Путешествие 5

Плывёт по морю грозному Титаник –
не чувствуя грядущих испытаний,
в салоне-люкс вкушают господа
шарантских устриц в хрупких крошках льда,
пьют кто Moёt Chandon, кто просто водку,
любуются, как солнце сходит в воду,
танцуют буги, вальс и ча-ча-ча,
не ведая, что именно сейчас
в незримой точке G их ждёт огромный
и страшный айсберг, весь в углах и кромках:
к утру Титаник въедет в айсберг белый,
разрежут льдины корпус корабельный
на части, на фрагменты, на куски –
ну а пока несут закуски и
есть в рюмках и бокалах алкоголь,
пьют за круиз, за женщин, за любовь
и за Титаник – новый и прекрасный
и самый безопасный в мире транспорт,
за нашего героя – капитана,
во тьме ночной ведущего Титаник –
как раз туда, где поджидает айсберг,
и ножницы уже готовит Айса...

Так громче, музыка! Оркестр, греми!
Всей мощью поднажми на до-ре-ми –
мы будем танцевать и веселиться,
пока в мерцанье лунном, рядом, близко,
не разглядим неясных очертаний
погибели – покажется Титаник
комариком в сравнении с Монбланом, ¬
ничтожной мухой на переднем плане
на тусклом фоне мрачного гиганта –

померкнет свет, умолкнут музыканты,
в ночной тиши раздастся адский скрежет –
углы и кромки льда металл разрежут –
часть палубы со стоном встанет дыбом,
наполнится пространство едким дымом,
беспомощный корабль замрёт, осев –
и в шлюпках места хватит не для всех;
но этот апокалипсис локальный,
когда огонь мелькает мотыльками,
потом ползёт, лавиной разгораясь:
«Ликуй! Отсюда два шага до рая!»,
а на плафоне «Exit» в дискотеке
во тьме мигает надпись «Mene Tekel» –
весь этот ужас, плач, взыванья к Богу,      
звон стёкол, лязг и грохот – понемногу
сойдут на нет, утихнут наконец –
и только шарф из шёлка на корме
всё будет биться на тугом ветру…

Кто мог придумать этот жуткий трюк –
враги с Нибиру, Ротшильд, марсиане? –
чтоб в водах мирового океана
нашли друг друга айсберг и Титаник –
а капитан весь этот план фатальный,
не думая, исполнил как по нотам –
буквально всё, что оговорено там –
с неотвратимой силой урагана,
с упёртостью тщеславного болвана –
и в результате мы идём ко дну,
и без меня лучи зари плеснут
люминисцентным жёлтым на востоке –
и в утешенье мне осталась только
надежда – и не стоит слёзы лить:
спасёт Господь, коль люди не спасли,
и в райских кущах тоже солнце встанет,
и я забуду всё... А капитаном
пускай теперь займётся Страшный Суд,
и черти пусть навечно унесут
его туда, где разведён костёр
и ждёт сковорода или котёл;
но это будет позже – а пока
мы погибаем из-за дурака...