Прыжок Пумы

13,14

Лил собиралась заняться вечерним кормлением зверей, когда появился Фарли. Он был верхом и выглядел как человек, который может спокойно просидеть в седле весь день, если потребуется.

Раньше она не замечала, насколько Фарли с Купером в этом похожи. Оба – дети города, превратившиеся в заядлых ковбоев. И сидят в седле так, будто рождены для этого.

Но на этом сходство, по мнению Лил, заканчивалось. Фарли был открытым и покладистым, Куп – замкнутым и сложным в общении.

Или, может, это она привыкла видеть их такими.

– Не проверишь, как там дела с продовольствием? – попросила она Люциуса. – Я к вам скоро присоединюсь.

Она подошла поприветствовать Фарли и его коня Хобо – последнего похлопала по щеке:

– Привет, мальчики!

– Привет, Лил! У меня для тебя кое-что есть. – Он вытащил из седельной сумки букет розово-белых маргариток; их сердцевинки выглядели как любопытные миловидные мордашки.

Ее лицо просияло – от удивления и, конечно же, удовольствия.

– Ты принес мне цветы?

– Захотелось сделать тебе приятное.

Она взглянула на маргаритки – нежные, свежие, яркие. Улыбнувшись, она жестом попросила его наклониться.

Его широченная ухмылка стала еще шире, когда она звонко чмокнула его в щеку. А затем Лил приподняла бровь:

– Вижу, у тебя там еще и нарциссы припасены?

– Похоже на то.

Лил ласково похлопала его по лодыжке.

– Она устраивает экскурсию для новоприбывших. Отец семейства – фанат сериала «Дедвуд». Они побывали в Рашморе, потом в Дедвуде, а там и о заповеднике узнали. Он решил, что детям здесь понравится.

– Уверен, что так и будет.

– Они на полпути сюда. Перехватишь?

– Думаю, да. Лил, я могу остаться на ночь, если хочешь.

– Спасибо, Фарли, но меня уже и так охраняют.

– Да, я слышал. – Его щеки слегка порозовели под ее вопросительным взглядом. – Джо говорил, что Куп, скорее всего, заночует здесь. Присмотрит, ну и… Твоему отцу будет спокойнее.

– Только поэтому я и не спорю. Скажи Тэнси, что пора начинать вечернее кормление. Этой семье из Омахи будет на что посмотреть.

– Передам.

– Фарли? – Она снова погладила Хобо и внимательно заглянула молодому человеку в лицо. – Я люблю вас с Тэнси больше всего на свете. Вы моя семья, поэтому я буду честна с тобой.

Фарли слегка побледнел, но постарался не выдать волнения:

– Слушаю тебя, Лил.

– Желаю удачи!

Он улыбнулся – сначала робко, а затем смелее:

– Думаю, удача мне понадобится!

Фарли воодушевленно пустил коня рысью. Он дорожил мнением Лил, поэтому ее одобрение – а ее реакция выглядела именно как одобрение – значило очень много. Негромко насвистывая, он двинулся в сторону вольеров, объезжая местные постройки.

Тропа соответствовала естественному рельефу: то поднималась вверх, то плавно опускалась вниз. Земля была усеяна валунами – одни пребывали здесь с незапамятных времен, а другие появились благодаря Лил. Раскидистые деревья дарили густую тень и отлично годились для лазанья и царапанья. Проезжая мимо клетки с рысью, Фарли заметил, как та вытянула лапы, чтобы поточить когти о сосновую кору.

Он издалека заметил знакомую повозку для экскурсионных групп, но удержался от искушения ускориться и пустить Хобо галопом. Когда он добрался до экскурсантов, они стояли возле вольера тигра и следили за каждым его движением. Большая кошка зевала, ворочалась и потягивалась. «Недавно проснулся», – подумал про тигра Фарли.

Вероятно, тигр почувствовал приближение ужина.

– Всем добрый вечер, – сказал Фарли, постучав пальцем по краю шляпы. – Лил просила передать, что наступило время кормления, – сказал он Тэнси.

– Спасибо, Фарли. За исключением тех особей, что живут в зоопарке, животные в заповеднике ведут ночной образ жизни. Мы кормим их вечером, так как это усиливает их природные охотничьи инстинкты.

Она говорила с экскурсантами тем деловым ученым тоном, который так любил Фарли; он был готов слушать ее рассказы весь день напролет.

– Каждую неделю мы перерабатываем сотни фунтов мяса на нашем продовольственном складе. Персонал и стажеры готовят для кормления мясо, в основном курицу, которую щедро поставляет нам компания «Хансонс Фудс». Вы очень удачно выбрали время для сегодняшнего визита, потому что наблюдение за процессом кормления – это незабываемый опыт. Вы воочию увидите всю мощь хищных обитателей заповедника «Шанс».
– Мистер? Можно мне покататься на вашей лошади?

Вопрос задала девочка лет восьми – маленькое славное солнышко, – одетая в розовое пальто с капюшоном.

– Если твои родители разрешат, я могу прокатить тебя на лошади. У Хобо очень смирный нрав, мэм, – заверил он мать девочки.

– Пожалуйста, мама! Пожалуйста! Я лучше покатаюсь на лошади, чем буду смотреть, как звери едят курицу.

Между родителями и девочкой вспыхнул короткий спор. Фарли не стал вмешиваться и с удовольствием прислушивался к тому, как Тэнси рассказывает двенадцатилетнему брату малышки о том, как тигры устраивают засады и выслеживают добычу.

В конце концов девочка добилась своего, и Фарли посадил ее верхом на Хобо прямо перед собой.

– Так гораздо веселее! А он может скакать быстро-быстро?

– Может. Но если мы с тобой поскачем быстро-быстро, твоя мама с меня шкуру сдерет.

– Какую шкуру?

Он хихикнул.

– Мою кожу. Она спустит с меня шкуру, ведь я обещал, что Хобо будет тише воды и ниже травы.

– Жаль, что у меня нет лошади. – Она наклонилась вперед, чтобы провести рукой по гриве Хобо. – Вы все время ездите верхом? Каждый день?

– В целом да.

Девочка вздохнула.

– Вам так повезло.

Фарли кивнул.

– Да. Мне очень повезло.

Поскольку малышка по имени Касси совсем не хотела смотреть на кормление животных, Фарли разрешили прокатить ее по всему заповеднику. Хобо, следующий своему «руслу» так же неуклонно, как Гибралтарский пролив, невозмутимо цокал вдоль тропы, в то время как вокруг ревели, рычали, скалились и завывали в клетках звери.

Когда сгустились сумерки, Фарли попрощался с маленькой Касси.

– Это так мило с твоей стороны, Фарли, – сказала Тэнси, провожая глазами минивэн. – Ты отложил свои дела, чтобы развлечь девочку.

– Это не составило никакого труда. Прокатиться на лошади куда проще, чем заниматься разделкой мяса. А именно это мне и пришлось бы делать, если бы не Касси.

Он вытащил из сумки нарциссы:

– Это тебе.

Тэнси внимательно рассмотрела желтые бутоны. Фарли было интересно, знает ли она, как явно отражается на ее лице смена эмоций. Удивление, радость, беспокойство…

– О, Фарли. Тебе вовсе не нужно было…

– Сегодня выдалось нелегкое утро. Но мы можем добавить ярких красок в этот вечер. Может, сходим сегодня куда-нибудь, Тэнси?

– Фарли, я же говорила: мы не будем выходить за рамки наших отношений. Мы друзья, и не более того. Никаких свиданий.

Он едва сдержал улыбку: Тэнси все еще говорила с ним своим фирменным деловым тоном.

– Так давай я просто куплю тебе гамбургер по-дружески? Я хочу угостить свою подругу, у которой был тяжелый день.

– Я не уверена, что это…

– Просто гамбургер, Тэнси, чтобы тебе не пришлось готовить еду или заходить в магазин, только и всего.

Слегка нахмурившись, Тэнси посмотрела на него многозначительным долгим взглядом:

– Просто бургер?

– Ну, может, еще картошка фри. Что за бургер без картошки?

– Хорошо, уговорил. Так и быть, Фарли, встретимся в городе. Примерно через час. Как насчет Mustang Sally’s?

– Отлично. – Не желая испытывать ее терпение, он залез в седло. – Увидимся позже.

Уезжая, он широко улыбался, а в душе его сияло ликование.

* * *

Лил сидела в их общем с Тэнси кабинете, положив ногу на ногу, и смотрела в потолок. Обернувшись на вошедшую подругу, она улыбнулась, заметив цветы в ее руках:

– Красивые!

– Без комментариев, – отрезала Тэнси. – Это был просто милый дружеский жест. Чтобы подбодрить меня, вот и все.

Помедлив мгновение, Лил решила, что друзья рождены подкалывать друг друга.

– Знаю-знаю. Мне он принес маргаритки.

– Правда? – Тэнси нахмурилась, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась: – Ну вот, видишь? Дружеский знак внимания. Ничего больше.

– Абсолютно ничего. Нужно поставить их в воду. В мокрых бумажных полотенцах и пластиковой упаковке они долго не протянут.

– Так и сделаю. Я пойду домой, если нет ничего срочного. Денек выдался тот еще. Стажеры заканчивают работу, так что я подвезу Эрика и всех, кому нужно в город.

– Конечно. Люциус еще работает. Он сказал, что закончит через двадцать минут – в переводе с языка Люциуса это еще где-то час времени. Он и закроет ворота.

– Сегодняшнее утро доказало, что не такие уж эти ворота надежные…

– Я знаю, но других у нас нет.

Тэнси с беспокойством взглянула на подругу:

– Купер же вернется? И останется здесь на ночь?

– Очевидно, мне тут никто не давал права голоса. Никаких комментариев, Тэнси.

Тэнси прижала палец к губам:

– Молчу.

– Знаю я, о чем ты думаешь. Выкинь это из головы. Есть кое-что поважнее. Я только что разговаривала по телефону с одной дамой из Бьютта. У нее живет полуторагодовалый ягуар меланистического окраса, рожденный в неволе. Завела как экзотического питомца.

– Пятнистый или черный?

– Черный. Живет у нее с самого детства. Самка, зовут Клеопатра. Пару дней назад Клео, видимо, проголодалась и съела Пьера, тикап-пуделя[23].

– Упс.

– Да, большой «упс» для маленького Пьера. Хозяйка в истерике, ее муж в ярости. Пьер принадлежал его матери, которая приехала из Феникса. Муж поставил ультиматум, так что Клео больше не может у них оставаться.

– Куда мы ее поместим?

– Хороший вопрос. Я как раз об этом думаю. Можно было бы создать временный вольер, отгородив участок территории Шебы. Она все равно не использует всю площадь. Редко покидает логово, а если и покидает, то находится где-то поблизости.

– Мы можем себе это позволить?

– Над этим я тоже работаю. – Откинувшись назад, Лил постукивала карандашом по краю стола. – Думаю, хозяйку Клео можно раскрутить на большое пожертвование, чтобы обеспечить счастье и благополучие ее питомицы в нашем заповеднике.

– И на какую же сумму ты рассчитываешь?

– Примерно на десять тысяч.

– А мне нравится твой энтузиазм!

– Это вполне достижимая цель, – сказала Лил. – Хозяева весьма богатые люди, если верить Гуглу. И они готовы вложиться в это. Оплатить все расходы и сборы, транспортировку Клео, стоимость отправки команды в Монтану… А еще нам намекнули на солидный бонус, лишь бы мы забрали ее как можно быстрее. Я попросила дать мне день на продумывание логистики.

Лил переполняли эмоции, она отбросила карандаш в сторону, глаза ее горели.

– Черный ягуар, Тэнси. Молодая самка, здоровая. Мы могли бы заняться разведением. И бог свидетель, здесь ей будет лучше, чем на каком-нибудь ранчо в Монтане. У нас есть часть стройматериалов для временного вольера. Весной, когда земля оттает, мы сможем расширить его и обустроить ей постоянное местечко.

– Значит, ты уже все решила.

– Не вижу причин отказываться. Я вполне потяну еще одну кошку, и чек с пятизначной суммой мне в этом поможет. А еще хозяйка Клео будет нам так благодарна, что у заповедника может появиться новый меценат. Я взвешу все еще раз, и ты подумай тоже. Встретимся утром и обсудим детали.

– Хорошо. Держу пари, она прекрасна.

Лил указала пальцем на монитор, и Тэнси обошла ее стол, чтобы посмотреть, что там.

– Хозяйка прислала мне фотографии Клео по электронной почте. Ошейник со стразами мы с нее, конечно, снимем. Она великолепна. Посмотри на эти глаза! Я видела ягуаров в дикой природе. Они драматичны, загадочны и немного жутковаты. Клео прекрасно дополнит собою заповедник. Ей нужно к нам. На волю ее просто так не выпустишь, но мы можем дать ей отличный дом.
Тэнси похлопала Лил по плечу.

– Обдумай все хорошенько. Увидимся утром.

Когда Лил вышла из офиса, уже совсем стемнело. Увидев на парковке грузовик Купа, она сгорбила плечи. Не слышала, как он подъехал, слишком увлеклась – пересекая территорию комплекса, размышляла о том, что необходимо освежить свои знания о ягуарах, проработать логистику транспортировки и обустройство среды обитания. Им понадобится ветеринар, чтобы провести осмотр: не верить же хозяйке на слово. И если даже у кошки выявятся какие-то проблемы со здоровьем, тем более надо дать ей убежище.

Лил вытрясет деньги из хозяев Клео. Она умела выбивать пожертвования. Возможно, это не было любимой частью ее работы, но она с ней отлично справлялась.

С этими мыслями она вошла в дом.

В очаге весело потрескивал огонь. Куп сидел на диване, положив ноги на журнальный столик, с пивом в руке. Другой рукой он набирал что-то в ноутбуке, стоявшем у него на коленях.

Лил закрыла входную дверь, хлопнув ею сильнее, чем нужно. Он даже не потрудился поднять глаза.

– Твоя мама прислала кусок ветчины, немного картофеля и… кажется, это артишоки.

– Я и сама могу приготовить себе еду, знаешь ли. Просто в последние несколько дней у меня не было возможности сходить в магазин за продуктами.

– Ага. Я привез шесть банок пива, если хочешь.

– Куп, это все лишнее… Это неправильно по многим причинам. – Она сняла куртку и отбросила в сторону. – Ты не можешь просто взять и поселиться здесь.

– Я и не собираюсь. У меня есть свой дом. Просто поночую здесь какое-то время.

– И сколько это продлится? Как долго ты собираешься спать на моем диване?

Он лениво посмотрел на нее, потягивая свое пиво.

– Пока ты не расслабишься и не пустишь меня в свою постель.

– О, ну если проблема только в этом, давай! Идем, встряхнем простыни и заодно тряхнем стариной! А потом разбежимся кто куда.

– Давай. Только пиво допью.

Сжав голову руками, Лил заходила кругами по комнате.

– Какого ***!

– Можно было выразиться более деликатно, – заметил Купер.

Остановившись, Лил присела по другую сторону от журнального столика.

– Купер.

– Лилиан, – откликнулся он, прихлебывая пиво.

Она на мгновение закрыла глаза, потому что в хаосе, заполнявшем ее мозг, должен был отыскаться хоть какой-то смысл, хоть чуть-чуть здравомыслия.

– Это… соглашение неловкое, ненужное и просто странное.

– Почему?

– Почему? Почему? Потому что у нас своя история, потому что у нас были… отношения. Ты хоть понимаешь, что все кому не лень снова считают нас любовниками?

– Не думаю, что всем вокруг есть до этого хоть какое-то дело. Если даже и так, что с того?

Она помедлила в поиске подходящего ответа.

– Может быть, я хочу переспать с кем-то другим, а ты мне мешаешь.

На этот раз Купер особенно долго смаковал пиво.

– Тогда где он?

– Ладно, забудь об этом. Просто забудь.

– С удовольствием. Сегодня твоя очередь готовить.

– Видишь? – Она ткнула пальцем в воздух. – Вот. Что это за чушь про очередь? Это мой дом. Мой, мой, мой. Я прихожу и нахожу тебя на моем диване с ногами на моем журнальном столике, пьющим мое пиво…

– Это я купил пиво.

– Ты намеренно упускаешь суть.

– Суть я понял. Тебе не нравится, что я здесь. Ты не понимаешь одну простую вещь: мне все равно. Ты не останешься здесь одна, пока не разрешится эта проблема. Я сказал Джо, что присмотрю за тобой. Вот и все, Лил.

– Если тебя это успокоит, я могу договориться, чтобы в соседнем доме всегда дежурил кто-то из стажеров.

По лицу Купера пробежала тень раздражения.

– Средний возраст ваших стажеров – лет двадцать? Даже не знаю, почему меня не успокаивает мысль, что тебя будет охранять какой-то хиленький студентик. Ты избавишь себя от лишних хлопот, если просто примешь как факт мое присутствие до тех пор, пока все не уладится. Ты составила тот список?

«Пока» и есть тот самый камень преткновения, не так ли? – подумала она. – Он будет рядом, пока… не решит, что с него довольно. Или не найдет кого-то еще».

– Лил?

– Что?

– Ты составила список?

– Какой список?

Он ухмыльнулся, и только тогда до нее дошло, о чем речь.

– Нет, я не составляла никакого чертова списка. Отвлекали другие мелочи, знаешь ли. – Это было своего рода капитуляцией, но делать было нечего, так что она обреченно уселась на пол. – Мы извлекли из волка две пули тридцать второго калибра.

– Я в курсе.

– Для точности нужна баллистическая экспертиза, но все мы знаем, что это было одно и то же ружье и стрелял один и тот же человек

– Это хорошая новость. Больше поводов для беспокойства было бы, если бы стрелков оказалось двое.

– Я не думала об этом в таком ключе. Ну что ж.

– Вам нужна охрана получше.

– Я работаю над этим. Больше камер, света, сигнализации. Здоровье и безопасность моих животных – приоритет, но я не могу просто взять и достать откуда-то деньги, чтобы заплатить за все это.

Он поднялся, сунул руку в карман и достал чек.

– Пожертвование.

Она слегка улыбнулась. Черт возьми, он так внимателен и добр, а она просто стерва.

– Все с благодарностью принимается, но я сегодня приценилась к некоторому оборудованию и системам, так что…

Она взглянула на чек. Ее ум просто отказывался осознавать это. Она моргнула несколько раз подряд, но количество нулей не изменилось.

– Что это, черт возьми, такое?

– Я думал, мы договорились, что это пожертвование. Ты собираешься разогревать еду, которую передала твоя мать?

– Откуда, черт возьми, у тебя такие деньги? И ты не можешь вот так просто отдать их. Это вообще настоящий чек?

– Это семейные деньги. Трастовый фонд. Мой отец держал их под замком сколько мог, но они понемногу просачивались каждые пять лет или около того.

– Понемногу. – Она прошептала это слово. – В моем мире это гораздо больше, чем просто «немного».

– Он должен будет пропустить еще один платеж, когда мне исполнится тридцать пять. Остальное отец имеет право придержать до моих сорока лет, и он так и сделает. Его бесит, что он не может полностью подорвать доверие и надуть меня. Я для него большое разочарование на всех уровнях. Но поскольку это взаимно, мы с этим справляемся.

Восхищенный блеск в ее глазах притупился, сменившись сочувствием.

– Мне жаль. Мне жаль, что между тобой и отцом ничего не наладилось. Я даже не спросила об этом, как и о твоей матери.

– Она снова вышла замуж. В третий раз. Этот кажется надежным. Он приличный парень, и со стороны, во всяком случае, кажется, что она счастлива.

– Я знаю, они приезжали в гости. Я была на полевых работах, поэтому меня здесь не было. Я знаю, что это много значило для Сэма и Люси.

– Она прилетела, когда дед сломал ногу. Это меня удивило, – признался Куп. – Впрочем, думаю, это удивило всех, включая ее саму.

– Я не знала. Столько всего произошло с тех пор, как я вернулась из Перу. Я многое упустила. Значит, вы наладили отношения? Ты и твоя мать.

– Идеал недостижим, но мы вроде видимся и как-то даже ладим.
– Это хорошо. – Она снова посмотрела на чек. – Я хочу эти деньги. Нам они очень пригодятся. Но это много. Больше, чем я собиралась вырвать у дамы с ягуаром, и это подарит мне спокойные и счастливые сны сегодня ночью.

– Дама с ягуаром?

Лил только покачала головой.

– Это крупное вложение. О таких мне обычно приходится просить.

– У меня много денег. Больше, чем мне нужно. Ты спишешь налоги, и это сделает моего бухгалтера счастливым.

– Ну, если это сделает счастливым твоего бухгалтера… Сказать спасибо – самое малое, что я могу сделать. – Она дружески похлопала по его ботинку, все еще лежащему на ее столе. – Ты имеешь право получить наши потрясающие призы. Плюшевую пуму, футболку и кружку с логотипом заповедника «Шанс». Подписку на нашу рассылку и свободный вход в заповедник, образовательный центр и все учреждения на… эту сумму до конца твоей жизни.

– Заверни мне все. А сама можешь использовать некоторые бонусы, которые прилагаются к чеку.

– О-о.

– Все просто. У меня есть связи, благодаря которым можно усилить безопасность заповедника. Я помогу с установкой сигнализации. В этом я разбираюсь. Оставшиеся деньги можешь прокутить. Но основные используй во благо заповедника.

– Еще пять минут назад я не могла похвастаться ничем таким, так что не собираюсь отказываться. Мне как раз сейчас нужен новый вольер. Дом для новой кошки. Меланистического ягуара из Батта.

– Что, черт возьми, значит «меланистический» и когда это в Монтане появились ягуары помимо тех, что с мотором?

– Меланистический – это ягуар с черной или почти черной пигментацией. При этом от черных ягуаров может появляться пятнистое потомство. В Монтане в дикой природе ягуаров не осталось. Может, они вернутся, но в данный момент на территории США их разводят только в неволе. Одна дама, живущая в Бьютте, хочет, чтобы мы забрали у нее самку ягуара – та съела собаку.

Куп посмотрел на Лил долгим внимательным взглядом.

– Пожалуй, без еще одной банки пива тут не разобраться.

– Я разогрею ужин и все объясню, – вздохнула Лил; она уже было пошла к плите, но остановилась на полпути, помахала чеком в воздухе: – Видишь, до чего я дошла? Я уже грею тебе ужин!

– Пока что ты просто стоишь и рассуждаешь об этом.

– Ты жертвуешь на заповедник огромную, чертовски солидную сумму денег, и я уже грею ужин, позабыв о том, что ты фактически оккупировал мое жилье.

– Нет никакой взаимосвязи между чеком и тем, что я ночую в твоем доме.

– Даже если ты не подразумевал взаимосвязь, она есть. Черт побери.

– В таком случае верни мне чек. Я порву его.

– Ни за что на свете. – Она сунула чек в задний карман. – Но мы должны установить границы, Куп. Обозначить правила поведения. Иначе я не смогу. Это слишком тревожно и напряженно.

– Составь список. Мы договоримся.

– Первое правило. Если хочешь столоваться здесь, тогда один из нас будет готовить еду или разогревать уже готовую, а другой должен убрать со стола, помыть посуду – словом, навести чистоту.

– Хорошо.

– Ты жил вместе с кем-то? После учебы.

– Ты хочешь спросить, жил ли я с женщиной. Нет. По крайней мере, ничего серьезного не было.

Это была скользкая тема. Почувствовав, что ступила на тонкий лед, Лил решила промолчать и вернуться к разогреванию маминой еды.

Разговор получался непринужденным, поэтому за ужином Лил рассказала Купу о Клео.

– Хозяйке повезло, что ягуар съел всего лишь собаку. Ему мог попасться ребенок, например.

– И это правда. Скорее всего, Клео просто решила поиграть с этим беднягой пуделем. Но потом инстинкт взял верх. Диких животных можно дрессировать, они обучаемы, но их нельзя – и не нужно – приручать. Ошейники со стразами и атласные подушки не делают из диких животных домашних питомцев, даже если те рождены и выращены в неволе. Мы привезем ее сюда, проведем большую рекламную кампанию на нашем сайте. Новый обитатель заповедника – это всегда новые просмотры и пожертвования.

– Укажешь в досье ее пристрастие к собакам?

– Пожалуй, опущу это. А как твои дела? Над чем ты только что работал?

– Составлял электронные таблицы. Вносил туда расходы-доходы, прогнозы на прибыль.

– Вот как?

– Ты удивлена, что я разбираюсь в электронных таблицах? Я пять лет вел свой собственный бизнес.

– Знаю. А вот я в этом по-прежнему профан. Итак, частный сыск… Он такой, как в телешоу? Помню, я уже об этом спрашивала, но тогда я была довольно рассеянна. Да и ты был мало расположен к разговору, честно сказать…

– Помнится, я тогда сказал то, что думал. Нет, частный сыск мало похож на байки из ящика. Приходится много бегать – или же, наоборот, много сидеть на месте. Разговаривать с людьми, устраивать компьютерные проверки, вести документацию.

– А как же раскрытие преступлений?

Лил спрашивала с таким неподдельным интересом, что в его глазах заплясали смешливые искорки.

– Это уже веселее. Мы проверяли разные страховые случаи, нет ли там мошенничества. Или криминала в разводе. Следили за одним супругом по просьбе другого и проверяли первого на предмет адюльтера. Искали пропавших людей.

– Вы занимались поисками людей?.. Это важно, Куп.

– Не каждый пропавший хочет быть найденным. Так что все относительно. И к тому же… все это в прошлом. Теперь моя жизнь – лошади, корма, счета от ветеринаров и кузнецов, амуниция, страховка, урожай. Ферме нужен постоянный работник. Такой, как Фарли.

Шутливо погрозив ему вилкой как оружием, Лил заявила:

– Ты его не заберешь.

– Он и сам не пойдет, как ни уговаривай. Он любит твоих родителей.

– В том числе. А еще он положил глаз на Тэнси.

– Тэнси? – Куп задумался. – Она горячая штучка. А Фарли… – он долго подбирал слово, – малый что надо.

– А еще он обаятелен, надежен и очень мил. И буквально воспламеняет ее своим присутствием. Я знаю Тэнси с восемнадцати лет – и ни один мужчина еще настолько не поражал ее воображение.

– Болеешь за Фарли, да? – Куп явно был заинтригован ее словами.

– Мысленно трясу помпонами и подпрыгиваю, как девчонка из группы поддержки.

– Интересный образ, – вкрадчиво произнес он, в то время как его пальцы нежно пробежались по ее волосам, заплетенным в косу. – А давно ли ты сама так воспламенялась, Лил?

Лил не готова была отвечать на этот вопрос, поэтому соскользнула со скамейки и понесла тарелки в раковину.

– Мне не до этого. Слишком много работы. Посуда на тебе, а я наверх. Нужно закончить статью.

Он поймал ее за руку, когда она проходила мимо, и потянул на себя достаточно сильно, чтобы вывести из равновесия и усадить к себе на колени. Затем притянул ее к себе так, что их губы встретились. И поцеловал ее.

Она боролась с ним, раздраженная тем, что ее застали врасплох. Он был намного сильнее, его тело окрепло за годы. Его губы и руки тоже стали искуснее…

Постепенно раздражение уступило место желанию, а желание разожгло в ней ответный огонь.

Целуя ее, от грубой атаки он перешел к мягкой ласке – от сладости его прикосновений у нее защемило сердце.

– Спокойной ночи, Лил, – выдохнул он ей в губы, прежде чем отстраниться.

Она рывком поднялась на ноги:

– Между нами не может быть никакой физической близости. Никакого секса. Это правило.

– Я с ним не согласен. Придумай что-нибудь другое.

– Это несправедливо, Куп, и нечестно.

– Я не знаю, правильно ли это, и мне все равно, насколько
это справедливо. – В его тоне сквозила небрежность, которую можно было принять за равнодушие. – Я хочу тебя. Я умею обходиться без того, что хочу, и умею этого добиваться. Разница – в выборе.
– И какая роль отведена в этом мне?

– Это уж тебе решать.

– Ты не поступишь так со мной. Ты не разобьешь мне сердце снова.

– Я никогда не разбивал тебе сердце.

– Если ты веришь в это, ты либо очень глуп, либо эмоционально неразвит. А теперь оставь меня в покое. Не беспокой меня сегодня.

Промчавшись вверх по лестничному пролету, она влетела в свою спальню и заперла за собой дверь.

14

Утром Лил дождалась, пока Купер заведет свой грузовик и уедет, и только потом спустилась вниз. Она нарушала свой график – но сейчас ей было выгоднее не сталкиваться с ним лицом к лицу.

Всю ночь, закрывшись в комнате, она много думала и много работала. Сейчас ей нужен был ясный рассудок.

Она почувствовала запах кофе еще за порогом кухни – и могла с чистой совестью счесть это плюсом того, что Куп остался у нее на ночь. Плюсы были, и она поместила их на другую чашу весов: на первой были минусы.

На кухне – чистота и порядок. Кем-кем, а неряхой он не был. А кофе оказался горячим и крепким, как она и любила. Оставшись одна в тишине, Лил развела овсянку быстрого приготовления и практически насильно влила в себя жидкую пищу. По окончании скромного завтрака забрезжил рассвет; стажеры и персонал начали прибывать на работу.

Вольеры и стойла нужно было вычистить, а сами вольеры – продезинфицировать. Стажеры собирали у каждого животного образцы экскрементов, которые после проверялись на наличие паразитов.

«Как всегда, – размышляла Лил, работая со шлангом, – работенка огонь».

Сегодня нужно было заняться ногой Зены. Волчицу предстояло обездвижить и транспортировать в медицинское отделение. Пока она будет в отключке, ее полностью осмотрят и возьмут анализ крови.

Обитателей маленького зоопарка необходимо покормить и почистить, а еще – выстелить их клетки свежим сеном. То же самое плюс тренировки – для лошадей. Большая физическая нагрузка была для сотрудников заповедника делом привычным. И именно она помогала выплеснуть наружу все накопившееся в теле напряжение.

В разгар утренних работ Лил послала стажеров за ограждениями, столбами и прочими материалами для временного вольера. Затем она отправилась в офис и позвонила хозяйке Клео, а после этого пошла к Тэнси.

– Экскурсия для ребят из начальной школы, – сказала подруга, жестом показывая на детей, которых вели по тропинке. – Я отправила с ними Эрика и Джоли. Они хорошо работают в паре. Знаешь, Лил, Эрик – один из лучших стажеров за все время существования программы.

– Я согласна. Умный, трудолюбивый и не боится задавать вопросы.

– Он хочет остаться еще на семестр. И уже запросил на это согласие своих преподавателей.

– Никто из стажеров еще не оставался на второй срок. Он может быть очень полезен, – задумалась Лил. – Помогал бы нам обучать новичков – и поднял бы собственную квалификацию на уровень или два. Если он договорится с университетом, я дам добро.

– Хорошо. Тем более что скоро новая учебная смена. Эта группа уйдет, придет другая… – Тэнси склонила голову. – Похоже, ты не выспалась.

– Я и не спала. Слишком много работы было. А еще нужно скорее ехать в город и обналичить вот это.

Она вытащила чек из кармана, взяла его за уголки и повертела туда-сюда, как будто он танцевал.

– Что… это… такое… Да ладно?!

Тэнси обхватила Лил руками, и они вдвоем запрыгали от радости.

– Лил, это просто нечто. Куп? Ты что, ублажала его всю ночь? У него есть такие деньги?

– Никого я не ублажала. Хотя за такие бабки я бы не прочь. И да, очевидно, деньги у него водятся. Кто бы мог подумать?

– Так у него еще осталось? Тогда давай удвоим сумму! Я в деле… и тоже могла бы пару ночей не спать.

– Оставим это запасным вариантом, – рассмеялась Лил. Она снова взглянула на чек, пересчитала нули: сумма была ошеломляющей… – Я всю ночь прокручивала в голове варианты трат. Теперь у нас есть деньги на систему безопасности, новое освещение, камеры. И на новые ворота! Посмотрим, сколько останется, когда я как следует потрачусь… А еще мы получим из Монтаны пожертвование в десять тысяч – с условием, что используем хотя бы часть из них, чтобы построить для Клео шикарный новый дом весной.

– С деньгами всегда так. То густо, то пусто.

– Моя мама говорит, что жизнь похожа на весы и во всем стремится к балансу. Хочется думать, что наше нынешнее богатство уравновесит весь этот ужас. Мэтт говорил с ветеринаром из Бьютта, там все в порядке. Так что теперь нас ждет куча волокиты: всевозможные разрешения, документы и логистика.

– Господи, Лил, у нас будет ягуар. Мы в самом деле заберем эту девочку себе!

– Именно. И я хочу, чтобы ты съездила за Клео в Монтану и привезла ее в новый дом.

– Как скажешь, но… ты ведь сама всегда ездила знакомиться с новыми обитателями?

– Пока что я не могу уехать, Тэнс, даже на два-три дня. – Лил окинула взглядом заповедник: вокруг суетились люди, жили своей жизнью звери. – Я не могу рисковать жизнью здешних обитателей в свое отсутствие. Наша подопечная скоро будет здесь, так что все мои мысли сейчас о строительстве вольера. Я уже арендовала грузовик для перевозки животных.

– Но я никогда не водила грузовик…

– Тебе и не надо. Твоя задача – смотреть за кошкой. Отвечать за ее безопасность и здоровье – и за здоровье окружающих. Путь займет семь-восемь часов. А водителем будет Фарли.

– О боже…

– Мысли шире, Тэнси. Он отличный водитель и первоклассный волонтер. Он справится со своей задачей на ура, и ты сможешь во всем положиться на него. Не вижу проблем.

– Все логично. Но как быть с его интересом ко мне, а?

Лил знала, как сыграть на этом. Округлив глаза, она невинно спросила:

– Неужели его интерес настолько отвлечет тебя от работы, что…

– Нет. Конечно нет. – Тэнси поняла, что она в ловушке, и выругалась: – Черт побери!

– При хорошем раскладе вы будете в Монтане через шесть часов, – быстро продолжила Лил, не давая Тэнси возразить. – Осмотришь Клео и мило побеседуешь с хозяевами. Переночуете там, а на следующее утро отправитесь домой. Прибудете к кормлению.

Чтобы окончательно убедить подругу, Лил добавила:

– Я не могу поехать сама, Тэнси, поэтому прошу: окажи мне эту услугу.

– Конечно, я все сделаю. Но это подстава…

– Да? А зачем ты тогда согласилась поужинать с Фарли вчера вечером?

– Как ты узнала? – нахмурилась Тэнси, засунув руки в карманы куртки.

– Видишь ли, стажеры тоже любят поесть… И поболтать.

– Он просто угостил меня бургером!

– А теперь он просто отвезет тебя в Монтану. До вечера я соберу для тебя все необходимое. Если нужно что-то из препаратов, обсуди с Мэттом. Утром выдвигайтесь в путь. Идеально, если вы отправитесь в шесть утра, – тогда и вернетесь пораньше.

– Ты уже договорилась с Фарли, не так ли?

– Ага. Сегодня он приведет грузовик.

– Передай ему, чтобы планировал выезд на пять утра. Это даст нам хороший задел на день.

– Договорились. Боже, Тэнси, ты привезешь нам ягуара! Ну, мне пора в город. Чтобы опустошить казну, надо для начала хорошенько ее пополнить.

В Дедвуде Лил ждало несколько важных дел: банк, магазин, подрядчик, почта… Чтобы

сэкономить время в следующей поездке, она закупилась зерном и кормами для животных впрок.
Встречу с Купером она оставила напоследок – заметила его грузовик возле конюшни, которую Уилксы держали на окраине города.

Вооружившись папкой с собранной информацией, Лил шагнула в конюшню, благоухающую лошадьми, кожей и сеном.

Она нашла Купера в третьем стойле – сидя на табурете, он бинтовал переднюю правую ногу каштанового мерина.

– С ним все в порядке?

Куп кивнул. Перевязку он делал уверенно, со знанием дела.

– Небольшое растяжение, вот и все.

– Я приехала по делам в город, увидела твой грузовик и решила заглянуть. Собирала информацию о системах безопасности, нашла две наиболее подходящие. Оставлю папку здесь.

– Давай. Я уже звонил одному приятелю. Он как раз по этой части. Делает хорошие системы и дает приличную скидку. – Купер назвал фирму.

– Как раз одна из моих фирм-фаворитов.

– Они знают свое дело. Если ты их выберешь, мой приятель даст нам контакты ближайшего поставщика. Сотрудники фирмы приедут прямо в заповедник, помогут с проектировкой и установкой.

– Давай к ним и обратимся.

– Я позвоню ему, как только закончу здесь, и дам твои контакты.

– Спасибо, я это очень ценю. А еще я привезла с собой официальное благодарственное письмо от заповедника – за щедрое пожертвование. Оно наверняка украсит личное дело твоего бухгалтера. К слову, в заповеднике сегодня ночует Фарли.

– Хорошо, – кивнул Купер.

– Ну, не буду мешать.

– Лил, мы многое должны обсудить.

– Обсудим. Рано или поздно.

* * *

Лил поднялась спозаранку, чтобы проводить Тэнси и Фарли в холодную темноту. Фарли явно пребывал в приподнятом настроении, это подбодрило и Лил – несмотря на то что Тэнси была мрачнее тучи.

– Постарайся избегать штрафов за превышение скорости, особенно на обратном пути.

– Не волнуйся.

– И позвони мне, когда приедешь, или если возникнут проблемы, или…

– Может, заодно напомнишь мне не оставлять ключи в машине и как следует жевать во время еды?

Она пощекотала его:

– Не лихачь на дороге и будь на связи. Я все сказала.

– Тогда поехали. Ты готова, Тэнси?

– Да, – отозвалась подруга преувеличенно деловым тоном.

Фарли ухмыльнулся и подмигнул Лил.

Зная их обоих, Лил ставила на то, что ужимки Фарли покорят эту холодную деловитость уже в первый час пути.

Помахав рукой, она стояла и слушала, как стихает вдали шум грузовика, сворачивающего на главную дорогу.

Ей пришло в голову, что впервые с тех пор, как они с Купом отлавливали пуму, она осталась совершенно одна на территории заповедника.

И еще где-то два часа она сможет быть одна.

– Только вы и я, ребята, – пробормотала Лил.

Она слушала песню своего старого льва, который часто взывал к ночи до наступления рассвета. На просторах заповедника дикая природа бодрствовала и жила полной жизнью.

И принадлежала ей – настолько, насколько это возможно.

Лил подняла голову, и у нее захватило дух от красоты ночного неба, усыпанного звездами. Воздух словно хрустел на коже, звезды сияли как драгоценные камни, а рев Бориса слился воедино с ревом Шебы.

«Разве можно быть более счастливой?» – подумала Лил.

Другая женщина на ее месте вернулась бы в постель на часок – или, по крайней мере, зашла бы в тепло и выпила еще одну чашку кофе, а может быть, неторопливо позавтракала бы. Но Лил не хотелось ни в теплую постель, ни под крышу. Нет, она хотела наслаждаться ночью, звездами, присутствием животных и маленьким кусочком одиночества.

Все же она ненадолго зашла в дом – сделать себе чашку кофе и взять фонарь; по привычке положила в карман мобильник.

Она решила, что хочет прогуляться по заповеднику. По своей земле. Побродит по звериным тропам, пока не взошло солнце, пока все снова не вернулось к привычной рутине.

И вдруг – стоило ей выйти на улицу – раздался внезапный резкий звук «бип-бип-бип!», заставивший ее застыть на месте как вкопанная. «Клетка открыта!» – мелькнуло в голове, и сердце подпрыгнуло в груди. Кофе разлился – она уронила чашку и бегом метнулась по ступенькам к офису.

«Клетка открыта, но какая?!» – В панике она включила компьютер Люциуса, спешно взяла в медкрыле пистолет с транквилизатором и дротики. Боясь того, что может открыться (или не открыться) ее взгляду, она положила в карман запасные транквилизаторы.

Она включила сигнальные огни и аварийное освещение. Затем метнулась к компьютеру, чтобы проверить камеры.

– Может, это ложная тревога и ничего не случилось. Может… О боже!

Дверь в клетку тигра была широко распахнута. В желтых бликах аварийного освещения Лил увидела кровавый след, пересекающий тропинку и уходящий в заросли. И там – тень хищника, блеск его глаз в темноте.

«Иди туда, и быстро», – приказала себе Лил. Если медлить, тигр может сбежать. Даже в своем преклонном возрасте он способен быстро преодолевать огромные расстояния. Он мог пробраться через долину, через холмы, через лес… оказаться там, где живут фермеры или гуляют туристы.

«Иди сейчас же».

Она набрала полную грудь воздуха, как ныряльщик, собирающийся погрузиться в воду, и вышла наружу.

Одиночество, столь привлекательное лишь несколько мгновений назад, превратилось в пульсирующий страх. Казалось, сам воздух вокруг повторяет удары ее сердца, и с каждым вдохом в горло вонзались крошечные злобные иголки. Раздавшийся в клетке сигнал тревоги взбудоражил других животных, и рев, вой, крики разносились теперь по территории заповедника, эхом уносясь в небо. «Это мне на руку, – сказала она себе. – Шум скроет мои шаги».

Тигр хорошо знал Лил, но это не имело значения. Он был диким и опасным существом, и еще более опасным его делало отсутствие преград и кровавая приманка. А последнее вдобавок могло означать, что напасть мог не только он. Кто-то, вполне вероятно, следил за Лил прямо сейчас, пока она следит за тигром.

Ей пришлось заглушить страх и приказать себе игнорировать бурлящую в ушах кровь, стук собственного сердца, змейку пота, скользнувшую по спине. Ее работа – и ее ответственность – заключалась в том, чтобы обездвижить тигра. Проделать все чисто и быстро.

Лил призвала на помощь все свои знания, каждый час тренировок и опыта. Она знала местность лучше, чем преследуемый зверь. Она заставляла себя двигаться медленно, соблюдать осторожность, прислушиваться.

Она сменила направление. Обходной путь займет больше времени, но зато приведет ее с подветренной стороны. Если предположение верно и тигр занят приманкой, которая выманила его из клетки, смена маршрута и окружающие шумы будут ей на руку.

Она старательно избегала света фонарей и двигалась по тени. Мысленно прикидывала, какое между ними расстояние. У нее была только одна цель – обездвижить тигра.

Наконец Лил услышала хорошо знакомые звуки, доносящиеся из укрытия. Клыки и когти, разрывающие плоть, хруст костей и утробное урчание кошки, поглощающей мясо.

Пот струился по вискам и стекал по бокам. Животное затаилось и пировало. Чтобы сделать точный выстрел, всадить дротик в крупную мышцу, придется выйти на открытое место, встать в поле его зрения.

Лил взяла в руки пистолет, двинулась в сторону и вышла из-за деревьев в шести футах[24] от тигра.

Зверь поднял голову и зарычал. Кровь полурастерзанного лосенка перемазала его морду, капала с клыков. Он сверкнул взглядом диких золотых глаз.

Лил выстрелила, попала тигру в плечо и приготовилась выстрелить снова, когда он зарычал от ярости. Он дергался и трясся, пытаясь выбить дротик. Она сделала шаг назад, потом еще один, осторожно перенося вес с ноги на ногу.

А хищник меж тем наблюдал за ней, опустив голову к окровавленному мясу, пока она мысленно отсчитывала секунды, слушая раскаты грома в его горле.
Страх в ней кричал: «Беги!», но она знала, что бегство пробудит в тигре инстинкт преследования и заставит напасть. Поэтому она медленно, дрожа всем телом, продолжала отступать. «Забраться бы в его вольер и запереть дверь…» – думала она, мысленно отмеряя секунды. Оттуда не сделаешь второй выстрел, но зато можно укрыться внутри и дождаться, пока подействует снотворное.

Или выстрелить еще раз, если он пойдет следом.

Доза уже должна подействовать. «Черт возьми, ложись. Не заставляй меня стрелять снова». Лил услышала неровный шум собственного дыхания, когда тигр снова зарычал, отступая, и приготовилась нажать дрожащим пальцем спусковой крючок: зверь явно готовился прыгнуть.

Яркий, отчетливый ужас окатил ее волной холода. Она не доберется до вольера…

Но когда тигр уже был готов к прыжку, его передние ноги подкосились. Лил отступила на шаг, потом еще на один. Она сохраняла дистанцию и прикидывала в уме расстояние до вольера. Наконец тигр зашатался, рухнул наземь, и дикий блеск исчез из его глаз. Лил некоторое время держала его под прицелом, меняя направление и отходя в тень, под прикрытие деревьев.

Она перестала отступать, убедившись, что тигр больше не представляет собой угрозы.

Вокруг царило полное спокойствие. Ночные птицы затихли, а утренние еще не запели. Она чувствовала запах животных, крови и собственного липкого пота.

Если здесь и находился кто-то еще, Лил молилась, чтобы он исчез. Она присела на корточки, стараясь быть незаметной, но знала, что против вооруженного человека в засаде у нее нет шансов: она одна на открытой местности.

Но Лил не могла оставить в одиночестве беззащитного зверя. Свободной рукой она нащупала в кармане мобильный телефон.

Повинуясь первому порыву, она набрала номер Купера.

– Алло?

– Кто-то проник на территорию. Мне нужно, чтобы ты приехал как можно быстрее. Не звони моим родителям.

– Ты ранена?

– Нет. Все под контролем, но мне нужно, чтобы ты приехал.

– Пятнадцать минут, – сказал он и повесил трубку.

Она сделала второй звонок – на сей раз шерифу, затем подошла проверить, как там тигр. Убедившись, что его дыхание в норме, она спустилась по тропинке к его вольеру. Проверила дверь клетки, изучила повреждённый замок и след от приманки.

Резкие звуки привлекли ее внимание; она осмотрела тропинку, кусты, деревья в поисках источника, прежде чем поняла, что звуки исходят от нее самой. То было ее сбивчивое дыхание; короткие резкие вдохи и выдохи; и рука, державшая пистолет с транквилизатором, сильно дрожала.

«Кажется, теперь, когда все прошло, я близка к истерике как никогда…»

Она согнулась пополам и обхватила колени, пытаясь восстановить дыхание. Даже ноги дрожали. Коснувшись запястья, Лил осознала, что с момента сигнала тревоги прошло всего шестнадцать минут.

Не часов, не дней! Лишь несколько минут.

Она заставила себя выпрямиться. Кто бы ни взломал замок, кто бы ни выманил тигра из клетки, его здесь уже нет. Без вариантов. Ведь даже если бы он и остался понаблюдать за происходящим, то видел бы, как она обездвижила тигра и говорит по телефону. Если он хоть чуточку умен – а он точно умен, – то он бы уже знал, что она позвала на помощь, вызвала полицию. И в его интересах оказаться как можно дальше отсюда, пока эта помощь не прибыла.

Вернуться в свою нору, в свое логово.

– Держись подальше от того, что принадлежит мне! – крикнула она, скорее в ярости, чем в надежде, что он услышит. – Я найду тебя! Клянусь богом, я найду тебя!..

Она шагала по тропинке, проверяя ближайшие клетки, и отсчитывала минуты. Когда прошло еще десять, она рискнула оставить спящего тигра. И поспешила обратно в заповедник, к сараю с оборудованием, чтобы погрузить упряжь и стропы в один из электрокаров. Пока она выкатывала электрокар из сарая, на дороге показался грузовик. Лил выскочила вперед и замахала руками, чтобы подать сигнал Купу и чтобы свет его фар упал на нее.

– Едем, быстро. Я все объясню, только поехали.

Он не терял времени, не задавал вопросов; они оба сели в электрокар, примчались на место, и она показала ему пустой вольер.

– Что случилось?

– Кто-то проник внутрь, взломал замок на клетке тигра, оставил приманку, чтобы выманить его. Тигр в порядке. Под наркозом.

– Он не ранен?

– Нет. Первое, что сейчас нужно сделать, – вернуть его в клетку, удержать там и запереть дверь. Я позвонила Вилли, но не будем вдаваться в подробности. Я хочу успеть все сделать до приезда практикантов. Не хотелось бы, чтобы толпа перепуганных студентов набросилась на меня с расспросами.

Остановив электрокар, она спрыгнула на землю.

– Я не смогу перевезти его сама. Он весит почти пятьсот[25] фунтов. Я собираюсь закрепить на нем упряжь, а потом подгоним электрокар как можно ближе. Вдвоем мы сможем его погрузить.

– Как долго он будет в отключке?

– Около четырех часов. Я дала ему сильную дозу. Куп, будет сильно проще, если стажеры увидят его под замком, чем если они приедут и обнаружат вот это.

Он посмотрел на то, что осталось от лосенка, на кровь на морде тигра.

– Сделаем это. А потом, Лил, надо будет поговорить.

Они вместе закрепили упряжь на спящем Борисе.

– Держу пари, ты бы никогда раньше не подумал, что будешь заниматься чем-то в этом роде.

– Такое случалось не раз. Я подгоню электрокар ближе.

Он провел машину задним ходом через насаждения, тянувшиеся вдоль дальнего конца тропинки, через каменистые участки и кустарник.

– Мы могли бы закрепить эти тросы, чтобы перетащить его.

– Я не буду его перетаскивать. – Лил проверила дыхание и зрачки Бориса. – Он стар, а земля здесь неровная. Он не сделал ничего плохого, и я не хочу, чтобы он пострадал. Мы уже использовали этот метод для перевозки животных из вольеров в медицинское отделение, но для этого нужно два человека. «А лучше – три-четыре, – подумала она, – тогда все пройдет гораздо проще и быстрее».

– Тигр – самый крупный из всех кошачьих, – сказала она, подсоединяя кабели к ремням. – Это сибирский тигр, он под охраной. Ему двенадцать лет, работал во второсортном цирке. Он был совсем больным, когда мы взяли его к себе четыре года назад… Ладно, ты уверен, что тормоз заблокирован?

– Я не идиот.

– Извини. Ты должен управлять той лебедкой, пока я управляю вот этой. Старайся, чтобы они были на одном уровне, Куп. Когда мы поднимем его, я смогу маневрировать при перевозке. Готов?

Когда он кивнул, оба начали крутить лебедку. По мере того как упряжь поднималась, Лил смотрела во все глаза, чтобы убедиться – тигр в безопасности, а крепление держится.

– Еще чуть-чуть, и еще. Я собираюсь зафиксировать свою сторону и переместить его внутрь. Возможно, мне понадобится еще время. Вот так, вот так, – бормотала она, проводя ремнем по тележке. – Отпусти свою сторону, Куп, опусти на несколько дюймов[26].

Потребовалось некоторое время и сноровка, но они смогли переместить животное в электрокар и отвезти в вольер. К моменту, когда они вернули тигра в клетку, забрезжили первые лучи рассвета.

– Дыхание в норме, зрачки реагируют, – констатировала Лил после очередного быстрого осмотра. – Я хочу, чтобы Мэтт провел полную диагностику. Приманка могла быть напичкана чем угодно.
– Нужен новый замок, Лил.

– Я взяла один из сарая. Он в кармане. Пока сойдет.

– Пошли.

– Ага. – Она погладила тигра по голове, провела рукой по его боку, затем поднялась на ноги. Защелкнула новый замок на цепочке, фиксирующей дверь клетки. – Скоро приедут стажеры и сотрудники. И полиция тоже. Мне нужен, очень нужен кофе. Кофе и минутка, чтобы отдышаться.

Пока она отгоняла электрокар назад, Купер молчал. Когда он вместе с ней направился к зданиям, далеко внизу на дороге показался свет фар.

– Передышка у тебя вряд ли будет.

– Но кофе я все еще хочу. И лучше уж я выпью его, чем надерусь виски. Ты закрыл ворота?

– Нет, сегодня утром было как-то не до того.

– Похоже, что так. Включим в список правило закрывать их. – Ей почти удалось улыбнуться. – Сделаешь мне еще одно одолжение? Встретишь Вилли, пока я возьму кофе? Я и тебе захвачу.

– Только быстро.

«Забавно», – подумала она, заходя на кухню. Ее руки снова дрожали. Она поплескала на лицо холодной водой из-под крана, прежде чем наполнить две кружки горячим черным напитком.

Когда она вернулась, рядом с Купом стояли шериф и двое его помощников.

– Ты в порядке, Лил? – спросил ее Вилли.

– Уже лучше. Но господи, Вилли, этот сукин сын, наверное, сумасшедший. Если бы тигр ушел отсюда, от меня… бог знает.

– Мне нужно все осмотреть. В котором часу сработала сигнализация?

– Примерно в четверть пятого. Я посмотрела на часы, прежде чем выйти из дома, и успела дойти до крыльца, когда прозвучал сигнал. – Она повела шерифа и остальных за собой. – Тэнси и Фарли выехали почти в пять, может парой минут позже. Тэнси не терпелось поскорее выдвинуться в путь…

– Ты уверена? Было около пяти тридцати, когда ты позвонила мне, и к тому моменту ты уже успела уложить тигра.

– Я абсолютно уверена. Я знала, где его искать. Подключилась через компьютер к камерам, одновременно сходила за препаратом. Я увидела открытую клетку и заметила, куда он пошел, так что я знала, куда идти. Это не заняло много времени, но мне показалось, что прошел год или два.

– Может быть, ты хотя бы мимоходом подумала о том, чтобы сначала позвонить мне? – строго спросил Вилли.

– Мне нужно было действовать быстро. Я не могла ждать, рискуя потерять животное. Если бы он покинул заповедник… Тигры могут двигаться чертовски быстро, когда хотят, и к тому времени, как ты бы добрался сюда… Его нужно было задержать, и как можно быстрее.

– И все-таки, Лил, если возникнут еще какие-то проблемы, сначала звони мне, а потом уже предпринимай что-то еще. А ты, Купер, надеюсь, не забыл, что нельзя топтаться на месте преступления.

– Мы не топтались.

– Было бы приятнее, если бы ты немного поспорил, – фыркнул Вилли. Затем замолчал, осматривая приманку. – Сделай несколько снимков, – велел он одному из помощников. – И сломанный замок сними тоже.

– Я оставила его там, где нашла, – сказала Лил. – И держалась от следов как можно дальше. Приманку мы не трогали. У Бориса было минут десять форы, но, кажется, ему этого хватило с лихвой. Если не ошибаюсь, он закусил лосенком.

– Подожди здесь. – Подав сигнал своим людям, Вилли углубился в кустарник.

– Он злится. – Лил вздохнула. – Думаю, ты тоже.

– Верное предположение.

– Я поступила так, как должна была, и думаю, что это правильно. Я не могла иначе. Но… Стажеры едут, – сказала она, услышав шум приближающихся машин. – Мне нужно встретить их. Я ценю, что ты так быстро приехал, Куп. Ценю все, что ты сделал.

– Оставим это до поры до времени и посмотрим, как ты будешь благодарна потом. Я подожду Вилли здесь.

– Хорошо. – «Я справилась со сбежавшим тигром, – подумала Лил, направляясь обратно. – Справлюсь и с разъяренным мужчиной».

* * *

Было только полвосьмого утра, а Лил уже казалось, что день наполнен событиями – причем самыми неприятными. Она провела экстренное собрание сотрудников, а затем, уже с больной головой, поговорила с группой обеспокоенных стажеров. Она не сомневалась, что многие из них уехали бы отсюда прямо сейчас, если бы до конца их смены не оставалось всего несколько дней. И хотя она хотела помочь Мэтту с осмотром и диагностикой Бориса, она подрядила на это часть стажеров. Так они займут руки и голову и сосредоточатся на важном. И это создаст иллюзию контроля. Остальных стажеров отправили строить временный вольер, и Лил не сомневалась, что в течение дня аж несколько встревоженных пар глаз то и дело будут поглядывать на вольер со спящим Борисом.

– Парочка из них собирается завтра взять больничный, – сказал Люциус, когда они с Лил остались наедине.

– Да. И те, кто так сделает, никогда не смогут работать в поле. Вести кабинетные исследования, работать в лабораториях, классах – да, но не взаимодействовать с животными в естественных условиях.

Люциус с робкой улыбкой поднял руку.

– Что, и ты тоже с ними?

– Нет, но ведь я и так бо;льшую часть времени провожу в кабинете. И я уж точно не пошел бы в одиночку на тигра, вооруженный пистолетом с транквилизатором. Должно быть, ты напугалась до смерти. Знаю, на собрании ты рассказывала об этом как о чем-то рядовом, но я-то знаю…

– Да я чуть не обделалась от страха, – призналась Лил. – Но еще сильнее я боялась, что не смогу его успокоить и удержать. Боже мой, Люциус, какой вред он мог бы причинить, если бы сбежал от нас! Я бы никогда не смогла с этим жить.

– Но ведь не ты же его выпустила, Лил.

«Неважно», – подумала она, выходя на улицу. Она получила урок, жизненно важный урок. Чего бы это ни стоило, она установит лучшую охранную систему, и как можно скорее.

По дороге она столкнулась с Вилли и Купом, они как раз возвращались с места преступления.

– Мы упаковали то, что осталось от туши, и проверим ее на содержание каких-нибудь веществ, – сказал Вилли. – Я отправил своих людей прочесывать местность. Вызову подкрепление.

– Хорошо.

– Мне понадобятся полные показания от вас обоих, – добавил он для Купа. – Почему бы нам не поговорить у тебя, Лил?

– Давайте.

* * *

Сидя на своей кухне, за столом, с чашкой кофе в руках, она в подробностях изложила случившееся.

– Кто знал, что сегодня утром после отъезда Фарли ты будешь здесь одна?

– Не представляю, Вилли. Наверное, пошли слухи, что он сегодня утром уехал с Тэнси в Монтану. Мне нужно было принять меры, и я не стала принимать их втихую. Но я не знаю, что это изменило бы. Будь Фарли здесь, все могло бы пойти по тому же сценарию. Разве что мне не пришлось бы звать Купа, чтобы он помог водворить Бориса обратно в вольер.

– Дело в том, что дверь клетки открылась через несколько минут после их отъезда и почти за два часа до того, как приезжают первые сотрудники. Может быть, это совпадение, а может, кто-то следит за этим местом.

Лил и сама уже думала об этом.

– В таком случае этот кто-то знает, что на клетках установлена сигнализация, которая включена всегда, если только мы сами не находимся в вольере. А иначе выманить тигра из клетки было бы проще простого. Прошло бы еще два часа, прежде чем кто-нибудь заметил бы открытую дверь, а к тому времени Борис мог уже удрать или – наоборот – вернуться в свое логово. В вольер, который стал ему домом. Даже я не могу быть уверена, как бы он поступил, а ведь это животное, с которым я работала. Что уж говорить про того человека…
– Заповедник работает уже около пяти лет, – сказал Вилли. – И раньше от вас не было никаких сообщений о том, что кто-то пытался выпустить животное.

– Конечно, потому что такого и не случалось. Я не говорю, что это совпадение; просто кому-то понадобилось выпустить зверя из клетки и посеять здесь смуту и хаос.

Вилли кивнул, уверенный, что они понимают друг друга правильно.

– Я собираюсь скоординировать розыск с парковой службой. Я не буду указывать тебе как шериф, что делать, Лил, но я говорю тебе как друг: не вздумай оставаться здесь одна. Даже на час.

– Она не останется одна, – вставил слово Куп.

– Я не спорю. Я не собираюсь рисковать жизнью, ни своей, ни чьей-то еще. Этого не будет, пока того человека не найдут и не посадят. Я сегодня же свяжусь с охранной компанией и установлю себе самую лучшую сигнализацию. Вилли, до дома моих родителей отсюда меньше мили[27]. Поверь мне, когда я говорю, что не буду рисковать, это означает, что такое никогда не повторится.

– Я верю тебе. Но ты сама гораздо ближе к своим вольерам, а я к тебе неравнодушен. Я был болезненно влюблен в нее, когда мне было шестнадцать лет, – сказал он Купу. – Если ты сболтнешь об этом моей жене, я скажу, что ты грязный лжец.

Йохансен встал из-за стола.

– Я обошел все вокруг и внимательно осмотрелся. Все ваши вольеры надежны. Я не собираюсь ходатайствовать о закрытии заповедника. Хотя мог бы, – сказал он, услышав, как возмущенно охнула Лил. – Ты стала бы оспаривать это решение, и мы бы оказались по разные стороны баррикад. Поэтому я хочу, чтобы ты заказала новую охранную систему и держала меня в курсе дела. Я неравнодушен к тебе, Лил, но мне нужно защищать и других людей.

– Я понимаю. Мы не нарушили ни одного постановления, не пренебрегли ни одной мерой безопасности с тех пор, как привезли сюда первую кошку.

– Я знаю, дорогая. Знаю. И я сам привожу сюда своих детей два-три раза в год. Я хочу и дальше приводить их сюда. – Он протянул руку, чтобы погладить ее по голове – жестом одновременно непринужденным и ласковым. – Мне пора. Но я хочу, чтобы с этого момента первым, кого ты наберешь в случае экстренной ситуации, был я.

Какое-то время Лилиан сидела и размышляла молча.

– Полагаю, теперь выскажешься и ты, – сказала она, когда они с Купером наконец оказались наедине.

– Тебе следовало остаться внутри и дождаться помощи. Два человека с транквилизатором лучше, чем один. Но ты, конечно, скажешь, что на это не было времени.

– Не было. Сколько ты знаешь о тиграх в целом и о сибирских в частности?

– Они большие, полосатые и, надо полагать, родом из Сибири.

– Вообще-то правильное название подвида – амурский. Сибирский – скорее народное название, и оно вводит в заблуждение, ведь ареал их обитания – не Сибирь, а Дальний Восток России.

– Теперь прояснилось.

– Послушай меня. Это свирепый территориальный вид. Он преследует и устраивает засады и может развивать скорость до тридцати пяти миль[28] в час, а может и до сорока.

Она сделала вдох, пытаясь успокоиться, так как от подобных мыслей ее бросало в дрожь.

– Даже старик вроде Бориса может при желании проделать этот фокус. Он сильный: способен тащить добычу в сто фунтов[29] весом и при этом перемахнуть через шестифутовый[30] забор. Человек не является основным объектом его охоты, но, согласно общепринятым данным, именно тигры убили наибольшее число людей.

– Пока что мои худшие опасения лишь подтверждаются.

– Погоди! Послушай. – Она явно нервничала. – Большинство людоедов – пожилые, как Борис, и они нападают на людей, если сомневаются в своей способности завалить более крупную добычу. Как и большинство кошек, он держится в одиночку, скрытен, и если бы его интересовало человеческое мясо, он бы охотился в малонаселенных районах. Его размеры и сила означают, что он может мгновенно убить мелкую добычу.

Отчаявшись объяснить так, чтобы Купер понял, она сжала его руку в своей.

– Если бы я выжидала, этот тигр мог бы быть уже за много миль отсюда. Он забрел бы на задний двор моих родителей. На пастбище твоих родных. Или туда, где дети Сильверсонов садятся в школьный автобус. А я тем временем сидела бы в теплом укрытии и ждала помощи.

– Тебе не пришлось бы ждать, если бы ты не осталась одна.

– Ты хочешь, чтобы я признала, что недооценила этого ублюдка? Да. – В ее взгляде читалось страстное раскаяние. – Я ошиблась. Ужасно ошиблась, и эта ошибка могла стоить кому-то жизни. Я никогда не ожидала ничего подобного, да даже не предполагала. Черт возьми, Куп, ты серьезно? Ты прекрасно знаешь, что я принимала меры предосторожности, потому что я рассказывала тебе о системах безопасности, которые собираюсь внедрить.

– Ага. А когда ты убедилась, что Фарли переночует здесь, то дала мне понять, что не нуждаешься в моем присутствии.

Голова Лил начала раскалываться; она потупилась.

– Фарли как раз мог остаться, поскольку они уезжали отсюда сегодня утром. Вот и все.

– Чушь. Ради всего святого, Лил, неужели ты думаешь, что я поставлю желание затащить тебя в постель выше желания обеспечить твою безопасность?

– Нет. Конечно нет. – Она снова посмотрела на него. – Я так не думаю. Куп, я же позвонила тебе первому. До того, как позвонила Вилли.

– Потому что я живу ближе. Это удобнее, а еще ты не хотела пугать родителей. – В голосе Купера зазвучал гнев, и Лил не могла его за это винить.

– В этом есть резон. Но прежде всего я позвонила тебе как другу, на которого могу положиться. Я не сомневалась ни секунды, что могу рассчитывать на твою помощь.

– Можешь. И чтобы ты еще больше была уверена в этом – с этой минуты никакого секса.

– Прости?

– Просишь прощения? – Гнев в его голосе сменился удивлением.

– Да. То есть нет. То есть я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Все просто. Я больше не стану пытаться затащить тебя в постель. Я не буду прикасаться к тебе. И даже не заикнусь об этом. Но я буду здесь от заката до рассвета, каждый день. Если я не смогу, здесь будет дежурить кто-то другой. Ладно, мне пора, – сказал он, поднимаясь. – И лучше расскажи все родителям, пока это не сделал кто-то другой.
Нора Робертс