Исторические байки. Часть 71

Исторические байки. Часть 71.

«Поднять тюрьму!»

Спектакль «Овод». А в финале
Персонаж Евстигнеева
Приговор должен привести был
В исполненье. Расстрел вести.

Героя главного той пьесы,
Из пистолета застрелить.
И как нужно по мизансцене,
Подвёл Овода там к стене.

К стене тюрьмы. И пистолет свой
Навёл он на героя там.
За кулисами режиссёр же
Должен был звук выстрела дать.

Однажды звук не прозвучал тот,
И затянулась пауза.
Зрители же недоумённо,
Там в зале зашушукались.

Помощник режиссёра нервно
Из – за кулис шептал: «Сейчас,
Всё будет, чуть – чуть подождите…»
Но пауза всё шла и шла.

На сцене надо было ж как – то,
Эту паузу отыграть.
И Евстигнеев вид там сделал,
Будто заело пистолет

Он стал трясти его и даже
В дуло его же заглянул.
И в сей момент раздался выстрел,
Артист понял – некстати тот.

И Евстигнеев начал падать,
За Овода схватившись же,
А тот от неожиданности взялся
За стену этой там тюрьмы.

И та с грохотом повалилась
На сцену… Из фанеры та.
Но Евстигнеев же не вышел
Из образа там своего.

Он выкарабкался из – под упавшей
Той декорации – стены,
И властно прокричал солдатам:
«Поднять тюрьму! Немедленно!»

Но зрители приняли всё то,
За кульминационный финал,
И аплодировать все стали.
Спектакль этот был спасён.

Достойный ответ.

Американский генерал раз
Написал президенту США
Письмо Аврааму Линкольну,
В тоне весьма невежливом.

«Считаете вы, очевидно,
Меня дураком», - так он там
Закончил своё то посланье.
Линкольн ответил же ему:

«Нет, не считаю, -  он напишет, -
Но могу ошибаться я»

Кто кого.

Хвастал султан турецкий как – то
Перед Петром Великим там.
«Что у его бойцов имелась
Несметная сила числом.

И султан достал из кармана
Шаровар, мака пригоршню.
«Попробуй – ка, сосчитай, сколько
У меня войска в армии»
 
Пётр в своём пустом кармане
Пошарил, и достал одно -
Единственное зерно перца,
И говорит султану там:

«Моё войско не велико, но,
Попробуй раскуси – ка то,
Так сразу ж тогда и узнаешь,
Как против мака твоего»

Гендерные подарки.

Великая Екатерина (2),
С Вольтером дружбу там вела.
Послала раз ему шкатулку,
Собственноручно выточит.

Шкатулку – из слоновой кости.
Вольтер взял у племянницы,
Шитья же несколько уроков,
И сшил пару белых чулок.

И послал их Екатерине.
К посылке приложил стихи.
В которых тот Вольтер любезно,
Всё объяснил насчёт того:

«Что, получив от неё мужскую работу, сделанную
Женщиной, он просит её Величество принять
Женскую работу, сделанную мужскими руками»

Неоднозначный ответ.

Клоун и дрессировщик Дуров,
В город сибирский прибыл, Канск.
И утвердить пришёл афишу,
К начальнику полиции.

А среди прочего ж в программе,
Значилось там, что: «Хор свиней
Несколько песен там исполнит».
«А где тексты песен свиней?»

Строго спросил тот полицейский.
А Дуров отвечает же:
«Свинячьего языка не понимаю,
По – свински я не говорю»

А на вечернем представленье,
Дуров иронизировал:
«В наше время и свинья даже,
Без цензуры не может петь!»

Милость короля.

По шахматам чемпион мира,
Однажды, Роберт Фишер вдруг,
Потерпит своё пораженье,
Там от Бориса Спасского.

У Фишера тогда спросили:
«Расстроились ли вы с того?»
«Ни капли!» – шахматист воскликнул,
И гордо отвечает там:

«Если проигрываю сеанс,
То чувствую себя тогда,
Я королём же, подающим
Милостыню нищему там.

Верный ответ.

Однажды на балу придворном,
Желав вниманье оказать
Фельдмаршалу Суворову там
Екатерина (2) спросит там:

«Чем потчевать такого гостя,
Дорогого?». Суворов ей:
«Благослови, царица, водкой».
Екатерина же в ответ:

«Но что скажут фрейлины наши,
Красавицы, что будут тут
Разговаривать после с вами?» -
Заметила  Суворову.

«Они почувствуют, что с ними,
Солдат там говорит!» - и он,
Попросил ещё ж одну чарку,
Водки ему, чтоб поднесли.

«Шутка»

1837 год

Подвал частного пансиона
В Казани. Вдруг раздался там,
Взрыв оглушительный. Виновник –
Был тогда ж Саша Бутлеров.

Он химией там увлекался,
И в тайне от начальства же,
Превратил подвал заведенья
В свою лабораторию.

За это его посадили
В карцер на несколько там дней.
В столовую вывели после,
С дощечкой на груди его.

С шутливой надписью: «Великий
Химик». На самом деле ж та
Надпись пророческой всё ж будет,
Великим химиком тот стал.