Из Чарльз Буковски. Неистовый свежий ветер

Винить отца не следует, наверно,
Но, всё ж, не кто иной, как он,
явил пример мне ненависти первый,
нелепой, грубой  злобой заражён.

Он вспыхивал мгновенно, будто спичка.
Отца всё время что-то да бесило.
Я ж - больше всех! И каждой новой стычки
я не боялся, только сердце ныло.

Ведь он был частью маленького мира.
От боли до комочка  тот сжимался,
мир без любви с тираном-дебоширом…
Отец ли виноват? Я часто сомневался.

И я тогда сбежал. Казалось, что на волю.
Отца подобия  я  оставался пленным.
Средь злых и ненавидящих до боли,
он стал казаться лучшим, несомненно.

Порочный круг -  трудяги и  бомжи,
Друг друга ненавидят, обвиняют
И тащат всех несчастий багажи,
и всё их в этом мире раздражает.

Да, даже женщины, с которыми я жил,
красивы и умны порой  в придачу,
считали - не сумел, не заслужил...
что это  я причина   неудач их.

И раздражал мой голос и поступки,
Я был  мишенью,  виноват во всём.
Никто не замечал, что на душе зарубки.
Хотя и делал вид, что всё мне нипочём.

Я просто остолоп, наверное, из тех
кому за  счастье  небо голубое.
Давно я не хочу тупых утех.
Хочу, чтобы оставили в покое!

Жить с ненавистью это, верно, грех.
И там мой мир, и там моя свобода,
когда я далеко от них от всех.
Неважно где, наверно - где угодно.

И хорошо, спокойно мне, когда
несет мне кофе, улыбаясь нежно,
официантка,  что толста, немолода,
но кажется порывом ветра свежим.



Илл. нейро Яндекс.