Прыжок пумы

 17, 18

Лил не вернулась на кухню ни через несколько минут, ни позже. Приняв душ и одевшись, она вышла из дома.

Избегает ли она Купера? Без сомнения. Но она не могла позволить ему затуманить свой разум, сердце и дух. Стажеры находятся под ее полной ответственностью до возвращения Тэнси, а когда она вернется, у них будет новый питомец.

Что ее сейчас по-настоящему волновало, так это постройка временного вольера для новой обитательницы заповедника, Клео. И работа над проектом ее постоянного жилища.

Пришли ясные солнечные дни, с ними – потепление, а это значило, что можно наконец скинуть с себя тяжелую верхнюю одежду. А еще – что растают сугробы и повсюду потечет весенняя грязь. На смену переменчивому марту придет капризный апрель, с которым можно ожидать прибытия новых людей и новых пожертвований.

Лил выкроила время в своем утреннем расписании, чтобы прийти поиграть с Малышом. Ласкаясь, тот оставил на ее коже пару царапин; она же нежно почесывала его за ушком и гладила.

– Да это же настоящий кот. – Мэри покачала головой, когда Лил вышла из вольера, дважды проверив замки. – Даже более добродушный на вид, чем мой домашний.

– Разница в том, что твой котик, как бы ни старался, не сможет вцепиться тебе в глотку.

– С трудом могу представить такое. Малыш был лапочкой с самого первого дня. Прекрасный день, не так ли? – Мэри подняла лицо к синему небу. – У меня на грядках ростки наклевываются, да и крокусы зацвели.

– Я готова к весне. По-настоящему готова.

Лил шла по круговой тропинке, собираясь проведать всех обитателей вольеров. Мэри шагала рядом.

Рыси катались по земле и боролись друг с другом, как мальчишки на каникулах. И только одна отщепенка сидела на дереве и наблюдала за сородичами презрительным взглядом.

– Я знаю, что ягуар и новая система безопасности обойдутся нам в кругленькую сумму. Как там наш бюджет, Мэри?

– Все в порядке. Пожертвований этой зимой было чуть меньше, но благодаря сумме, которую дал нам Куп, удалось перекрыть показатели первого квартала прошлого года.

– О втором квартале тоже побеспокоиться нелишне.

– Мы с Люциусом проводим мозговой штурм насчет некоторых уловок для сбора средств. Начнем, как только потеплеет.

– Беспокоюсь, что наши проблемы отпугнут людей и сильно сократят плату за вход и число пожертвований. Уже поползли слухи. – Лил знала, что реальная популярность заповедника измеряется в долларах и центах. – У нас будут двое новых животных, Зена и Клео, которых нужно кормить, содержать, заботиться о них. Я надеялась, что к лету смогу нанять хотя бы ассистента Мэтту на полставки. А теперь не уверена, что мы сможем выделить на это средства.

– Вилли должен поймать этого сукина сына, и поскорее. Мэтт перегружен работой, впрочем, как и все мы. Так уж сложилось. Мы знали, на что шли, Лил. О нас не беспокойся. Как ты сама?
– Я справляюсь.

– Ну, мне кажется, что ты выглядишь напряженной и утомленной. Мой тебе совет – возьми выходной. Настоящий выходной. И сходи на свидание.

– Свидание?

– Да, свидание. – Мэри закатила глаза, явно рассерженная. – Ты знаешь, что такое свидание. Ужин, кино, танцы. Ты не взяла ни одного выходного с тех пор, как вернулась; да, твоя поездка в Южную Америку была первоклассной, но и там ты работала каждый день.

– Я люблю работать.

– Может быть, и так, но выходной и свидание тебе явно не помешают. Ты должна взять свою маму и поехать в Рапид-Сити на целый день. Пройдись по магазинам, сделай маникюр, потом вернись и попроси этого симпатичного Купера Салливана купить тебе ужин со стейком, сводить тебя на танцы, а потом остаться на ночь.

– Мэри!

– Если бы я была на тридцать лет моложе и не замужем, я бы уж сделала так, чтобы он мне и стейк купил, и все остальное устроил как положено. – Мэри крепко и порывисто обняла Лил. – Я беспокоюсь о тебе, дорогая.

– Не надо. Не волнуйся.

– Возьми выходной. А мой перерыв кончился. – Она посмотрела на часы. – Тэнси и Фарли должны приехать через пару часов. Вот будет развлечение!

«Не нужен мне никакой выходной», – подумала Лил, когда Мэри ушла. Ей вовсе не хотелось устраивать шопинг или делать маникюр… Посмотрев на свои ногти, Лил поморщилась. Ладно, может, маникюр и не помешает, но в ближайших планах нет никаких публичных выступлений, а значит – и новых гонораров, которые можно было бы спустить в салоне красоты. Впрочем, она и без того умела выглядеть на все сто, если был повод.

А если захочется поужинать стейком, ничто не мешает купить его самой. Последнее, что ей нужно, это свидание с Купом. Ситуация между ними и так усложнилась после секса.

И приходилось признать, что это полностью ее вина.

Он был прав в одном. Ей нужно разобраться с этим.

Так почему она бежит от этого?

Лил остановилась перед вольером тигра. Борис лежал у входа в свое логово, глаза были полузакрыты.

«Еще не спит», – догадалась Лил. Его хвост лениво вильнул, и Лил увидела, что прищуренные глаза внимательно наблюдают за ней.

– Уже не злишься на меня, да? – Лил облокотилась на перила, наблюдая, как трепещут уши Бориса. – Я должна была это сделать. Я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой – или с кем-то еще из-за тебя. Вроде как не наша вина была бы, но… нам пришлось бы отвечать.

Борис издал звук, так похожий на неохотное согласие, что Лил улыбнулась.

– Ты красивый. Большой, красивый мальчик. – Лил вздохнула. – Кажется, мой перерыв подошел к концу.

Расправив плечи, Лил окинула взглядом пейзаж; вольеры, деревья, холмы. И подумала, что в такой день, как этот, в мире не может случиться ничего плохого.

* * *

Он доедал второй шоколадный рулет. При отличном умении жить в глуши и находить себе пропитание он не видел причин отказывать себе в благах цивилизации. Коробку с рулетами он стащил из чужой палатки, а вместе с ней унес пакет картофельных булочек и шесть бутылок «Хайнекена».

Он выпивал по одной бутылке каждые два дня, не чаще. Охотник не должен позволять алкоголю затуманить свой мозг даже на час. Поэтому он пил только перед сном.

Алкоголь был его слабостью, он признавал за собой этот грешок, который имелся и у его отца. Как часто говаривал старик, это бич для всего их народа. Спиртное стало еще одним оружием, которое белый человек использовал против них.

Пьянство влекло за собой неприятности, привлекало внимание закона и белых людей, исполнявших этот закон.

Но он любил вкус холодного пива.

Он не отказывал себе в этом – просто умел владеть собой и вовремя останавливаться.

Отец научил его многому, но не самоконтролю. Этому он научился сам.

В сущности, от самоконтроля зависело очень многое. Недаром же он не убил ни одного из тех туристов, хотя искушение было велико. Троих можно было прирезать во сне, а четвертого оставить в живых. Чтобы позже поохотиться на него. Тренировка никогда не помешает.

Но если бы он убил сразу четверых, полицейские и рейнджеры облепили бы холмы как муравьи. Не то чтобы он не сумел ускользнуть от них: его предки искусно проделывали это на протяжении долгого времени. Однажды его мощь сравняется с мощью военного отряда, он покажет себя как величайший охотник и убьет всех тех, кто оскверняет его землю по собственной прихоти.

Когда-нибудь они будут произносить его имя со страхом и благоговением.

Но пока что у него были дела поважнее – охота на более крупную дичь.

Он достал свой полевой бинокль, чтобы осмотреть окрестности. Его гордость все еще бурлила от вида часовых, расставленных по периметру заповедника, чтобы дежурить ночью.

Ведь вся эта кутерьма из-за него.

Добыча учуяла его и боялась. Ничто из того, что он делал раньше, не приносило ему столько удовлетворения.

Как легко и как захватывающе было бы расправиться с ними. Всеми. Двигаться бесшумно, как призрак, перерезая глотки, одну за другой, чтобы ощущать на своих руках теплую и влажную кровь.

И это всего за одну ночь.

Что бы почувствовала Лилиан Шанс, увидев утром трупы тех, кто охранял ее заповедник?

Может, побежала бы прочь с криками ужаса?

Он любил смотреть, как жертвы убегают и кричат. И еще больше любил моменты, когда у них не оставалось дыхания, чтобы кричать.

Но он контролировал ситуацию. Время еще не пришло.

Пожалуй, можно послать ей какую-нибудь весточку. Да, точно. Что-то очень личное. Чем больше будет поставлено на карту, тем сильнее будет конкуренция, когда придет время.

Ему нужен был не только ее страх – напугать слишком легко.

Он еще мгновение наблюдал за ней, пока она пересекала территорию заповедника по направлению к домику, где были офисы.

Нет, ему нужен от нее не только страх, подумал он, выбрасывая пивную банку и слизывая шоколад с пальцев. Он хотел, чтобы она была вовлечена в дело его жизни сильнее всех прочих. Настолько, насколько она того и заслуживала.

Он отвернулся и, взвалив рюкзак на плечи, пустился кругом по окрестностям к своему логову, насвистывая какую-то мелодию.

Когда одинокий пеший турист, пыхтя, пересек его путь, он улыбнулся.

– Заблудились? – спросил он.

– Не то чтобы заблудился… Но все равно рад встрече. Я был на Вороньем пике, направлялся к вершине. Думаю, я немного сбился с пути. – Турист снял с пояса бутылку воды. – Наверное, надо было выбрать маршрут попроще. Времени уже много…

– Угу. – Мужчина выглядел достаточно здоровым и подтянутым. И заблудился так кстати. – Вы здесь один?

– Да. Жена повернула назад на перекрестке. Я бы сделал то же самое, но она зачем-то сказала, что я не смогу пройти семь миль[32] кряду. Знаете, как это бывает… Нужно доказать, что ты на все способен.

– Я сам направляюсь в ту сторону. Могу вывести вас на тропу.

– Это было бы здорово. Я бы тоже не отказался от компании. Джим Тайлер, – сказал он, протягивая руку. – Я из Сент-Пола.
– Итан Быстрая Пума.

– Приятно познакомиться. Вы местный?

– Да, я здесь родился.

Он повел Джима Тайлера в лес, подальше от тропы, в сторону от указателей и других признаков цивилизации. Шагал он размеренно, потому что не хотел выматывать дичь до начала охоты. Он следил, не появится ли кто-то рядом, и слушал, как мужчина рассказывает о своей жене, детях, бизнесе в Сент-Поле – он занимался недвижимостью.

Он указывал на следы животных, чтобы развлечь туриста, и ждал, пока Джим сделает снимки на маленький цифровой фотоаппарат Canon.

– С вами никакого гида не надо, – сказал Джим с искренним удовольствием. – Уже предвкушаю, как покажу снимки жене, а она будет локти кусать, что столько красивых видов пропустила. Мне так повезло, что я набрел на вас.

– Повезло. – Широко улыбнувшись Джиму, он вытащил револьвер. – Беги, кролик, – сказал он, ухмыляясь. – Беги.

* * *

Лил выбежала на крыльцо, заметив подъезжающую машину Фарли. Все разом – сотрудники, волонтеры, стажеры – бросили свои дела и поспешили туда же. Не успела машина затормозить, как Лил вскочила на подножку со стороны Тэнси и улыбнулась подруге.

– Как прошло?

– Все в порядке. Правда, сейчас Клео немного нервничает. Как будто чувствует, что мы почти на месте. Она тебе очень понравится, Лил. Она просто прелесть.

– Ее медкнижка с собой? – спросил Мэтт.

– Да, и я лично разговаривала с ее ветеринаром. Со здоровьем полный порядок. Несколько месяцев назад у нее были проблемы с кишечником. Хозяйка потчевала ее шоколадными трюфелями – провалиться мне на этом месте. Трюфели Godiva, а по праздникам еще и белужья икра. Очевидно, Клео очень любит темный шоколад с начинкой из фундука и щедрую порцию икры на слегка подрумяненных тостах.

– Боже правый, – пробормотал доктор.

– Со светской жизнью придется распрощаться, но она привыкнет. – Лил с трудом удержалась от того, чтобы не залезть внутрь и не посмотреть на Клео. – Помести ее во временный вольер, Фарли. Давай выпустим ее из клетки в новый дом. Держу пари, она не прочь размять лапки.

Она посмотрела в ту сторону, где двое стажеров вели экскурсию для небольшой группы.

– Энни, – обратилась она к молодой женщине, стоявшей за ее плечом. – Предложи вон той группе подойти к тому вольеру. Для них такое зрелище наверняка станет праздником.

Сама Лил поехала вместе с Фарли и Тэнси на подножке их грузовика.

– Мы ждали вас еще час назад, – сказала она.

– Мы выехали немного позже, чем планировали, – откликнулась Тэнси, которая будто бы нервно ерзала на сиденье.

– Никаких проблем?

– Никаких, – заверила Тэнси, глядя куда-то вдаль. – Клео прекрасно перенесла дорогу. Почти все время проспала. У меня есть все документы, просмотрим их, когда она освоится.

При первом взгляде на кошку у Лил перехватило дыхание. Гладкая, мускулистая, кареглазая Клео сидела в своей клетке как королевская особа на троне.

Она смотрела на окружавших ее людей взглядом, в котором Лил увидела чистое превосходство, и подкрепляла его солидным кашляющим ревом: чтобы все сразу поняли, кто здесь хозяйка.

Лил подошла к клетке, чтобы позволить ягуару познакомиться с ее запахом.

– Привет, Клео. Да, ты великолепна. Сильная, могущественная, и ты сама это знаешь. Но здесь я главная. Никакого больше шоколада или пуделей в меню.

Пока Лил обходила клетку, кошка смотрела за ней во все глаза.

– Давайте вытащим ее. Держите руки подальше от прутьев. Ее излюбленным способом убийства может быть пробивание черепа, но она не устоит и перед тем, чтобы оторвать чью-то беспечно протянутую руку. Я не хочу никаких больничных приключений. И не обманывайтесь ее чрезмерной любовью к шоколаду. У сладкоежки мощные челюсти, возможно самые мощные в мире кошачьих.

Они спустили клетку на лифте и, пока группа туристов делала снимки, установили ее у входа в вольер.

Клео ворчала во все горло; по всей видимости, она была возбуждена новой обстановкой, толпой, запахами людей и незнакомых ей животных. В другом конце заповедника зарычал лев.

Лил подняла дверцу клетки, закрыла ее и отступила назад.

Кошка нюхала воздух, осматривая пространство, дерево, валуны, ограду. И других животных за ними.

Она вильнула хвостом, когда львица прошлась вдоль их общей ограды и пометила свою территорию.

– Эта меланистическая, или черная, самка ягуара еще не достигла зрелости, – начала Лил свой рассказ для туристов. – Такую окраску она получила благодаря доминантному аллелю – уникальной паре генов. Помимо этого, у нее есть розетки – пятна, которые можно увидеть, если подойти достаточно близко. Ягуар относится к крупным кошачьим, наряду со львом, тигром и леопардом.

Она говорила, не отрывая глаз от Клео.

– Как видите, пока она молода, у нее компактное, мускулистое тело.

– Она похожа на леопарда, – заявил мужчина из группы.

– Вы правы, – кивнула Лил. – Физически она напоминает леопарда, хотя сама крупнее и коренастее. По поведению она больше похожа на тигра – и, как тигр, любит плавать.

Клео двинулась к отверстию клетки. Лил осталась на месте не шевелясь и продолжала говорить:

– Как и у тигров, у ягуаров принято, что самка после родов выгоняет самца из своей жизни.

В рядах экскурсионной группы раздались смешки, послышались щелчки фотоаппаратов.

– Такие ягуары – прирожденные охотники, и ни один другой вид не сравнится с ними в способности выслеживать и нападать на добычу. В дикой природе они – хищники, вершина пищевой цепи. Только человек охотится на них. Из-за вырубки лесов, захвата и уничтожения мест обитания, а также браконьерства популяция ягуаров сокращается. Этот вид считается находящимся под угрозой исчезновения. Усилия по охране природы помогут сохранить ягуаров, что, в свою очередь, поможет сохранить другие, менее распространенные виды.

Приседая, Клео вышла, обнюхивая землю и воздух. Когда все было готово, Лил опустила дверь в вольер и заперла ее.

Толпа зааплодировала.

– Здесь она будет под защитой, – добавила Лил. – О ней позаботятся сотрудники, стажеры и волонтеры заповедника «Шанс» с поддержкой наших покровителей и посетителей, оставляющих пожертвования. У нее здесь будет хорошая жизнь, и, возможно, она проживет более двадцати лет. – Лилиан знала, что такие напоминания не бывают лишними.

Она наблюдала за тем, как черная кошка рыщет вокруг, задевая траву брюхом, обнюхивает землю и воздух, потом поднимается и снова крадется по следу. Клео приседала, чтобы пометить свою территорию, как лев помечал свою. Она нервно расхаживала по вольеру кругами, и даже когда она остановилась, чтобы попить из своей кормушки, Лил заметила, насколько та напряжена.

Клео продолжала кружить и рыскать, издавая хриплый рев. Когда кошка поднялась на задние лапы, чтобы поточить передние когти о дерево, Лил невольно залюбовалась красотой линий и мощью ее тела.

Она наблюдала за ягуаром почти целый час, когда остальные давно ушли. Наконец Клео запрыгнула на дерево и растянулась на большой ветке, а Лил с облегчением вздохнула.

– Добро пожаловать домой, Клео, – сказала она вслух.

Оставила новую гостью в покое и вернулась в офис, чтобы проверить документы.

Сначала она заглянула к Мэтту, чтобы застать его за чтением медицинской карты новоприбывшей.

– Ну, что насчет нашей новенькой?

– Здоровая самка меланистического ягуара, скоро достигнет полной зрелости. Она регулярно проходила осмотры, ей делали необходимые прививки. Ее диета вызывает некоторые подозрения. Тэнси принесла образцы крови, но я хочу осмотреть

ее сам.
– Понятно. Дадим ей день или два на адаптацию к новой среде, прежде чем подвергать еще большему стрессу. Я могу достать немного экскрементов и мочи без особых проблем, если нужно начать раньше.

– Чем раньше, тем лучше.

– Я позабочусь об этом.

Лил прошла в кабинет, который делила с Тэнси, и закрыла дверь.

Тэнси подняла глаза от клавиатуры.

– Все в порядке?

– Об этом потом. Сначала расскажи, что с тобой.

– Да ничего. Не хочу об этом сейчас. Давай позже, – предложила Тэнси. – За бокалом чего-нибудь крепкого.

– Хорошо, давай после сегодняшнего кормления. Выпьем немного вина и от души посплетничаем. Но кое-что я тебе расскажу прямо сейчас.

Лил сидела и рассказывала Тэнси о том, что произошло во время ее поездки.

– Боже мой, Лил. Боже мой. Ты могла серьезно пострадать. Тебя могли убить. – Тэнси закрыла глаза. – Если бы кто-то из детей…

– Это случилось посреди ночи, когда здесь никого нет. Мы делаем все возможное, чтобы это не повторилось. С новой системой сигнализации животные, персонал – все будут под защитой. Мне следовало бы покопаться в казне и обновить систему раньше.

– Она выполняла свою работу, Лил. Она работала, пока не появился какой-то сумасшедший. Нужно быть сумасшедшим, чтобы вот так открыть корпус. Кто бы это ни сделал, его могли прикончить как свежее мясо, и он просто стал бы обедом вместо того лосенка. Полиция не может его найти? Есть какие-нибудь следы?

– Пока нет. Куп думает, что знает, кто это. Тэнси, ты помнишь Кэролин Родерик?

– Конечно. Как она с этим связана?

– Она пропала. Она пропала несколько месяцев назад, когда вместе с группой работала на Аляске.

– Пропала? О нет. Как же ее семья… Я разговаривала с ее матерью пару раз, когда Кэролин была здесь.

– У нее тогда был ухажер. Он приезжал сюда, когда она проходила практику.

– Это тот человек-гора? Как же его… Эд… Нет, не Эд.

– Итан.

– Точно, Итан, ведущий свой род от Неистового Коня.

– Ты вспомнила это быстрее, чем я, – отметила Лил.

– Я несколько раз ужинала с Кэролин и другими стажерами, а он возникал просто из ниоткуда. Он был такой напыщенный, так гордился своим происхождением, что меня это раздражало. Но ей это нравилось. Он приносил ей полевые цветы, занимался волонтерством. Водил ее на танцы. Она была сражена наповал.

– Между ними все пошло не так. Она порвала с ним, а люди, с которыми общался Куп, говорили, что считают его жестоким. – Лил принесла себе и Тэнси по бутылке воды. – Я вспомнила, когда просмотрела ее дело, как он утверждал, что он сиу, и как хвастался, что долго жил в дикой природе, как Неистовый Конь. Он точил зуб на все национальные парки. Утверждал, что эта территория – священная земля.

– Думаешь, это он? Тот, кто убил пуму и волка? Зачем ему возвращаться сюда и преследовать тебя?

– Я не знаю. Но он тоже исчез. Куп не смог его найти. Пока. Если ты можешь вспомнить о нем что-нибудь еще, хоть что-нибудь, ты должна рассказать об этом Купу и Вилли.

– Расскажу. Я подумаю об этом. Боже, ты думаешь, он что-то сделал с Кэролин?

– Я бы не хотела так думать. – От этих мыслей ей стало плохо, грустно, и она почувствовала себя виноватой. – Я не уверена, действительно ли я вспоминаю, или у меня просто от происходящего мурашки по коже, но мне кажется, что он был немного жутким. Я помню, как он наблюдал за мной. Очень пристально. И, возможно, в тот момент я не придала этому значения, так как многие волонтеры и стажеры часто наблюдают за мной. Они хотят видеть, что я делаю и как я это делаю. Ну, ты понимаешь.

– Конечно.

– А теперь мне кажется, что здесь было что-то не так. Может быть, я почувствовала что-то неладное, но заглушила свои предчувствия.

– Я его не очень хорошо помню. Я думала, что он просто придурок, но он много работал и, кажется, был всецело поглощен тем, чтобы очаровать Кэролин.

– Да, так и было.

– Что еще я могу сделать?

– Говори со стажерами, поддерживай их. Я рассказала им все, что могла, и связалась с университетами по поводу поступления. Я рассчитывала на полное раскрытие информации. Я не думаю, что кому-то из них угрожает опасность, и полагаю, что мы должны поддерживать нормальную работу заповедника. Однако ведется расследование. И это заставит некоторых из них нервничать.

– Хорошо. Большинство из них сейчас в хранилище, готовятся к вечернему кормлению. Я пойду туда, прослежу за ними.

– Это было бы хорошо.

– Поговорим позже. – Тэнси поднялась на ноги. – Ты хочешь, чтобы я осталась здесь на ночь?

Уже готовая согласиться, Лил одернула себя и обвинила в трусости. Хотя она готова была попросить Тэнси остаться не из-за какого-то маньяка, рыскающего по холмам. Она просто избегала Купера Салливана.

– Нет. Здесь достаточно людей. Пусть все идет своим чередом, насколько возможно.

Едва Тэнси ушла, как к Лил наведался Люциус.

– Я отправил тебе по электронной почте фотографии Клео и смонтированное видео о ее перевозке. Могу разместить их на сайте после твоего одобрения.

– Я посмотрю. – «Сосредоточься», – приказала она себе и переключилась в рабочий режим. – Напишу что-нибудь к видео. Нам нужна конкретная информация о Клео, краткая сводка о ягуарах и детали из ее жизни в заповеднике. Потом разместим это на странице для спонсоров. Ты не в курсе, Мэри уже заказала черных плюшевых ягуаров для спонсоров и магазина подарков?

– Она должна была отправить тебе письмо с несколькими вариантами игрушек.

– Хорошо. Я посмотрю.

– Мне закрыть дверь?

– Нет, можешь оставить открытой.

Она сделала несколько глотков энергетика, чтобы взбодриться, и погрузилась в работу.

Лил работала над сопроводительным текстом к видео вплоть до вечернего кормления, но до идеала было еще далеко. Она скопировала текст и фотографии на флешку и сунула ее в карман. Дома, после длительного перерыва, она сделает еще одну попытку. Попробует снова на свежую голову.

Спонсорам была нужна не просто информация, а история. Новые животные всегда привлекали к себе повышенное внимание, и она намеревалась воспользоваться этим. Она убрала со стола бумаги под звуки кормления, наполняющие сумерки.

Лил вышла и заперла дверь, когда последние стажеры ушли домой на ночь. В конце концов, рано или поздно бюджет позволит построить здесь общежитие. Жилье для стажеров с собственной кухней. И, по ее расчетам, через два года, когда бюджет несколько оправится от потрясения в виде новой системы безопасности, придется потратиться на строительство нового корпуса.

Тэнси сидела в ее гостиной с бутылкой вина и пакетом кукурузных чипсов.

– Алкоголь и закуски. – Тэнси подняла бокал. – То, что мне нужно.

– Пища богов?

Лил отбросила в сторону куртку и шляпу, налила себе стакан.

– Выглядишь уставшей.

– Это потому, что я не выспалась прошлой ночью. – Тэнси сделала долгий глоток. – Занималась сексом с Фарли.

– Ого! – Лил решила, что будет правильнее сесть. – Пожалуй, за такие новости стоит выпить.

– И секс был очень, очень хорош. – Нахмурив брови, Тэнси взяла пару чипсов. – И что мне теперь делать?

– Может, стоит повторить?

– О боже, Лил, что я наделала? Я знала, что не надо этого делать, но все произошло само собой. – Она сделала еще глоток вина. – Четыре раза.

– Четыре? Четыре за ночь… Боже. Вот это Фарли.
– Это не шутка.

– Нет, это серьезное достижение.

– Лил.

– Тэнси… Вы оба взрослые люди.

– Он думает, что влюблен в меня, – хрустела чипсами Тэнси. – Ты знаешь, что он сказал мне прошлой ночью?

– До или после секса?

– После, черт возьми. И до тоже. А я… я изо всех сил стараюсь быть разумной, справедливой и ответственной.

– И голой.

– Заткнись. Он так смотрит на меня… Только он умеет так смотреть.

Тэнси пересказала ей все, что сказал Фарли, почти слово в слово.

– О. Сложно сдержаться, когда тебе говорят такое. – Лил прижала руку к сердцу. – Это прекрасно. И это так похоже на Фарли – в лучшем смысле этого слова, конечно же.

– Я знаю это. Я знаю, но, Лил, сегодня утром, за завтраком в этой закусочной, я боролась с собой, пытаясь… Я не знаю, остановиться, успокоиться. Быть благоразумной. А он просто улыбался мне, и его улыбка… она была такой, что…

– Ну послушай, четыре раза за ночь. Любой бы на его месте улыбался.

– Прекрати! Он сказал: «Я собираюсь жениться на тебе, Тэнси, но сначала ты можешь взять паузу, чтобы привыкнуть к этому».

– Вау!.. – Лил ошарашенно посмотрела на подругу и налила еще бокал. – Это неожиданно.

– Кажется, его даже не волновало то, что я ответила. Он просто улыбался и кивал, а когда мы вышли на улицу, он снова обнял меня и поцеловал так, что… я совсем потеряла голову в этой Монтане.

– Вы назначили дату?

– Да прекрати ты! Ты не помогаешь.

– Прости, Тэнс, но ты сидишь здесь, ешь чипсы и с несчастным видом говоришь мне, что действительно хороший парень любит и хочет тебя. Парень, с которым у тебя, похоже, была крайне приятная ночь.

– Да, по-настоящему восхитительная. Он очень… внимательный и энергичный.

– Ну вот, а теперь ты попросту хвастаешься.

– Немного. Боже, Лил, он такой искренний, милый, и… меня это немного пугает. Он приводит меня в полное замешательство.

– Такое точно впервые. Я так рада, что ваши чувства взаимны, и я вижу только плюсы. Сплошные плюсы. Мне остается лишь радоваться и немного завидовать.

– Мне не следовало спать с ним, – сокрушалась Тэнси. – Теперь я еще больше все усложнила. Ведь раньше я могла думать, что просто запала на него, а теперь я знаю, что влюблена и совершенно без ума от него. Зачем мы это делаем? Почему мы в конце концов все же спим с ними?

– Я не знаю. Я переспала с Купом.

Тэнси чуть не поперхнулась чипсами и запила их вином.

– Я думала, ты продержишься дольше.

– Я тоже так думала. А теперь мы злимся друг на друга. Точнее, я разозлилась на него, и мы повздорили. Я знаю, мои претензии – на девяносто процентов защитная реакция и только на десять – правда.

– Он разбил твое сердце.

– На бесчисленные кусочки. Что до Фарли, он не способен поступить так с тобой.

Глубокий взгляд темных глаз Тэнси потеплел.

– А вот я рискую разбить ему сердце…

– Это так. Но станешь ли?

– Не знаю, в этом вся проблема. Я не хочу причинять ему боль, это точно. Но он не тот, кого я искала. Когда я думала о своей будущей паре, это уж точно не был худой белый ковбой.

– Не думаю, что выбор так прост, особенно когда речь идет о самых подходящих партнерах. – Лил потянулась за чипсами. – Будь это так, я бы выбрала Жан-Поля. Он лучший кандидат. Но он не был тем самым, и я не могла его таковым назвать. В итоге я причинила ему боль, хотя и не хотела этого.

– Ну вот, теперь я расстроилась.

– Прости. Больше никаких разговоров о разбитых сердцах. – Лил демонстративно встряхнулась, изображая, будто сбрасывает невидимый груз. – Лучше давай поговорим о сексе с Фарли. Не жалей подробностей.

– Ну нет! – расхохоталась Тэнси. – По крайней мере, не после первого бокала вина. А раз уж я за рулем, мне больше не стоит пить. Я поеду домой и займу свои мысли чем-нибудь другим… Совсем другим! Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

– На улице полдюжины вооруженных людей.

– Отлично. Но я говорила скорее о Купере.

Лил тяжело вздохнула.

– Он будет дежурить первым, так что я собираюсь выйти в ночную смену, чтобы не обострять наш конфликт. Это не решит проблему, но хоть что-то для начала. Тэнси, всего один вопрос. Не думай, просто ответь. Ты влюблена в Фарли? Не без ума от него, а влюблена ли ты?

– Думаю, да. И теперь я еще больше расстроена. – Тэнси встала. – Поеду домой и поразмыслю над всем этим.

– Удачи тебе. Увидимся завтра.

Оставшись одна, Лил приготовила себе сэндвич и заполнила водой небольшой кофейник. Она сидела за кухонным столом, доедала ужин и редактировала материалы для сайта, когда открылась дверь. Лил почувствовала, как напряглась каждая мышца в ее теле. Но тут же выдохнула и расслабилась, увидев на пороге мать.

– Я же просила тебя не приезжать сегодня.

– Твой отец здесь, я тоже здесь. Смирись. – Дженна открыла холодильник и вздохнула, глядя на его содержимое; затем достала бутылку воды. – Похоже, ты работаешь, а я мешаю.

– Все в порядке. Я просто доделываю кое-какие статьи для сайта о нашей новой принцессе.

– Я видела ее, Лил, она прекрасна. Такая элегантная и загадочная. Наверняка будет пользоваться популярностью.

– Думаю, что да. А еще она будет счастлива здесь. Когда мы закончим строить постоянный вольер, у нее будет много места. Плюс правильная диета и правильный уход. Я собираюсь заняться разведением ягуаров в следующем году.

Кивнув, Дженна села рядом с дочерью.

– Наверное, я тревожусь из-за ерунды, но…

– Что такое?

– Ты же знаешь Алана Тобиаса, рейнджера?

– Конечно. Он часто привозит сюда своих детей.

– Он присоединится к сегодняшнему дежурству.

– Мило с его стороны. Я должна пойти и поблагодарить его.

– Да, хорошо бы. Он сказал нам, что пропал один турист.

– Давно?

– Он должен был вернуться около четырех. Его жена забеспокоилась о нем часов в пять.

– А сейчас почти восемь.

– И уже стемнело. Он не отвечает на звонки.

Не желая выдавать свое волнение, Лил возразила недрогнувшим голосом:

– Тут связь плохая. Ты же знаешь.

– Знаю, и, скорее всего, с ним ничего не случилось. Возможно, он немного заблудился и ему светит не самая приятная ночь, если он не вернется в ближайшее время на тропу. Но, Лил, он шел на Вороний пик, а это не так уж далеко от того места, где вы с Купом поймали пуму.

– Такой поход на вершину и обратно занимает целый день, это не самый простой путь. Если он не слишком опытен, то может задержаться еще дольше. Почему он пошел один?

– Я не знаю. Мне не сказали всех подробностей. – Дженна повернулась к окну, туда, где чернела непроглядная темнота. – Его ищут.

– Я уверена, что его найдут.

– Эта же группа искала человека, который застрелил вашу пуму, человека, который приходил сюда. И они не нашли его.

– Он не хочет, чтобы его нашли, – заметила Лил. – А этот турист хочет, вот в чем разница.

– Говорят, до самого утра будет дождь. Даже ливень. – Дженна оглянулась на окно. – Его приближение ощущается в воздухе. У меня нехорошее предчувствие, Лил. Словно внутренний голос настойчиво твердит, что ливень – не единственное, чего следует ожидать.

18

Ночью и впрямь прошел сильный ливень. Уставшая Лил вернулась домой на рассвете, повесила сушиться верхнюю одежду, сняла насквозь промокшие и заляпанные грязью сапоги.
Она хотела урвать часок сна. Два, если удастся. А будь ее воля – несколько дней подряд отмокала бы под горячим душем и ела за четверых.

Того туриста – Джеймса Тайлера из Сент-Пола, – согласно ее источникам, на рассвете так и не нашли. Лил надеялась, что худшее, что приключилось с ним, – ночка наподобие той, что провела она сама.

Она тихо вышла из кухни и направилась к лестнице. Но когда заглянула в гостиную, диван был пуст. «Ушел домой», – предположила она. Она не заметила грузовик Купера, но весь обзор закрывала пелена дождя. Расслабившись, она поднялась по ступенькам.

«Поставь будильник, – сказала она себе. – Девяносто минут – отличный компромисс. И ныряй в постель. В теплую, мягкую, сухую постель…»

Когда она вошла в свою комнату, то увидела, что теплая, мягкая, сухая постель уже занята.

Она стиснула зубы, чтобы не выругаться, хотя очень хотелось. Как только она сделала шаг назад, глаза Купа открылись.

– Я не буду больше спать на этом чертовом диване.

– Ладно. Уже утро, так что можешь вставать и идти. Свари кофе, если хочешь, но веди себя тихо. Мне нужно немного поспать. – Она прошла через спальню в ванную и решительно закрыла дверь.

«Итак, сначала душ», – подумала она. Так сон будет крепче. Хорошая порция горячего душа, потом постель. Стандартный рецепт. Ничто не помешает ей поспать в собственной кровати после нескольких часов, проведенных в уличном мраке и холоде.

Она разделась, кинув одежду в лужу на полу, затем включила душ, добавив напора и максимально выкрутив вентиль с горячей водой. Она даже застонала, когда встала под воду и почувствовала тепло, проникающее сквозь ее остывшую кожу до самых костей.

Занавеска откинулась, и Лилиан прошипела:

– Черт побери!

– Я хочу в душ, – раздался голос Купера.

– Я уже принимаю душ!

– Здесь достаточно места и воды, – парировал Купер, залезая в ванну и становясь за ее спиной.

Лил откинула мокрые волосы с лица.

– Ты заходишь слишком далеко, Купер.

– Слишком далеко – это если бы я стал лапать тебя, а я этого не делаю.

– Я слишком устала, чтобы спорить с тобой.

– Вот и хорошо, я не в настроении спорить. – Выдавив немного геля для душа, Купер стал намыливать тело. – Похоже, ливень обернется небольшим наводнением.

Лил молча подставила лицо струям воды: разговаривать с ним она тоже не собиралась.

Она вышла из душа первой, обернув волосы одним полотенцем, а сама завернувшись в другое. В спальне она натянула фланелевые брюки и футболку, затем села на край кровати, чтобы поставить будильник.

Он вышел из душа с влажными волосами, в джинсах и рубашке, которую не удосужился застегнуть.

– Туриста нашли?

– За время моего дежурства – нет.

Он кивнул, затем сел, чтобы натянуть носки, попутно наблюдая, как она юркнула в нагретую им постель.

– У тебя мокрые волосы.

– Наплевать. Я устала.

– Вижу. – Он встал и подошел к кровати. Наклонился к ней и прижался губами к ее губам, целуя так нежно, как мог бы поцеловать спящего ребенка. – Я вернусь позже.

Он погладил ее пальцем, прежде чем направиться к двери.

– Это был не просто секс, Лил. Впрочем, как и всегда.

Она закрыла глаза и слушала его шаги, удаляющиеся вниз по ступенькам. Дождалась, пока закроется входная дверь.

И только потом поддалась буре эмоций, которую вызвали его слова. Она засыпала под звуки ливня и плакала.

* * *

Дождь шел до самого утра, так что запланированные конные прогулки пришлось отменить. Куп занялся лошадьми и на второй час перестал проклинать дождь и ветер: это было совершенно бессмысленно.

Пока его родные работали под крышей, в тепле – дед чистил и ремонтировал снаряжение, а бабушка занималась бумагами, – Купер завел в трейлер еще двух лошадей.

– В холмах много кто живет, – сказала Люси, собирая Куперу в дорогу обед. – Я молюсь, чтобы этот бедолага наткнулся на чей-нибудь дом. Бог знает, как они его отыщут в такую погоду.

– У нас есть шесть добровольцев-наездников. Я привезу в город еще двух, на всякий случай. Сейчас основная проблема – не ливень, а наводнение.

– Проблем так много. Им нет конца. Льются и льются на нас, все равно что этот треклятый дождь.

– Дождь закончится. Если потребуются еще люди в помощь, я дам вам знать. Если увижу, что они справляются, вернусь через пару часов.

– Ночевать снова будешь у Лил?

Купер остановился в дверях:

– Да. Буду рядом, пока все не уладится.

– А что насчет вас с Лил? – Своим острым, проницательным взглядом Люси словно видела внука насквозь. – Как насчет того, чтобы уладить и это?

– Я в процессе.

– Не знаю, что там произошло между вами, и не буду лезть. Но если ты любишь эту девушку, перестань терять время. Я бы хотела, чтобы ты обзавелся семьей и был счастлив. И, черт возьми, я надеюсь дождаться внуков!

– Возможно, ты слегка торопишься… – озадаченно произнес Купер, потирая затылок.

– Для моего возраста в самый раз. Если поедешь с поисковой группой в горы, возьми с собой ружье.

Бабушка протянула ему пакет с обедом, затем потискала ему щеки:

– Позаботься о моем мальчике, потому что он дорог мне.

– Конечно, ба. Не беспокойся.

«Не о чем беспокоиться», – думал он, направляясь по размытой дороге в Дедвуд. Это не его преследовали, и не он заблудился где-то в холмах. Он мог планировать только на шаг вперед. Если понадобится, у него есть лошади и пара зорких глаз. Что до Лил… А что Лил? Все, что он мог сделать, это быть рядом.

Любил ли он ее? Всегда любил. Он сделал то, что должен был сделать, и жил без нее. И посмотрите, где она теперь. Именно там, где она хотела быть, – стала той, кем хотела стать. Делает то, о чем мечтала. Она добилась своего, и он тоже.

Что ж, он все еще делает то, что должно. Но кто он для нее теперь – он совершенно не знал.

Друг? Случайный любовник? Спокойная гавань в шторм?

К черту все это. На сей раз всего этого будет недостаточно. Придется немного поднажать, чтобы не пошло по накатанной. И если он проявит инициативу, они смогут понять, кто они теперь друг для друга.

А пока что он сделает все, что в его силах, чтобы защитить ее. И пусть мирится с этим.

Заметив Купа, из конюшни вышел Галл. Вода стекала с полей его шляпы и капала на блестящие шлепанцы, пока он помогал Куперу разгружать лошадей.

– Его не нашли! – крикнул Галл сквозь стену дождя. – В таком месиве нельзя отыскать следов. Вс затопило из-за тающего снега и осадков. Плохи дела, босс.

– Им понадобятся еще лошади. – Куп посмотрел на затянутое тучами небо. Даже если вертолеты поднимутся в воздух, что можно разглядеть с такой высоты? Наземный поиск, каким бы он ни был, остается лучшим вариантом.

– Они пытаются выследить его по геолокации через мобильный. Ловят сигнал. – Галл завел свою лошадь в сухое стойло. – Не знаю, как у них там дела. Но если я тебе не нужен, то я могу сменить кого-то, кто дежурит там уже долго.

– Поезжай. Возьми любую лошадь. И будь на связи, Галл.

– Хорошо. Если у этого парня есть хоть капля мозгов, то он сидит в пещере на
возвышенности. Но я сомневаюсь в этом. Говорят, все остальные уже вернулись с троп и прогулок. Остался только этот парень из Сент-Пола.
– Слишком долго он там торчит – в такую-то погоду.

– Именно что. Он будто испарился, никаких следов, – сказал Галл, оседлав крупного гнедого мерина. – Несколько туристов видели его, даже перекинулись с ним парой фраз на перекрестке у Вороньего пика. Они свернули с тропы на юг, а он направился на север, к вершине – по крайней мере, так он сказал. Это было вчера, еще до полудня.

– Те туристы видели кого-нибудь еще?

– Да, они встретили одну группу на перекрестке и на отроге. Но те ребята шли в другую сторону. Наш парень отправился на вершину один.

– Тогда будем надеяться, что у него все-таки есть мозги. Если группе понадобится подкрепление, звони мне, приеду. И будь на связи.

Куп пришел в кабинет и сварил себе кофе. Пока его не отвлекли рабочими делами, он был намерен узнать как можно больше об Итане Хау.

Он включил свой ноутбук и поднял трубку телефона.

Следующий час он провел в разговорах с полицейскими и следователями из разных уголков Америки: с Аляски, из Северной Дакоты и Нью-Йорка. Он медленно и терпеливо заполнял нужные пробелы. Он поговорил с офицером, занимавшимся условно-досрочным освобождением Хау, и с его бывшими домовладельцами, благодаря которым в списке контактов по делу появилось еще несколько имен.

Друзей у Итана не было, разве что случайные приятели. Этот человек был одиночкой, бродягой, предпочитал малонаселенные районы и, насколько мог судить Куп, редко задерживался на одном месте дольше шести месяцев. Ночевал обычно в палатках. Иногда снимал комнату или номер в мотеле. Расплачивался только наличными.

Сведения с мест работы были обрывочными. Поденщик, работник на ранчо, проводник.

Держался особняком. Тихий. Очень работоспособный, но ненадежный. Уходил так же внезапно, как появлялся.

Расследование привело Купера к бару «Вайз-Ривер» в штате Монтана.

«Бесполезная работа, – подумал он, набирая номер. – Гоняюсь за собственным хвостом. С таким же успехом можно кидать дротики в карту».

– Бар Бендера.

– Мне нужен владелец или управляющий.

– Я Чарли Бендер. Это мое заведение.

– Вы уже были владельцем в июле-августе 2005 года?

– Я уже шестнадцать лет как владелец этого бара. Что-то случилось?

– Мистер Бендер, я Купер Салливан. Я частный детектив с лицензией из Нью-Йорка.

– Тогда почему вы звоните из Южной Дакоты? У меня есть определитель номера.

– Я в Южной Дакоте. Я дам вам номер своей лицензии, можете проверить. – Может, он и продал свой бизнес, но лицензия все еще действовала. – Я пытаюсь найти человека, который работал на вас летом 2005-го.

– Кого конкретно?

– Итана Хау.

– И зачем он вам сейчас? Четыре года – большой срок, у меня текучка кадров. На что он вам сдался?

– Я работаю над делом о пропавшем человеке, делом, к которому Хо может быть причастен. Когда он работал у вас, ему было около тридцати, – сказал Куп и дал описание внешности Хо.

– Знаю десятки людей с похожей внешностью.

– Он тогда только вышел из тюрьмы, где отсидел за драку.

– И такого народа тоже пруд пруди.

– Он любит говорить, что в его жилах течет кровь сиу, и хвастается своими навыками житья в горах. Держится особняком, но с женщинами может быть любезен и даже обаятелен. По крайней мере, поначалу.

– А, так вы о Вожде! Мы прозвали его Вождем – стоило ему выдуть пару кружек пива, как он направо и налево болтал о своем родстве с Неистовым Конем. А так он просто еще один засранец. Помню, носил на шее какое-то украшение и уверял, что это ожерелье из медвежьих зубов. Рассказывал, как они с отцом охотились на медведей, и прочую ерунду. Хорошо работал, пока жил здесь, – недолго, правда. А после удрал с моей лучшей официанткой.

– Помните ее имя?

– Еще бы мне не помнить. Ее звали Молли Пикенс. Она проработала у меня четыре года – до тех пор, пока не появился Вождь. А потом смылась с ним, и я лишился двух работников разом. Жене пришлось заменять официантку, и ее брюзжание я выслушивал потом еще несколько недель. Так что я как следует ее запомнил.

– Вы не знаете, как можно связаться с Молли?

– Ничего не слышал о ней с того самого августа.

В затылке у Купера загудело.

– У нее есть семья или друзья? Кто-то, с кем я могу поговорить о ней?

– Послушай, парень, я не слежу за людьми. – Бендер потерял терпение и даже перешел на «ты». – Она пришла ко мне за работой – я дал ей работу. Она прекрасно ладила с клиентами. Это все, что от нее требовалось. Я не лез в ее дела – у меня были свои.

– Откуда она родом?

– Какой же ты любопытный проныра. Откуда-то с востока. Как-то раз она обмолвилась, что ей надоел ее старик – я точно не понял, муж или отец, – вот она и сбежала от него куда подальше. С ней не было никаких проблем, пока она не спуталась с этим Вождем.

– Выходит, она уехала без предупреждения. Она забрала свои вещи?

– Не так уж много их и было. Упаковала одежду и кое-какую мелочевку, сняла деньги с банковского счета и уехала на своем старом «Форде Бронко».

– Она любила природу? Походы, палатки?

– Какого хрена эти вопросы? Ты ищешь его или ее?

– Их обоих.

Бендер шумно выдохнул.

– Раз уж ты об этом упомянул, я вспомнил, что ей нравилось бывать на природе. Она была ладной, сильной девушкой. В выходные любила гулять и делать снимки в парке. Говорила, что хочет стать фотографом. Она подзаработала немного, продавая фотографии туристам. Думаю, где-то могла и осесть. Открыть свое дело.

Куп не был в этом уверен. Он выпытывал у Бендера подробности и делал заметки.

Когда разговор подошел к концу, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и позволил своему разуму упорядочить полученную информацию. «Закономерности… Они всегда находятся, если их искать», – подумал он.

Затем Купер выключил монитор и пошел к Вилли.

Лицо шерифа было бледным от усталости, глаза налились кровью, а голос звучал глухо, словно из гравийной ямы.

– Подцепил какой-то вирус. – Он героически чихнул в красную бандану. – Проклятая весна. Вернулся с поисков примерно полчаса назад. – Вилли припал к большой белой чашке. – Куриный бульон. Вообще не чувствую вкуса, но мама всегда говорила, что при простуде надо пить куриный бульон. Вот я и пью…

– Ты не нашел его.

Вилли покачал головой.

– Этак и самому можно заблудиться, в таком-то месиве. Завтра должно стихнуть. Если этот парень еще жив, ему не позавидуешь. – Морщась, Вилли сделал глоток горячего варева. – В горле такое ощущение, будто миндалины наждачной бумагой обработали. Он пропал всего день назад. Высока вероятность, что он жив, цел и спрятался от дождя. У него с собой была еда. Энергетические батончики, вода, паек из сухофруктов и тому подобное. С голоду не помрет. Больше опасности, что он попадет в ливень и утонет.

– Вам нужна еще помощь?

– Справимся. Я вот только боюсь, что кто-нибудь еще утонет или свалится с чертовой скалы. Двоих из поисковой команды уже пришлось вытаскивать. У одного сломана лодыжка, у другого разыгралось нечто похожее на сердечный приступ. Оказалось, просто несварение желудка. А вот лошади в горах понадобятся.

– Они у вас будут. Вилли…

Он осекся: в кабинет вошла женщина.

– Шериф.

– Миссис Тайлер. Проходите сюда и садитесь. – Покашливая, Вилли поднялся на ноги, чтобы подвести ее к стулу. – Вам не следовало идти по улице в такую бурю.
– Я не могу больше сидеть в гостинице и ждать. Я просто схожу с ума. Мне нужно знать, как продвигаются поиски. Нужно знать хоть что-то.

– Мы делаем все возможное. Вашего мужа ищет целый отряд, миссис Тайлер. Эти люди знают тропы, они много раз занимались поисками и спасением попавших в беду. Вы сказали мне, что ваш муж – разумный человек.

– В целом да.

Она провела ладонью по глазам, покрасневшим от слез. Судя по тому, как они распухли, женщина не спала этой ночью ни минуты.

– Видимо, благоразумие оставило его, когда он начал настаивать на этом походе. – Она покачивалась в кресле взад-вперед, как будто движение успокаивало ее. – Да он дальше своей беговой дорожки в жизни не ходил.

– Вы говорили, ему было важно держать себя в форме.

– Да. Но все равно я должна была пойти с ним. – Прикусив губу, она принялась раскачиваться чуть быстрее и чуть сильнее. – Я не должна была отпускать его одного. Но я просто не хотела провести весь день в разъездах. Я хотела арендовать лошадей, но Джим… он нервничает рядом с лошадьми. Я надеялась уговорить его вернуться со мной, когда мы доедем до перекрестка. И пришла в дикое раздражение, когда поняла, что он уперся рогом. Мы поругались. Последнее, что я сделала перед расставанием, это поссорилась с ним… О боже мой!

Вилли дал ей выплакаться, подал знак Купу остаться и пододвинул стул, ободряюще дотрагиваясь до ее руки.

– Я знаю, как вам страшно, и я очень хотел бы найти нужные слова, чтобы успокоить вас.

– Телефон… Вы сказали, что его пытаются отследить по мобильному телефону.

– Да. Вернее, пытались. Мы не можем поймать сигнал. Возможно, батарея села.

– Иначе он бы позвонил. Приложил бы все усилия, чтобы дозвониться. – Ее голос дрожал, пока она вытирала лицо салфеткой. – Он точно не хотел заставить меня волноваться. Мы полностью зарядили наши телефоны, прежде чем отправиться в путь тем утром… Я слышала, там наводнение… В новостях передали.

– Ваш муж разумный человек, а разумный человек в наводнение будет держаться возвышенности. Мы не нашли его, миссис Тайлер, но мы не нашли и никаких признаков того, что с ним что-то случилось. Давайте надеяться на лучшее.

– Я пытаюсь.

– Я попрошу кого-нибудь отвезти вас обратно в отель. Если пожелаете, я могу попросить кого-нибудь побыть с вами, если вы не хотите оставаться в одиночестве.

– Нет, спасибо. Со мной все будет в порядке. Я еще не звонила мальчикам – нашим сыновьям… Я так верила в то, что он вернется сегодня утром, а теперь… а прошли уже целые сутки. Думаю, я должна позвонить им.

– Как считаете нужным.

– Джим просто вбил себе в голову, что ему нужна эта дурацкая поездка. Дикий Билл, Бедовая Джейн, Неистовый Конь, Черные холмы… У нас есть трехлетний внук, еще один скоро появится на свет. Джим сказал, мы должны быть в форме для долгих прогулок с ними. Даже снаряжение купил новое.

– И вы также говорили, что у него с собой было все необходимое, – добавил Вилли. – Карта, фонарь… – Продолжая успокаивать миссис Тайлер, он проводил ее за дверь.

Куп подошел к окну и посмотрел, как по земле лупит ливень. Он подождал, пока Вилли вернется, а затем закрыл за ним дверь кабинета.

– Еще одна ночь там, наверху, – и Джиму Тайлеру не поздоровится.

– Если он столкнется с Итаном Хау, то второй ночи у него может не быть, – отозвался Купер.

– Кто такой Итан Хау?

Куп дал ему краткий и емкий отчет – точно как его научили в полиции.

– Связь с заповедником Лил есть, пусть и не самая явная, – согласился Вилли. – Но ведь у этого Хау и Лил не было конфликтов, верно?

– Она едва вспомнила его, и то только потому, что он закрутил роман с девушкой из числа стажеров. От него одни неприятности, Вилли. Бродяга, одиночка, держится в стороне – за исключением одного серьезного случая. Его подвела крепкая выпивка. В остальном он тише воды и ниже травы. Очень любит говорить о своей родословной и предках-индейцах. Его слабые стороны – тяжелый характер и самонадеянность.

– Я знаю многих людей, у которых есть и то и другое.

– Он напугал Кэролин Родерик своей вспыльчивостью, как заявляют ее родные и друзья, – добавил Куп. – Тот же типаж у девушки из Монтаны. Спортивная, красивая, сильная, одинокая. Молли Пикенс сняла все со своего банковского счета и уехала с Хо в неизвестном направлении.

– Но ведь она уехала с ним добровольно, – заметил Вилли, попивая свой куриный бульон.

– Да, только после этого добровольного отъезда никто не видел ее живой. Молли регулярно пользовалась картой MasterCard, а после августа в 2005-м ни одной операции по карте совершено не было. Она не продлевала с тех пор водительские права. Не платила налоги. Она уехала из Колумбуса, штат Огайо, в 1996 году. Ей было восемнадцать. Ходили слухи о жестоком отце, который не стал подавать в полицию заявление о пропаже. Я нашел ее по месту последней работы. Но оттуда она уехала с Итаном Хау и словно испарилась. Никаких следов.

Вилли задумчиво кашлянул:

– Ты полагаешь, что он убил обеих девушек?

– Именно так.

– И ты считаешь его причастным к проблемам Лил.

– Он точно связан с холмами. И у Лил тот же типаж, что и у тех девушек.

– И если он столкнется с Тайлером…

– Он вряд ли захочет, чтобы его нашли. И чтобы какой-то парень вернулся и разболтал всем в округе, что видел странного индейца. А может, Тайлер застукал его за браконьерством. А может, он просто любит убивать. Но и это не все…

– Ну и ну… – потер переносицу Вилли. – Выкладывай.

– Мелинда Баррет. Возраст двадцать лет.

Вилли наморщил лоб.

– Это та девушка, которую нашли вы с Лил.

– Сильная, красивая, спортивная. Одна на тропе. Держу пари, она стала его первой жертвой. Они были примерно ровесниками. Были и другие. – Куп бросил папку на стол Вилли. – Я принес тебе копии найденных материалов.

Вилли вытаращился на него:

– Господи, Куп… Если все так, как ты говоришь, мы имеем дело с серийным убийцей. Который убивал на протяжении двенадцати лет.

– На полтора года цепь убийств прервалась: Хау был в тюрьме. Сложно связать первое преступление с остальными, когда между ними такой большой временной промежуток. Но если добавить к уравнению пропавших без вести и ненайденные тела… как все встает на свои места.

Вилли опустил взгляд на папку с материалами и начал было говорить, как вдруг разразился надсадным кашлем. Он махал руками, переводя дыхание.

– Проклятая весна, – пожаловался он. – Я просмотрю все, что ты собрал. И после прочтения мы это обсудим, обязательно.

Бульон уже подостыл; удовлетворенный Вилли сделал последний глоток.

– Хочешь, возьму тебя на работу?

– У меня и своя есть, но спасибо.

– Быть копом – это у тебя в крови, – улыбнулся Вилли.

– Просто на время сел на любимого конька. Но в этом деле у меня свой интерес. Я не дам ему добраться до Лил… Ни единого шанса, – заключил Куп, вставая. – Как захочешь все обсудить, найдешь меня в заповеднике. Скорее всего, я буду там.

Купер пошел домой, чтобы закинуть в вещмешок немного чистой одежды. Он оглядел переоборудованный барак и подумал, что провел там меньше времени, чем на диване Лил. Или в ее постели.

«Так и должно быть», – подумал он и, пробравшись сквозь сильный ливень, закинул вещмешок в машину, а затем направился к дому бабушки с дедушкой.
Он усадил их за стол и все рассказал.

Когда он закончил, Люси встала, подошла к буфету и достала бутылку виски. Наполнила три стакана.

Сев за стол, она залпом выпила свой и глазом не моргнула.

– Ты сказал Дженне и Джо?

– Заверну к ним по дороге к Лил. У меня пока нет доказательств…

– Тебе и не нужно ничего доказывать, – перебил его Сэм. – Главное, что ты в это веришь. Этого достаточно. Мы будем молиться, чтобы твои догадки насчет того человека не подтвердились. Будем молить бога, чтобы ты ошибся, а он сейчас блуждал живехонький по лесу, хорошенько вымокший и здорово напуганный.

– Только возносите свои молитвы, сидя дома. Лошади накормлены и спят. Я вернусь с первыми лучами солнца. Оставайтесь дома, заприте двери и окна и держите ружье под рукой. Дед, пообещай. – Сэм выпятил нижнюю челюсть – явный признак упрямства; Куперу пришлось надавить, использовав веский аргумент: – Я не покину дом, пока ты не дашь слово. А значит, Лил останется без моего присмотра.

– Шантаж! – пробормотал возмущенный Сэм.

– Именно так, сэр.

– Ну если так надо… мы даем слово.

– Хорошо. Если услышите что-то не то или почувствуете неладное – звоните мне и вызывайте полицию. Звоните не раздумывая, не бойтесь ложных вызовов. Обещаете? Иначе мне придется нанять для вас охрану.

– Ты думаешь, он заявится сюда? – удивилась Люси.

– Не думаю. Сдается мне, он бегает по своим делам. Приходить сюда не входит в его планы. Но я не уйду без вашего обещания. Вдруг ему понадобятся припасы или сухое место для ночлега. Он психопат. Его действия непредсказуемы. И я не собираюсь рисковать ничьей жизнью.

– Поезжай к Лил, – сказал ему Сэм. – Мы даем тебе свое слово. – Сэм бросил взгляд на жену; та кивнула. – Джо и Дженна, вероятно, уже на пути туда или скоро выдвинутся. Ты сможешь поговорить с ними там. Но я сейчас позвоню на случай, если они еще дома. И перескажу им все, что услышал от тебя.

Купер кивнул, осушил стакан виски и уставился на дно стакана.

– Все, что имеет значение для меня, находится здесь. В вашем доме. В доме Джо и Дженны. В заповеднике Лил. Все, кто мне дорог, – здесь.

Люси подошла к нему и положила свою руку поверх его.

– Скажи ей об этом.

Подняв голову, он посмотрел на нее и подумал об утреннем разговоре. Слегка улыбнувшись, он сжал ее руку:

– Я работаю над этим.

* * *

Когда Купер приехал в заповедник, кормление было в самом разгаре. Ему и раньше приходилось наблюдать за этим процессом, но никогда еще – под проливным дождем. Сотрудники в черных форменных куртках суетились, перетаскивая и перевозя огромные корзины с едой: цыплячьи тушки, куски говядины, баночки с дичью – все, что обрабатывалось на производственном складе. Сотни фунтов продуктов, по его подсчетам, чистились, готовились, перевозились каждый вечер.

Тонны комбикорма, зерна, тюки сена, которые таскали, насыпали и раскладывали ночь за ночью, независимо от погоды.

Купер было думал предложить им помощь, но не знал, к чему подступиться. Кроме того, он уже достаточно вымок на сегодня. А скоро ему предстоит это вновь.

Он взял бадью с тушеной говядиной, которую ему всучила бабушка, и понес в дом. Сейчас от него будет больше пользы, если он накормит Лил.

Он открыл бутылку красного и дал вину подышать, пока в духовке разогревалось тушеное мясо и дрожжевые булочки на пахте.

Это так расслабляло – работать на уютной кухне под шум дождя, бьющий по крыше и окнам, под звуки дикой природы, становящиеся все громче с наступлением темноты. Он принес две свечи из гостиной, поставил их на стол и зажег.

К тому времени, как промокшая Лил с мрачным видом вошла в дом, Купер уже накрыл на стол, разогрел тушеное мясо и булочки и разливал по бокалам вино.

– Я сама в состоянии приготовить себе гребаный ужин.

– Вперед. Мне больше достанется.

– Установку новой системы безопасности начнут завтра, если погода позволит. Там и закончим ломать эту комедию.

– Отлично. Хочешь вина?

– Ты предлагаешь мне мое вино?

– Вообще-то эту бутылку я привез с собой.

– Обойдусь своим.

– Как хочешь. – Он пристально посмотрел на нее, делая первый глоток. – А мое на вкус что надо.

Она опустилась на скамейку, исподлобья зыркнула на свечи:

– Это что, романтический ужин?

– Всего лишь запасной вариант на случай, если электричество вырубится.

– В доме есть генератор.

– Он включается не сразу. Задуй свечи, если они тебя так бесят.

Лил фыркнула, но раздражали ее отнюдь не свечи.

– Меня бесит, что ты можешь вести себя вот так. Непринужденно… разумно… И все, что остается мне – чувствовать себя полной стервой.

Он налил ей бокал вина:

– Пей свое гребаное вино, стерва. Так лучше?

– Может быть, немного. – Она вздохнула, и на ее лице проступило подобие улыбки.

– Та еще работенка – кормить весь этот зоопарк в такой дождь.

– Ну им же надо есть. И да, вот что: ты прав. – Лил закрыла руками лицо. – Я устала. Я на нервах. И хочу есть, так что рагу от Люси будет очень кстати. Я не составила список, но он у меня в голове, и нам нужно все обсудить. Я поступила против правил вчера. Это был мой выбор, я сама так захотела, сама сделала первый шаг. Мне жаль, если это было ошибкой и отразится на нашей дружбе. Я этого не хочу.

– Ты и в первый раз сама приняла решение и настояла на нем.

– Пожалуй, да.

– Не всегда может быть по-твоему, Лил.

– И так не все было по-моему. Но я хотела поговорить не об этом. Я просто хочу снова почувствовать твердую почву под ногами, Куп. Так что…

– Возможно, придется немного отложить этот разговор. Я должен рассказать тебе кое-что новенькое об Итане Хау.

– О том типе, которого ты считаешь похитителем Кэролин Родерик?

– Да. И я считаю, что этот тип также похищал и убивал других женщин. Я думаю, что именно он стоит за убийством Мелинды Баррет.

Лил постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно:

– Почему ты думаешь, что ее убил он? Это ведь было почти двенадцать лет назад…

– Когда поужинаем, я расскажу. И еще. Если в твоем мысленном списке есть что-то, что мешает мне находиться здесь и следить за твоей безопасностью, лучше вычеркни этот пункт прямо сейчас.

– Я не собираюсь отказываться от любой помощи и защиты для себя, своих сотрудников, родных и обитателей заповедника. Только не забывай, что ты не вправе принимать за меня решения, Купер.

– И в мыслях не имел.

Купер поставил на стол миски с рагу и тарелки с булочками. Между ними мерцали огоньки свечей. Они ужинали, и он подробно рассказывал ей обо всем, что касалось Итана Хау.

НОРА  РОБЕРТС