Тарантул мать-Буйе

В глубине своей старой норы лежала старая тарантул Буйе. Голодная, уставшая… Ноги уже не те, чтобы отправиться на охоту.

Она вспоминала молодость. Ах, какая она была хороша! Шикарная пушистая шубка, блестящая, шелковистая. С утра выбегала на поверхность, искала еду для своих паучат. Обходила стороной места, где росли мята и полынь – их запах сводил её с ума, а живот скручивало от боли.

Избегала ежей, сторонилась сов – те всегда норовили схватить её сверху. Но Бог хранил её от врагов. А восемь зорких глаз позволяли видеть добычу издалека. Особенно нравились ей толстые жуки – медлительные, сочные… Как можно упустить такую вкуснятину? Да что уж говорить, кого только не бывало в её паучьем котелке: гусеницы, сверчки, жужелицы…

Но главное – её шубка! Она была бесподобна! Каждый день Буйе чистила её маленькими щёточками, удаляя пыль. Шубка согревала её в холод, защищала от дождя, служила верной бронёй.

А самцы? Отбоя от них не было! Все мечтали заполучить такую красавицу. Но Буйе выбрала единственного – с чёрной, лоснящейся шубкой. Как она его любила! Ко всем ревновала… Но стоило появиться деткам – он тут же сбежал. Как только узнал, что ждет тарантулят, – удрал без оглядки.

Теперь же… От некогда роскошной шубки осталась лишь линялая клочковатая шерсть. Эх, были времена! Всё изменилось – или дети, или сама жизнь стала другой.

Старая Буйе лежала одна. Некому было даже воды подать. А ведь как она любила своих паучат! Как же скучала по ним…

– Господи, забери меня скорее,
Чтоб детям в тягость не быть.

Она знала: её отпрыски ждут, когда настанет этот день.

– Как только сомкну глаза,
Прибегут со всех сторон,
Даже с дальних регионов,
Нору между собой делить…

Слёзы катились из её тусклых глаз. Искра жизни ещё теплилась, но таяла с каждым днём. Она так хотела увидеть своих детей в последний раз…

Вновь и вновь вспоминала Буйе,
Как была счастлива с паучатами.
Но их отец удрал,
Как только узнал, что жду тарантулят.

Во время сбежал – а то бы я его съела,
И во рту он у меня бы хрустел!

Она погладила своё иссохшее брюхо. Когда-то в нём шевелились её детки. Она бережно вывела их на свет, вручила им в лапки жизненный билет.

О, как они весело бегали по ней! Забирались на её спину, играли, прыгали. Устав, снова прятались в её пушистой шерсти.

Ночью она отправлялась на охоту – добывала жирных гусениц, баловала их сочными жуками. А если кто-то обижал её паучат – бросалась на обидчика, кусала, защищала.

Но вот пришло время, и все они покинули родное гнездо. Разбрелись по округе, завели своих деток. А про мать забыли…

Как-то раз она всё же решилась – отправилась к ним, навестить внуков.

Постучала в первую нору…
Дверь распахнулась – и тут же захлопнулась перед её носом.

– Самим тесно, прости, мама…

Поднялся ветер, хлынул дождь.
Она ковыляла по лужам на слабых ногах.
Подошла к другой норе – там накрыт стол, пахнет сытным ужином. Но, увидев её, сын нахмурился.

Буйе пошла дальше…
Плутала, забывая дорогу…
Силы её покидали, дыхание становилось тяжёлым.
А дождь всё лил и лил…

Наконец, дочь всё же приоткрыла дверь.

– Входи, мать… Переночуешь. Пока дождь не закончится.

Старая тарантул Буйе вздохнула, хоть на ночлег пустили



– О Господи, забери меня скорее…
Чтобы детям не мешать.
Чтоб не быть им обузой.
В небесную жизнь хочу стартовать.

Наутро её нашли в кровати.
Она лежала с открытым ртом, будто хотела что-то сказать.
Но так и не успела увидеть своих паучат…


Литгород. Айшагуль.

Инстаграм: Aisha Temirbeк