воззвавший да будет услышен...

деревня, где царят сады,
где росы сказочно чисты,
дом, что редь яблонь будто скрыт,
уютный, тихий очень, быт...
то урожая был сезон,
осенний, долгожданный он...
лес недолече, где листва
уже желтеет, но жива...
стоит в том доме у окна,
кому, как идол, сатана,
искал он видимых чудес,
в прикрас обёртке или без...
его искал чегг-то взгляд,
простым вещам совсем не рад...
и он долждался ныне, вот
туман под вечер восстаёт,
но не простой, он синий будто,
он хладен, так что не уютно...
клубилось в нём, средь дымки той,
в повадке явно не простой,
большое что-то, в змеях будто,
туманом скрытое, но чудо...
оно, без крика и без слов
услышало душевный зов...
вот, час полночный близок уж,
воззвавшиц духом хоть и дюжь,
но чует сердцем груз и хлад,
он чуду более не рад...
между ветвей сочится что-то,
чья сверхестествена природа,
все листья падают при нём,
как будто тьмв сдавила дом,
трещали стены, по углам
метались искры тут и там,
тот самый, странный синий цвет--
пришло что звал, спасения нет...
он в диалог хотел вступить,
но не сплеталась речи нить...
как не колдуй, не представляй,
чтт бьётся пламя через край
внутри тебя... нет силы той,
что блеск имела золотой,
что поосто фокус. вкус астрала,
в тех медитациях смыслв мало...
в бессилии он оцепинел,
испуган был, кто был так смел...
я умолчу, что было далее,
какие ужасы прелстали...
но утром уходил туман,
клубился он, свиреп и рьян,
он уносил с собой кого-то,
кто призывал изрядно гордо...
дом будто сгнил, совсем истлев,
его разрушил чей-то гнев...
и сад стал мёртв, те дерева
опозноваемы едва,
скрутило ветви и стволы,
став страшной притчей для молвы...