Памяти Владимира Иксанова

Пришла горькая весть – 25 мая 2024 года ушёл из жизни писатель, поэт, литературный критик Владимир Иксанов.
http://stihi.ru/avtor/slema

Владимир Витальевич Шилин (псевдоним – Владимир Иксанов) родился в 1952 году. Окончил Томское высшее военное училище связи, в 1972-1977 гг. служил в армии в Прибалтийском военном округе. Заочно учился в ЛГУ, работал в Рижской таможне. Последняя должность – и.о. начальника отдела по борьбе с контрабандой. Литературной деятельностью начал заниматься с 2015 года. Публиковался под псевдонимом «Владимир Иксанов» в «Литературных известиях», «Российском писателе», «Дне литературы», литературном альманахе «Гражданинъ». Лауреат «Российского писателя» 2016 года в номинации «Литературная критика» за статью «Воздушный парад для героев».
Ветеран Общества ветеранов таможенной службы Латвии, директор Русской секции ветеранов таможни Латвии. Капитан запаса. Автор поэмы «Кузьмич. Книга про таможню». Проживал с 1972 года в Риге.

Мы с этим замечательным человеком и писателем познакомились на сайте Стихи.ру примерно в 2018 году – сначала почувствовали взаимный интерес, так как оба занимались критикой, а затем и взаимную симпатию. Я всегда писала на его стихи интересные, развёрнутые рецензии, которые он очень ценил. Затем он тоже заинтересовался моим творчеством, стал к нему приглядываться. Писал мне немало ободряющих слов, мы переписывались и в личных сообщениях, и через электронную почту. Когда я стала работать в литературном альманахе «Гражданинъ», сразу же пригласила Владимира к нам в качестве критика – он делал прекрасный обзор нашего блока фантастики. Потом он лежал в больнице, я знала, что он плохо себя чувствует, ему стало труднее писать крупные материалы. Тем не менее он успел написать великолепное эссе о творчестве нашей общей знакомой – поэтессы, члена Союза писателей России Илины Гумер. Вообще он всегда с радостью находил одарённых людей, любил открывать таланты, с удовольствием общался на сайте с творческими людьми. Есть у него прекрасные, вдумчивые, оригинальные эссе и о поэтессе Валентине Коркиной, и о композиторе Раймонде Паулсе, и о поэтах Виталии Кодолове и Владимире Ващалкине, и о таком интересном явлении в современной поэзии, как Чен Ким, и даже о Вере Полозковой он писал крайне вдумчиво и искренне, пытаясь проникнуть в тайны славы и мастерства, работы со словом и влияния на русскую литературу.

Война на Донбассе определила многое в общении между участниками сайта, которые разделились, как и всё российское общество, на либералов-прозападников, тихушников-ждунов и патриотов. Владимир Иксанов, живущий многие годы в Латвии, всей душой принял и поддержал СВО. Он писал мне, как тяжело сейчас в Риге – к русским отношение ещё более ухудшилось, в литературе тоже происходят брожения, их русскому патриотическому литературному сообществу всё труднее выдерживать недружественные натиски и опалу со стороны русофобски настроенных сил… Его очень огорчало это положение, и все эти боли и тревоги ложились на его больное уже сердце, причиняло ему невыносимые страдания…

За несколько месяцев до своего ухода, в дни, когда как раз проходила моя большая публикация на сайте Росписателя, 7 января 2024 года он написал мне два письма – одно прямо под моей рождественской подборкой, а другое – продублированное с вариациями – в личном сообщении:

«Неслучайно, закономерно Вы стали номинантом «РП» за 2023 год. Заслуженное признание Вашего таланта. Он прогрессирует, вырывается наружу и находит отклик читателя! Заключительный аккорд Рождественской тетради нужно оценить по-особому. Высота, высота... Может дух захватить! Тут и с Господом рядышком голос. И лирический, грозный и мудрый солдат! Я не буду сравнивать, посвящённому понятно и в безоговорочном, и придирочном, и примерочном сравнении.
Все же стихи – это эмоция! Причём когда через край наполненной чащи – это как натяжение струны. Звенит, и кажется: вот-вот лопнет, порвётся и разлетится и в сторону друга или врага. Каждой по-своему получить этот заряд.
Отдельное спасибо за звукозапись «лес-плёс-пёс». Действительно ТОРЖЕСТВО РОЖДЕСТВА!
Дорогая Валерия! Поздравляю с номинацией. Отдельно с Рождеством Христовым, с Новым и Старым Новым годом. Пусть все сбудется и приумножится. Здоровья и новых достижений. Эту рецензию я разместил под поэтическим сборником «С РОЖДЕСТВОМ», но один Ваш неистовый поклонник так спешил поздравить Вас, что заблокировал опцию. Так я на финиш пришёл только пятым.

Небо шепчет: вставай!.. На земле Рождество.
Млеко снежное льётся на землю...
Мне же эти слова драгоценней всего,
И я шёпоту этому внемлю.

Мощное начало, новое явление Рождественской истории, тревожное, необычное: «и я шёпоту этому внемлю». Форма старого спряжения глагола носит архаический оттенок, но подчёркивает, как внимательно вслушивается автор, вдумывается в смысл сказанного «небо шепчет!»

И свечу засвечу, и вина пригублю,
И неспешно душой разговеюсь.
С Рождеством Тебя – тот,
кого чту и люблю,
На кого ежечасно надеюсь!

Автор приготавливает читателя к исповеди, к причастию. Говение близко по смыслу слову «пост». «Пост» имеет многия значения в русском языке, в ТЕКСТАХ воинских уставов чётко фиксирует ПОНЯТИЕ «трёхсменный, круглосуточный, охране и обороне подлежит». «Родина!» – так и вырывается из груди!
Третий катрен надо заучить как пример соединения лирического начала и служения долгу:

С Рождеством тебя, лес,
чистый плёс, добрый пёс,
Светлый дворик, кудрявая ива!
Ради нас себя в жертву
Спаситель принёс,
Чтоб нам жить высоко и счастливо.

Обнимаю,
ИВ».

«Какой-то Ваш неистовый поклонник заблокировал мою рецензию на стихотворение «Торжество Рождества» и вынудил как «крота» использовать обходной канал связи. Это не беда! Главное, что Вы, Валерия, продолжаете удивлять и восхищать!
Хочу поздравить с номинацией литобъединения РП и литературной газеты «РП». НОМИНАЦИЯ ЗАСЛУЖЕННАЯ. Тот сборник был как выстрел – силы неимоверной! Сегодня Рождество Христово, и, естественно, читатель обращается к вечной теме.
У Вас она представлена отличной подборкой, как всегда, в манере литературного совершенства. Особо выделяется «Торжество Рождества». Так сказать, заключительный АККОРД, сильный эмоциональный пример, в котором обращение выражено в форме лирического поэта, гражданина и солдата!

Это достойная высота, высокая планка, сравнимая с тайной посвящения в Поэты. Всё же стихи – это эмоция, сила в страсти внутреннего напряжения, эмоциональности, негодовании, если хотите – в обострении чувства справедливости, в любви. Всё это у Вас есть с лихвой, с перенасыщением даже: соединение лиризма, мудрости и абсолютного стилистического слуха.
Поздравляю со Светлым праздником Рождества Христова!
С Новым годом с приближением Старого Нового года!
Впереди Вас ждут новые открытия и литературные достижения.

Обнимаю,
ИВ».

Вот такие два эмоциональных, щедрых, высоких по чувству последних письма остались у меня от Владимира Иксанова, которые храню с любовью и благодарностью.
Светлая память честному, удивительно яркому, талантливому и порядочному человеку, истинному борцу за чистоту русского языка, за красоту Слова, за глубину и силу русской поэзии!
––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Стихотворения Владимира Иксанова:

ЛАБРИТ, ПОЭТ!

1
Лабрит, поэт!
Смотри в просторы...
Какая снежная зима!
Опять затеешь разговоры,
что все проблемы от ума.
От первородного сознанья,
что не рабы мы, не рабы
предновогоднего гаданья
на соль, на сахар, на бобы!

2
Добавим цинизма
и всё будет – спок
любителям шарма
и косвенных строк.

Зачем удивляться
красотам зимы?
С ней лучше встречаться,
обувшись в пимы.

Средь сосен в тиши
дрогнет ветка под снегом.
И белка, как стрелка,
стремительным бегом
подскочит и спрячет,
играючи ловко,
свой хвостик пушистый...
Вот это сноровка!

3
Лабрит, поэт…
Что с рифмой было?
Тебе терпенья не хватало,
чтоб покорять сердца людей.
Смотри: ты алчешь, как злодей!

Ты продал душу вдохновенью,
ты посвятил себя мгновенью
для строчек грустных и пустых,
аллегорических, как жмых!

Нирвана строк течёт по венам,
и глюки ширятся в глазах.
Себя не видишь в переменах
для посвящённых в Альманах.

Ты говоришь, что мало смысла
в твоей придирчивой строке.
И коль рискуешь коромыслом,
то черпай воду налегке.

Гордыня – тень момента славы,
конечный смысл её – обман.
Ведь даже баловень забавы
прослыл как просто хулиган!

Хотя ни взять и ни убавить –
стучится ветер в его ставень:
Ему дарована за это
душа бессмертная поэта!

4
Нынче зимно.
Ночь интимна.
Травит байку про кота,
что приходит анонимно
в нарушение поста.

Рыжий кот, любимец кошек,
как галантный кавалер,
пьёт вино, не ест горошек,
с кофем лопает эклер.

Любит рыбу – жирный сиг, –
как писал про то в дневник
стихотворец Саша Чорный,
перемалывая зёрна

в каждой строчке
звёздной ночки
нецелованной луны.
Подберу жене носочки,
чтоб не мерзнуть средь зимы!

Посвященье в большинство,
в сказку, быль и волшебство.
Вся в огнях сияет ёлка
и улыбкою ребёнка
осеняет Рождество!

СНЕГОВИК

Лепили снеговика...
Сначала была рука,
Затем появился нос
И даже – пушистый хвост.

А разве с хвостом пингвин –
Далёкая птица льдин?
В широтах морских глубин,
Похоже, такой один!

Лепили снеговика,
Намяли ему бока…
Из прутика вышел рот –
Безгласный, как весь народ!

НАВОДНЕНИЕ

Где Русь поёт за здравие,
А где за упокой –
За правду, за бесправие
И всё одной строкой.

Ничтожною быть в малом,
Великою – в большом.
Плывёт за красноталом
Мой ипотечный дом.

В момент прорвало дамбу
И смыло берега.
Пиши хоть дону Трампу –
Не возродить блага.

Накрылись мутью Яика
Острог, мечеть и храм.
Кондовая архаика:
Российский барин – хам.

Где Русь поёт за здравие,
А где за упокой –
За правду и бесправие,
И всё – одной строкой!

ПАСХА

Не грусти, мой верный друг –
вот и зимушке каюк.
Расцвела акация –
утренняя грация.
Вдоль канала, вдоль реки –
рукава большой руки.
Спуск к парадной лестнице,
к лестнице-наместнице.
По ажурному мосту –
к православному кресту…
День хрустальный – звон пасхальный,
белоснежный голубок.
Эспланада в Кафедральный
упирается порог.
Богомольная старушка.
Верба – справа у руки.
А с иконы Воин гидру
Поднимает на штыки.

ДЕННО И НОЩНО

Денно и нощно мечтаю о прошлом.
Видимо, это тоска.
Злит настоящее, лживое, пошлое.
Килька в томате и та же треска.

Ценник в разы поменяла элитка.
Им с высоты Куршевеля видать,
кто там подвешен на тоненькой нитке,
кто растревожил гламурную гладь.

Кто там опять наступает на грабли –
может, поганные псы-релоканты
за подаянья и жирные гранты
точат на Путина пики и сабли?!

Где же неистовый Савонарола?..
Дева Мария – объятье Христа!

Нежно волну рассекает гондола.
Город-поэма!
Чужие места…

ГРУСТНЫЙ ГРАФОМАН

Ещё мне нравится, что вы больны не мною –
Не надо бегать вдоль и поперёк
И по планете с жёлтой головою,
Как вырванный из памяти звонок!
Как хороши, как свежи были розы,
Последние прощальные цветы!
И я просил Крещенские морозы
Оставить их у вечной мерзлоты!
У вечного забытого приюта,
Где до сих пор не знают, кто есть кто!
Не разрешайте покупать Анюте
В стеклянной таре даже молоко!
И никогда я не был на Босфоре,
И в Хорасане кончились дела.
Твоё лицо в соломенном уборе
Свой рукой убрал я со стола!

И грустно, господа, на белом свете.
И старый дом в хорал слагает скрипы,
И подступают волны на рассвете:
Бессоница. Гомер. Тугие сети.
А уж под лаской плюшевого пледа,
И в самой глубине сибирских руд
Подняться до величия Поэта…
Навряд ли братья меч нам отдадут.
Печально я гляжу на наше поколенье.
Но всё, как в старину, безмолвствует народ.
И снова тормозит машина времени,
Задрав штаны, бежать за поворот!

ПОСЛАНИЕ ДРУГУ

Свет в окошке. Мудрая Сова.
Выбрал я нелёгкую дорожку
и не те – не главные! – слова,
странные, как будто понарошку.

Сразу переписывать не стану,
времени немного – час пути.
Нераскрытый подлинник достану:
свитки, святки, мудрые стихи.

В унисон беседе задушевной
с другом виртуально помечтать...
В детстве мне так нравилась Царевна –
Лебедь Белая, умевшая летать!

Там зима фартовая морозна
И не знает чувств пустых и зыбких!
Никогда, мой друг, не будет поздно
Повторить Квадрат и Новый Триптих.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЯРМАРКА

Умываюсь слезами…
Местечковая грусть.
Что-то слабо с дарами:
К удивлению пуст
Город лёгкого шарма,
Превратился в скупца,
И всё больше – в казарму,
И всё меньше – в купца!
В дымке ратушной елки
Голубые шары –
Закружились в позёмке
Эти чудо-дары.
Колокольчики смеха:
Дзинь-дзинь-дзинь!
Удила…
И за маской успеха
Старый город – стрела.
То ль апостола Павла,
То ли муки Петра...
Всё ищу я по праву
Золотого Орла!

БОМЖИК

Я, конечно, не вами,
Я постыдно – один.
И стучит каблучками
Ваш поход в магазин.

Вы в элитном квартале,
По соседству – ваш дом.
Я ночую в подвале,
Ем за грязным столом.

Потому что я бомжик,
Без работы, без средств,
Но мечтаю о том же,
Как заблудший отец –

Что дела на поправку
Непременно пойдут,
И в аренду мне лавку
В проживанье дадут.

Хоть и спать на ней жёстко,
Зато в парке светло.
И играет гармошка
Всем мажорам назло.

И я первый был парень
На селе, у девчат,
И я помню, из арий
Пел, как очи горят.

И никто не сравнится
С Матильдой моей –
Ни гламурная птица,
Ни свистун-соловей.

И бесцельно гуляя
С вещмешком на горбу,
Втихаря поедаю
Овощное рагу.

Мне его оставляют
Среди роз и корзин,
Милосердно кидают
У зеркальных витрин.

Но для бомжика счастье,
Что живет, что-то ест
И от нынешней власти –
За неё тянет крест!

* * *

                Т. Ф.

Твой друг-поэт в самооценке
Достоин больше, чем любви.
Здесь за окном, в резном простенке
Поют, как боги, соловьи.

Они не то чтоб дружно пели
Многоголосье чудных месс –
Они по-доброму звенели
И очаровывали лес.

Ещё казалась вечной юность,
Ещё до призрачной мечты
Таилась за сосною дюна,
Не отступая от черты...

И вдоль морского побережья
Шумел прибой, и будто с ним
Мне Пуленк слышался, как прежде,
В своем звучанье несравним.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ШТРИХ

Кто-то жизнь свою лелеет,
Кто-то жжёт за ней мосты –
И нисколько не жалеет.
Что сбылись не все мечты.

Летний месяц Император –
О себе напомнил вмиг,
Что оттуда нет возврата,
Лишь отсрочка для живых.