Затоскую на ходу...

Как только можно корректно.
Ну-с, Николай Захаров 8, выпейте же анальгин — не от холода, а от осознания, что ваше стихоблудие звучит как пьяный монолог дворника, философствующего у мусорного бака, с прытью неуместной. Или же прогулка по минному полю в тапочках: каждый шаг взрывается банальностью, а вы продолжаете улыбаться, будто пишете не строки, а инструкцию к микроволновке. «Затоскую на ходу» — да вы не тоскуете — вы просто забыли, как дышать, и пытаетесь заменить кислород рифмами из учебника стихосложения. «Причина, пианина» — это не музыка, а звуки пытки, где скрипку используют вместо дрели, а рояль давят гидравлическим прессом. Ваш «холод сквозь пальто» — да это даже не Чехов с его «холодным осенним ветром», это скорее объявление в подъезде: «Укравший пальто — верни подкладку!». А «та вчера» — о, этот шедевр туманной недосказанности! По пять? Ну, очень большая! «Та вчера не то» — шепчете вы, словно боитесь, что за вами придут, если раскроете, о ком речь. Может, это соседка, забывшая вынести мусор? Или воображаемая муза, которую вы пытаетесь оживить ударами клавиатуры? «Радостное жду с пачкой анальгина» — вот он, апогей оптимизма! Ждете счастья, как приезда «скорой», да? Или, может, это метафора творческого процесса: стихи рождаются через боль, но у вас — через инструкцию к лекарству. Повтор «скрипка, пианино» — не рефрен, а призыв о помощи. Как будто автор, застряв в лифте между этажами банальности, тычется в кнопки: «Музыка! Сад! Что-то высокое!». Но лифт едет вниз — прямиком в отдел графомании.
Ваши стихи, словно пресный воздух из вашего текста, — не хватает кислорода смысла. Ваш сад — пустырь, заваленный ржавыми метафорами. Ваша музыка — гул холодильника в три часа ночи.
Совет: выбросьте пианино. Зашейте пальто. А анальгин оставьте критикам — им понадобится, чтобы пережить встречу с вашим «творчеством».

Дмитрий Куваев   24.02.2025 13:22   •   Заявить о нарушении