Женщины Маяковского 2

2

      Сцена, и на ней Маяковский. Только что он разругался со зрителями.


     – Нет уж! Теперь уж и я выскажусь! – На сцену протискивается  плюгавенький человечек с бородкой. Большой любитель всего классического.
     – Вам тоже не нравятся мои стихи? –  в надежде найти в нем поддержку спрашивает Маяковский.
     – Вы!.. вы мне не нравитесь, в первую очередь! – брызжа слюной, выпаливает коротышка.
     Маяковский безнадежно машет рукой:
     – В первую, во вторую. Это вам не очередь за капустой.
     – Мне не нравится ваше лицо, ваш  готтентотский зад, которым вы виляете на ходу…
     – Товарищу нужно в зоологический музей, – говорит Маяковский, обращаясь к залу. Он отходит от оппонента. Чего говорить с таким!
     – Ваша поэзия непонятна массам! – вопит коротышка.
     В этот момент в поддержку коротышки из зала раздается зычный голос:
     – Правильно! Гнать Маяковского с эстрады! Що там.
     – Кто кричал? – спрашивает Маяковский, изо всех сил сдерживая ярость. В зале устанавливается  напряженная тишина. – Товарищу нечего боятся. Пусть выйдет сюда. Выскажется. – Не дождавшись ответа, добавляет грустно: – Сегодня у меня болит горло. Мне не хотелось идти сюда…
      Маяковский сходит с эстрады и устало опускается на ступеньки.  Облокачивается на них. Лежит – будто распятый. А его оппоненту голос из зала, напротив, придает дополнительную силу. Он уже чувствует себя победителем. Наконец-то, он может высказать все этому грубияну, мечтающему сбросить Пушкина «с корабля современности».
      – Забуржуазились вы, товарищ Маяковский. Народ бедствует, а вы по европам разъезжаете!
      – Это моя работа, – вяло, как бы нехотя защищается Маяковский. Он говорит тихо. В зале шум, его мало кто слушает. – Ведь не для себя же… Общение с живыми людьми мне заменяет книги. Европейская техника, индустриализм, желание соединить их с еще непролазной Россией – всегдашняя моя идея…
     – Я должен напомнить товарищу Маяковскому,– снисходительно поучает коротышка,– простую истину, которая была известна еще Наполеону: от великого до смешного один шаг.
     После этих слов Маяковский, как сжатая пружина, которую вдруг отпустили, вскакивает, распрямляется во весь рост. И вот он опять уже на эстраде, смелый, задиристый, готовый к бою.
     – Да! Действительно. От великого (Маяковский показывает на себя) до смешного (показывает на коротышку) – один шаг! – говорит он и делает этот шаг.
     И тут происходит что-то невообразимое. Настроение в зале резко меняется. Все до единого, даже  враги Маяковского, умирают от хохота. А коротышка, видя, что ему уже ловить нечего, ретируется с эстрады.
      – Пошел побриться,– под гром аплодисментов и смех заключает Маяковский. – Товарищи, – перекрывая шум зала, гудит Маяковский,– меня таким, как этот, не сбить с избранного пути! Не переспорить! Не переорать им меня, если хотите!

                –  Оглушить бы их трехпалым свистом
                в бабушку и в Бога душу мать! –

заканчивает он под одобрительный рев.               
   
    В едином порыве большая часть зала встает. Слышатся крики:
     – Правильно! Заткнем глотки нэпманам! Уничтожим буржуазию как класс!
     – Ура Маяковскому!
     – Великому поэту революции слава!
     Недовольные возмущаются и свистят.

    П р о д о л ж е н и е  з а в т р а