Кристиан Моргенштерн. Глазки

Das Auge der Maus

Das rote Auge einer Maus
lugt aus dem Loch heraus.

Es funkelt durch die Dsemmerung ...
Das Herz geraet in Haemmerung.

»Das Herz von wem?« Das Herz von mir!
Ich sitze naemlich vor dem Tier.

O Seele, denk an diese Maus!
Alle Dinge sind voll Graus.

Christian Morgenstern


Глазки

Рубины глазок из норы–
мышиной– блещут, не серы,

в потёмки– сердце в дикий бой–
моё: "Родное, что с тобой?!"–

–"Смотри и опытному верь:
оттуда в нас глядится зверь."

Жаль что не кот, какая жуть–
дрожа, ответ вприжмур гляжу.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы



Von dem grossen Elefanten

Kennst du den grossen Elefanten,
du weisst, den Onkel von den Tanten,
den ganz ganz grossen, weisst du, der –
der immer so macht, hin und her.

Der laesst dich naemlich vielmals gruessen,
er hat mit seinen eignen Fuessen
hineingeschrieben in den Sand:
Gruess mir Sophiechen Windelband!

Du darfst mir ja nicht drueber lachen.
Wenn Elefanten so was machen,
so ist dies selten, meiner Seel!
Weit seltner als bei dem Kamel.

Christian Morgenstern


Привет от слона

Огромный, что там тётин дядя,
без страха, совести, стыда,
на мелочь– нас с тобой– не глядя,
слон пашет хоботом туда;
-сюда...

пусть скажут, это бредни
шута безумного в тоске:
не  лапой, а ногой передней
тебе привет он на песке,

что редкость, даже просто чудо–
слоны не пишут на песке,
чем часто заняты верблюды,
не то что я пером в руке.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы





Воробей и кенгуру

За изгородью кенгуру
бдит воробья там на юру

настороже клонящего
головку: прыгнет съесть его?!

Пташонка перья вороши'т:
каков огромный ненашист!

От страха замер воробей:
и шевельнуться не посмей!

Проходит битый час с лихвой–
и кенгуру верть головой

с ленцой– до скрипа онемела–
смотреть на кроху надоело.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы


Der Sperling und das Kaenguruh

In seinem Zaun das Kaenguruh –
es hockt und guckt dem Sperling zu.

Der Sperling sitzt auf dem Gebaeude –
doch ohne sonderliche Freude.

Vielmehr, er fuehlt, den Kopf geduckt,
wie ihn das Kaenguruh beguckt.

Der Sperling straeubt den Federflaus –
die Sache ist auch gar zu kraus.

Ihm ist, als ob er kaum noch saesse ...
Wenn nun das Kaenguruh ihn fraesse?!

Doch dieses dreht nach einer Stunde
den Kopf aus irgend einem Grunde,

vielleicht auch ohne tiefern Sinn,
nach einer andern Richtung hin.

Christian Morgenstern