Клад

Сельский кузнец отравился смертельно.
Вместе с опёнками съел мухомор.
Был он первейший в округе затейник.
Девок брюхатил, разбойник и вор.

Фельдшер добрался из самой глубинки.
Горло проверил, пощупал живот.
Мрачно воскликнул:
— Готовьте поминки.
Завтрашним утром, должно быть, помрёт.

И перед самой своею кончиной
кликнул кузнец подмастерья чуть свет,
и молодому без всякой причины
страшную тайну открыл тет-а-тет:

— В жизни своей я наделал такого,
что не привидится даже во сне,
и, без сомнений, даю тебе слово –
буду гореть в сатанинском огне!

Жизнь человека, скажу тебе строго –
просто шальное падение в ад.
Что второпях ухватил по дороге –
этому, собственно, только и рад...

Резали в доме богатого жилу.
И самого, и детей, и жену...
Слышал, наверное, – сука завыла перед покойником в ночь на луну?

Вместе со скотником дело творили.
Он этой драмы не вынес никак...
В тихом лесочке монеты зарыли...
Скотник повесился... Старый дурак!

Мне самому, видно, тоже не выжить,
и не видать тех проклятых монет.
Ты забери!..
Да присядь же поближе!
Громче рассказывать сил уже нет...

От колокольни иди против солнца.
Мост через речку – ступай через мост.
За тополями потянутся сосны
с левой руки, а направо – погост...

Там, где в дерьмо наступили ботинком,
влево сверни и минут через пять
встретишь, шагая, петлю на осинке...
Здесь и копать тебе! Здесь и копать!