Лети горлицей, моя мамочка

Моя мама.
Моя мама сегодня умерла.
Её душу унёс тёплый августовский рассвет.
Нестерпимая боль до костей меня проняла,
Ведь была ты со мной, почти пятьдесят лет.

Впали губы. Замолчал её смех во рту.
Обездвиженно тело послушное. Заледенело.
И я слышала тьмы  шаги,
и дыхания её хрипоту,
Как кощунственно и ехидно, та смерть смотрела.

- Упокой со Святыми, Христе, душу рабы Твоей, -
Лязг цепочки размашистого, иерея, кадила.
Не закрой входа в рай Своих Светлых, Господь, дверей,
Чтоб не знала душа мытарств,
А в него входила.

Бедный.
Бедный мой, мамочка, человек...
Горечь.
Горечь быстротекущей жизни.
Неизбежно и смертоносно
век отведённый сверг
И отпел, для меня, человека самого близкого.

Сколько раз целовала
я любимое это лицо,
Молодой и родной,
а потом постаревшей мамы.
Жизнь морщинками ей всё,
всё его иссекло,
И теперь оно замерло
сдержанно и, бездыханно.

Мы на кладбище. Всё готово.
Тут разрыта уже земля.
Перекопана так, что в рыхлость проваливаются ноги.
И могильщики
стены жилья, монотонно, скабля
Ждут, когда за усопшую
все возведут некрологи.

Наклонившись целую тебя
в последний раз...
И прощения прошу.
И за всё тебя благодарю.
Ливень льёт,
как и слёзы мои из глаз.
- Мам. Прощай. Я очень,
Я очень тебя люблю.

Вот и гроб забивают гвоздями.
Нескончаемый дождь.
И натужно скользит, новый дом моей мамы, в колодезь.
Стук, по крышке, земли.
И за горстью бросают горсть.
- Мы уйдём, ну а вы
тут с отцом навсегда остаётесь.

На могиле,
заботливо выложив все цветы,
Обманув, утешая себя,
что встречусь с тобою
Я брела - сирота...
Провожали ряды почивших меня, усопших кресты,
с немотой безнадёжной
И такой же тоской гробовою.

Говорят, Там не плачут,
а Бога хвалЯ поют.
Так лети, моя мамочка - горлицей, белой птицей.
Обрети там небесный покой.
Вечный приют.
А я здесь, на земле,
за твой рай буду молиться.

Эльвира Рейна Цепляева