Строки, опалённые войной

Это письмо мы нашли на чердаке, среди старого хлама, битых черепков и в беспорядке разбросанных вещей, давно вышедших из употребления. Оно лежало в потемневшей от времени, помятой жестяной коробке из-под папирос, название которых стёрлось и не поддавалось прочтению. Мы с трудом извлекли её из старого фанерного чемодана, который принадлежал когда-то моему прадеду. Там, среди дорогих ему вещей: выцветшей, побитой молью гимнастёрки, фотографий военной поры, аккуратно перетянутых ленточкой и другого скарба, - мы и обнаружили эту, неприметную с виду, жестянку с бесценным содержимым.
    Несколько табачных крошек высыпались мне на ладонь вместе с выпавшим из коробки пожелтевшим листком. На сгибах он был полуистёрт и исписан химическим карандашом неровным, торопливым почерком.
   "Дорогие мои родные, не знаю, свидемся ли мы когда-нибудь ещё. Очень на это надеюсь, но сейчас, когда враг топчет мою землю, жгёт наши хаты и бомбит города, я не могу бежать и прятаться. Мы, комсомольцы нашей школьной организации, тоже объявляем войну проклятым фашистам и будем бороться до конца, до победы, до последнего вздоха. Клянёмся, что не отступим и не сдадимся, и будем бить врага сколько хватит сил, пока не придут наши!
   Мамочка, я не поеду с вами в эвакуацию, я нужна здесь, чтобы держать связь с подпольем. Мы не можем быть безучастными к тому, что происходит, война коснулась всех. Отца-инвалида Лёши Панкратова расстреляли каратели, маму и сестрёнку заперли в подвал и морят голодом. Эти вражины хозяйничают в нашем поселке, врываются в дома, забирают продукты и вещи, сгоняют наших парней и девчат для отправки в Германию. Вчера отправили первый эшелон. В каждом доме теперь кого-то оплакивают. Полицаи стреляют на улицах из автоматов не только по людям, но по пробегающим собакам. А на колхозной площади повесили нашего председателя и секретаря парторганизации. Разве можно теперь оставаться в стороне? Мы все решили помогать подпольной группе и, если примут, уйти в партизаны и бить врага.
    Тома Коробец уже в партизанском отряде, она наша связная. Письмо я передам через неё, сразу его уничтожьте, и не бойтесь за меня.
   Ваша Марюта.
Смерть фашистским оккупантам!"
  Последняя строчка была нацарапана сломанным красным карандашом и от некоторых букв остались только выдавленные на бумаге следы. Осторожно, боясь надорвать ветхий листок, я снова и снова перечитывала эти полурасплывшиеся строчки, представляя себе отважную девушку -  мою ровесницу, бросившую вызов врагу. Что с ней было дальше и дошло ли письмо до адресата? Если письмо сохранилось и не было уничтожено как просила Марюта, то оно, вероятно, не было получено её родными. Но как оно оказалось в чемодане моего прадеда?
   Я терялась в догадках.
Конечно, нам в школе рассказывали о войне, показывали кадры кинохроники. Но это казалось далёким, хоть и значительным событием. И вот ты держишь в руках прямое свидетельство той поры, обвинение фашизма в преступлениях на оккупированной территории и обещание бороться с ним. Смогла ли его выполнить белорусская девушка Марюта, увидела ли свою землю освобождённой?
   Из расспросов моих родственников, я узнала, что мой прадедушка - ветеран войны, участвовал в освобождении Белоруссии в июле 1944 года, получил тяжёлое раненение и долго лечился в госпитале. После этого он снова вернулся на фронт, но вскоре был комиссован и работал инструктором в комитете местной комсомольской организации. В родные края он возвратится уже после окончания войны.
    Может быть там, среди комсомольцев освобожденной Белоруссии, и была та самая девушка, написавшая это письмо? Или она работала в госпитале, куда попал после ранения мой прадед, но как у него оказалось её письмо и почему оно так и осталось неотправленным?
Вопросов в этой истории больше, чем ответов.
   Героические страницы нашей истории борьбы с фашизмом изучены досконально, важнейшие сражения исследованы во всех подробностях. А вот судьбы отдельных людей, их надежды и переживания, даже спустя многие годы, остаются для нас загадкой.
   Я бережно разворачиваю пожелтевший хрупкий листочек, и снова перечитываю знакомые торопливые строчки. Сквозь время, через десятилетия после войны, я обращаюсь к тебе - моей ровеснице, отважной девушке Марюте: вам выпала трудная, героическая судьба, ваша борьба приближала победу, и мы победили! Твоё письмо не дошло до адресата, но оно дошло до сердец будущих поколений, и такие же герои и сегодня борются с нацистами на Украине. Твоя родная Белоруссия - свободная счастливая страна, которая помнит и чтит своих героев, среди которых и ты.

P.S. 
По архивным данным, на территории советской Белоруссии, освобожденной в ходе операции "Багратион" в 1944 г., во время оккупации фашистами и их пособниками проводились массовые казни, сожжение заживо местного населения, связанного с партизанскими отрядами. В списках одной из немецких комендатур г. Могилёва значится 26 арестованных подозреваемых в сотрудничестве с городским подпольем, молодых человека. Семеро из них приговорены к казни через повешение, среди них значилась Марта Клинцевич (1925 г. р.), связная партизанского отряда.