В память о депортации вайнахского народа

23.02.1944

Ни седой головы, ни морщинистых складок на коже,
ни беды за спиной – что я знаю о сложной стезе?
Я ни дня их судьбы за короткую долю не прожил,
только видел, как шрам
отражается в скорбной слезе.
Меня не было там. Ничего из тех мук я не помню.
Только в жилах моих – та же кровь, что в их венах текла.
Потому и в груди отдаётся пронзающей болью
в этот зимний мороз
окровавленный день февраля.
Я не помню те дни, но забыть ничего не под силу.
Я остался живой, но погиб сотню раз в том огне.
С этой болью рождён, с ней уйду я когда-то в могилу.
Все, что снёс мой народ – то становится ношей и мне.
Сколько дней пролегло между нами и горем Хайбаха.
Сколько минуло зим, сколько грустью пронизано лет –
Мы вернулись опять, мы восстали из снежного праха
с кровным долгом своим -
пронести через жизнь этот след.
Пронести через всё молчаливую память о ране,
точно были и мы среди тех обречённых колонн.
Не забыть о тех днях, словно сами мы мёрзли в буране,
словно помним и мы ужасающий тот эшелон.
Будто слышали всё: стук колёс, тихий плач и взыванья.
Будто видели страх, застывавший на лицах детей.
Обещай не предать даже лёгкой дремоте в сознаньи
неизбывную боль исстрадавшихся «наших людей».

Пусть нас не было там.
Ничего из тех мук мы не помним.
Только в жилах у нас – та же кровь, что в их венах текла.
И поэтому грудь
неподдельной наполнена скорбью
в этот зимний мороз.

В окровавленный день февраля.