Гнать взашей

Неделю назад Ирина уволилась из школы, проработав в ней учителем биологии и химии пять лет. Вечная бумажная волокита её раздражала и утомляла, платили мало, а работать приходилось много.

Три года назад она начала подрабатывать репетитором после работы, чтобы приносить в семью хотя бы какой-то стоящий доход. Начинала с совсем маленькой ставки, с пары учеников в неделю, но со временем набрала обороты. Год назад даже подумывала о том, чтобы уйти из школы и заниматься только репетиторством, ведь это давалось ей проще, да и сидеть с бумагами не нужно было.

Но её муж Кирилл переубедил. Напомнил про их ипотеку и нестабильность работы «на себя». Сам он работал поваром в ресторане, и оба они понимали, что одной его зарплаты будет хватать только на ежемесячный платёж.

Тогда Ирина согласилась пока остаться в школе. Свекровь, Виктория Геннадьевна, тоже не одобряла её желания уволиться. Она тоже была преподавателем и проработала в одной и той же школе более двадцати лет. Виктория Геннадьевна была дама консервативных взглядов касательно всего, в особенности работы: репетиторство она считала сдиранием денег, а тех, кто уходит из школ, чтобы вести частные уроки, называла лентяями.

Но вот теперь Ирина решилась и всё же написала заявление об увольнении. Директор умолял остаться хотя бы до конца учебного года, но Ира согласилась доработать только до Нового года, чтобы у школы было время подыскать нового преподавателя.

Виктория Геннадьевна, как только узнала об этом, незамедлительно вышла из себя.

— Ирина, ты что, с ума сошла? Да что же вы такую благородную профессию педагога в грязь втаптываете!.. — злобой и ненавистью к невестке она чуть ли не давилась. — Ну подумай хорошенько, может, примут тебя ещё обратно… Ну да, извиниться придётся, ну а что поделаешь?

— Виктория Геннадьевна, успокойтесь. Я приняла решение и теперь буду работать только на себя.

— А ты о Кирюше подумала? Ты вообще понимаешь, что он теперь на вас двоих пахать будет, пока ты тут будешь сидеть ногами кверху?

— Во-первых, я не бездельничаю. А во-вторых, мы начали сдавать мою квартиру, так что теперь денег у нас больше, чем от моей работы в школе.

Виктория Геннадьевна оторопела. Она хлопала глазами, осознавая услышанное, и даже присела на табурет, будто от ужаса. Наконец, выдавила:

— Как… Какую «твою» квартиру?

Теперь непонимающе смотрела на свекровь уже Ирина.

— А вам Кирилл не рассказывал разве? Я получила квартиру от отца, и мы начали её сдавать. Поэтому я и решила уйти из школы.

— У вас теперь квартира?.. Подожди… А как твой отец оставил тебе её? Купил, что ли?

— Не отчим, а биологический отец, — пояснила Ирина. — Он погиб девять месяцев назад, а родственников, кроме меня, у него не было, поэтому квартира и перешла ко мне.

— А почему я только сейчас об этом узнаю?!

— А мне откуда знать? Я этого не скрывала, а что Кирилл вам этого не рассказал ; я и знать не знала.

Виктория Геннадьевна её будто бы уже не слушала. Отвела взгляд, нахмурилась и призадумалась.

— Понятно, понятно… А квартира двухкомнатная? Однокомнатная?

— Двушка.

— В центре?

— Да, почти.

— Это хорошо, хорошо… Ну, я пойду тогда, раз Кирюша не вернулся ещё.

Задумчивость Виктории Геннадьевны после новости о квартире, а также её очевидный интерес к ней немного удивили и насторожили Ирину, но она решила проигнорировать это.

И очень зря, ведь уже на следующий день ей позвонила сестра мужа, Мирослава.

— Ириночка, привет! Я тут от мамы услышала, что у вас квартира лишняя свободная появилась, — протараторила она без лишних вступлений. Ирина даже опешила из-за такого напора.

— Ну не пустует она, но да, у нас появилась квартира.

— Ой, это так здорово! Слушай, у меня такое предложение: давай мы, ну, как семья, как родственники, немного поживём там? Просто нам вшестером ну очень сложно ужиться вместе, ты же наверняка понимаешь, каково это…

— Подожди, подожди, не торопись так, — одернула её Ирина. — Давай спокойно и по порядку. Ты хочешь жить в квартире, которую мы сдаём?

— Ну да! Мы же в однушке пока, почему бы нам не обменяться?

Ирина задумалась.

— Ну… Слушай, да, почему нет? Только мне нужно подумать, обсудить всё с мужем, да и жильцы уже нашлись, так что раньше, чем через месяц, они точно не съедут.

— Супер! Спасибо большое тебе, Ирина!

— Только вот по поводу оплаты…

Ира услышала гудки и посмотрела на экран телефона. Мирослава уже бросила трубку. Она вздохнула, но решила, что они обсудят это потом.

После разговора с мужем Ира решила, что им стоит пойти навстречу его сестре, хотя Кирилл предупредил, что с роднёй могут возникнуть проблемы.

— Ну, я и сама считаю, что твоей родной сестре будет безопаснее сдавать квартиру. Всё-таки там незнакомые люди, а здесь — родственники.

— Ну, если ты считаешь это нужным, то конечно…

Спустя месяц Ирина и Кирилл сообщили Мирославе, что они с детьми и мужем могут приезжать смотреть квартиру.

— Ой, да что там нам смотреть! Мы всё знаем, всё видели, — отмахнулась она. — Давай завтра мы приедем, и ты привезёшь нам ключики?

— Да, хорошо. Тогда договор мы тоже завтра заключим… — начала было Ирина, но Мирослава её перебила.

— Да что ты, что ты! Зачем нам какой-то договор? Ты что же, думаешь, что родственникам ещё договор нужен будет? Да ладно, мы же верим тебе и знаем, что брат с женой нас на улицу без предупреждения не выселят!

Ирина и тут согласилась. Решила, что Мирослава права: ну неужели они квартиру родственницы разгромят и платить не будут?

Кирилл, когда узнал об этом, лишь удручённо помотал головой. Ира тут же перехватила инициативу:

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Но давай дадим им шанс? Может, всё в порядке будет…

— У неё четверо детей, а сама она даже стоимости квартиры не знает. Ты правда думаешь, что всё будет хорошо? Нет, я-то не против. Но ты сама смотри.

Ну и Ирина решила, что всё будет хорошо. В очередной раз понадеялась на совесть сестры мужа.

На следующий день Мирослава с мужем и детьми заехали в квартиру. Ирина привезла им ключи и сообщила, что съём обойдётся им в сорок тысяч в месяц. И вот тут Мирослава посмотрела на неё глазами по пять копеек.

— Что значит «сорок тысяч»? Какие деньги? Ты не говорила ни о каких деньгах!

— Но это же логично. Я сдаю квартиру, вы её снимаете. Вряд ли ты думала, что я и договор составляю только для того, чтобы зафиксировать оплату в ноль рублей. В конце концов, коммунальные услуги чего только стоят…

— Ну ладно, ладно, — с интонацией, будто бы делает ей одолжение, произнесла Мирослава. — Только я не подумала, ну честное слово! Давай хоть в конце месяца мы тебе заплатим, а не сегодня, а то совсем денег не подготовили…

И снова Ирина пошла на уступку. «Родственница как-никак», — говорила она сама себе, успокаивая. Ну не может же Мирослава её обмануть?

Прошёл месяц. Ирина писала Мирославе по поводу оплаты, просила сфотографировать счётчики, однако её усердно игнорировали. Тогда она решила не ждать и поехала в квартиру, чтобы взять плату лично.

Постучала — дверь открыла Даша, дочь Мирославы и ее мужа Григория. Она осталась «за старшую» в их семье, пока мама с папой ушли в кинотеатр. Девочке было всего восемь, потому и говорить было явно не о чём — та даже не знала, когда родители вернутся.

Через день Ира приехала снова. Хотела предупредить звонком заранее, однако ей в очередной раз не ответили. К счастью, квартира находилась по дороге от ученика, к которому она ездила на занятие.

На этот раз дверь открыла Мирослава. Выглядела приодетой — накрашенная, в красивом вечернем платье, что сидело нелепо на её фигуре, и в пальто, на вид не самом дешёвом. Осмотрев Мирославу с ног до головы, Ира сделала вывод, что деньги у них наверняка водятся.

— Я за оплатой. Вы собрали нужную сумму?

Родственница ничего не отвечала, только глупо хлопала глазками.

— Ну… Я…

— Отсрочку просто так не дам, — чётко сказала Ирина.

— Так нам же… Нам же не просто так… Я же с детьми сижу, вот и не работаю, а Гришу уволили недавно без причины! Подставили, в общем, сильно… Вот у нас денежек и нет на съём…

Ирина тяжело вздохнула, поняв, что мужа всё же нужно было послушать.

— Давайте сколько сейчас есть. Хотя бы пять тысяч, пойдут в уплату коммунальных услуг, — Мирослава, конечно, скривила крайне недовольную гримасу, но вытащила из заначки пятитысячную купюру. — Это не за квартиру, а за счётчики, — повторила Ира. — Чтобы не было потом возмущений, что я не предупреждала.

Вернулась домой подавленная. Муж бросил в её сторону взгляд из разряда «а я говорил», но Ирина только отмахнулась. Желания что-либо обсуждать не было. И так уже поняла, в какую кабалу влезла.

— И что она тебе сказала? — спросил Кирилл перед сном.

— Сказала, что Гришу с работы ни за что уволили. Вот и денег нет… Но знаешь, она вся такая расфуфыренная была, так что сомневаюсь, что они бедствуют.

— Да, она такая. Не удивлюсь, если Гриша сам с работы ушёл, потому что «не по статусу ему за копейки батрачить».

— А он может? — Ирина обеспокоенно приподнялась. — Да нет… Ну не могут же они настолько безответственно относиться к обязательствам?

— Ещё как могут. Наверняка шикуют на пособия, а тебе и копейку лишний раз побрезгуют дать.

— Да разве можно на это шиковать, тем более если Гриша не работает…

— Да кто их знает. Соседи наши по двадцать получают, а на моря каждый год летают, а Машка, подруга твоя, по триста получает, а на отдых всё выбраться не может, денег нет. Поразительно, да?

И всё же делать было нечего. Ира согласилась подождать, раз уж такое дело — не изверг же она, в конце-то концов, чтобы семью с четырьмя детьми да на улицу гнать.

Спустя месяц Мирослава с мужем кое-как отдали эти сорок тысяч. Вот только платить нужно было уже за следующий месяц и за коммунальные услуги в этом, а денег опять не было. Ира всё терпела — поддавалась на манипуляции Мирославы её четырьмя детьми.

Но вот чего она не ожидала спустя неделю после оплаты, так это того, что совершенно случайно наткнётся на объявление о сдаче однокомнатной квартиры в их городе, причём поразительно похожей на ту, в которой до этого жила семья сестры мужа.

— Кирюш, я там редко бывала, поэтому не могу сказать точно, но это случайно не квартира Мирославы? — она показала мужу несколько фотографий из объявления, но он уже после первой уверенно заявил:

— Да, её. А что такое? Откуда ты взяла эти фото?

С тяжким вздохом Ира открыла объявление и показала его Кириллу.

— Я просто смотрела ленту предложенных товаров, а у меня после объявления о квартире там много всяких похожих предложений, ну и…

— То есть она сдаёт свою однушку за пятьдесят, а тебе сорок заплатить не может за двухкомнатную? И это притом, что она проворачивает схемы с продажей одежды, которую отдают ей бесплатно, так ещё и пособия получает?

— Я просто в шоке… Кирилл, что нам делать?

Муж пожал плечами.

— Гнать взашей за такие фокусы.

Ничего не оставалось, кроме как приехать к ним с предъявлением доказательств. Мирослава сложила ручки и, поняв, что её загнали в угол, достаточно нахально воскликнула:

— Ну да, и что? Я мать четверых, могла бы и бесплатно мне квартирку уступить! Она-то тебе вообще задаром досталась от папаши, а мне вот такого состояния от отца не перевалило!

— Мира, прикуси язык! — шикнул на неё Кирилл.

— А что? Что вы мне сделаете? Выгоните из дома — так я матери доложу! Скажу, как вы тут меня жалуете, и она больше видеть вас не захочет!..

— Пошла вон, — не своим голосом процедила Ирина. — Сейчас же! — Мирослава вздрогнула. Маленький Лёва заплакал на руках матери, и она постаралась надавить на это. Ирина помассировала переносицу, не зная, что ей делать. — Иду на уступки в последний раз, — лицо Мирославы тут же просветлело. — Собирайте вещи до завтра. В восемь вечера я приеду за ключами, и всё, что не успеете собрать, будет в нашем пользовании, — Мирослава побелела в тот же миг.

— А… Так а куда мы пойдём?! Кирилл, ну хоть ты вразуми свою ненормальную жену!..

— Уезжайте хоть к матери, — только и сказал он. — И можешь хоть что ей про нас рассказывать — мне плевать.

Семье ничего не оставалось, кроме как съехать к назначенному сроку. Ни с Мирославой, ни с её мужем-тунеядцем они более не общались, да и Виктория Геннадьевна долго обижалась на них.

В конце концов всё наладилось. Ирина и Кирилл даже рады были, что смогли «проверить» родственников таким образом, пускай половина родни и считала их теперь ужасными людьми, ведь слышали они только версию случившегося от Мирославы.
Ксенрия Ген