Обозлённый февраль

Вдруг вспомнил февраль, что он зимний,
Холодным быть должен и злым.
Как кучер, вскочил на козлы
И крикнул, чтоб кони ожили!
И вздыбились кони – ветра,
Рванули, как быстрая тройка!
И снег закружила позёмка,
Что сыпался с неба, с утра…

А «кони» неслись по степи,
И гнули «копытами» травы…
И не было в свете управы,
Что страх их могла истребить.
Казалось, не снег, не позёмка,
А волки за ними бегут.
Не страшен февральский им кнут,
Что щёлкал, как будто винтовка…

В их вихрь затянуло ворону
И бросило вбок кувырком,
Как птицу с подбитым крылом,
И каркнула та по-дурному!..
А «кони» влетели в пролив,
Подняв там огромные волны!
И пена летела, и стоны,
И плакали чайки внадрыв…

Один лишь мартын хохотал
Над буйством «коней исполинов»,
Что рядом промчались с ним, мимо,
Коснувшись «копытами» скал.
За  «тройкой» помчался он вслед,
Сквозь пену морскую и брызги.
Но «кони», что трензели грызли,
Летели так быстро, как свет.

Промчались…, и стих ураган.
Не вьётся из снега позёмка…
Мороз лишь, бредущий с котомкой,
У  лужиц на миг замирал.
Стеклил их, как окна в дому,
И снова шагал тротуаром.
Был занят, казалось, пиаром,
Чем ночь удивлял и луну.

Смотрели и ночь, и луна,
В те лужи, как в мир зазеркалья,
И думали: «Вот же каналья,
Не выбросил  мусор со дна!..
Ну, как тут увидишь себя,
Коль в лужах, лишь мусора лики?!" –
И снегом, что сыплет, и сыплет,
Скрывали «стекло», не любя…