Сашка. Часть 5. гл. 19

Чернигов встретил прибывших родственников  хорошей погодой. Сашка попутно осмотрел вокзал и автостанцию, что у вокзала. Согласно расписанию рейсов, автобусом отсюда можно отправиться в любой конец Украины.
Время шло к осени, но листья деревьев были зелёными, только вокруг, на газонах и тротуарах, валялись ядра каштана. Сашке город  понравился. Тётка жила в двухкомнатной квартире. На другой день они собрались в гости к дочке Зине, которая жила в Чернигове с мужем и двумя детками. Зина Сашку  душевно обняла, отошла в сторону и стала разглядывать. И громко воскликнула:
- И куда делся мальчик, смешной хулиган?
Сама она стала изящной женщиной с миловидными чертами лица. Первые дни Сашка бродил по городу, особенно по центру, прошёлся мимо старых церквей. Говорят, что в одной из них, снимался фильм по мотивам гоголевского «Вия». Чем больше Сашка осматривал город, тем больше нравился он ему. Когда поделился своими впечатлениями с тёткой, та сказала:
- А поживи с год. Может, приживёшься, и Валя переберётся – у неё же учёба закончится. А что, хорошая  мысль.
И он решил остаться на год. Отослал Валечке бандероль с паспортом и письмом, где написал о перспективе пожить в Чернигове, просил выписать. Учиться и здесь, в самом деле, можно. Обратил внимание, что на украинском языке говорят тут не часто, и если в кинотеатре фильм идёт на мове, то людей в зале мало. Но вывесок много на украинском языке. Он читал - «Перукарня», «Йидальня» и ощущал в произношении что-то родственное, родное, совсем не то, что «Хенде хох» или «Бонжур». Но, сравнивая украинский язык с русским, отмечал, что русский проще. Например, если говорим о пекарне, то становиться ясно, что там пекут. А вот по-украински баня - лазня, как будто там лазят. Но нежных интонаций у украинцев больше. « Ты моё дитятко» - прямо песня. Много здесь песен очень печальных. Это говорит о нелёгкой судьбе украинского народа.

«Ой, вы, люды, ой, вы, люды,
Скрозь беду я бачу.
Всюду бачу тильки муку,
И все ночи плачу».

Девчата-украинки прелестны! Черноглазые, бойкие. Глядя на них, ему не пришло в голову завертеть роман: был одержим воспоминанием о Валечке. И тосковал о дочери. Думал о том, что перебравшись сюда, он окончательно лишится возможности её видеть. За две недели он уже четыре раза бегал на телефонную станцию заказывать переговоры с Валей. И каждый раз слышал её упрёки, в которых звучали постоянные обвинения, что он бросил её хитро. Попытки её разубедить раздражали обоих и заканчивались обрывом разговора. Пожаловался тётке. Та посмеялась, сказав, что Валечка не свыклась с мыслью о возможных переменах, поэтому находится в расстройстве и сомнениях. Ничего, успокоится. Тётка с первого дня  запретила ему тратиться на пропитание, кормила его украинским борщом и аппетитными котлетами, подтверждая факт бывшей своей службы поваром. И  рассказывала о красоте города в весенний период, когда вокруг расцветают сады и раскрывают вдоль аллей бутоны каштаны. А река Десна! И красавица, и вода вкусна – говорят, что в ней много всякого полезного, особенно, йода.
Часто встречалась Сашке молодая женщина, проживающая в их доме, в соседнем подъезде. Стали  здороваться. Она рыжеватая с огромными глазами и вздёрнутым носиком; фигурка точёная, ножки прямые. Спросил про неё у  тётки. Вопрос обыкновенный, но не для женских ушей. Тётка  затараторила:
-  О, эта баба ещё та… Видел, сколь на руках  колец? Одно с алмазами – богатство. А серёжки! Саша, бросай Вальку, если сумеешь ты с этой сойтись. Станешь сыром кататься в масле. А?
- Нет, тётя… Я уже на одной богатой обжёгся. К моей дочери меня не подпускает.
- Как знаешь, но приглядись, всякие бывают.
Наконец по почте пришёл его паспорт. Полина написала заявление на прописку. Обоих вызвали в милицию. Чин в погонах посмотрел на Сашку с неприязнью. Как из чашки горох, посыпались вопросы: «Почему приехал?», «Что делать собираешься?», «Надолго ли ты сюда?». Трудно было доказать своё родство с тётей: фамилии-то разные. Стало обидно за тётю – ей зачем унижаться, доказывая, что она как родственница прописывает на жилплощадь парня. В конце концов,  милиционер оставил Сашкин паспорт для прописки.
Сашка, с паспортом и трудовой книжкой, отправился на поиски работы. Три конторы ответили  отказом. Но, наконец, повезло. Рядом с гостиницей «Украина» увидел старинный трёхэтажный дом, над  дверьми которого висело три вывески, то есть, в этом здании располагались три учреждения. Сашка вошёл в дверь и почему-то сразу же поднялся на второй этаж. Над дверью кабинета прочёл надпись, дублирующую ту, что висит при входе: « Общество знаний Черниговского  областного Совета исполкома». Дверь открылась и перед Сашкой предстала соседка с золотыми кольцами на пальцах. Она куда-то шла, но, увидев Сашку, поздоровалась и остановилась.
- А вас что привело сюда? - спросила.
- Работу ищу, - смущаясь, ответил Сашка.
- И что за профессия у вас?
- Шофёр.
- Шофёр? Гм… Хорошо, документы дайте. – Она забрала у него паспорт, права, трудовую книжку, профсоюзный билет.- Заходите в приёмную, и там меня подождите. – Она сама завела его в приёмную и скрылась за коричневой массивной дверью.
Вернулась минут через пять. Улыбается:
- Заходите.
За столом огромного кабинета сидела пышная, килограмм за сто, но привлекательная женщина.
- Проходите, Александр Викторович, - у женщины украинский акцент. – Сядьте. Что я скажу – нам трэба водитель. Вы таксистом работали?
Сашка кивнул.
- Значить,  сможете на «Москвиче?»
- Конечно.
- Эльза, позови Радченко! - крикнула она секретарше.
В кабинет вошёл пожилой мужчина с весёлыми глазками.
- Что прикажете, Надежда Ивановна? – он улыбнулся, без приглашения сев в кресло у стола.
Хозяйка заговорила скороговоркой:
- Александр Фёдорович, я о «Москвиче» хочу спросить. Какий ремонт трэба ему?
- Да який там ремонт – колёса проверить, да тормоза прокачать. А шо вы, Надежда Ивановна, меня пытаете за «Москвича»?
- Да вот хлопчик хотел попрацюваты  на нём. – Она повернулась к Сашке: - Идите, Александр Викторович, до секретаря Эльзочки, у неё напишите заявление.
Сашка написал заявление и спросил у Эльзы:
- А этот дядька кто?
- Наш завхоз… - начала Эльза, но тут вышел дядька и протянул Сашке его документы, кроме трудовой книжки - её передал секретарше.
- Пишлы, побачишь «Москвич»,- обратился к Сашке.
Сашке не терпелось глянуть на машину, но завхоз по пути завёл его в бухгалтерию и, с порога, всем объявил:
- Знакомьтесь, Александр Викторович Ерёмин – он теперь шофёр на «Москвича».
Потом завёл разговор с женщинами. Сашка переминался с ноги на ногу. Наконец, пошли. При выходе из здания завхоз что-то вспомнил, возвратился, пришёл обратно не сразу, а, возвратившись, протянул Сашке два ключа:
- От гаража и от машины. Пишлы до Вкраины. - Махнул рукой и пошёл в сторону гостиницы.
Через центральный вход вошли в гостиницу «Украина», прошли вестибюль, и оказались во дворе. Там и был гараж. Завхоз открыл его, и перед Сашкой предстал цвета вишни «Москвич – 408». Видно было по запылённому капоту, что давно к нему никто не подходил.
- Ну, бувай, - сказал завхоз. – Утром скажешь, який треба ремонт.
Завхоз ушёл. Сашка осмотрел помещение. Гараж широкий; у стены стоит другой автомобиль. Светильники яркий льют свет. Сашка протёр машину снаружи – тряпки валялись прямо на полу. Поднял капот, глянул на мотор; потом заглянул в багажник – ключи гаечные, домкрат, запаска, баллонный ключ – всё есть. Резина не лысая. Стал заводить двигатель – не схватывает. А когда завёлся, то зачихал, застучал. Дальше – не лучше: скорость ни одна не включилась, значит, надо чинить коробку передач. Закрыв гараж,  пошёл домой.
Утром, на другой день, он доложил завхозу о неисправностях автомобиля. Решили начать с мотора. Кроме Сашки, в «Обществе знаний» работало ещё двое шоферов. Один из них – Петро, - ему шёл шестой десяток, - весёлый мужик с густыми чёрными, бровями. Он – водитель маленького автобуса «Паз», который целый день простаивал во дворе. Водитель же обитал в котельной, отапливающей гостиницу и соседнее здание, где ютилось «Общество знаний». Второй шофер – чистенький еврей лет сорока – Рафаэль Яковлевич, в быту – Рафик. Он человек приятный в общении, в жизни же расчётливый. К его мнению прислушивалась даже «Шахиня» - так за глазами называли Надежду Ивановну. Кстати, она не доверяла своё тяжёлое тело никому, кроме Рафика. С великим трудом забиралась в его «Бобик», взмахивала рукой, и Рафик увозил её в неизвестном направлении. А куда – у  Рафика не дознаться.  Шофера, когда не было дел, пропадали в котельной среди подвыпивших кочегаров. Втроём они и занялись ремонтом «Москвича».

Прислала письмо Валечка. Какое-то официальное. Учится, ходит на репетиции в таксопарк. И всё. Обидное письмо. Он написал ответ, ещё не остыв от обиды. Вот его полный текст. «Здравствуйте, многоуважаемая Валентина Александровна. С поклоном, Ерёмин Александр Викторович. Спешу сообщить, что денно и нощно молю бога о Вашем благополучии. Смею выразить благодарность за письмо, коим Вы изволили осчастливить раба божьего, то бишь, Александра. Благодарю за волнения, постигшие меня при прочтении письма. Чувствую в Вашем письме, Валентина Александровна, печаль по моей скучной личности, так и слышу в строках вздохи, и вижу слёзы.  Целую ручки.
Р.С.
Прости, Валюша. Но в твоём письме один холод… Зря - я думаю о тебе, равнодушие в письме ударило меня. Скучаю о тебе и о дочери Ириночке.  Больше мне никто и не нужен. Надеюсь, что, окончив учиться, приедешь. Твой муж».