Иностранка в пути

Иностранка вдали, от очнувшихся в такт

Идеалов внутри, чтобы образом — рад

Был ей снова вести — свой скабрёзный манер

Этим входом во тьму — необъятную вдаль.

Чтобы верности стая прикрывалась — её

Незаметной слезой — в иностранной черте,

Чтобы ужас скользил по обратной — главе,

Где не созданы мы, но отнюдь не стареем.

Иностранка в аду сквозь мучительный — смех

Удивляется в тех — искушениях мнимых,

Что и опыт во вне отношения — мне

Был сегодня не рад удивляться — томлению.

Ты стоишь вдалеке и о чём — то своём

Неприметно влачишь — удивлённую тенью

Обращённую тьму, где за опытом мнишь

Свой проношенный мир, где и я не один.

Но стою вдалеке, чтобы думать — слова

На пути от такой — уязвлённой трезвлением,

Не примерной душой, что был опытом — сам

Обращён к небесам и от этого — в тернии

Я узнал, что война — не такая уж стая

В близорукой заре, где мы медленно спим

И находим свой ад, чтобы думать — прозрением,

Что унёс им предел в иллюзорности — слова

Твой порочный этюд, твой урок вдалеке,

Что не пишет Довлатову мир — для порога,

Но не стал он читать этот смысл — налегке,

Только сам в иностранку на узнанном — робко

Был похож, что огни в безымянной — игре,

Что обрывок души, от которой не больно

Нам бежать вдалеке от притаенных — снов,

Чтобы думать умом, как нетленно то — время.

Им мы носим свои — иностранные формы

Между небом Земли и конечностью — глав,

Где написаны, словно нам оставил — приказ

Этот вечности холод между — собственных глаз.

Он один — иностранный от призыва к войне,

Он не хочет быть раной, только бить и корить,

Что ментальная нить между пошлостью — драмы,

Между нами вдвойне — вся ушла по войне.

И не там ты стоишь, не твоя ей — преграда

Стала новой игрой на пути — от других,

Иностранных умов — быть такой же программой,

Что уходит под свет иллюзорности — слов.

Где им стал ты искать — свой Довлатова ранний

Элемент в голове, чтобы в жизни — пророк

Бил в нетленное почерком истины — права,

Но за этим не стал укорителем — строк.

Ты стоишь иностранной, незабвенной — ограде

И под словом земли — твой обычности день

Всё идёт по пути утопической — драмы,

Он воюет за телом утомительной — тьмы.

На пути ты не зря — открывала ту рану,

Ты — стоической формы иностранная рябь,

Что не хочет в главе удивлять — не попарно

Ту забывчивой ясности образа — грань.

На пути, как на робе иностранного — рая,

На холме, как на каждом сукне — из голов

Ты построила мир свой, ты не ждёшь эти раны,

Но от формы ума обстоятельно — смотришь.