Арапайма

Неделю наше племя голодало,
Из джунглей зверь ушел, улов упал.
Зато ночами крики ягуара
Будили нас. Он тоже голодал.

Нас люди бледнолицые зажали,
От джунглей остаются островки,
Они зверей всех наших распугали,
А нам взамен – железные крючки.

И я опять сажусь в свое каноэ
И медленно плыву в нем по реке,
И жду, когда под тиною речною
Что-либо трепыхнется на крючке.

Но ничего весь этот день не дал мне,
В удачу я уже не верил сам.
И вдруг на крюк садится арапайма –
Живого мяса двести килограмм.

Чудовище древнее динозавров,
Покрыто бронебойной чешуей.
Дорогу уступают ей пираньи.
Ну что смогу поделать я с такой?

На берег я скорее из каноэ,
На счастье леска длинная была,
Она мне пальцы резала до крови,
Но я обвил ее вокруг ствола.

И в те секунды, что слабела леска,
Натягивал ее, что было сил.
Был пальмы ствол охвачен ею крепко,
И монстр речной все ближе подходил.

Болели мышцы, тело онемело,
В груди горело, словно в ней пожар,
И вдруг, когда на отмель рыба села,
С деревьев в воду прыгнул ягуар.

Я знал, что ягуар меня не тронет.
Ведь я – старик, и я – почти скелет.
Во мне не будет и двух литров крови,
А мяса – так вообще почти что нет.

Со мною нож, и яд на нем – не тайна,
И дорого я жизнь свою продам.
А рядом бьется рыба арапайма,
Живого мяса 200 килограмм.

Сцепились насмерть средь прибрежной тины
Два самых страшных монстра этих мест.
Мелькали зубы, лапы, когти, спины,
И крики оглашали лес окрест.

Залез на всякий случай я на пальму,
Каноэ уплывало по реке,
И видел я – слабеет арапайма,
И вот она трепещет на песке.

Вот в жабры он вцепился ей привычно
Не видел б, не поверил в это сам –
Он затащил на дерево добычу –
Живого веса 200 килограмм.

Нельзя отнять добычу ягуара,
Хотя бы всех мужчин я приволок -
Тогда все племя будет жить в кошмаре –
Ведь ягуар для нас почти что бог!

Вот он наелся. Я спустился с пальмы.
Подумал он, и бросил мне к ногам
Остатки жирной туши арапаймы
Живого веса сорок килограмм.