Реестр проточной воды

  Может быть, потому что мёрзну,
  не останавливаясь всю жизнь ни на минуту; горкну зерном усилия. –
                                                                    И не можешь не
                         впитывать изобильную эту воду вдоль
             мрамора ароматом неслышным звёзд
         в серебримое ниспадание Водолея; слой
  каждый гаснет от сих до сих, сотрясая гортань периода
  обухом глиняным в град костяных статуэток,
        не зная в потоке ни капли.

  День был. Жизнь. Когда становится безразлично,
  становится очевидно. Намного легче. Теперь терпением
  завязь, теплящаяся в белой потусторонней саже,
  разворачивается заново в светозарный куст озорного пламени,
  которое, не сгорая, снедает, не насыщая 'алчбы,
  то, чего не возникало.                         
                                               Тает
          мнимый объём. Пустеют глаза отливом,
          жадно всё дальше захватывая поверх, вкруговую за
          масштабом масштаб азами названное зачем, доколе
          не будут исчерпаны:

  лава, the palace of frost, близкая крови оторопь, ливня червивый сон,
  копья, хоругви, ямы, яростные штыки, шквал мортир сплошной,
  слезоточивая тока прохлада в гудельных узлах сверхъярусных,
  синтаксиса желающая лоза, церебрального зуба сверло высокое,
  мерцательный синус сердца, хиазм, в который верую, – а в итоге: то,
  как меркнут глаза об отливе длин,
                из количества обнажая
                                      abyss солнца неиссякаемого, частного зрачка растр.
 
 19 – 20 февраля, 2025 год.