Смертный с сердцем бога

Ты смертный человек, но в сердце с вечным богом,
И только потому Олимп, канатом натянув,
Меж небом и землей стрелой всю душу твою снова
На тетеву свою зарядом, скопом чувств.

И эти чувства пролетят над всяким миром
И приютятся в самом девственном из снов,
Где я спала в душистых травах с нежной лирой,
Но её струны обожгло стрелой "любовь".

И порвало, последним криком инструмента
Произошёл бессвязный звук, спугнув зверей,
Противоречием безликого кверента
Прилипла маска изнутри, да без дверей.

И загорелись хороводы с разным ритмом,
Пульс канарейки стал стучаться по лесам,
По мне стекал бордовый сок густой амритой,
Как из груди из раны кровь, где жил ты сам.

Там разделял с людьми их боль, проникшись смертно,
Но также знал высот полёт за гранью слов,
И потому тебя рвало, метало ветром,
И заражённые тобой метались вновь.

Осиротел весь род зверей, но под опеку
Ты взял убогих, сирых нищих, как и ты,
За долг нести в устах и в сердце целым веком
Лишь твоё имя в тишь могил, сквозь все миры.

Когда устанут лир глаза - они их скроют
И от тебя на сам край света улетят.
Когда скучают - вновь танцуют тенью с боем
И расцветёшь весной во мне на зло смертям.

Ну а пока...
Твоё томление как ягод спелых соки,
Что оставляют след чуть влажный на губах,
И орошают эти дэви капли - строки
Что заструились тихим ветром в волосах...

А вот начало из начал, рассвет родился,
Уран объял мои просторы глубоки,
Своим воздушным ароматом в недра впился,
Мурашки выросли в деревья, в рудники.

Вот жеребец скакал к утру, зарю встречая,
Вот и роса в цветах, как слёзы от страстей,
Вот и моря без дна, как и твой мир бескрайний,
Вот и горшочек на окне как вера наших дней.

И даже тучи серых скал как дни разлуки,
Как дни печали, что даруют свежий вид,
Там о лугах поют ветра, где солнца звуком
Нас озаряют незабудок лепестки.

Прибой, волна и я несусь из пены дикой
И разбивается душа о камня дух,
И также точит незаметно, в водах сникнув,
А где-то вечером закат и сердца стук.