Глава 7

Как-то я с утра в баре пиво пил,
И пару диких обезьян после отлупил.
Губы оторвал на ластик для младшего брата,
И пошел бравурным шагом Шерстобитова, Солдата.

Группа «Коловрат», концерт в клубе «Осиновый кол»

Литература не крючок, на который в гардеробе можно повесить статью, ее делают. Когда Фёдор Достоевский прочёл в газете строку «студент убил старушку из-за денег», это породило великое «Преступление и наказание», но какая дистанция между этой короткой фразой и текстом! Точка дала вселенную. Иногда начала наших историй не в начале, настоящая жизненная Студента началась, когда он встретил Таню, потом религиозно следовал Пете, озарение, интуитивные озарения так не приходят, им обязательно что-то предшествует, возможно, роман об этом.Если бы он продавался в книжных магазинах, и автор был его единственным покупателем, он все равно купил бы 1000 копий потому, что это самая интересная книга, которую он когда-либо читал, каждая вещь, описанная в нем, полностью резонирует с его прошлым. Баня жопе не угроза, а где баня, там и бабаня, в бане могут и мыло поднять с пола попросить, у меня радикулит, нагнешься, ты что булки засветил?… приглашаешь?? Очком поигрываешь??? Кто тебя распечатал, ах ты, петух, не отмоешься, а то и вставят, а можно и поправить здоровье, хорошо попариться, путь, он нейтрален. Как далеко мы по нему пройдём, зависит только от нас, победа на жизненном пути дело рук нас самих! Знакомый Вовы Булочника из ореховской ОПГ жил в Москве, в Петербург заскочил на пару дней погулять по городу, полюбоваться на замерзшую Неву и Дворцовую площадь, посмотреть Зимний. Потом купил билет обратно, пешком по плохо освещенной улице Марата, где когда-то имел немалый авторитет донской казак Александр Розенбаум, отправился к Московскому вокзалу домой, и не дошел. Патологоанатомы потом объясняли, били долго, резать начали, когда уже больше не мог подняться.

— Может, все-таки ограбление? — с надеждой спрашивало у экспертов милицейское начальство.

— Нет! — Во внутреннем кармане у убитого лежало около 11 000$, никто не поленился обыскать, какое ограбление. Долгая пауза, исполняющему обязанности министра внутренних дел России Рашиду Нургалиеву, тогда исполняющего обязанности министра внутренних дел, не нужно было объяснять, почему неизвестные решили убить известного московского бродягу. Петербургское милицейское начальство сидело за столом с максимально выпрямленной спиной, расправив грудь, отведя назад лопатки, следя за осанкой так, чтобы было ясно, в каком-то смысле они даже и не сидят за столом, а стоят за ним по стойке смирно. Генерал задумался, а вместе с ним и весь кабинет.

— Ну тогда… действуйте. Отчитываться по данному делу будете лично. — Слава всегда обходила сурового татарина стороной, хотя он в ней больше всего нуждался. Вот Щелоков это да, был монстр, а этот…

— Разрешите идти, товарищ министр внутренних дел!

— Идите. — Теперь не найти убийц было не возможно. Немотивированное убийство? Следователи отправились в Орехово, никто не понимал, чем же все закончится потому, что закончиться могло действительно чем угодно. Специальные милицейские подразделения не помогли, похоже, те, кто в этой игре играли белыми, были уверены, у них все получится, проявить твердость и уверенно идти к поставленной цели, бандиты переделывали мир на свой лад. Даже не пытаясь скрыть довольных улыбок, милицейское начальство в Москве объясняло, преступников невозможно по первому требованию «достать из рукавов», но это они, те, кто если обещали убийство кого-то, непременно исполнят.

— Если не уверен в себе, к Людям не подъезжай, зачем всех светить? — пояснял Петя коммерсантам. — Не знаю, смогу, не смогу… Сидите дома, это не про вас всех. Если мало  какой будет наезд, скажите, у вас есть знакомый, вами занимается, мы его попросили, помогает нам, какие претензии, с ним обоснуйте, мы в эту ситуацию не хотим лезть,  своя работа, разборки нам не нужны, у него полномочия по отношению к нашим отношениям, хотите, давайте стрелочку, чтоб он с вами состыковался дня через два, скажите, где, передадим, решаться без мусоров, подъедут правильные ребята.

— Не разрешай мужчинам целовать себя, — объясняла Таня, — потому что потом можешь не суметь остановиться.

— Да, — ответил Студент, — и тогда забеременеешь и родишь  ребёночка, отнесёшь на свалку, положишь в мусорную коробку, и тебя примут мусора. — Идя в баню, не забывай про двадцать первый палец, авось твёрдым не бывает, через много лет  Студента спросили, знал ли он Петра хотя бы «заочно», ответил:

— И не слыхал. Но если бы знал, то хотел бы сказать ему спасибо! — Таким образом догадка вопрошающих подтвердилась, Студент был не одинок, были и другие такие же, конечно, о человеке, возродившем «Корпорацию убийств», в Америке предпочитали громко молчать, деликатная тема.

Поговорил с кем-то, узнал что-то страшное, дикое, волнующее — душевная сенсация, триллер, если честно, ночные кошмары нравятся нам больше документальных фильмом о жизни лауреатов нобелевских премий, сама премия, конечно, тоже проект, и какой, в этом была привлекательность Движения. За один день предполагаемый будущий журналист, работник телевидения (и кино) проживал несколько жизней не только в кино, мозг работал на всю катушку, когда останавливался, наступала дикая скука и тоска. Поэтому не верьте бывшим преступникам, которые говорят вам, что он им больше не нужен, тот мир, будете наивны и можете пострадать, после интервью с каким-нибудь прошлым братком, работавшим из-под какого-нибудь русского Аль Капоне, вашу квартиру обворуют, его товарищи отследит вас до дома по наводке того самого гангстера-горемыки, который плакался полтора часа вам в жилетку на экране, раскаялся, а потом смеялся, бывших не бывает бывших. Запомните, бандиты циничны. Сами преступники, кстати, это прекрасно знают, поэтому на юбилеи со своими коллегами, легальные или нет, не ходят, сидят ровно на той же жопе, на которую искали, иначе будет еще более большая, и ещё, настоящий бандит никогда вам никакой словесной подписи на камеру не поставит, было то-то и то-то, промолчит, кто говорит, не знает, знает, не говорит, слово изречённое не есть криминал, криминал не изречённое слово. Омерта! Все, кто трещит на воле, пели своим следователям о своих и в тюрьме, у криминального мира один закон, сделал и забыл. Остальное политика. Самых главных преступников мы не знаем и не узнаем. Герои криминального мира заданы быть не могут, они все разные, этот мир параллельный интерактивный комикс, рисуемый годами заключения, разными лишениями и кровью. Долг писателя угадать героя, найти его там, где его еще никто не находил, и представить его жизненную позицию как открытие, герой нашего времени, учить может не только положительный герой, но и отрицательный, «Белое солнце пустыни», ещё более привлекательный, чем сам Сухов или Верещагин, что важно, Шах рассказывал, афганские моджахеды очень его любили, если бы было надо, бросились в экран помогать бороться за чистоту мусульманской нации, улыбался ему и сам Киллер, который был сам на него похож, недаром командир повстанцев Гараид Массарих не раз предлагал ему перейти на их сторону, ну и что, что он армянин, потом примет ислам. Сам автор никогда не искал своих героев, их сводила с ним сама жизнь с ее случайностями, отчаянием и надеждой! Искать героя можно только с нелитературной целью, это дело журналистов, а не художественной прозы  которой свой закон вместо кисти словом, как родственным ей компонентом. Однозначность реальной жизненной данности, скажете вы, автор пишет о них и только, он согласится, это один из признаков отсутствия у него таланта, которых не мало.

Значение знания криминальной классики в современной литературе  огромно. Оно еще возросло бы, если бы молодые писатели читали ее профессионально, смотрели, как эти писатели решают свои задачи по ходу сюжета. К сожалению, п поверхностным наблюдениям автора, они уделяют ей очень мало времени, знают ее мельком и не ценят ее значения для собственных работ. Думаю, что опытный читатель странице молодого прозаика может определить, знает ли он и любит ли он читать классическую криминальную прозу, между тем поиски собственного стиля невозможны без помощи знания классики, он ее добротный сплав, более того, без ее изучения. Оно прежде всего повлияло бы на расплывчатость и многословность самого начинающего писателя. «Чужая» Владимира «Адольфыча» Нестеренко, «Истрия рекета» Евгения Вышенкова, «Обелиск для фуфлыжника»  Ильи Деревянка небольшие , размером в несколько печатных листов, но какая энергия! Категорически стоит поучиться, герои «находят своё» во множестве бесформенных, повторяющихся, немотивированных событий, и так по кругу, потом преступления идут по кругу, одно тянет другое за собой. Видеть тех, кто тебя не видит… В этом что-то есть, Студент был фанат наружного наблюдения, лучше любой прослушки, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

...Век-волкодав растворял биографии безнадёжно старомодной братвы в коллективном кипящем тигле постмодерна горбачевской перестройки, чтобы выплавить новый тип смотрящего без звезд на коленях и спрашивающего не кто ты, а чей. Здесь не проходился таинственный коготь мистики, цветы зла свободно прорастали в воровском мире даже сквозь бетон глухих изоляторов, тем более на воле, Петя почти оякорил себя в Маями. Стараясь продолжать ему нравится, Мэри по три раза в день подкрашивала веки, ресницы такие длинные, что она тратила на это не меньше десяти минут, два раза щеки, так что верхняя часть ее лица отливала голубоватым цветом, а нижняя розовым, вечером ещё, получалось синее с красным, выдави на глаза из красивой баночки белый йогурт, будет российский флаг. Вчера, например, она надела туфли на таких высоких каблуках, что совершенно не могла ходить, и рассердилась на Петра, когда он предложил носить ее по делам на руках, вернее, на закорках, как они носили на зоне уголь.

— Ты опять похорошела, — в ответ она слышала добрый, звенящий смех своего любимого, так могут смеяться только настоящие Люди, прозрачно-чистые и прозрачно-благородные, иначе кристально-честные. Она с детства думала, что странствующие рыцари существуют только в сказках и легендах и сказках, ей как раз встретился такой рыцарь, да еще к тому же ещё и колдун в основном злого колдовства, доброе сравнительно редко. Излишне здравомыслящие женщины опасны для колдунов в той же степени, как и для обычных мужчин, нормальная должна быть немного чокнутой, Мэри к тому же была ещё и ведьмой, может быть поэтому Петя ее любил, со Стенией у него такого не было, гармонии, он никогда не будете ощущал радость от их совместной жизни, это будет одна сплошная ссора, скандал, борьба, выяснение истины физически, удар у Стении был вполне серьёзный. Кроме того, места, где они с ней жили, были грязными, неприятными, какую бы квартиру они не снимали, куда бы не переезжали, всюду вы натыкались на грязь, вонь и помойки, им было очень трудно контролировать себя и разумно управлять своим гражданским союзом, не успев выпутаться из одного вороха проблем и неприятностей, они начинали тут же влипать в следующий, никакого выбора, никакого способа обойти эти неприятности не было. С Мэри он был в состоянии сносить все мыслимые невзгоды, сколь бы тяжело им ни было и какие бы преграды ни приходилось преодолевать, что давало им сил стойко выносить всё это? Именно присущее им полное осознание сущности Америки. Потому что у них было ясное осознование того факта, что благодаря ей у него будет возможность начать с нуля, заново построить себе свою жизнь,, в которой он сможет заниматься любимым бизнесом, криминалом, ведь он столько раз спасал его от смертельной опасности! И не только за решеткой, но и в самых разных других ситуациях его воровские поступки  бесчисленное количество раз делали добро для него и для братвы, Маями сулило ойкумену тысяч новых преступлений, дома даже трудно было себе представить, что такое возможно. Находясь в этом великом аду, они испытывали великую радость!

Проезжая под туннелем, жена показала тонким пальчиком на  ржавые от времени трубы, проходящие по его потолку, потом изо всех сил нажала на газ, стремясь выскочить из него, проскочить на зелёный.Секундная стрелка стала догонять минутную, а минутная часовую, сейчас разобьёмся, подумал Петя. Почти все автомобили в потоке одобрительно загудели, американцы давно привыкли к автоавариям и даже огорчались, когда их  в потоке долго не происходило, поездка по хайвею в США русская рулетка.

— Андерстэнд, что это такое? Русский медведь! — В США обожают динамичные сравнения, жизнь там одна сплошная метафора. В Англии тоже, пустили пирата в открытом море со связанными руками по доске, которую перед этим полили  маслом, поскользнулся, ударился, упал в море, оттуда возмутился.

— WTF is going on?!! — Чеза ***ня.

— Ноу.

— По ним в гостиницы идёт пиво, — Мэри всегда говорила  «гостиница» вместо «отель» и «госпиталь» вместо «больница», она отлакировала свои слова отборным американским матом, в переводе «не дуй в ****у, надуешь беду», пиво дуют. 

— Если б море было пивом, я б дельфином стал красивым! — Петр не удивился, в этой стране любые слова иллюзии, которые совершенно безымянны, американцы говорят одно, думают другое, а делают третье. Получается в итоге четвёртое, поэтому 4 июля День независимости Америки.

С самого начала ее образования огромные контейнеры со спиртным, тайно наполненные доверху даже во времена сухого закона, закапывали в определенном месте, гигантские резервуары, не уступающие водным, водочные и коньячные винохранилища, некоторым по много лет, откуда под давлением «градус» распределялся по необходимым «точкам», если те становились пустыми, гениальное инженерное решение избавляло от необходимости доставки ящиков с огненной водой до места наземным транспортом, следовательно, загрязнения атмосферы и жутких пробок, — аминь, аминь, рассыпься… — говорят, первыми его придумал голландец ван дер Вельде, основавший на месте современного Нью-Йорка Новый Амстердам. С моря тоже подвозили, но в основном по трубам, которые хорошо видны во время поездки в любом вагоне подземки американского метро параллельно движению справа вверху по ходу, пробей такую точным выстрелом, на пути бурным потоком польётся винноцветное море отличного бухла, где одна струя лепетала что-то другой с большим количеством оборотов.

— Если б море было водкой, я бы стал подводной лодкой! —Сейчас так подаётся кока-кола, состав которой до сих пор держится в секрете, холодная, шипящая и прозрачная, на пульт на центральной подземной станции приходит электронное сообщение, надо столько и столько тонн, нажимают кнопку подачи, красная большая размерном со шляпу фаллоса пещерного тигра, трубы, правда, пластмассовые, пластиковые, обычную сталь она растворяет, кошка или собака ни за что не станет ее пить, как бы ни была внутри суха, бросьте в стакан большой болт с гайкой, оставьте на ночь, до утра растает, вкус ее при этом не изменится, останется таким же, охраняют станцию бравые морские пехотинцы.

Этими металлическими артериями пронизана вся коммуникационная система «андеграунда» США, если к ним каким-то образом подсоединиться, можно потихоньку подсасывать, скачивать любой бегущий по ним  алкоголь к себе в бутылки, только успевай штамповать наклейки, делать это надо осторожно, скорость большая, такие же больши и срокА, как правило, пожизненные. Большое, понимаешь, вредительство, разрушаешь государство, которое тебя же поило пивом (и смену тюрьмы), как на фронте в военную эпоху, украл колосок, получи 25 лет. Когда Петр в первый раз услышал об этой хитроумной схеме, он развернулся и широко запрыгал, как прыгают легкоатлеты тройным прыжком, впечатывая всю свою злость в облезлые доски пристани во дворе компаунда Мэри, к которой была пришвартована ее — теперь их? — яхта, от приземлений кровь бросилась ему в лицо, в ушах запели две стальные цикады, сердце начало терпилить, как виноград на немытой жопе.

— Аааааар… Мииииииин…  Давай врежем трубочку, — предложил он Мэри. — Найдём мастера. А потом поедем по стране в этом городе и другом? Золотое дно. Представляешь, какое там давление? Брызнет так, миг и бассейн отборного коньяка черпай, не хочу.  — Он был прав, рабочие-эмигранты, среди которых были настоящие мастера, взялись бы за дело с такой энергией, что в некоторых бригадах был отменен и перекур, и обязательный перерыв на чай в пять часов пополудни, завезённый во Флориду в прошлом веке с одного огромного острова, «файв о клок ти». До сих пор в Лондоне в е рабочие бросают в это время свои мастерки, тянутся к сумкам со своими термосами и сандвичами, перерыв за час до окончания смены дело святое. Того, кто его не соблюдает, объявляют Гадом, нарушил «понятия». Такого больше никто, нигде, никогда не возьмёт даже штрейкбрехером, лучше самоубийство.

— Я не пойду, — ответила она.

— Значит, мой план тебе противен?

— Нет.

— Тогда?

— Не пойду.

— Мэри, ну что… ну…

— Нет… Питер…

— Мэри….

— Я….

— ……

— …….

— Ну? Ведь так?? Ты же американка???

— Не надо…

—  …….

—  …………

—  ….

—  ……..

– У тебя все такое… русское, босяцкое… — Калом бурит регулярно! (И все в харю.) Бывший Вор, как обычно, громко рассмеялся, свёл свой диалог о пьяной канализации в подтексте на шутку, на зоне шутки ценятся. Например:

— Город проституток Бабобург Иваново, — где служил Студент, унылое говно дождей, ****ей и воинских частей.

— Будем двигать нашу тему. Убивать за деньги тех, кто больше не нужен или кто мешает, не этично воровать у «коммьюнити», пиво нужно всем. Украдём у них пиво, рестораны останутся без работы, барменам надо кормить свои семьи. А потом, мы его нигде не продадим, спиртной поток, он не нефтяной! Ну нальём себе бочку и… Купаться в шампанском? Мы сопьёмся! — Мэри пожала плечами весьма категорично. — Убийство другое дело, многих кого надо убить, на эти деньги будем улучшать экономику, пить пиво! Оно полезно даже малышам, лучше бутылку пива, чем кока-колы. — Петр подошёл к туалетному столику, надел на себя распятье, вопросительно посмотрел на Мэри.

— В России давно бы началась революция, пришлось стягивать в большие города войска, на улицы вышел бы народ с ведрами штурмовать этот самый метрополитен! А самогон течёт?

— Есть, но мало, — сказала Мэри, когда она была девочкой, было много. — Петр надел на себя «гимнаста», получилось тройная плетёная цепь, крест с рубином в голове Иисуса, зачтется, на левую руку золотой браслет, до него массивные часы, на пальце печатка, правая, ударная рука была совершенно свободна.

— Я не ревную тебя к Распятому, — она имела в виду Христа, они вышли на обычную утреннюю пробежку к океану. Дорога плавно зазмеилась по ухоженному парку, по дороге рассказал Мэри, на 100-тке под Хабаровском, колония особого режима, сидел за разбой один пацан с редкой партачкой. На спине на лопатке  черно-белым телефон, обычный в 70-х, на циферблате готическим шрифтом выбито латинскими «Ваффен СС», вся тюрьма смотреть ходила! Хлоп его ладошкой по спине, в Вермахт звонят. Отвечает, Гитлер слушает, фюрер им аппарат! Мусора увидели на карантине, били так, лицо стало, как подушка, а ещё… Когда в местах заключения кто-то умеет «гнать», хорошо рассказывает, гонит, современным языком говоря, выкатывает стендап, его всегда принимают на «ура». Совершенно не важно, правда или нет то, что произошло или ещё будет, главное, что истории рассказчика полны юмора и огня. Сидит, сидит, потом внезапно крикнет:

— Исидора Коварубио! Де лос!! Льянос!!!

— Чего??? — Даже матёрые урки бросают свои ложки.

— Всадник! Без головы!! Майн Рид!!!

— ……

— Головы, говорю, не было, всех валил. — Дальше сама «стори». Аншлаг обеспечен. Тем, кто умеет «тискать романы», уважение и почёт. Или, прикольный был случай. Передознулся один грузин, а под кайфом вся хата, решили его реанимировать, ничего лучше не придумали, как между ног его приспособить железный электрический чайник, по мере выкипания добавляя туда воды, чтобы он наконец от болевого шока очнулся, кипятили всю ночь. На утро заходят прапора, в камере густой чад, запах шкворчащего мяса и мертвый наркоман с прожаренными до костей ногами.

— Шашлык? — Или, один в хате убирать не хотел в СИЗО, все по очереди убирали, говорят, мы тебе татуировку сделаем «эсеровский китель», сильная такая. От запястий под горло до пояса и со спины с крестами, с погонами тушью чёрной, над ключицами петлицы «мертвая голова», покрывает 2/3 тела, закричал:

— Я! Буду!! Убираться!!! — В Москве привезли бандита на Петровку на допрос, пацана, сидит, ждёт долго, надоело. Начал по коридору ходить, идёт, орет.

— Пред тобой! Я преклоняюсь!! Дедушка Хасан!!! — Слышал такую песню. Оперативник вышел из кабинета, в который бандит ждал очередь, незнакомый, услышал, короче,  навстречу ему выходит. Сделал большие глаза.

— Захады, дарагой, ты пэрвый! — Был у Деда на окладе? Говорят, на совещаниях все говорили, кто от кого, я у Сильвестра на окладе, я у Хасбулатова, я у Примакова, тёмные 90-е. Воровские законы написаны кровью от берега до берега, вряд  ли может стать хуже для них, чем сейчас, когда Воров в стране на свободе почти нет для их мира, сажают не за доказанное преступление, а за Имя. Ничьё слово, включая ихнее, больше ничего не значит, наступил полный хаос, включая, конечно же, и их Слово.

Воровской мир разбит на голову, другого не будет, мир идёт туда, куда его ведут средней руки политики, независимо от того, богатые или нет, то есть прямо в бездну. Они метут пургу и кидают отмазки, главное набить карманы, такие понятия, как «честь и совесть нашей эпохи», больше никому не нужны, от этого люди стали циничны, чтобы окончательно не истребить друг друга, их удерживает только страх неотвратимого возмездия, самой главной силой в России кроме армии и флота, её верных союзников, становится Федеральная служба исполнения наказаний, сосуществующая с братвой по принципу враг моего врага друг мой, им вторят опера, зачем кого-то щемить, если они заклятые враги тех, кого они стараются приземлить, это не рационально. Решения о мере пресечения в качестве ареста принимаются избранно, за что-то вам под столом пожмут руку так, чтобы никто не видел, опыт сотрудников правоохранительных органов и их бытовая психология и даже психиатрия и есть так называемый закон.

Депутаты в Госдуме говорят, рано или поздно экономика нашей страны будет переведена на военные рельсы,  расцветут спекуляция и рэкет, тогда именно конвойные будут определять новый облик государства, что резко поднимет его экономику, население начнёт думать о том, как кому сидится, потому что все будут нарушать, вышел, украл, в тюрьму. Полиция станет играть вспомогательную роль, только задержать и оформить, институты по исполнению меры наказания станут новой элитой, конкурс на юридический будет огромным, это произойдёт! Возрастёт и роль ФСБ, вообще всех, кто двигается параллельно с государством в свои параллельные миры, как Берия и его бригада, Абакумов, Меркулов и прочие,  пока ФСИН и ФСБ пока шаманы, проверяющий свои новые возможности, то есть бубны. Скоро они в них заиграют, разбудят на горных перевалах стыков обычного мира и криминального злых волшебных духов из тех, что когда-то превратили в городе Немухином под Москвой Таню Заботкину, у которой три года тому назад исчезла мама,  вышла из дому за горчицей и пропала, в сороку, весь мир станет одним большим ГУЛАГом. И тем самым будет спасён! Экономика — должна быть экономной.

Конец седьмой главы