Часы, которые вели домой А. И. Покрышкину. От союз

Сергей щурился от яркого солнца, разгребая руками ржавые обломки в глухом лесу под Воронежем. Поисковый отряд «Крылья Победы» уже неделю копался на месте падения самолета, найденного по старым немецким картам. Лопата звякнула о металл.

— Ребята, кажется, нашли! — крикнул он, вытирая пот со лба кепкой с выцветшей надписью *«Citizen»*.

Обломки искореженного фюзеляжа оказались фрагментами P-63 Kingcobra. Но главное — в кабине, под слоем глины, лежали часы. Стальной корпус с потускневшим циферблатом, стрелки застыли на 14:27. Сергей перевернул их: на задней крышке гравировка — *«А.И. Покрышкину. От союзников. 1944»*.

— Бред, — прошептал он. — Покрышкин летал на «Аэрокобре», это же «Кинг»...

— А ты посмотри на серийник двигателя, — старший группы, бородатый Митрич, светил фонарем на табличку. — Р-39... Да это ж модификация! Их всего два десятка было. Говорят, Покрышкин тестировал их перед Курской дугой.

Сергей вглядывался в часы. Citizen — японские, но модель незнакомая. Внезапно стрелки дернулись и пошли. Хронометр ожил после 80 лет под землей.

***

Ночью в палатке Сергей изучал архивы. В дневнике механика 9-й Гвардейской дивизии нашел запись: *«14.05.1944. Подполковник Покрышкин совершил пробный вылет на Р-39. При возвращении — нештатная ситуация. Самолет пропал...»*.

— Нештатная... — пробормотал он, вращая часы в руках. Лунный свет упал на циферблат, и вдруг стекло замигало зеленым. *Eco-Drive* — технология, питающаяся от света. Сергей рассмеялся: да они вечные!

На обратной стороне заметил микроскопические насечки — азбука Морзе. Переведя, получил координаты: *51°40;N 39°12;E*.

— Да это же в 20 км отсюда! — Он развернул карту. Заброшенный аэродром времен войны.

***

На рассвете они стояли перед ангаром, заросшим бурьяном. Ржавые ворота скрипнули, открывшись под напором «Урала». Внутри, под брезентом, скрывалась вторая Кинг Кобра — почти целая, с выцветшими звездами на крыльях.

— Двойник, — ахнул Митрич. — Они тестировали две машины... Одна разбилась, вторая осталась здесь.

Сергей поднялся в кабину. На приборной доске — гнездо для часов. Вставил Citizen — стрелки хронометра резко завертелись, как в штопоре. Моторы зарычали, пропеллеры дернулись и замерли.

— Смотри! — Митрич указал на циферблат. Стрелки отсчитывали обратный ход: *1944... 1943... 1942...*

Сергей почувствовал, как кожа на запястье нагрелась. Часы тянули его в прошлое, как якорь.

— Вытащи их! — заорал Митрич, но было поздно.

***

14 мая 1944. Сергей очнулся на бетонке аэродрома. В ушах ревели моторы, мимо бежали механики в комбинезонах. Навстречу шел человек с тремя Звездами Героя на гимнастерке.

— Ты откуда, орёл? — Покрышкин смерил его взглядом. — Часы мои, — он указал на Citizen на руке Сергея. — Союзники подарили. Говорят, будут работать даже в аду. Проверим?

Сергей молча отстегнул ремешок. Покрышкин надел часы, полез в кабину Р-39.

— Жди сигнала! — крикнул он, запуская двигатель.

Но сигнала не было. На взлете  двигатель задымил. Сергей видел, как «Кинг Кобра» камнем ушла за лес...

***

Очнулся в своей палатке. Citizen снова тикали на его руке, стрелки показывали настоящее время. Под утро нашли   кабину — с останками пилота и разбитыми часами на запястье.

— Перезарядка, — усмехнулся Митрич. — Ты их в прошлое отправил, они энергию для тебя добыли. Вечный двигатель, блин.

Сергей смотрел, как восстанавливают Р-39. Часы тикали, словно говоря: *«Память — тоже Eco-Drive. Главное — не прятать её от света»*.