Он шел по залу императорской походкой

Он шел по залу императорской походкой,
Взгляд прожигающий, бросая вглубь толпы.
Издалека любуясь неожиданной находкой,
Свет излучающий, как знак самой судьбы.

Он распознал его как кодовое слово
В тепло врываясь душевной наготой.
Как будто лился от самого святого
Безгрешности пропитанный слезой..

Глаза в глазах уже бессовестно тонули
Дно измеряя вселенской глубины
И крылья за спиною распахнулись,
Коснувшись бледности родившейся луны.

Каждый шаг паркет глушил прилюдно,
Но сохраняя всю его мужскую стать.
А он собою разрывая цепь людскую,
Старался блеск в глазах не расплескать.

Под строгим пиджаком жар расползался,
Откровенностью накрыв цикл лунного тату.
И взор губами алыми, так жадно упивался,
Что захотелось срочно взять их немоту.

Дыханье сбилось под мертвою петлею
Безумного желания в паху.
И еле сдерживая себя перед толпою,
Он ком образовавшийся сглотнул.

А те глаза, напротив, тоже полыхали,
Огнями жадности и голода вдвойне.
И на ходу одежды строгие срывали,
Беспрекословно подчиняясь выжженной луне.

И не стесняясь ни камер, ни народа,
Душа орала: - Ты мой! Тебя хочу!
Задыхаясь от недостатка кислорода,
- В твоих руках я арфой зазвучу.

Последний шаг и цель достигнута так просто,
Что от восторга сердце сделало кульбит.
Черкнув пером по строкам философства,
Своей любовью возглавив алфавит.