Под Небом голубым... Глава 1

Николай и Людмила Бондаревы-Нижегородцевы

Глава 1


   Два месяца упорного мозгового и лабораторного исследования бригадой Шварца феномена растительной цивилизации Протуберанцев дали неожиданный, но великолепный плод. Причём получила его, синтезировав геометрическое изображение полученного ею фрактального ряда на биопринтере, Марина. Но обо всём по порядку.
  ... Первый камешек в фундамент познания секретов воздействия Протуберанцев на сознание, мировоззрение и характер людей ожидаемо заложил Шаруня.
   Сначала он долго и нудновато объяснял всем очевидное:
   — Товарищи, мы столкнулись с совершенно иным, чем наш или ваш типом цивилизации. Другое всё: и мышление, и способ получения и обработки информации, и даже смысл бытия. Это цивилизация альтруистов-миссионеров, путешествующих по Вселенной в виде безумно красивых цветов. Эти цветы являются квинтэссенцией развития их цивилизации. И точкой сборки коллективного разума. Вернее, сверхразума, но пошедшего в развитии своим, кардинально отличным от нашего и вашего путём.
   — Это мы уже поняли, Сашенька, – перебила пошедшего по второму кругу оратора Полина.
   — Да, Склифосовский, давай ближе к делу, – поддержал её Шварц.
   — В общем, прекрасное во Вселенной и уникально, и универсально. Заметили, что по форме они похожи на земной гладиолус-переросток, но невообразимой красоты? Они занимались тысячи, а, может, и миллионы лет самоселекцией. По какому-то алгоритму сочетания идеальной красоты и формы, и цвета, и запаха.
   — Ну запах-то у них на любителя, – заметил Матвей, и Гера поддержал его энергичным кивком и рыком, вроде: "Угу".
   — И тем не менее они добились главного: начала покорения Вселенной своей красотой. И ненавязчивого перевоспитания  агрессивных особей влюблённостью в себя, как побочного эффекта созерцания Гармонии. Вот почти и весь феномен цивилизации Протуберанцев! Вопросы, возражения, дополнения?
   — Космическая экспансия Красоты? Возьмём пока, как основную рабочую версию... Молодец, Шаруня. Можно было и не упрощать так суть феномена, он намного сложнее.  Но, в целом, так в отчёте и запишем, - подвёл итог Сергей.
  - Но они, как видите, воздействуют и на сам  Фобос! На нём появились путешествующие Сияющие туманы.  Это ещё один их побочный эффект, – предположила Полина.
  — Да... Большой вопрос: побочный ли? – задумчиво посмотрел в иллюминатор Шварц.
   А сидевшая и слушавшая друзей Марина, услышавшая слово:  «алгоритм», тут же начала вертеть в голове подходящие формулы математических рядов.
Потом ушла к себе и в себя, запрягла вычислительные мощности Фобоса и нашла таки этот волшебный алгоритм.  Ввела его в биопринтер, и в её лаборатории появился и зацвёл искусственно полученный землянкой неотличимый от настоящего Протуберанец!
А потом улетела на Марс рожать Игоря Сергеевича Шварца. 
*                *                *


    Полина подперла голову ладонью и накручивала на палец волосы упорно пытавшегося ещё подремать Матюши. Они вернулись на Землю позавчера и решили дать себе недельку побездельничать. Но Полина хорошо знала – от себя не убежишь, и понимала, что это утопия. Разве что в глушь тайги с Матюшей забраться!
   — Мать, ну чего не спишь? Пять утра! Хоть часок ещё...
   — Спи, спи, родной! Сон тревожный приснился...
   — Ага, спи! Знаешь ведь, что я страшно любопытный. Давай, рассказывай.
   — Это, собственно, сон-ответ на мои смутные подозрения насчёт того, что я вернулась не совсем на ту Землю, с которой когда-то улетела.
   — Естественно не на ту! Почти полтора века пролетала...
   — Подожди, родной, я о другом. Понимаешь, на той Земле, с которой улетала я, в Верхотурье уже зарождалось Междумирие. Такой своеобразный переходной слой между Землёй и спускавшимся Небесным Иерусалимом. И все о нём знали, но многие в него не верили, или не хотели верить. Но очень, очень много писали и говорили! А в вашем слое Верхотурье так и осталось обычным маленьким городком на Северном Урале.
   — Ну да. Я его проезжаю, когда еду в Ивдель. Храмы там, монастыри. Жители духовной столицей Урала сами себя называют. Но никакого Междумирия нет, это точно! Я бы знал.
    — Вот видишь!  А ещё ни слова о первом президенте Луны, моей старшей подруге Поповой. И это меня сильно удивило. И вот сегодня ночью Света пришла во сне, и всё мне объяснила...
     — Эх, ладно. Теперь уже точно не до сна! Давай, рассказывай.
     — Начну с Междумирия,  с воспоминаний из своего детства. Ребёнком я была довольно странным. Холерик по темпераменту, фантазёр, «свой парень» в нашей пацанячьей компании,  задира и вредина,  тем не менее я любила  уединяться где-нибудь в зарослях кустарников  или на озере за бобровой плотиной.  Однажды я прилегла на траву под кедром и уснула.  Был жаркий августовскй полдень. Хорошо помню,  что корзинка с тремя грибами  стояла на пеньке. Когда я проснулась,  корзинка была полна груздей, причём, груздей «мокрых», моих любимых, которые в наших местах очень редко встречались.  Над головой зависло розовое облако.  А вот это уже странности. Только я подумала, что неплохо бы на этом облаке попутешествовать, как оно  спустилось ко мне и обняло  чем-то мягким и прохладным.  Я оказалась высоко над землёй, но не узнавала ни полянки, где только что  разглядывала непонятно откуда взявшиеся грибы в корзинке,  ни просеки,  ведущей к ангарам и к нашему дому.  Просеки не было. Но было другое . Представь себе круглый аквариум,  но  в котором уместится  город с населением не менее 1000 человек, а то и больше. Что это был за город!
Там росли немыслимой красоты цветы,  на пальмах зрели кокосы. Растительность джунглей соседствовала с флорой нашей средней лесополосы. А диковинные птицы в таком ярком оперении,  что и описать трудно, дружненько  передвигались между деревьями в обществе с... рыбами.  Да, да! Обычные пресноводные  рыбы  сновали  в кронах  деревьев, словно  в воде. Мне отчаянно захотелось тогда спрыгнуть с моего облака в эту фантастическую страну. Облако, словно почувствовав моё желание, плавно опустилось на небольшую площадку в центре  парка. В воздухе стоял характерный запах морского побережья с ароматами магнолий. Забавные вуалехвосты поплыли к моему лицу  и буквально облизали мне нос... Причудливые замки с остроконечными башнями и замысловатые спирали дорог...
Когда я открыла глаза, солнце уже присело на верхушки сосен. С сожалением  я подумала,  что такое реалистичное  приключение оказалось обычным сном, но вдруг увидела корзину  с груздями. Огого... А вот это уже не шутки.
Позднее я свои фантазии стала зарисовывать в альбом, а когда научилась писать,  то заносила в тетрадку короткие заметки о приключениях.  Тогда же я сделала первый рисунок  своей страны,  назвав её  Междумирием.
На этом мы с тобой прервёмся и позавтракаем, а то так до вечера можно проваляться.

Матвей нежно поцеловал жену и сделал попытку  «сачкануть», подремав ещё часок, но, повернувшись на бок, уткнулся в холодный мокрый нос Геры.  Пунктуальный пёс терпеливо ждал положенный ему моцион, держа в зубах ошейник и поводок.
     — Ох, прости, друг. Что-то я сегодня какой-то расслабленный, не выспался, что ли. Сейчас...
     — А вот  мне очень захотелось прогуляться. Так что можешь досматривать свои сны, пока мы с Герой заряжаемся энергией леса, – немного утрированно-бодренько произнесла Полина и, потрепав лохматого друга по загривку,  поспешила на прогулку.
День обещал быть пасмурным,  но  запаха дождя  не ощущалось. Вдохнув полной грудью хвойные ароматы, Полина начала было надевать на собачищу ошейник, но передумала.
     — Ты обещаешь не удирать от меня за какой-нибудь глупой  белкой?
Гера вздохнул по-человечьи и кивнул лохматой башкой. Пообещал.
     — Тогда побежали. Пробежка закончилась неожиданной находкой. Гера стоял  над семейством  мокрых груздей с махровой бахромой на  шляпках, таких же, как в Полиных детских воспоминаниях, и вопросительно смотрел на хозяйку. Мол: берёшь?
  Было тепло и из  ветровки, без ущерба для организма, можно было соорудить нечто,  похожее на тару для грибов. Полина начала выкручивать из земли пахнущие тем самым ароматом счастья грибочки,  очищая их ножки от земли очень кстати подвернувшейся  толстенькой  щепкой.
     — Спасибо тебе,  лес! Ты снова услышал мои мысли.  Я люблю тебя! Я люблю!!! – Полина неожиданно испытала то самое  детское чувство  восторга, когда она  получила от леса подарок в виде вот таких же грибов, практически не встречающихся в той местности.  Гера снисходительно  посмотрел на чудачества хозяйки и продолжил "тихую охоту". За полчаса  ветровка была набита под завязку отборными груздями.
     — Ну вот, друг мой хвостатый. Прогулка оказалась полезной и внутримышечно и внутриутробно. Заслужил ты сегодня сахарную косточку... Давай  дойдём до озера, немного искупнёмся и домой.
Гера кивнул  головой, произнёс низким басом что-то, напоминающее «угу», взял в зубы непригодившиеся поводок и ошейник и степенно, с умным выражением «лица» пошёл рядом с Полей (слово «морда» как-то не подходило этому смышлёному хвостатому созданию).
Поля всю дорогу рассказывала  своему благодарному слушателю о сомнениях,  переживаниях и тревогах  по поводу так неожиданно открывшейся  истории с её возвращением не на «ту Землю». В конце концов, Полина осеклась,  поймав себя на том, что пытается доступным для понимания обывателя  языком растолковать собаке – собаке! –  концепцию многослойности миров.
     — Пожалуй,  мне тоже надо бы вздремнуть немного... Недосып сказывается на умственных способностях. Ну, что, Гера, понял хоть немного  мои разъяснения?
     — Угу, – немного подумав, буркнул  пёс.
    — И что ты понял?
Собакен неожиданно  ткнул носом в ветровку с грибами,  потом подошёл к Полине и прижался головой к её животу, затем неожиданно встал на задние лапы, поглядывая сверху вниз на оторопевшую хозяйку,  и слизнул с её лица набежавшие слёзы, после чего чинно сел в классическую позу команды «сидеть» и поднял правую лапу.
Озадаченная Полина произнесла  «верю тебе, верю, что понял» и задумчиво побрела к дому.

 *                *                *


   Матвей, уже начавший беспокоиться их долгим отсутствием, пошёл навстречу и с удивлением  обнаружил, что его любимая жена и верный пёс словно находятся в сговоре и что-то утаивают от него. Но, увидев грибные трофеи,  мысленно отмахнулся от своих странных предположений. Всё же решил позднее порасспросить подробнее Полинку, что за заговор они с псом устроили и против кого решили дружить. Уж очень преданно оба глядели в глаза, в глубинах которых искрила удивительно похожая хитринка!
   Позавтракали быстро и почти молча. Пока Матвей мыл посуду, Полина успела в кабинете включить и уйти в голографическую экскурсию по Верхотурью. Он сел на пол у её ног, и стали смотреть вместе.
   — Давай купим дом, – забавно руля его головой за уши предложила Полина, – Вот где-нибудь здесь, возле скал. Или сами построим...
   — Давай! Значит, ты не будешь искать способ уйти в свой мир?
   — Буду. Но долго. Успею тебе надоесть!
   — Ты мне никогда не надоешь! Уйдём вместе. Давай, рассказывай, что тебе там твоя Попова во сне поведала.
   — Да уж, поведала...  Океан всего! Слушай. Заодно и сама ещё раз всё переосмыслю. Прежде всего: та Земля уже не трёхмерна, а четырёхмерна. И фактически слилась с Небесным Иерусалимом, как Его пригород. Её жители входят и выходят в Него свободно, не то, что мы тогда, в мои времена. Тогда войти могли лишь самые праведные, да и то после долгих поста и горячей молитвы. И выходили оттуда уже лишь ненадолго с какой-нибудь миссией. И их близость для простых людей была труднопереносима от восторга на грани инфаркта! А для грешных непереносима вовсе.
   — Ты тогда с кем-то из них встречалась?
   — Да, с бабушкой. Там такой лесок был, и она вышла из него. Юная и прекрасная, как богиня. Я бросилась к ней, но шагов за десять до неё чуть не потеряла сознание. Бабушка тоже это почувствовала. Предостерегающе подняла руку и заплакала. Сказала, что ближе пока подойти друг к другу не сможем. Полюбовались друг на друга издалека, а потом она сказала: тебя к нам ждёт долгий кружной путь. Нежно-нежно, но печально улыбнулась и ушла.
   — Да, ничего себе, путь у тебя круги нарезал!
   – Ага. Плата за мой полуматериализм...  Так вот, ещё Света сказала, что я, или мы с тобой, должны поселиться в вашем Верхотурье и строить точно такое же Междумирие, какое было на нашей Земле. С той же целью: стать переходным миром между Землёй и Небесным Иерусалимом! То есть сценарий Откровения абсолютно тот же, но с отставанием по времени. Ваш слой отслоился от той Земли именно в момент схода Иерусалима. Для таких, как мы: не безнадёжных грешников, но сильно отставших в духовном развитии от глубоко верующих братьев и сестёр.
    — Как новая ветка от общего дерева...
    — Точно! Молодец. Так что: строим, или покупаем?
    — Строим! Опыт уже есть...


*                *                *

Ещё через три дня они вернулись на Фобос. Комиссия по феномену цивилизации Протуберанцев должна была выработать заключение и рекомендации. И Шварц попросил всю команду прервать отпуска и вернуться для завершения работы.
   Совещались часто, по долгу и порой очень горячо. Особые споры вызывали рекомендации. Разброс мнений был от «отправить домой» до «разрешить жить и размножаться на Земле».  Горячее всех на последнем настаивали Полина и, виртуально ввиду семейных обстоятельств, Марина. Против был доктор медицинских наук Витберг и его друг астропсихолог Степенко. Аргументировали тем, что Земляне не нуждаются в таких назойливых няньках-филантропах. А ограничить их влияние на землян и проконтролировать это нет никакой пока возможности.
    Сергей, за которым было решающее слово, колебался. Шаруня почему-то решил держать нейтралитет.
   Полина очень устала от последней дискуссии и вышла погулять по Фобосу вокруг Академгородка. Матюше и Гере сказала, что хочет побыть одна.
   Цветные туманы увидела почти сразу. Она была уже твёрдо уверена, что это в иной, волновой форме бытия Фобос обживают Протуберанцы.
   «Ведь вы же наверняка телепаты! Что же не отзываетесь-то?!?» – громко и отчаянно мысленно крикнула она.
 
    Туман сформировался в подобие большого облака и направился к Полине.  Ситуация была, мягко говоря,  патовая. Бежать стыдно, ибо сама позвала, а ждать пассивно, не ведая настроя  этого  пушистого разумного  существа,  или существ – можно сорвать с таким трудом возникший контакт.
   Угрозы со стороны  облака  Полина  не чувствовала. Оно приблизилось вплотную и обволокло её. Попыталась было слегка проникнуть в его мысли , но получила серьёзный  психо-удар , тут же сменившийся ощущением, словно её кто-то поглаживает по голове,  как ребёнка.
   Внезапно Полина увидела, как её руки, а затем и всё тело стали терять очертания,  словно рассыпаться на пиксели.  Вся эта мозаика, недавно бывшая Полиной,  спиралью втянулась в облако и стала с ним практически одно целое. Органы обоняния и осязания вроде бы работали,  но совершенно по иному, не как у человеческого организма.  После  того, как возник мимолётно импульс-запах пихты, Поля мгновенно очутилась возле разлапистого деревца. Она могла его трогать, не видя рук. Ландшафт был земной, но какой-то... отмытый,  что ли, вычищенный.  Чего-то не хватало в общей картине лесного массива.
 Наконец Полина поняла, что её так удивило. Хвойные деревья росли  в строго геометрической пропорции  с менее  рослыми кустарниками  и, видимо, были посажены руками человека, а не  насеялись хаотично.  Прошлогодней прелой листвы не было, как не было птиц и мелких животных, в изобилии встречающихся в их с Матвеем  владениях.
  В мозг кто-то... постучался. Да-да, именно  – постучался.  Во всяком случае, чья-то попытка контакта ощутилась как стук в дверь, даже двери их дома на мгновение  возникли перед глазами. Полина вздохнула и мгновенно представила свой мозг  и весь организм как особняк, в котором она, как хозяйка,  открыла двери и распахнула настежь окна.
     — Ты когда-нибудь  вступала в телепато-связь с иным разумом? – вопрос сформировался быстро и сразу возникла картинка с изображением немыслимой красоты алого цветка.
   Визитка своего рода – предположила Полина и  отправила в виде сердечка ответ, обозначавший «да».
    «Отлично» - прозвучал в сознании мгновенный ответ.
   Далее разговор стал стремительно ускорять темп. Полученную информацию Полина усваивала со скоростью новейшего компьютера.  По прошествии  получаса она  вернулась в свой человеческий облик и поспешила сообщить друзьям полученную информацию, рассказать об удивительном контакте. Но вначале нужно было «сбросить» знания  в хранилище файлов.

 Полина на автомате подошла к панели связи,  привычными движениями нажала нужные ячейки и положила руки на экран.  За пять минут информация была записана. И тут только Полина сообразила,  что она сейчас сделала. Она слилась разумом с местным ИИ, и передала ему информацию фактически напрямую! 
  «Всё чудесатее и чудесатее, – пробормотала озадаченная Поля, – это происшествие надо срочно обмозговать с... Нет, не с Матюшей, хотя и с ним тоже, конечно, но в первую очередь с Шаруней».

                *            *                *


   Всё удивительно связалось воедино. Разумно и целесообразно. Полине удалось убедить Сергея, а Шварцу, в свою очередь, земных «ответственных товарищей» в том, что от Протуберанцев на Земле вреда не будет. А будет, под её присмотром и ответственностью, сплошная польза.
   Поля с Матвеем взяли под Верхотурьем в аренду заброшенный скотоводческий комплекс с приличным участком леса впридачу. Первым делом Полина построила новый большой благоустроенный дом с примыкающей к нему огромной оранжереей.
   Филиал рая на земле –  в шутку окрестили Шварцы заведение Семшовых-Воробьёвых. Впрочем, и себе тоже купили домик в городе на ближайшей к ферме улице.
   — Будем ходить друг к другу в гости! – радовалась Марина.
   А получилось так, что фактически поселилась у друзей, лишь изредка и по необходимости наведываясь на свой участок. Сергей, прилетая на редкие выходные, ворчал, что стоило ли деньги тратить, если свой домик оказался никому не нужен.
   — Не ворчи, – успокаивала его Марина, – Ты не понимаешь. Он очень нужен! Психологически. Вот вдруг поссорюсь с Полей, и куда нам с Игорем? К маме в Ростов? Нужны мы ей там на ПМЖ, как собаке пятая нога. А в Москве в твоих хоромах я одна  сидеть никогда не буду!
    — Не одна, а с Игорем. И вам тут Полька метров выделила больше, чем все наши вместе взятые и на три умноженные! Да и в то, что вы с ней поссоритесь, верится меньше, чем во Второе пришествие Христа.
    — Ты не понимаешь психологию женщины! – сердилась Марина. Но Сергей нежно целовал её, и на этом маленькое разногласие обычно заканчивалось.
    Вся компания очень полюбила вечерние посиделки за чаем на огромной застеклённой веранде.
    Тема разговоров постепенно определилась по общему жгучему интересу: Полино предыдущее воплощение до похищения на её Земле. Поговорив о всяком разном, друзья постепенно садились в кружок вокруг неё и требовали:
  — Ну давай о той, твоей Земле!
   Поля задумывалась и начинала рассказ-воспоминание.

 А когда рассказала всё, Сергей вдруг предложил:
   — Слушай, сестрёнка! То, что ты здесь затеяла, повторение с нюансами, вроде соучастия Шаруни и Протуберанцев, того, что произошло с твоим слоем. Если твой рассказ нам записать и литературно обработать, получится своего рода повесть-проект рождения твоего Междумирья и спуска Небесного Иерусалима. Ну и мемуары о лунной эпопеи Поповой... Кстати, поразительно, что именно лунные дела в наших слоях сильно разошлись. Наши лунные и окололунные базы ни в какое сравнение не идут по масштабам с вашей колонизацией Луны. Число сигомов за всю нашу историю их создания можно по пальцам сосчитать. Электромагнитных пушек на орбитах нашей Земли тоже никогда не было... Ну и в духовном развитии мы тоже от вас отстали лет на пятьдесят. Забавно, что в другом, особенно в развитии техники, стремительно обогнали. Возможно, это взаимосвязано. За всё надо платить. За экспансию физической вселенной заплатили отставанием в освоении многомерной...
Итак, ты должна написать повесть!
   — Есть! – шутливо приложила Поля руку к голове.
   Но Сергея дружно поддержала вся компания, и Полина дала торжественное слово.
    Никто не знал, что черновые наброски этой повести уже существуют, и друзья стучатся в открытые двери. Но работы там было ещё ...  Конь не валялся!
   Поздно вечером, когда все уснули, она взяла планшетик и уселась в любимое кресло у камина ...   

         *             *               *

     "... Если челябинский метеорит заставил задуматься об опасности внезапных визитов «незваных гостей» из космоса, то женевский, прозванный по взятой из Откровения терминологии, «звезда Полынь», уничтоживший европейский научный центр и безнадёжно повредивший любимое детище учёных адронный коллайдер, заставил, не взирая на бесконечные политические дрязги, вплотную заняться безопасностью планеты."
   — Не писатель я, ребята, – вздохнула Поля. Как вот такую километровую тягомотину читать? Но, с другой стороны, всё, что надо, сказано чётко и ясно.
   "... Впрочем, коллайдер и научный центр были мелочью по сравнению с тем, что катастрофически ускорилось, до нескольких десятков сантиметров в год, опускание западного края европейской платформы.
    Учёные спорили о том, мог ли удар астероида даже такой величины и с такой скоростью оказать хоть какое-то влияние на глобальные тектонические процессы, а тем временем огромные области Италии, Португалии, Испании, Англии, Дании, Голландии и даже Германии становились морским дном. Россия, как всегда, забыв все обиды, открыла для терпящих бедствие границу, и миллионы бездомных европейцев хлынули заселять Поволжье, Урал, Сибирь и Дальний восток. Тем более, что для немцев Поволжье издавна было вторым домом…
    Это был случай, когда гостеприимство окупалось сторицей. По всей России росли, как на дрожжах, новые города с университетами и индустриальными парками, что постепенно приводило к ещё и глобальным геополитическим перестановкам сил. Китай радовался и вкладывал в переселение и превращение новых азиатских европейцев в лучших друзей огромные, фантастические инвестиции. Отошедший уже не на вторые, а на третьи роли Белый Дом тяжело, но вынужденно, скрипя зубами, смирялся с неизбежным.
   Лидерство США, как Европа под воду, быстро уходило в историю. В Азиатском союзе, к которому без больших переживаний присоединились и Япония, и объединённая Корея, и Вьетнам, и ещё множество стран на правах конфедерации, проживало к середине века три четверти земного населения. О военном противостоянии с ним серьёзно могли рассуждать только неисправимые милитаристы, мизантропы, самоубийцы и прочие сумасшедшие.
   Впрочем, одну возможность возрождения мирового господства англо-американская элита, простив перенесение резиденции в Иерусалим и присоединившись к свите молодого и энергичного Генерального секретаря ООН, всё же увидела. В «Электроспейсе». 

Для борьбы с «незваными гостями» из космоса родился и бурно рос этот экспериментальный международный проект. Суть его была в концентрации значительной части научных, технических и финансовых ресурсов человечества на решении поначалу одной, но очень сложной задачи: предотвращении падения на поверхность планеты крупных неземных тел.
   Относительно просто было отследить, рассчитать орбиты потенциально опасных астероидов размером более километра. Таких оказалось около сотни, и по расчетам в обозримом будущем они для Земли опасности не представляли.
  Куда хуже была ситуация с астероидами среднего размера, от ста метров до километра. Их более двадцати тысяч, рассчитаны орбиты  процентов шестидесяти, а остальные летают пока инкогнито.
   И полная беда с «мелкими», от десяти до ста метров, в число коих и вошли челябинский и женевский метеориты. Их, по разным опять же оценкам, не менее миллиона. И пути их из-за бесконечного гравитационного взаимодействия со всем и вся математически неисповедимы. Это всё равно, что пытаться вычислить траекторию машины, несущейся под обстрелом по фронтовой дороге. Надо быть просто готовыми к встрече с ними. Но это «просто» было очень и очень непростым…
   Впрочем, рождался проект не на пустом месте. В нём так или иначе была задействована значительная часть околоземных и окололунных спутников и станций. И почти все научные и технические ресурсы Луны..."
   — Как раз в это время я закончила Университет и выбрала из имеющихся вакансий стажировку у горячо любимой мною Поповой, о чём мечтала все годы учёбы, – пробормотала Поля вслух и дала Алисе команду сварить новый кофе.
 
   "Ядром и главной ударной силой проекта была постепенно создаваемая международная орбитальная и стационарная группировка станций слежения и обслуживания электромагнитных пушек. Суть создания и применения этого диковинного оружия была в использовании открытого учёными эффекта плазменного испарения вещества в фокусе пересечения нескольких когерентных радиолучей и узконаправленных большой мощности КЧ радиоволн СВЧ диапазона.
   Воспоминание об их первом поколении, в котором электромагнитным полем разгоняли кумулятивный снаряд, вызывало снисходительную улыбку. Это было сравнение рогатки с крылатой ракетой.
  При испытаниях крупные астероиды разваливались на куски, а средние и мелкие взрывались, как бомбы.
  На наземных полигонах скалы из-за побочного пьезоэффекта перед взрывом издавали мощный органный звук, за что новые электромагнитные пушки получили народное прозвище: «Иерихонские трубы». Окончательно стало ясно и то, что наземную группировку «труб» из-за «заквашивания»  луча оптимальной мощности на ионизацию атмосферы развивать нет никакого смысла. С этой же проблемой из-за быстрого роста «смоговой» атмосферы Луны стали сталкиваться и «артиллеристы» селениты. Поэтому наращивание налунных противометеоритных сил тоже замедлилось и остановилось". 

   — Кофе снова остынет, – проворчала Алиса.
   Полина улыбнулась, сделала глоток.
   — Спасибо, родная. Так хочется иногда тебя обнять!
   — Так за чем дело стало? – встрепенулась  Алиса, – Ты давно мне обещаешь синтезировать аватара.
   — Прости, роднуля, но всё до копейки в обороте.
   — Ну и обнимайся со своим Матюшей, – отключилась обиженная Алиса с демонстрационно  громким щелчком.  Полина грустно улыбнулась и продолжила читать:

  "Зато орбитальные, трансорбитальные, авангардные и арьергардные станции на орбите Земли становились всё многочисленнее и совершеннее. Суммарная мощь залпа, если верить всезнайкам блогерам и корреспондентам,  стала такой, что теоретически можно взорвать, как большой астероид, Луну. А на Земле стереть с её лица Тибет, Кавказ, Кордильеры, или испарить Великие озёра.
   Учёные в ответ на подобные вопросы пожимали плечами, улыбались и напоминали о соответствующей хартии ООН. Элита «золотого миллиарда» очень хорошо платила причастным за эти многозначительные, но без комментариев, улыбки.
Так как любая, даже самая современная и совершенная техника имеет свойство ломаться, причём, чем сложнее она, тем чаще, на орбитальных, и на стационарных станциях вынуждены были дежурить небольшие смешанные гарнизоны-экипажи из роботов и несущих вахту киборгов и обычных людей.
   На практике получалось, что всё более неотъемлемой частью проекта становились люди в искусственных телах. Киборги из бесчисленных фантастических произведений постепенно перекочевали в реальную жизнь и нашли в этой жизни своё место: космос.
   Попытки соединения человеческого организма с искусственным начались ещё в двадцатом веке.
   Кибершлемы, экзоскелеты, мыслесенсорные конечности, вживление чипов – развитие подобной техники шло чем дальше, тем более бурно и к середине двадцать первого века пришло к закономерному и долгожданному апофеозу: возможности реализовать фантазию Александра Беляева, но в не сравнимо более совершенном качестве.
   Первый настоящий киборг прожил всего четыре дня, но это были четыре дня, открывшие новую эру человечества. Гомо сапиенс получил искусственное тело.
   Всё начиналось с добровольцев: энтузиастов и романтиков. Жизнь их в новом теле, за редким исключением, была короткой. Но они давали бесценный материал разработчикам киборгов. Первое разношёрстное поколение походило на полуторатонных трансформеров, ибо искусственные органы были поначалу довольно громоздкими. Последних, сигомов, внешне с пяти шагов было не отличить от высокого и атлетически сложенного человека. Антропоморфисты отлично поработали над мимикой.

 А когда два параллельных процесса: создания противометеоритной обороны и рождения жизни в искусственном теле пересеклись, и выяснилось, что киборги (и сигомы), руководящие и управляющие роботами и прочей автоматикой и не автоматикой, гораздо лучше простых людей, почти идеально подходят для сверхдлительной работы в космосе.
   Параллельным, самостоятельным, но тоже важным для космической обороны делом  было постепенное, но неуклонное превращение Луны в своеобразное подобие земной страны, со всеми научными, производственными, сельскохозяйственными и культурными сферами и атрибутами."

     — А на Луне в этом слое всё так и осталось в зачаточном  состоянии. И нет Светы Поповой, – вздохнула Поля и лёгкое чувство ностальгии кольнуло сердце.

    "Очень быстро Астроград, конгломерат баз и городков учёных, в деле противометеоритной обороны значительно перетянул одеяло с Земли на себя. Ибо для живущего под акриловыми куполами города, да и даже для самого мелкого шахтёрского, или фермерского хуторка, лунные и орбитальные оборонщики были настоящими ангелами-хранителями. Для Астрограда противометеоритная оборона была главной составляющей борьбы за выживание.
    Впрочем, наиважнейшие объекты жизнеобеспечения или достаточно серьёзно бронировались, или прятались глубоко под поверхностью, постепенно превращая наш естественный спутник в почти искусственный. На Земле возникло небольшое, но горластое общественно-политическое течение, требующее бережнее относиться к естественности и первозданной девственности поэтического символа любви – Селены. На самой Луне это движение по понятным причинам широкой поддержки не получило. Занятые делом люди предпочитают не митинговать, а решать встающие вопросы в рабочем порядке.
    На Луне, так сложилось, собрались почти одни трудоголики. И они медленно, но верно превращали естественный спутник Земли в густонаселённый и уютный мирок.
   В отпуск на Матушку Землю многих селенитов приходилось выталкивать почти силой. Исключение составляли родители. Воспитывать детей на Луне запретили врачи, и папы с мамами использовали любую возможность повидаться с чадами. Матери, не теряя работу на Луне и получая среднемесячную зарплату, могли быть с детьми до трёх лет. Большинство их так или иначе умудрялись «брать работу на дом». То есть, даже живя на Матушке-Земле, душой и телом эти труженицы оставались селенитками.
   На гораздо более важном месте, чем экология, для селенитов по насущности было налаживание самостоятельного производства роботов и специализированных рабочих тел-скафандров  для киборгов и простых людей. Так, как работ было множество, а рабочих рук маловато, то и соответствующего вспомогательного роботизированного оборудования требовалось множество.

 Селениты в создании «скафандров» отказались от дорогостоящей и уязвимой универсальности, вроде модных земных аллемагов, или амфибий-трансформеров, а предпочли малые серии специализированных машин, с универсальными  инструментальным и коммуникационными интерфейсами. Дошло и до того, что начался обратный процесс: лучшие образцы лунной ЦПУ техники стали поставляться на Землю. Луна перестала быть нахлебницей.
    И это без учёта того, что роль главной базы и сборочного завода орбитальных и межпланетных станций и кораблей для освоения Системы и Дальнего космоса, она начала играть ещё до начала заселения."

   — Чем здесь, похоже, почти и ограничились, – констатировала про себя  Полина.

  "В последнем поколении экзоскафандров селениты, всё же, не поскупились на мощный универсальный бортовой процессор, прозванный киборгами «четвёртым полушарием». Третьим был их собственный электронный помощник человеческого мозга.
   Хитрость разработчиков новейших моделей была  в том, что прошедший обучение изнутри, такой экзоскафандр мог потом выполнять задания самостоятельно, или под частичным руководством удалённого оператора. То есть, по сути, «скафандр» со временем становился вполне приличным самостоятельным роботом. Примерно, как ученик ПТУ со временем становится специалистом. Чудны дела человечьи.
   Институт космологии и кибернетики в Астрограде возглавлял один из ведущих специалистов по биокибернетике Ардвин Гурц.
Ещё на Земле им была поставлена и блестяще решена сложная задача по созданию третьего поколения киборгов. По сути, прототипов сигомов.
   Не успокоился Ардвин и на Луне. Новым его изобретением стал модернизированный Селенет. И у селенитов-людей, и у киборгов теперь были мыслесенсорные обруч-антенны связи. В последних моделях сигомов интерфейс Селенета был вмонтирован в конструкцию. То есть в пределах Луны и её орбиты фактически сбылась ещё одна давняя мечта человечества. Мечта о телепатии.
   Но не всё было так благостно и конфетно, как казалось мечтающим о бессмертном теле и Дальнем космосе юным землянам. Далеко не всем киборгам, несмотря на бесконечные новые ухищрения учёных, жилось в новом теле беззаботно и сладко.

Как рукоблудие и услуги проституток отличаются от близости с любимой женщиной, так отличались от живого общения с природой родного края и той же любимой женщиной разрабатываемые учёными гипер-сны и тактильные грёзы. По словам многих киборгов у них возникало и постепенно становилось всё более навязчивой идеей желание вернуться в обычное человеческое тело. Как ни строг был отбор кандидатов, появились случаи впадения в глубокую депрессию и даже истерию, что при обладании страшнейшим в истории человечества оружием превращало сумасшествие их в угрозу, страшнее самих астероидов.   
   Срочно пришлось создать службу киберпсихологической помощи. Впрочем, тоже не на пустом месте. Врачи всегда были рядом с космонавтами. В Институте космической медицины в Королёве открыли отделение киберпсихологии.
   А на Луне лаборатория киберпсихологии по необходимости очень быстро из экспериментальной стала одной из ключевых. В изначальный состав её вошла, а потом и возглавила доктор биологических наук Светлана Викторовна  Попова."



   продолжение здесь http://stihi.ru/2025/02/26/4424