Третий акт

 
Бой без правил под крики: «Бей его…»,
 кровь на ринге…  Бойцам - медали…
Богу – богово; геям – геево…
Миру мир до сих пор не дали.
Взгляд, как голубь в мусоре, кормится
новостями с  «вечера голых».
Ярче звёзд горит   в нашей горнице
Взрывов дальних и близких всполох.

Кто-то верит, как прежде,  в лучшее.
 Кто-то, как ни в чём не бывало,
Подпевает, новости слушая,
что земли нам и неба мало.
То  заложники мы, то пленники…
Это – правда. Это не снится…
Возразите если в полемике,
Вам  ответят, что враг  теснит нас.

Совесть -  проволока колючая. 
Пилим взглядами по железу.
Мысли ждут удобного случая,
 вслед за взглядами тоже лезут.
На призывы все откликаемся.
Песня слышится строевая.
Маршируем. А после каемся,
«Отче наш» под нос напевая.

Послужить идее... – Заманчиво.
 Дремлет сила духа в народе.
Для битья  нас держат за  мальчиков?
 В жилах доблесть древняя бродит.
Доля истины, словно,  прячется
там, где мы её не искали.
А слепой, когда снова зрячим стал,
 Всем сказал: с нами Бог … и Сталин.

Но летит бумажным стаканчиком,
иногда - и  белой вороной,
мысль о том, что надо заканчивать
СВО считать обороной.
Как ружьё  в третьем акте, выстрелит?
За живое и нас заденет...
Возражает ей кто-то искренне.
Кто-то, может быть,  из-за денег.

К стенам крепости ставят лестницы.
Долгом все считают забраться.
Перед штурмом молятся, крестятся
за любовь, за мир и за братство.
Вера в лучшее поколеблена,
 наклонилась башней  Пизанской.
Созреваем  мы только медленно
для войны… с собой…  партизанской.