Райнер Мария Рильке. Молодой ветренник

Lampe auf den verlassenen Papieren,
und ringsum Nacht bis weit hinein ins Holz
der Schr;nke. Und er konnte sich verlieren
an sein Geschlecht, das nun mit ihm zerschmolz;
ihm schien, je mehr er las, er h;tte ihren,
sie aber hatten alle seinen Stolz.

Hochm;tig steiften sich die leeren St;hle
die Wand entlang, und lauter Selbstgef;hle
machten sich schl;fernd in den M;beln breit;
von oben goss sich Nacht auf die Pend;le,
und zitternd rann aus ihrer goldnen M;hle,
ganz fein gemahlen, seine Zeit.

Er nahm sie nicht. Um fiebernd unter jenen,
als z;ge er die Laken ihrer Leiber,
andere Zeiten wegzuzerrn.
Bis er ins Fl;stern kam; (was war ihm fern?)
Er lobte einen dieser Briefeschreiber,
als sei der Brief an ihn: Wie du mich kennst;
und klopfte lustig auf die Seitenlehnen.
Der Spiegel aber, innen unbegrenzter,
lie; leise einen Vorhang aus, ein Fenster - :
denn dorten stand, fast fertig, das Gespenst.

Лампа на бумагах позабытых,
Ночь вокруг меж деревянных стен
Короба. Ему пропасть по силам
Вместе с родом, уходящим в тлен;
Кажется, пропитан их гордыней
А они - его; вот чтенья плен.

Ряд опустевший стульев горделивых
Расставлен вдоль стены; самолюбивые
Средь мебели вольготны и бессильны;
И сверху ночь на маятник прольётся
Из жерновов его дрожащих вьётся
Немое время истонченной пылью.

Не принял он. В горячке меж других,
Как будто плоти их он соки тянет,
Отложенные для других времён.
Пока молва идёт (далёк ли он?)
К корреспонденту он хвалой воспрянет,
Как будто написав: "А прозорлив как!"
О подлокотник хлопнув похотливо.
Зерцало, глубиной своей бескрайне
Словно окно, сквозь шторы выпускает
Почти готовый в путь пуститься призрак.