В шкуре излома

                вступление


в  моём  концентрате  позвоночник  обтекаем,
возникает  желание  сочленениями  безвольно  ударится
и  вряд  ли  почувствовать  боль,
из  горла  вырвется  кадык,
останется  провал  окна,
и  не  сбалансировать  мир,
бесцветный  ультрафиолет,
как  грязный  бит  чуть  выждав,
насильно  втянется  в  смирительный  комбинезон  иллюзий,
песочные  часы  присыплют  рану,  время  вылечит…

                1   

у  меня  красивая  походка  аквалангиста  в  павильоне  шума,
где  темно  и  тихо,
где  кулак  логики  тычет  в  лобную  кость
раковых  цепей  за  перегородкой,
где  обустроилось  ремесло
светить  клубами  пара
стирая  с  лиц  ткань  строго  в  ошейник,
где  взгляд  перечить  не  стал,  свернулся  вбок…

                2

натужил  усердием  кол
продираясь  внутрь  ряби
пока  не  разгладилась  даль,
пока  уютно  находясь  среди  скверны
развеянный  пепел  живым  побыл  один  раз,
усталость  зрачков  подмечать  лизала,
долго  русалка  сидела,
мечтала,
потом  уплывала…

за  мою  походку 
на  пять  минут  земля  ушла  из - под  ног,
ветер  шар  земной  обошёл  пешком,
живот  синего  неба
сжал  пресс  терпеть  голод,
высмотреть  лишнюю  стружку 
для  консервации  облаков,
тёплая  мякоть  сознания 
сдвинулась  в  строну  искусственного  света
по  тёмной  стороне  шока…

                3

делить  клетку  отказом  досталось  свинцовому  кашлю,
ноту  «ля»  в  знак  протеста  вызвучить,
обозначить  событие,
развалить  закрыто  и  опломбировано
располосованными  лучами  холод  омута,

идеальный  обрубок  слюды  младенца
то  мажет  копотью,
то  ловит  сачком  цепкого  взгляда  истину,
подташнивает  рядом  гримаса  противоядия,
зря  прикоснулся  к  золоту  русалочьей  чешуи,
любовь  мёртвой  хваткой
взяла  ласку  последней  инстанции.