Бетховен

 Принцесса находилась в недоумении и, слегка, в гневе. Третий час подряд она искала по замку своего ненаглядного.
— Бетховен!
— Вен, вен, ен, — эхо проносилось по комнатам и возвращалось обратно.
И куда он пропал?
Доспехи рыцарей, украшавшие тронный зал, угрюмо молчали. Они, видите ли, не знают, они, представляете, вообще не в курсе. Толку от этих пустоголовых нет.
 
— Бетховен выходи! Обещаю что не буду злиться.
Тишина…
— Бетховен, солнце моё, я прощу тебе все подпаленные шторы. Клянусь своими орхидеями.
Орхидеи являлись гордостью принцессы и, не приведи пресвятой мухомор, кто-то бы покусился на них. Впервые в мире появилась бы огнедышащая принцесса.
 
— Бетховен.
На этот раз молчало даже эхо. Принцесса, шагавшая по этажам, начинала переживать, что её дракона похитили. Кто посмел? Да вот, например, принцесса из соседнего государства, имя еще у нее такое противное: Стыриветта. Тьфу, прям.
Бесит.
 
— Бетховен!
Это в самом деле странно.
— Твоё высочество кого-то потеряло?
Чего так горланишь? Всех мышей перепугала.
— Дракона своего, — и шмыгнула носом, вытирая непрошенные слезы.
У домового пропал дар речи. Ладно бы посеяла туфельку или платочек, а тут цельного дракона. С ума сошла, или перегрелась?
 
— На крыше твой Бетховен.
— Правда?
— Истинная.
 
Дракон и в самом деле обнаружился на крыше. Замер, словно большая крылатая статуя, а мимо молча плыли пуховые облака и птицы.
— Бетховен!
Принцессу слегка пугало выражение морды лица дракона. Такое, словно он что-то натворил, и очень этим гордился.
— Бетховен, ты оглох что ли?
Дракон медленно открыл левый глаз, затем правый и возмутился:
— Ты всё испортила.
— Что я испортила? Я только пришла
 
— Пфф, — из ноздрей повалил дым,
— Я слушал музыку.
Надо ли говорить, что вокруг царила тишина. Мы же помним, что облака и птицы молча летели.
— Какую музыку?
— Такую. Музыка, она внутри меня.
— Ты что сожрал пианиста?
 
— Никого я не ел, — оскорбился чешуйчатый, —И откуда такие мысли? Сама, наверное, сожрать его хотела?
 
И тут Принцесса смутилась. Потому как, музыку никогда не любила и, родись она драконом, непременно сожрала бы этого пианиста. Чтобы нервы не терзал и слух, но её дракону этого знать и не надо .