Сильнее смерти. Глава 14

Глава четырнадцатая

   Фаина возвращалась от родителей. На метро. В вагоне было душно, а на сердце – настолько скверно, что и сказать нельзя. Огромная могучая Фаина сейчас чувствовала себя маленькой и слабой. Ничтожной. Ей ничего не стоило таскать здоровенные колонки, но исправить то, что случилось на даче, она не могла. Отец и мать всячески старались поддержать ее, утешить, но утешения не было. Братья, звонившие почти каждый день, тоже были бессильны. Саксофонистка постоянно думала о Модесте, о его непрожитой жизни, о несчастной Саше, и от этих мыслей ей становилось все хуже и хуже. Вчера соседи, давно привыкшие к бесконечной игре на саксофоне и тубе, услышали звериный рев.
   Ужасно хотелось плакать. Но почему-то не получалось. Слез не было.
   А на улице стояла летняя благодать. Свежий ветер радостно дохнул в лицо, но Фаина не почувствовала этого. Перед глазами все поплыло. Женщине казалось: вот сейчас она упадет и умрет. Или сойдет с ума…
   Руки сами схватили саксофон. Фаина и раньше редко расставалась со своим инструментом, а теперь и вовсе словно приросла к нему. Они оба пережили пожар. Когда замкнуло проводку, саксофон висел у хозяйки на шее. Так и выскочила с ним.
   Фаина не знала, что именно она сейчас исполняет, но еще ни разу в жизни не играла она столь страстно, столь вдохновенно. То, что рождалось в этот миг в ее душе, неудержимо рвалось на волю – пронзительное, горькое, нежное. Это была музыка ее сердца, и в этой музыке окружающие услышали огромное горе.
    Музыка оплакивала Модеста.
    Сначала остановился какой-то парень. Затем – пожилая женщина. Стайка подростков. Все больше и больше народу останавливалось, собираясь возле Фаины. Люди, спешившие по своим делам, неожиданно забыли о них. Даже грузная торговка, продававшая неподалеку фрукты, не смогла остаться равнодушной.
   Никто не знал, о чем печалится саксофонистка. Но все невольно сочувствовали ей.
   Продавщица фруктов положила в пакет несколько апельсинов и осторожно, боясь помешать Фаине, поставила пакет у ее ног. Другие слушатели также стали подходить и молча класть в пакет деньги. Нарядная дама с цветами в руках, шедшая, очевидно, на какой-то праздник, тихонько положила свой букет перед Фаиной.
   Но для той сейчас не существовало ничего вокруг.
   - Пап! Как называется эта тлуба?
   - Тихо! Не мешай!..
   А Фаина играла как проклятая.
   Когда же она закончила, лицо ее было мокрым от слез. И лица слушателей – тоже. Всех глубоко тронул, взволновал этот бессловесный, но такой проникновенный рассказ. Каждый звук его был прочувствован и прожит как и исполнительницей, так и ее случайной публикой. Музыка уже не звучала, только все еще держалась в вечернем воздухе, и никто из собравшихся не хотел покидать удивительный мир, созданный Фаиной и ее саксофоном.
   Фаина и сама еще была во власти этого волшебства. Невидящим взглядом обводила она толпу, когда внезапно раздались удивленные голоса:
   - Фаина! Это же наша Фаинка!..
   Витек и Хар тоже оказались здесь.
   Еще не до конца придя в себя, саксофонистка подняла с земли цветы и пакет с апельсинами и, вручив их Витьку и Володе, тяжелой поступью пошла прочь.
   Вернувшись домой, она сразу же легла спать и до утра спала как убитая.

Продолжение: http://stihi.ru/2025/02/27/4765