Фонтанка

Стихи.
Автор: Кирилл Барбаш.
Санкт-Петербург.
2023 год.
«Фонтанка».

Трубы.
Я бил по трубам в детстве кулаками,
Я смял трубу, до самой, до стены,
Кричал и гавкал на собаку,
Она мне лаяла в ответ,
Пол литра водки, на голодный, на желудок,
В 16 лет, то было слишком для меня,
Мои разбитые костяшки,
Текли кровищей в белый снег,
Я повзрослел, уже не бью рукой по трубам,
Но вспоминаю молодость свою,
Не пью я водки, не курю травы я,
А лишь скучаю, вспоминая молодость свою,
Мне было глубоко плевать на раны,
И все мне было до звезды,
Вернуть бы мне те годы,
Вернуть бы снова молодость мою.

Фонтанка.
Фонтанка речка в Петербурге,
Она течет издалека,
Питает сырость Петербурга,
Своей водой пройдет всегда,
Темны вы реки городские,
Но мне близки вы навсегда,
Здесь бесшабашно и красиво,
Я проживал свои года,
Мы по реке бродили развлекаясь,
И хулиганили мы, как всегда,
Ещё мой батя здесь родился,
В ста метрах от реки провел свои года,
Фонтанка речка возле дома,
И мостик там на ней висит,
Мосты и реки Петербурга,
Эх, город мой родимый навсегда.

Дубки.
Листья падают на землю,
Осень машет на прощанье,
И дубовые листочки,
Завалили слоем берег,
Эх дубы, дубы на Финском,
Пожелтели вы так быстро,
И от ветра облетая,
Скоро вас покроет снегом,
Снегом белым и пушистым,
Небеса покроют гравий,
А потом он вновь растает,
Защебечут вскоре птицы,
Эх зима, зима родная,
К нам идет она полями,
Воды все заледенеют,
И моржи прорубят прорубь,
Лунки рыбаки просверлят,
Ну, а я пойду по бабам.

Небесный свет.
Вижу зимний мрак в ночи,
Питерский туман гуляет,
И по небу пробегая,
Тучи прячут небоскреб.
Я смотрю сквозь тучи взглядом,
И сквозь время и пространство,
Я увидел свет вдали,
Что течёт потоком дивным,
С небосвода, что б рассеять мрак.
Вдруг взглянул я в бездну неба,
И увидел звездопады,
Что в космическом пространстве,
Словно чудные дельфины,
То ныряя, то взлетая,
Мчатся в космосе дрейфуя,
Меж планетами снуя,
Мрак и темень вдруг рассеяв,
Свет небесный ниспустился,
И всю землю освящая,
Он принес с собой тепло,
То тепло, на души что спускаясь,
Дарит радость и веселье,
Словно детям солнышко смеясь.

Сердце.
Сердце, тебе начхать на все плохое,
Сердце, живёшь ты только для себя,
Сердце, ты словно крепкий камень,
Спасибо, сердце, что на тебе железный щит,
Сей орган мой броней покрыт,
Он словно камень твердый,
Ему по барабану лед и пламень,
Работает, как пламенный мотор,
Мне улыбнётся девочка на Мерсе,
И я ей улыбнусь в ответ,
Но начихать мне на нее и ее Мерин,
Ведь не в постели у меня она лежит.

Буду жить.
Я буду жить, а ты умрёшь,
Ты, кто пугает меня смертью,
Я буду жить, а ты уйдёшь,
Уйдёшь в невидимое лето,
Там плёнки черно-белой фильм,
Тебе покажут твою жизнь,
Её увидишь, ужаснёшься,
А я все так же буду жить,
И я пройду через года,
Увижу много лет и зим,
А ты уйдёшь, и я забуду про тебя,
Никто ты для меня теперь.

Мудрость не мирская.
Ветер дует тёплым бризом,
Одеянья поднимая,
Плащ как флаг трепещет в ветре,
Развеваясь словно в вихре,
И по воздуху мелькая,
Искры разума слетая,
Словно мудрость не мирская,
А небесная слетает,
И на голову поэтов, и ученых гениальных,
Мысли умные нисходят,
Их как крыльями лаская,
И нашептывают планы,
Мягко гладя по плечам их,
И в макушку поцелуя,
Ангел кружится над ними,
В свете райского огня....

Разведка.
Здравствуй, мама, я вернулся,
С той войны, которой нет,
Про неё ты не узнаешь,
Из журналов и газет,
Та война идёт все время,
Та война идёт везде,
Я вернулся снова целый,
Руки, ноги, голова,
Не признаюсь никому я,
Что солдат я той войны,
Алкоголем прикрываясь,
Буду пьянствовать везде,
Пусть подумают, что бабник,
Пусть подумают, шпана,
И никто ведь не узнает,
Что война идёт всегда.
Холод.
Так холодно душе моей уставшей,
Как грустно на зиму смотреть,
И жопа мёрзнет от мороза,
И листья жёлтые покроет снег,
Где бабы в миниюбках, декольте ?
С ногами что растут аж от ушей !
Где красота зелёного листа ?
И солнце хоть бы вышло поскорей !
Предчувствие.
Город оскалился, словно щетинясь,
Будто зенитки на небо глядят,
Острые пики зубов саблезубых,
Вверх из домов страшно скалясь торчат,
Страшно смотреть на такое явленье,
Хоть запретил я бояться себе,
Все же мороз пробегая по коже,
Кровь будоражит холодную мне,
Что же за странное это виденье ?
Может быть завтра случиться война ?
Или напали враги незаметно ?
Думали мир, а уже вот война ?
За нал.
Ах, дайте мне заказ наличный,
Хочу я денег, мочи нет,
Хочу бакинских миллионы,
Любви продажной и конфет !
Воинственный танец.
Волшебные танцы бойца словно волка,
Танцует он словно пантера в вулкане,
Огонь снова вихрем закружит воронки,
И ветер поднимет его в дикой пляске.
Там молнии с неба ударят по скалам,
И он снова в стойке стоит словно башня,
Та башня из кости стоит крепким камнем,
В крови все залито, асфальта не видно,
Войной все пропахло и порохом бранным,
А воин танцует, смертельный свой танец.
Время.
Часы наматывают время,
Оно идёт не торопясь,
Тик так, тик так, мелькают стрелки,
Отсчитывая жизни нашей срок.
Эх время, время, не так быстро,
Хочу пожить подольше я,
Ты не гони сильнее стрелки,
Иди ты вовсе не спеша,
Ты покури, попей чайку,
И не беги с разгоном,
Ты накрути побольше мне,
Хотя бы лет до девяносто,
Пойди, скажи календарю,
Что б тоже был ко мне добрее,
Я не прожил ещё свой срок,
Там впереди ещё лет сорок.
Царь всех времен.
Арфа дивная струной своей звенела,
Издавая чудный, дивный звук,
А Давид водил рукой по струнам,
Был тогда он только что пастух,
Царь Саул призвал его на помощь,
Что бы звуком струн он разгонял,
Все проблемы, хвори и безумство,
Что насели на него так вдруг,
И Давид, тогда еще был прост,
Как и все, что в поле пашут,
Эх, пастух, пастух, и как ты вдруг,
Стал царем великим меж народов ?
Осерчал Саул вдруг на него,
И метнул копьем внезапно,
Но пастух наш был совсем непрост,
Увернулся словно славный воин,
И простившись с другом дней своих,
Он пошел промеж полей,
Долго по пещерам он скитался,
И собрал отряд своих бойцов,
Славны воины все к нему собрались,
И разили недругов своих,
Вот прошло уж много лет,
И Давид великим стал царем,
Храм построить он хотел,
Но возвел его лишь Шломо,
Мудрость в том царе была,
Приходили все послушать,
Что же изрекут его уста,
И внимали затаив дыханье,
Я пришел бы тоже и спросил,
Но прошли уж тыщи лет,
И цари давно на Небесах,
Судят разные народы,
Эх, Давид, Давид, ты был велик,
И могуч среди народов,
Сколько лет прошло уже с тех пор,
А тебя все так же люди помнят.
Изин.
Изин искусство боевое,
Для выживания оно,
Коль враг напал пока ты дремлешь,
В кадык ты сразу бей его,
Пускай хрипит и плачет недруг,
А ты пойди, попей чайку,
Не церемонься с негодяем,
Пускай лежит на окровавленном снегу,
Но раз решить вопрос возможно в разговоре,
Умей ты слово подыскать,
Что бы рамсы на раз закончить,
И выйти победителем вопроса своего.
Бессоница.
Не сплю опять я в час дремучий,
Уж три часа, а я курю,
Сижу на кухне и моргаю,
И в телевизор вновь смотрю,
Что за тоска закралась в сердце,
Зачем ворочаясь не сплю ?
А мог бы сон уж третий видеть,
Про женщин, море, и кино,
Пойду возьму я сигарету,
И глядя в темень закурю,
Как я устал от этой дичи,
Как жить нормально я хочу !

Ломая структуры.
Ломая структуры иллюзий в осколки,
Ножом рассекая заряженный воздух,
С оскаленной пастью ругаясь в пространство,
И все же пытаясь остаться нормальным,
Смотрю я на мир опечаленным взглядом,
Вокруг много грязи и нечести страшной,
Пытаясь в себе сохранить человечность,
Тихонько людей ненавидеть я начал,
Но все же есть девушки стройные в мире,
Они сладострастно мигают глазами,
Призывно качают под юбкой ногами,
И бедра прекрасно виляют в походке,
Не всех ненавижу, лишь мразей позорных,
А жизнь я люблю, в ней мне быть интересно !

Драмы.
Я так устал от этих драм,
Я так устал от вечной жести,
Что за война идет у нас ?
Зачем кровавая нам сеча ?
Хотим мы мира и добра,
Живём как хищные мы звери,
Мы рвем врагов своим когтем,
Грызем мы глотки, рвем артерии,
В крови мы все стоим давно,
Мы обезумели от боли,
Куда нам столько то ее ?
Зачем, куда ее девать нам ?
Но мы живем, да, мы живем,
Хоть муки нас скрутили крепко,
И сколько нам еще страдать ?
В горячке боя до потери жизни !

Кураж.
Эх, не хватает как мне куража,
Тех вечеринок безумных в колесах,
Нет, я моложе не стал с тех времен,
Заматерел, озверел, ощетинясь,
Где молодой мой задор без оглядки,
Где кутежи на последние деньги ?
Все я спускал до последней копейки,
И просыпался вдруг в диком похмелье,
Ныне же утром разминку я сделав,
Фреша попью и пойду на прогулку,
Жизнь моя стала как манная каша,
Что ж перестала она быть задорной,
Ездил я раньше по каду за двести,
Тачка звела от напряженья,
Ну, а сейчас и сто сорок не еду,
Лишь иногда я гоню вдруг по полной,
Мысли тогда мне о жизни приходят,
И притормаживаю потихоньку,
Ах, где безбашенность и беззаботность ?
Где же звезда моя дикая свыше ?

Болт.
Листья желтые замерзли,
И хрустят в моих ногах,
Холод, ветер среди елок,
Птицы больше не поют,
И деревья облетели,
Что стоят между холмов,
Выпью вискаря я залпом,
И забью на все я болт !

Грязная ваниль.
Глаза цвета грязной ванили,
Запах жасмина испорченный гарью,
Люди убитые жизнью жестокой,
Все же пытаются пахнуть духами.
Люди идущие прямо упрямо,
Руки кровавые держат стволы их,
Два пистолета держу я руками,
В полной готовности пальцы с курками.
Запах ванили с корицей разлился,
Прямо по воздуху над головою,
Чувствую запах прекрасный я носом,
Он сквозняком заглянул прямо в ноздри,
Думал, что жить уже я и не буду,
И разрядил всю обойму я в нечисть,
В последнем глотке я вдохнул пьяный воздух,
Снова живой, не берут меня пули.

Черный ствол.
Мрачное утро наполнено сумраком,
Выйдя на улицу, грудью вдохнул,
Воздух холодный, наполненный облаком,
И зарядил я свой черный патрон,
Щелкнул стволом, осмотрев тихо улицу,
Холод оружия кровь горячит,
Медные всполохи, ярость могучая,
Привкус кровищи, её алый цвет,
Бронежилет обнимал меня трепетно,
Нож на лодыжке всегда был готов.
Черный патрон я дослал в черный ствол,
И передернул затвор я со звоном,
По македонски стреляя с двух рук,
Интуитивно, всегда наугад,
Пули летели как темные стрелы,
И находили всегда свою цель,
Выстрел раскатисто свистнул на улице,
Тело упало на оземь мешком.

Красный.
Нам красный, и им красный,
***рить с двух рук очень классно,
По македонски стреляю из двух стволов,
И не напрасно,
Больше трупов врагов,
Цвет воздуха более ясный.
Сходил в бордель, снял двух красивых баб,
День прошел не напрасно,
Отдохнул по пацански,
Ганджубас купил в день ненастный,
Утром разминка, вечером кокс,
Ночью красивые киски,
Киски любят вискарь,
Вечеринка, братки, стволы разрядили,
Что б не завалить по пьяни, опасно,
Охранник на входе с калашем, все безопасно,
Жить хорошо, пока живешь,
А что будет, когда сдохнешь, пока не ясно.
Дельфин.
Израненный воин кричит от ужаса,
Пронзенный стрелами, порезанный копьями,
Тело его, полно порезами,
Кровь хлещет из ран и зрачки расширены,
Глаза его, страшные, дикие,
Идёт он вперед, сила ведёт его,
Поет он песни, сила голоса,
Пронзает пространство, словно молотом.
Лес и небо.
По неведомым тропинкам,
По заснеженному лесу,
Я бродил вдыхая воздух,
От возвышенного леса,
Лес, ты друг мой,
Мне поведай,
Как живешь ты снежным годом,
И как стаи птичек чудных,
Прыгают в ветвях деревьев,
Обнимаю я деревья,
Обожаю я природу,
Как же ты чудесен летом,
Как прекрасен ты весною.
Надежда.
Надежды нет, надежда умерла,
Расстреляна из автомата,
Она когда-то сильною была,
Она как знамя реяла когда-то,
Но автоматчик затаился за бугром,
И расстрелял её очередями,
И вот я еду без надежды по шоссе,
Но мне начхать, я все равно иду куда-то,
И я пойду не замедляя бег,
Я разогнался словно бронепоезд,
И вдруг надежда снова ожила,
Ей тоже по фигу на ваши пули.
Убитые.
Мы все убитые в бою,
Мы все ожившие внезапно,
И все от боли мы орем,
В агонии мы бьемся жутко,
Хотим экстаз и дикой пляски,
И эйфории диких чувств,
Идёт война, нам не дают,
Ни наслаждений, ни искусств.
Кино.
Мрачное небо над головою,
Снег накрывает город волною,
Мерно смывает цунами печали,
Нам и не снились прекрасные дали,
Нам и не снились прекрасные дали,
Только печальные сны нам послали,
Сны нас тревожат в мрачные ночи,
И будоражат печальных прохожих,
Ночью проснусь от печального сна,
Встану на кухню, пройдусь не спеша,
И почитаю я книгу одну,
Выпью я чая, в окно посмотрю,
Небо посмотрит в окно глянет быстро,
Жив ли ещё, и читает стихи ли,
И почитаю стихи для небес,
Только они и приятель мой лес,
Запах лесов и полей прямо в ноздри,
Он заглушит городской грязный воздух,
Снова вдыхаю я запах ванили,
На языке привкус жасмина,
Мрачное небо над головою,
Снег накрывает город волною,
Мерно смывает цунами печали,
Нам и не снились прекрасные дали....
Гагарин.
Чистое небо над головою,
Свет разогнал, тучи с лихвою,
Глядя на небо умылся росою,
И прослезился от чувства покоя,
Снова играет гитары струна,
Звук словно вихрь идет в небеса,
И насыщает пространство игрой,
Огненный вихрь кружиться волной.
И ураганом закружит воронку,
Ветер поднимет наверх как ребенка,
Все наши страхи рассыпались в прах,
Беды ушли, сгинув в облаке масс.
Вдруг человек схватился за сердце,
Руки трясутся, звонит в красный крест,
Мчится карета на вызов его,
Но не успеет, старик тот уйдет,
Ангелы душу поднимут на небо,
Что его ждёт этим призрачным летом,
Может он в свет попадет словно ангел,
Или на дно улетит прямо в темень.
Снова струна играет гитары,
Что там вверху, в призрачных далях,
Что там вверху, в призрачных далях,
Знает об этом товарищ Гагарин !
Розовый закат.
Нежный розовый закат,
Бледнолицая луна,
Мою душу бередит,
Черный, вороненый ствол,
Красная луна навзрыт,
Волны бьют в песчаный брег,
Нож в руке приятен мне,
Злобный, дикий мой оскал,
Мандарин на новый год,
Женский и приятный смех,
Смерть по улице прошла,
Красный ей пока лишь свет,
Жизнь с улыбкой на лице,
И с кувалдой за спиной,
Все у них как у людей,
Дорогой мой человек,
Проходи, попей чайку,
За спиной же прячет нож,
Чай зелёного листа,
Как красив жасмин весной,
Никому братан не верь,
Не проси ни у кого,
Тучи по небу бегут,
Солнце ласково глядит,
Не показывай свой страх,
Лучше же убей его,
Нету страха, боли нет,
Лишь отчаянья броня,
Больше нечего терять,
Ведь надежда умерла...
Мрачное утро.
Мрачное утро наполнено сумраком,
Выйдя на улицу, грудью вдохнул,
Воздух холодный, наполненный облаком,
И зарядил я свой черный патрон,
Щелкнул стволом, осмотрев тихо улицу,
Холод оружия кровь горячит,
Медные всполохи, ярость могучая,
Привкус кровищи, её алый цвет,
Бронежилет обнимал меня трепетно,
Нож на лодыжке всегда был готов.
Черный патрон.
Черный патрон я дослал в черный ствол,
И передернул затвор я со звоном,
По македонски стреляя с двух рук,
Интуитивно, всегда наугад,
Пули летели как темные стрелы,
И находили всегда свою цель,
Выстрел раскатисто свиснул на улице,
Тело упало на оземь мешком.
Запахи.
Запах корицы по коридору,
Запах жасмина по воскресеньям,
Запахи снова витают повсюду,
Это прекрасно и очень приятно,
Холод, зима, все закутались в куртки,
Тело дрожит от напряженья,
И не спастись уже алкоголем,
Нету спасения на дне бутылки....
Вспышка.
Жизнь, убивая меня сладострастно,
Вновь оживляла, словно шутила,
Я, изможденный, бредущий устало,
Кто его знает, приду ли куда-то ?
Запах лаванды на день рождения,
Запах жасмина зелёного чая,
Это немногое из наслаждений,
Что мне осталось от жизни прошедшей,
Прожил пол жизни, а словно и не жил,
Будто бы ангел махнул вдруг крылами,
Вот я родился, и вот уже сорок,
Жизнь пробежала, как вспышка металла,
Словно бы выстрел из автомата,
Будто бы молния вдруг звезданула,
Бах, и пол жизни уже пробежало,
Где же я был, когда все это мчалось.
Миры.
На далёких планетах изгнания,
Там, где смрад, и ужас царит,
Бродят дикие, страшные в темени,
Так похожие на людей,
На далёких планетах божественных,
Наслажденья вкушая плод,
Ходят люди в одеяниях,
Из молитв и своих добрых дел,
На границах людского разума,
На задворках бредовых идей,
Ковыляют злодеи лютые,
Жертвы злобных своих идей,
Пока живы, люди, опомнитесь,
Пожалейте шальных лебедей !
Задворки.
На глубоких задворках сознания,
Я курил в беломоре траву,
Я не знал никогда откуда я,
И не знал никогда нужду,
За разумными гранями знания,
За избытком ничьей земли,
Я ходил по жизни накуренный,
И все было мне до звезды,
За далёкими чуждыми землями,
Там где не было лебедей,
Я летел на коврах расписанных,
В позе лотоса мощно сидел.
Печаль.
Печаль и грусть на арфе мне играли,
Струной убитая надежда прозвучала,
Я слезы лил по бесконечным далям,
С тоской разглядывая шрамы,
На сердце ран не счесть, их миллионы,
Пересчитаешь их едва ли,
Тоска моя скреблась внутри когтями,
А боль моя выламывая длани,
Из глаз лилась огромными слезами,
И черной синевой мрачнели тучи,
И волки бегали вокруг скрипя зубами,
И шёл я по сырому, белому пока что снегу,
И говорил, что все окей, бледнеющему небу,
Я без надежды брел вперед на автомате,
Я так же доходил до дома в стельку пьяный,
На все плевать, и на тоску, и на печаль играющих на арфе,
Пускай струну они перебирают лапой,
Я все равно бреду вперед уже на автомате, словно в стельку пьяный.
Судьба.
Я не люблю свою судьбу,
Меня она не любит тоже,
Я лез из кожи что есть сил,
И вот я выбился из сил,
Судьба ломала, гнула вниз,
Я с ней боролся до отсечки,
Но ей начхать, она порочна,
Плевать ей на мои усилья,
Она терзала словно зверь,
И разрывала до удушья,
И я ее совсем забыл,
Она чужая мне по сути.....
Горный дух.
Я так хочу увидеть море,
Я так хочу увидеть лес,
И гор могучих снежные вершины,
Чьи пики простираясь до небес,
Вдымаются в бескрайние просторы,
И дом отшельника, стоящий в вышине,
Там, где родник с водою питьевой,
Там водопады, реки и долины,
И чистый горный дух нетронутый росой.
Черный город.
В черном, черном городе, вдруг зажегся свет,
В черном, черном городе, читает человек,
В этом самом городе, чайки закричат,
В этом, этом городе, холодно кричать.
Был вчера в отчаяньи, а сегодня нет,
Был вчера в печали я, плакая навзрыт,
А сегодня встал опять, в шесть и сорок пять,
Утро на дворе опять, надо всем вставать,
Как хочу богатым стать, жить как человек,
Как хочу счастливым быть, и не знать нужды,
Быть бы мне мажорчиком, эх, дайте миллион,
Но кручу баранку я, и плачу я навзрыт,
Днями и ночами, пашу я словно бык.
В черном, черном городе, вдруг зажегся свет,
В черном, черном городе, читает человек,
В этом самом городе, чайки закричат,
В этом, этом городе, холодно кричать.
В этом, этом городе, без кофе не прожить,
В этом самом городе, в морду надо бить,
В этом черном городе, ты ходи с ножом,
В черном, черном городе, будь настороже.
Ездил на природу я, как там хорошо,
И ходил по лесу я, воздухом дышал,
А вернулся в город наш, воздуха вдохнул,
И опять по новой все, что ж это за жизнь ?
В черном, черном городе, вдруг зажегся свет,
В черном, черном городе, читает человек,
В этом самом городе, чайки закричат,
В этом, этом городе, холодно кричать.
В этом черном городе, черный пистолет,
Вечером в кармане, ногу холодит,
Без него на улицу, ты не выходи,
Вышел на дорогу, ствол ты заряди.