Больница

Бабушка Нюша прожила девяноста пять лет и пережила дедушку Андрюшу на семнадцать. Когда она стала стареть, дети забрали ее из Пустошки в Ленинград. На здоровье она особо не жаловалась, до старости сохраняла зрение, нитку в иголку вдевала без очков. А когда это не удавалось, она ворчала: «Хоть-ты-грецы-пой». Что это значит дословно, не пойму: наверно, присказка какая-то на псковском языке, «псковицане» они ведь те же «англицане». Еще у бабушки Нюши было правило: «не солёно, не белёно я не ем». Вообще-то она была слегка привередлива, по-старчески. Не так уж много, правда, у нее было требований: чтобы чай и суп были жгуче-горячими, картошка не царапала нёбо, но больше всего ей хотелось, вернее, мечталось попасть в больницу.

     Дело в том, что бабушка Нюша прожила 95 лет, а в больнице ни разу не была. О том, что есть такое место, она слышала, но собственными глазами не видела. Так что больница для нее была почти заграница. И вот однажды ее мечта сбылась. Бабушка Клава уехала во Псков и оставила бабушку Нюшу на попечение моей мамы. И тут бабушке Нюше стало плохо: может быть сердце, а может быть и воспаление хитрости. Мама вызвала врача и тот отправил ее, на всякий случай, в Володарскую больницу, здесь недалеко.

     Надо сказать, медицина тогда была не только бесплатная, но и слегка привередливая, по-советски. Когда скорую вызывали, к примеру, моему крестному, ждать скорую можно было часами, а к бабушке Нюше они прилетали, как на крыльях. Ей ведь было уже столько лет, что чуть-чуть напрягись, дотяни они ее до ста, и поликлинике были бы почет, уважение и премия.

     Ну вот, бабушку Нюшу отправили в больницу, на всякий случай, мало ли что. Там к ней отнеслись не с меньшим вниманием, чем на скорой: выделили лучшее место – у окошка, в коридоре, на раскладушке, а на следующий день даже перевели в палату – самую уютную, восьмиместную. Пришла мама ее навестить, а бабушка ей почти со слезами говорит: «Доценька, забери меня от сюда, здесь все таки больные, а я среди них самая здоровая».

     Из больницы бабушку Нюшу, конечно, почти сразу забрали. Характер у нее остался прежний, слегка привередливый, по-старчески. Только вот мечтать ей было больше не о чем.