Сцена жизни

В тетради снова ночь, чернила как смола,
И мысль одна сверлит -  до края довела.
Диалог внутри меня, как будто крик из зала,
Кто я тут, кукловод?  Иль кукла, что упала?
Бумаги шелест -  мой театр теней пустой,
Где персонажи -  призраки с тоской немой.
Играю в драму сам, ищу мотив, зацепку,
Но каждый новый жест -  фальшивая подделка.

Припев
Сцена жизни -  ржавый механизм,
Ломает судьбы в пыль,  не спросит героизм.
Текст -  не библия,  не истина в последней,
Лишь эхо голосов в  бездушной круговерти.
Диалог с пустотой,  с самим собой в борьбе,
Кто автор этой боли?  Кто пишет по судьбе?
Слова как лезвия,  режут глубь сознания,
И в этом диалоге -  то  тьма, то  отчаяние.

Законы жанра -  рамки тесные давят,
Ход драмы предсказуем,  как будто  день  за  завтра.
Конфликт, развязка,  катарсис -  набор приемов,
Но где тут жизни пульс,  где  нерв ее,  где  споры?
Пишу про чувства,  веру,  ненависть,  любовь,
А сам как манекен -  без искры,  без  основ.
Мой диалог с  драмой -  пытка,  самоистязание,
И в каждом слове -  горькое  разочарование.

Припев
Сцена жизни -  ржавый механизм,
Ломает судьбы в пыль,  не спросит героизм.
Текст -  не библия,  не истина в последней,
Лишь эхо голосов в  бездушной круговерти.
Диалог с пустотой,  с самим собой в борьбе,
Кто автор этой боли?  Кто пишет по судьбе?
Слова как лезвия,  режут глубь сознания,
И в этом диалоге -  то  тьма, то  отчаяние.


Искать ответы в  тексте -  бесполезный труд,
Там нет спасения,  лишь  замкнутый  маршрут.
Диалог с  драматургом -  в зеркале  отражение,
Увидеть  собственный  конец  и  поражение.

Припев
Сцена жизни -  ржавый механизм,
Ломает судьбы в пыль,  не спросит героизм.
Текст -  не библия,  не истина в последней,
Лишь эхо голосов в  бездушной круговерти.
Диалог с пустотой,  с самим собой в борьбе,
Кто автор этой боли?  Кто пишет по судьбе?
Слова как лезвия,  режут глубь сознания,
И в этом диалоге -  то  тьма, то  отчаяние.