Фёдор Басманов и Иван Грозный. Первое эссе проекта

Фёдор Басманов и Иван Грозный.Пять веков без права голоса.
Самое первое (обзорное) эссе историко-литературного интернет-проекта "Дорога Фёдора Басманова"


                ЛИРИЧЕСКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ

        Однажды, вьюжной февральской ночью, близ города Переславля-Залесского в семье русского воеводы Алексея Даниловича Басманова, храброго воина, участника множества битв, случилось долгожданное пополнение. Зажглась на небосводе яркая улыбчивая звездочка. Сын родился!
Может, ангелы пели в ту ночь, благословляя родителей, уже не чаявших познать простое человеческое счастье. Может черти раскинули карты, чтобы выяснить, кому впоследствии достанется эта странная душа. Однако ночь, когда мальчик появился на свет, выдалась звёздной и безмятежной. В такие ночи время застывает, воздух становится стеклянным, а небо пугает и восхищает своей бесконечностью. Такие ночи и сейчас в Переславле обыденность, что уж говорить о временах далёких…

      Новорождённого нарекли Феодором. Фёдором. Фёдор – значит дар Божий, дар Господень. Очень может быть, в честь христианского святого Феодора Стратилата. В наше время несправедливо забытого. Но особо почитаемого русским воинством прошлых веков.
Ребёнок случился поздний. Когда Господь осчастливил Алексея Даниловича и супругу его, воевода находился в годах солидных даже по меркам современным. А уж по меркам века шестнадцатого ему не детей, а внуков впору было нянчить. Сажать малых на колени да терпеть, когда за бороду тянут. Внуки – это внуки! Рассказывать о легендарных битвах с татарами, ливонцами и прочей нечистью заморской. Кому, как не Алексею Басманову, знать про такое? Кому, как не Алексею Даниловичу, передавать опыт молодым? На лошадь сажать, сабельку в руку вложив.

     Отличился воевода и на Судбищах, и под Казанью. На город Юрьев ходил, Ругодив брал. Хлебнул трудностей походных сполна. Пуд соли съел, цену побед честных и поражений горьких изведал. Знал, какой ценой победы достаются. Нигде и никогда не отсиживался. Не посрамил род Плещеевых. Тех самых, что несколько веков оставались для русских государей опорой. Опорой крепкой, надёжной. Плещеевы у всегда трона стояли, но скромно, чуть в сторонке. За славой и почестями поперёк остальных никогда не лезли, локтями остальных расталкивая. Зачем? Почёт и слава сами придут, ежели дело своё хорошо делаешь. Служба! Слово-то, какое правильное, хорошее.

    Алексей Данилович, бесстрашный воин и талантливый воевода, лучшее от рода взял да преумножил. Выше других вознёсся, не возгордившись притом. Но тягучее, липкое проклятие, невесть откуда взявшееся, много лет следовало за ним. Сам вырос без батюшки, даже взгляда весёлого не запомнил. Один за другим умирали его малолетние дети, не дожив до возраста, который назывался отрочеством. И вот… отступило проклятие? Растаяло?
Сын родился! Первенец. Желанный. Наследник!
Все прекрасно знают, что поздние дети особо любимы. Баловни! Даже если родители уже неоднократно познали счастье отцовства и материнства. Алексею же такое счастье предстояло узнать впервые.

     Любовь к сыну воевода доказал не пустой звягой, а делом истинным. Испытав все горести тяжёлого продвижения по службе, познав, каково ждать милость судьбы, не иметь возможностей показать на что способен, Басманов стал тем самым человеком, который дерзнул изменить служебные механизмы эпохи. Железным кулаком он сломал систему и поднялся на недосягаемую высоту. Заодно обеспечил собственному сыну и другим талантливым молодчикам блестящее будущее, почётные должности и безбедную жизнь. Много или мало оставалось сделать самому Фёдору Басманову? Забегая вперёд, приоткрою тайну: много!

Удержаться на шаткой небесной лестнице и не упасть с высоты на земную твердь, утыканную кольями, а то и просто к ногам вчерашних собратьев, тут же превратившихся в шакалов и готовых разорвать на куски, сложно. Фёдор рос в молодом мире средневековья, где талантливым быть мало. Нужно каждый день доказывать, что лучший. Нужно уметь выживать.

    Поздние дети любимы, но любовь эта порой представляет странное сочетание баловства и повышенной требовательности. Ты родился и теперь многое должен. Роду, отцу, государю, Отечеству. Нелегко приходилось юноше в шестнадцатом веке, а сыну такого отца вдвойне тяжелее. Быть не хуже. Быть ровней, стать лучше. Сделать то, что не сделал он, Алексей Данилович. А Басманов на недосягаемую высоту поднялся! Политик, воин, дипломат. Государев советник. Да какого государя! До сих пор об Иоанне IV Грозном спорят до хрипоты, копья ломают. Силу и ум, порядочность, упрямство, характер, военную доблесть, отвагу и смекалку – всё это Алексей должен был передать своему сыну. Позднему, любимому, желанному. Передать и научить. Сын же всё это принять, усвоить и соответствовать.
     Яблоко падает от яблоньки недалеко. Но красивые, румяные и сочные яблоки желанная добыча червяков и другой нечисти. Не знал Алексей Данилович, сколько горестей ему достанется. Ещё больше горестей свалится на юную голову, светлую и вихрастую. Взбалмошный сын получился, с норовом. Даже в час собственной гибели, не пожелал покинуть грешную землю, раствориться в небытии, характер решил показать. Не последний раз.

     Лишь притаилось то самое проклятие. Проклятие… А как ещё назвать то, что ползает за Басмановыми даже после их смерти, превращает память в них в чёрную и липкую грязь, отравляет души людей, которые эту грязь в себя впускают и растаскивают, пытаясь отравить других? Злая, лютая сила, которая не может остановиться даже сейчас, спустя несколько веков после трагической и загадочной гибели Фёдора и Алексея.
     В те дни, проклятие предоставило воеводе и его семье небольшую передышку, чтобы позже, со всей силы ударить. Низвергнуть Басмановых в пучину человеческой злобы.
     Фёдор Алексеевич Басманов-Плещеев родился под счастливой звездой и с «золотой ложкой во рту». Это потом настанут дурные времена, когда молодого мужчину, воина, полного сил и нереализованных талантов, предадут, оболгут и добьют где-то в сырых тюрьмах северного Белозёрского края. Разлучат перед этим с маленькими сыновьями, заставят лицезреть падение любимого отца. Единственного друга его и наставника. А других друзей и не было у него… Их не бывает у тех, кто находится на такой высоте.
     Уничтожить, спесь сбить, гонора поубавить. Отнять всё то, к чему Фёдор привык с детства. Лишить даже отпевания, могилы и достойной памяти.
Это потом писатель А. К. Толстой напишет про сына воеводы «…отверженный Богом Басманов». Создаст художественный образ глупца и подлеца. А писателю все поверят, приняв этот лживый образ за действительность. Уважаемый Н. М. Карамзин, который завещал нам защищать мёртвых, оставит на измученной душе, скитающейся по свету, несправедливое и лживое клеймо отцеубийцы, пересказав своим читателям сплетню одной из самых желчных и злобных персоналий XVI века.
     Это потом, в наше время, юный защитник Рязани, отогнавший от стен осаждённого города стаю ненасытной татарвы, станет объектом развлечений поклонников альтернативной истории, скучающих домохозяек и любителей жарких сплетен. Будет испачкан грязными руками, будет зваться не по имени-отчеству, как должно звать предков, а «Федькой», «царской Федорой», «Федюшей».
     А тогда… пыхтели зимней ночью дымницы и время стыло. В доме воеводы разразилось первым криком долгожданное счастье.
Звезда Фёдора Басманова набирала силу, освещая в одиночку небо заснеженного Переславля-Залесского и блуждая по кромке Плещеева озера.



             ***               
  Что нужно для того чтобы твоё имя не кануло в Лету и спустя долгие годы после гибели произносилось потомками с придыханием или проклятием, восхищением или живой неугасающей ненавистью? Ответ (вроде бы!) очевиден. Быть крупным полководцем, чья служебная биография насчитывает несколько выигранных (или скандально проигранных) битв. Можно даже одну-единственную (битву). Но оказавшую бесспорное влияние на страну и судьбы её граждан. Можно быть политиком или государственным деятелем. Положительным или отрицательным, не столь важно. Всё равно о тебе будут спорить. Любить и проклинать. Можно быть поэтом, прозаиком, музыкантом, философом. Оставить потомкам внушительное творческое наследие. Это наследие станут изучать биографы, выискивать скрытые смыслы, которых нет, а поклонники гадать: сам ты сунул голову в петлю или тебе помогли? Можно быть учёным, сделать важное открытие или жестоким садистом, чьё имя станет нарицательным. Нужно быть или героем, не выдавшим врагам военную тайну. Или, наоборот, предателем. Можно совершить один единственный поступок или проступок, имеющий значение если не для человечества, то для своего народа или обширной группы людей.

Можно быть Александром Невским, князем Владимиром, Сталиным, Гитлером, Грозным, Высоцким или Есениным, Чикатило или битцевским маньяком, Дж. Бруно или Королёвым, Зоей Космодемьянской или Рихардом Зорге, Пушкиным или Достоевским… Маратом или Че Геварой.

     Имя Фёдора Алексеевича Басманова – опричника из XVI века, сына крупнейшего политика и сподвижника Ивана Грозного, отца-основателя опричнины Алексея Басманова, осталось в человеческой памяти случайно. По всем законам вселенского бытия оно должно было сгинуть и раствориться в пучине времени. Остаться призрачной и прозрачной канцелярской строчкой в документе, сухим сообщением о том, что у русского воеводы «жи-был сын Фёдор, который родился…».

    А неизвестно когда родился. И неизвестно где умер. Но…Имя Фёдора Алексеевича Басманова – выжило. Словно медуза, выброшенная на берег. Вопреки всем упомянутым законам вселенной. Законы Фёдору Басманову вообще не указ.

   Иногда он напоминает о себе осторожно и робко. Иногда кулаком опричного разбойника стучится в двери очередного зазевавшегося поэта, способного уловить «тонкие колебания» в пространстве, именуемые «вдохновением». А как ещё такие колебания называть, чтобы самому не было страшно и чтобы не прослыть психом? И чем подобная случайность является для опричника Фёдора – счастьем или тяжёлым проклятием?

  Взял и родился в шестнадцатом веке мальчик. В замечательной семье служилой аристократии. Еще один представитель славного рода Плещеевых. Счастливая звезда, золотая ложка во рту, предопределенность в служебной карьере, крепкое положение, обусловленное статусом, выгодный династический брак, защитивший после опалы его сыновей. Положение не просто при дворе, а рядом с государем. В современном мире его назвали бы «мажором», представителем «золотой молодёжи». Заманчива, но легка ли такая роль? Золотая молодежь средневековой Руси – юноши из военных семей действительно являлись элитой общества. Они должны были знать, уметь и тащить на себе намного больше, чем отрок из крестьянской семьи, чьи обязанности ограничивались физическим трудом и христианской добродетелью. У этих мальчиков не было детства. В пять лет (а чаще, когда сабельку держать научился) их отлучали от материнского подола, забирали на отцовскую половину, и начинали обучать военному делу.

     Алексей Данилович Басманов входил в число лучших людей своего века. Сына он, ожидаемо не пощадил – привёл в самый эпицентр новой военной и политической реальности. Выражаясь современным языком, помимо внутренних богатств, переданных «по крови», воевода устроил отпрыску прекрасный «старт-ап», который способен стать предметом зависти и в шестнадцатом веке, и даже сейчас. Например, историк Д. М. Володихин открыто и откровенно упрекает А. Д. Басманова за кумовство, устройство сына и прочих родственников. Упрёк более чем несправедливый и странный. Покажите мне отца (из любого века!), не желающего устроить свою кровиночку максимально хорошо. Особенно, если возможности имеются. Сам же Володихин в своих работах регулярно приводит примеры «семейных подрядов», но лишь Басмановы вызывают у историка нездоровое раздражение. Вопрос в том, что в глазах каждого конкретного человека является «лучшим» и максимально «хорошим». Для одних это поле боя, нахождение в самой гуще военных событий, честные боевые награды и шрамы, украшающие мужчин. Символ доблести и соучастия. Для других – безопасность, возможность быть поближе к «государевой кухне», непыльная и несложная работа, при этом приносящая как можно больше шкурных выгод. Для третьих – не поле боя и не кухня, а возможность спокойно отсидеться на задворках собственного имения, подальше от всяческих безумных проектов государя и его непонятных новин. Уверена, большинство из осуждающих не смогли бы и месяца прожить в том темпе, в котором приходилось существовать юному Фёдору Басманову и его ровесникам. Очень точно охарактеризовал такую ситуацию Ю. Г. Алексеев:

«Доблестная служба отца и его близость к великому князю были для службы сына только предварительным условием, предпосылкой. Эту предпосылку надо было реализовывать своей собственной деятельностью. Далеко не всегда детям выдающихся родителей удавалось занять место, соразмерное с местом отца».

      Тёмная полынная звезда опричников Басмановых, зажглась над Русью внезапно, но сияла, к сожалению недолго. Фёдор даже по меркам шестнадцатого века прожил мало. На момент гибели ему было не более двадцати четырех-двадцати пяти. После себя юноша оставил клубок неоднозначных и поражающих своим цинизмом, сплетен, придуманных очевидными врагами нашего Отечества. Теми же, что сочинили ряд проплаченных пропагандистских проектов. Но разве мало в истории скандальных личностей о злодействах коих известно намного больше и известно наверняка? Разве не знает история порочных людей, чьи деяния давно изучены вдоль и поперёк под лупой, а сами деяния являются фактами, а не бездоказательными домыслами? Да и можно ли этот мир, видавший всё, удивить и раззадорить лишь намёком на какие-то абстрактные неблаговидные поступки, доказательств которых не существует? До нашего времени дошли лишь смутные отголоски о неких злодействах Басманова-младшего, перебивающиеся фактами о его славных делах, взятыми из куда более репрезентативных источников. Тем не менее, имя Фёдора каким-то образом инициировало в XXI веке появление довольно специфической субкультуры откровенно развращенных и не слишком развитых людей. О данной субкультуре мы поговорим в самом конце. Уже после того как я покажу вам того самого, настоящего Фёдора Басманова. И у каждого будет возможность сравнить.

«Отверженный Богом Басманов…» скажет про Фёдора в своей поэме «Василий Шибанов» А.К. Толстой. Что ж… за солидную порцию «отверженности» нужно поблагодарить самого литератора. Ведь именно А. К. Толстой придумал и выпустил в пространство первоначальный художественный образ исковерканного до неузнаваемости Фёдора (роман «Князь Серебряный»), сотворив из юного русского воина глупого шута, танцующего перед царём в бабском платье и отправляющегося на бой с зеркалами, подушками и другим шмотьём. Писатель не выдумал персонаж, не выудил его из глубин собственной фантазии, он использовал имя реального человека, отнял у него подвиг защиты Рязани 1564 года и отдал этот подвиг героям выдуманным. Цель у либерального писателя была вполне конкретная – прогосударственные служащие, причем служащие такого уровня как Басмановы, не должны были иметь ничего человеческого. Толстой готовил им вполне конкретную участь – остаться в памяти читателя однозначным опричным злом. Какая неоднозначность? Какой героизм или ведущая роль в обороне Рязани в 1564 году? Опричник в глазах либерала Толстого по определению не мог быть Человеком. Роман А. К. Толстого «Князь Серебряный» станет началом множества бед Фёдора Басманова, свалившихся на его несчастную голову в XXI веке. Но не будем забегать вперёд.

«Отверженный Богом Басманов». В этой строке, которая пронзительнее всей поэмы «Василий Шибанов» и тем паче всего лубочно-фанерного романа «Князь Серебряный», слышится то ли заупокойный колокольный глас, то ли страшная предопределенность человеческой жизни. Отверженность. Что это такое? И может ли она иметь место, если мы говорим о Боге? Всемогущем и прощающем. Бог любит всех своих заблудших детей, а «разбойников», особенно нежно. И какая она, отверженность, если говорить о жизни не выдуманного литературного героя, а настоящего Фёдора Басманова?
Страшная гибель в юном возрасте, на взлёте всех жизненных программ и энергий? Когда возможности не использованы, таланты не раскрыты, славные победы не добыты, бои не выиграны, а чаша молодецкого счастья не испита даже до половины. Предательство тех, кого ты любил и кем восхищался? Кому служил, аки верный пёс, стоял у плеча. Предательство внезапное. Удар в спину? Эх, плевать на клеветников, на доносчиков. Но как можно пережить то, что человек, перед которым ты опускался на колено, так легко и просто им поверил? Изломали грязными руками исполнители, которые не достойны даже ползать возле тебя! Не то, что прикасаться…

Может быть, отверженность – это разлука с молодой женой и маленькими сыновьями? Никогда ты не сможешь дать отцовское благословление, наставление и не увидишь, как они выросли. Но увидишь, как погибли. Не узнаешь, что погибли героически – не посрамили род Плещеевых! Может быть, «отверженность» это… безмолвное исчезновение со сцены истории? И никто из потомков не узнает правду о том, что случилось! А возможно, всё это сущая ерунда по сравнению со страшным и беспочвенным обвинением в отцеубийстве. Грех – тяжелейший во все времена. Грех, который ты не совершал.
Отверженность… Отсутствие права даже на достойное погребение и отпевание. Не имея могилы, навсегда остаться где-то подле туманных берегов Белого озера.

А может быть, это когда в ссылке приходит отчаянная мысль «казнили бы лучше сразу»? Опала, равная забвению, моральному уничтожению, выжигающая молодую, гордую душу. Падение с невероятной высоты, пытки, устроенные вчерашними соратниками, которые на самом деле соратниками никогда и не были. Теперь, когда ты кажешься им слабым и сломленным, они не скрывают ликования, сдирая с ненавистного «дворцового выскочки», вчерашнего фаворита и царёва ближника, получившего всё самое лучшее по праву рождения, дорогие меха. Втаптывают в грязь, разбивают лицо до крови, наслаждаясь возможностью унизить того, до кого доплюнуть сложно было, а дотянуться и подавно! А нынче…Нет больше твоей особенности, твоего высокого положения. И счастливой звезды тоже больше нет.

Или… это только кажется? Можно избить, унизить, сломать рёбра. Можно посмеявшись и зверствуя, на твоих глазах убить отца. Можно издеваться над тобой по государеву приказу или, наоборот, лживо прикрываясь таковым. Всё равно ты уже никогда не узнаешь, что государь твой, расплачиваясь за доверие, пережил собственные горькие минуты, хоть и недолгие (его горечь, в отличии от твоей, не растянется на века). Или узнаешь? Увидишь, стоя за его плечом (совсем как раньше!), оплывающую одинокую свечу у походного киота. Но не сможешь ни шелохнуться, ни позвать. Голоса нет. Рук нет. А татары близко… Скоро сожгут столицу дотла. Ты знаешь, кто виновен и что делать…Ты знаешь, что никто не сможет их остановить. Нет ни тебя. Ни отца. Но…
Те, кто пытался тебя уничтожить – ошиблись. Они старались. То зло, те бесы, которых они породили, стараются и сейчас пить из тебя соки. Пять веков спустя. Но у тебя хватит сил, оставшись без достойного погребения и отпевания, дождаться на берегах Белого озера того, кто тебя услышит. Услышит, хотя у тебя нет голоса. Услышит и позовёт по имени. Ты дождёшься своего слишком наглого или слишком глупого поэта, которому будет плевать на все россказни и сплетни о тебе.

Федька, Федора, Федюша, развратник, содомит, потаковник, демон, ворон, отцеубийца… Кем ты только не был, столкнувшись, очередной раз с талантливыми режиссерами и писателями и бездарными их последователями. Осталось стать самим собой.
Фёдором Алексеевичем Басмановым. Молодым русским воином, верным слугой государевым, русским прекрасным мужчиной, сыном великого отца.


    Каким же он был? Кем же он был? Этот загадочный юноша, не совершивший ни выдающихся подвигов, ни жестокостей, поражающих воображение. Но снискавший странную известность в нашем веке. Оставивший огненный след после своей смерти.
Жестоким опричником, не знавшим жалости к изменникам и случайным встречным? Послушным исполнителем самых кровавых царских приказов? Потаковником циничного и безудержного во всех своих начинаниях государя? Его верным спутником и наперсником? Чудовищем из пыточных Александровской слободы, которого проклинали сотни вдов и матерей? Отцеубийцей, содомитом, собутыльником, каким попытался изобразить его Н. М. Карамзин? Порождением инфернальной тьмы? (любимый образ литераторов и режиссёров). Порочным садистом и развратником со страниц литературных пасквилей? Жеманным, уставшим и разочарованным придворным интриганом, похожим на героя романа «Князь Серебряный»?

Кажется, что ответа на этот вопрос не существует. Так давно это было. И, тем не менее, ищущий да обрящет. А имеющий уши, глаза и сердце – узнает и поймёт.
   
    У современного историка Д. М. Володихина в предисловии к труду «Воеводы Грозненской эпохи» имеется великолепная, пронзающая своей остротой и верностью мысль о безгласности людей грозненского периода.

«Есть ли что-нибудь, столь же сильно разжигающее интерес к личности, как сопереживание?»

      Сопереживание и способность слышать – это именно то, что к чему я не устаю призывать людей вокруг себя, увлеченных или заинтересованных темой Фёдора Басманова. Коллег – авторов, поэтов – почвенников, читателей, поклонников Фёдора, которые набрели на это имя через книги и фильмы, но заподозрили что-то неладное. И наоборот тех, кто остановился, залипнув в грязной бурлящей жиже, отказавшись следовать дальше, к настоящему человеку – удивительному, глубокому, способному потрясти и через пять столетий после собственной гибели. Ибо это долго, сложно, тяжело. Проще и уютнее оставаться в теплом болотце.
Когда такое сопереживание случается, мир меняется. И для ушедшего человека и для нас. Однажды наступает момент, когда исторический персонаж перестает быть персонажем. Он становится человеком – снова живым, радостным, спокойным, счастливым. Выпуклым и многогранным. У него появляется голос. И не фантастический голос вашей поэтической фантазии (будь она сколь угодно гениальной), а свой собственный – тот самый, настоящий, который принадлежал человеку при жизни. Отчаянный, смелый, дерзкий. В мире всегда есть место чуду. Если не бояться испачкаться сажей и застаревшей кровью опричных подвалов, в какой-то момент в ладонях окажется аленький цветочек, а на запястье опустится редкостной красоты русская Жар-Птица с тёмным огненным оперением. В данном случае – красивый и доблестный юный воин, который мог бы долго служить России. Брат, отец, муж, сын, обаятельный мужчина и защитник русских городов.
     Впервые, я столкнулась с именем Фёдора пять лет назад. Пять лет, совершенно изменивших мою жизнь. Тогда – не было ничего, никакой альтернативы и все что я сделала, я делала из тех крупиц, которые приходилось собирать с большими сложностями. Сейчас, я приглашаю всех желающих с собой, в захватывающее путешествие, которое я условно назвала историко-литературный художественный проект «Дорога Фёдора Басманова». В самом конце статьи, я подробно рассказываю о структуре проекта, а пока, давайте поговорим о тех, ради кого вы сюда заглянули.

               
                СТАРИННЫЙ БОЯРСКИЙ РОД ПЛЕЩЕЕВЫХ

     Основатель рода Плещеевых обладал энергией, необходимой для того чтобы легко двигать горы и таким же желанием эти горы двигать. Сложно сказать, был ли Бяконт до переезда знаком с московским правительством или достаточно быстро себя зарекомендовал, но практически сразу он оказался участником важных государственных событий. Боярин успешно возглавил московское ополчение «тысячу» и занял одно из первых мест в Думе. Стал наместником и воеводой на Васильевском стане. Это был весьма важный стратегический пункт недалеко от Москвы, где располагались деревни Плещеево и Бяконтово – южные рубежи Московского княжества. Позже он получит данные земли в качестве наследственной вотчины. Чтобы визуально представить географию, вспомните нижние станции оранжевой ветки московского метро. Такие названия как Коньково или Теплый стан – остатки топонимов прежних времен.

По большому счёту, вся деятельность Фёдора Бяконта была связана с наведением порядка на защитных рубежах. Боярин благополучно отлаживал погранично-сторожевую службу на Мысе, создавая надёжный оборонительный пояс на холмах северной припахринской гряды. Занимался устройством Ордынской дороги. Во времена ордынского ига устройству дорог уделялось особое значение. Этого требовали завоеватели, приезжающие за данью, это нужно было и нам, в связи с активным развитием государства. Обязанности, возложенные на Бяконта, требовали особой ответственности. Кроме вышеназванного (согласно исследованиями краеведа Н.А.Киселева) Бяконт занимался мытным сбором в пользу князя, производил досмотр проезжающих торговых караванов, участвовал в сыскных мероприятиях, направленных на поиск разбойников и беглых. В последние годы занимал в Москве должность городского головы и одно из почётных мест в Боярской Думе при великих князьях Юрии и Ивановиче Даниловичах. Управлял делами городского хозяйства, посольской и налоговой служб. А когда князь уезжал по делам в Орду, оставался на должности наместника.

У Бяконта было пять сыновей (Алферий, Феофан, Матфей, Константин, Александр) и две дочери Иулиания и Ефпраксия. Одному из его сыновей Алферию, суждено будет прославиться широко. Практически все знают такого человека, как митрополит Алексий. Именно из его жития, мы впервые и узнаем о существовании самого черниговского боярина. «Рассказ о Алексее митрополите» сохранился до наших дней в составе летописей, восходящих к общерусскому своду начала XV века.

От младшего сына Фёдора Бяконта Александра по прозвищу Плещей и образуется род, который нас интересует. Я не буду здесь подробно останавливаться на истории митрополита Алексия или на ранних Плещеевых. Тот, кто заинтересован, может посмотреть эту информацию в моей книге «Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса» https://www.litres.ru/70284688/

    Скажу только самое ГЛАВНОЕ. Плещеевы – несколько веков верой и правдой служили Московскому княжеству и русским государям. Представители рода занимали весомые должности при дворе, административные посты на самом верху управленческой иерархии, получали крупные военные назначения и думные чины, становились наместниками и видными русскими дипломатами, исполнителями, как опасных военных назначений, так и поручений, требующих смекалки и деликатности. Плещеевы назначались туда, где особенно требовались такие качества, как ответственность и вассальная преданность. Как отметил В. И. Вишневский, Плещеевы являлись «доверенными лицами великих князей и царей» со времен Василия Второго Тёмного и Ивана Третьего. Высокую степень доверия представителям рода подчеркивает и Ю. Г. Алексеев. Русские государи всегда могли рассчитывать на поддержку Плещеевых и верную службу. В том числе в моменты самых страшных политических потрясений. В целом блестящее фаворитство Плещеевых за всё время существования рода ослабло лишь однажды, во время правления Василия III (причины кратковременной опалы, ученые наверняка не выяснили). Но это не продолжалось долго. Даже после страшного падения Басмановых-Плещеевых в 1570-х гг. род не исчезнет и не потеряет своих позиций в целом. Лишь в XVII веке постепенно сойдет с политической арене, но… Новое время требовало новых ипостасей и ролей. Среди Плещеевых появятся литераторы, купцы, сторонники старообрядчества.


      Итак, Данила Андреевич Плещеев, получивший своеобычное прозвище Басман. Сын одного из Плещеевых. Юный и веселый постельничий Василия III (отца Ивана Грозного). Именно с Данилы, начинается трагическая история короткой, но столь яркой ветви Басмановых. Даже не ветви – тонкого прутика, веточки… История, которая насчитывает всего пять мужских имен и завершается тихим, кротким, почти беззвучным именем хрупкой и призрачной Фетиньи (Фотинии) Сулешевой-Басмановой, внучки Фёдора которая не сумеет оставить после себя потомства и на которой история ветви отчаянно прервётся.

   Почему же «Басман»? Этот вопрос часто задают мне на лекциях, семинарах и встречах, но однозначного ответа на него нет. Одно можно сказать точно: будет, по меньшей мере, неграмотно, связывать прозвище (а далее фамилию) с «басманом» хлебом или же басманным ремеслом (тиснением). Необходимо уяснить, что Плещеевы, а в совокупности с ними Басмановы – это СЛУЖИЛАЯ аристократия. Изучая должности внутри семьи, точнее рода, можно найти наместников, воевод, дипломатов и религиозных деятелей. Но отклонений от курса мы не обнаружим, поскольку такового отклонения быть и не могло. Служилая аристократия столь высокого ранга не могла держать хлебные лавки или заниматься каким-либо ремеслом (кроме военного). В истории Плещеевых  ничего подобного. Как и в истории других родов/семей такого же уровня и статуса.
Профессиональная сфера деятельности таких семей – подразумевает наличие сабли в руке и нахождение представителей рода на поле боя. А не занятия торговлей.
Вот удивились бы старожилы улицы (в том числе населяющие две Басманные в начале XX века, в том числе, мои собственные предки старообрядцы, проживающие именно на одной из Басманных), узнай они, что обитают на улице, названной в честь «царского фаворита»! Не говоря уже о том, что ни улицы, ни другие объекты, именами царских фаворитов не называли. Единственное, что косвенно и условно связывает Басмановых и Басманные улицы, это то, что в Елоховском кафедральном соборе ныне находятся мощи их родственника митрополита Алексия. Не более.

На Басманных улицах в Москве находились слободки, что позже нашло своё отражение в топониме.

   Фамилия «Басманов» окончательно закрепится лишь на Фёдоре. Алексей Данилович будет называться в официальной документации еще как Басманов-Плещеев или Плещеев.

      Прожил Данила отчаянно мало. Осенью 1514 года он попал в плен во время битвы под Оршей и погиб на чужбине в городе Троки. Более не увидев ни Отчизну, ни семью. Согласно работе трёх переписчиков, которые работали с заключенными пленниками, в 1525 году Данила был ещё жив. Но не позже следующей переписи, которую провёл в 1538 году И. М. Песлякович, его в списках живых уже не было. Место его захоронения, увы, осталось неизвестным. Хотя документы, составленные переписчиками, содержат сведения о ряде похороненных аристократов.

     На Родине у Данилы осталась молодая вдова с малолетним сыном. Все сплетни по поводу незаконнорождённости А.Д. Басманова имеют природу позднего происхождения и принадлежат досужим вымыслам наших историков, которые списывают это А.М.Курбскому. Беглый князь-предатель, безусловно, расстарался на почве очернения Басмановых, однако, в будем справедливы – в данном случае князь не виноват. Никаких имен он в своих письмах не называет, и, говоря о неком «незаконнорожденном советнике» на конкретных людей не указывает.  В том числе на А.Д. Басманова. Нам же необходимо понимать, что в период, когда Курбский впал в немилость и заимел зуб на государя и его новое окружение, к Ивану Грозному приблизился целый ряд новых людей, окончательно уничтоживших авторитет Избранной рады (куда входил Курбский). При желании можно назвать добрый десяток таких советников. Если внимательно посмотреть на все даты, связанные с Басмановыми и собранные в XVII веке кем-то из князей Сулешевых (с которыми породнилась внучка Фёдора Басманова), становится очевидным, что на момент битвы под Оршей, супруга Данилы уже была беременна. Подробный разбор можно найти в моей книге.
 Единственное, что мы знаем о матушке Алексея Даниловича, это имя её – Арина. А вот чьего она была «роду племени…» не осталось ни одного свидетельства. Эта молодая женщина стоически приняла и несла свой крест. Она родила сына уже без мужа, скорее всего проживая утрату и потерю совсем свежую, с раной на сердце ещё не затянувшейся. Вдумайтесь, насколько печальным было и зыбким было её положение. Однако, Арина воспитала прекрасного мужчину и воина. Безусловно, мальчики в то время, без поддержки мужчин близких роду не оказывались. Ответственность за воспитание, с Ариной явно должен был разделить кто-то из родственников, крёстных, добровольных наставников. Тем не менее, матери, молодой вдове, всё же необходимо было этот процесс как-то вокруг себя достойно организовать. Арина с этим справилась отлично. Жаль, что имен её помощников, которые могли играть весьма важную роль в судьбе Алексея Даниловича Басманова, мы никогда не узнаем. Древняя история такую информацию не хранит. Но мы можем оценить результат! Я не буду подробно останавливаться на служебной карьере А.Д. Басманова в этой статье. У меня есть статья отдельная, посвященная этому несправедливо забытому русскому герою.

«Басманов – одна из центральных фигур грозненского царствования. Для современного исследователя именно на нем перекрещиваются поля двух принципиально различных способов исторического мышления: с одной стороны, истории масс, классов, длительных периодов, социально-экономических закономерностей, а с другой – истории казуальной, персональной, связанной с элементом случайного, индивидуального, единичного». Д. М. Володихин

     Отмечу лишь несколько важных для понимания этой фигуры моментов и расскажу про три самые важные битвы, в которых принял участие А.Д.Басманов.
«Вечно второй»… Так называет Алексея историк Д.М.Володихин. Называет снисходительно. Но прав ли историк? «Выбился в люди» Алексей действительно поздно и не по своей вине. Слишком сложным и невыгодным было положение для служивых людей его социального круга на тот момент. Но был ли Басманов на самом деле «вторым»? Нет. Как не может быть «вторым» талантливый воин, обладающий всеми качествами для воина необходимыми. Смелостью и храбростью, находчивостью, упорством, смекалкой, гармоничным сочетанием бесстрашия и чувством меры. Уже при юном государе, он мог позволить себе то, что человек без влияния (на государя) позволил бы себе вряд ли. Например, Алексей Басманов принимал весьма дерзкое участие в низложении боярина Воронцова, которого заподозрили в неэтичном обращении с вельможным подростком. Что в целом не мог себе позволить простой «вояка», человек близкий к полю, но далекий от «двора». Да еще и столь безнаказанно.

    Служебную же, военную карьеру, Басманов начал с назначения в Елатьме. Где бы Алексей Данилович не оказывался, службу нёс достойно. Отличался и находил выход из самых сложных положений. Звездным часом Басманова принято считать участие в легендарном взятии Казани в 1552 году.
    Казань! Взятие Казани («казанское взятие») – необычайно важное военное событие в истории нашей страны. Эта победа ознаменовала крупный внешнеполитический успех Русского государства и способствовала укреплению внутриполитических позиций Иоанна. Крушение Казанского ханства, многочисленные дары и милости государя своим помощникам – воинам, без которых победы могло не случиться, – всё это возвышало царя в народном сознании, повышало его популярность и создавало образ национального героя, который заботится о вверенном ему Богом народе. Особенно важным было то, что в качестве врага выступали иноверцы. А значит, победа приносила не только земли и добычу, но и торжество православия над «бусурманской» верой и  поднимала престиж русской церкви во главе с митрополитом Макарием. Именно в этот период союз церкви и государства достиг своего апогея.

     Во время осады Казани, отряд М. Воротынского был разбит, а сам воевода получил ранение. На подмогу ему был послан отряд А.Д.Басманова. Воевода сумел выгнать татар из окопов и загнать их в крепость. Далее Басманов принял участие в штурме, результатом которого стал захват башни и большого участка городской стены, в том числе, путём рукопашных схваток. Все произошло настолько молниеносно, что царская армия оказалась не готова к штурму. Был дан приказ отступать.
     Хорошие военные приказы не обсуждают, они их исполняют. Но Басманов слишком хорошо знал цену этой промежуточной победы и знал, цену человеческой жизни. Он знал, что стоит за каждой такой победой и приказ не исполнил. Не отступил, не сдвинулся, ожидая прибытия основной армии. Через какое-то время состоялся генеральный бой, в процессе которого воеводе достанется весьма сложный участок у Арских ворот. Именно через них чуть позже войдет в покоренную Казань Иоанн IV.
Казань стала знаковым событием в жизни воеводы. Примерно в 1566 году на территории собственной вотчины в с. Елизарово (Переславль-Залесский) он воздвигнет Никитский храм (посв. Св. Никите Готскому).
Храм переживет своих клиторов, и успешно сохраниться до наших дней. Похожий нынче на бутон белой лилии, он удивителен и ценен  по разным причинам.

Завершив строительство, Алексей Басманов составил грамоту, согласно которой, в храме должны были до скончания времен («покуда храм стоит»), поминать его воинов, погибших под Казанью.

«...И дал|яз, Алексей, с своими детьми, с Федором да с Петром, ту|пустошь Вишку на престол к великому Христову мученику Ни|ките и к преподобному отцу Онофрею въ Елизаровское|по своих родителех, и по себе, и по своих детех, и по|тех людцех, которых на государьских службах на Поле и в две|Казани при мне, при Алексее, побиты, а имена их| написаны в большей церкве надъ жертвенником…а дали|есми ту деревню Вишку тем…по своих родите|лех, и по себе, и по своих детех, и по тех своих людцех впрок|без выкупа… ради благъ…»

    Вне зависимости от своего отношения к А.Д. Басманову, практически все историки подчеркивают уникальность этого широкого жеста. Подобных случаев от XVI века до нас не дошло. Да и вряд ли они были. Понимание ценности человеческой жизни, каждого воина – это то, что определенно наполняло Басманова, отличало его от многих других и делало его тем самым командиром, которого солдаты называют "батя".   За таких, не смотря на всю их строгость, солдаты идут в бой, за такими идут в любое пекло и бьются до последнего.

О храме, о причинах его уникальности, я могу говорить бесконечно. Более того, мои рассказы не ограничатся рассказами о храме как об архитектурном объекте. В Елизарово располагается Воскресная школа, с которой меня связывает уже несколько лет успешное сотрудничество. В том числе, в январе 2024 года на подворье возле храма нами была открыта выставка-экспозиция «Бояре Басмановы – несколько веков преданного служения Отечеству», посвященная военным подвигам Басмановых.
Поэтому в рамках этой статьи, я ограничусь лишь краткой справкой, а всех желающих снова приглашаю прочитать книгу или посмотреть отдельную статью о Елизарово.


    В 1555 году А. Д. Басманов примет участие в битве при Судбищах, которая развернулась при столкновении нашего войска с войском Девлет-Гирея в Орловской области. К сожалению, опытный воевода И. Шереметев допустил ряд ошибок, которые привели к печальным результатам. Положение спасли Алексей Данилович и С.Г.Сидоров. Перехватив управление у младших воевод, которые со своей задачей не справились, Басманов и Сидоров быстро оценили бедственное положение, созвали с помощью сурн воинов, которые не дезертировали, но разбрелись по чаще и создали с помощью обозных телег-кошей импровизированную крепость. Эту крепость татары взять не смогли.

«…наехали в Дуброве коши своих полков и велел тут бити по набату и в сурну играти; и к нему съехались многие дети боярские и боярские люди и стрельцы тысяч с пять, с шесть и тут отсеклися. И царь к ним приступал со всеми людьми и с пушками, и с пищалями и до вечерни, и божиим милосердием дал Бог Алексей Данилович тут от царя отсиделся, из луков и пищалей многих татар побили. И которых крымской царь поимал детей боярских, те ему сказали, что царь и великий князь на Туле, а чают его на царя приходу. И крымской царь пошел назад наспех и Сосну перелез назавтрее. И пришол Олексей ко государю на Тулу в неделю со всеми людьми дал Бог здорово, а Стефана тут в засеке ранили из затинной пищали по колену, а на бою его копием ранили, и лежал пять недель и не стало его в чернецах в скиме на Москве…» (Лебедевская летопись)

Что интересно, долгое время локация данной битвы не была известна историкам точно. Примерно в тот же период, когда я села за написание книги, это место было найдено. Данное открытие сделали  орловские дайверы из клуба «Диво», в рамках научно-исследовательского проекта «1XPEDITION».В апреле 2021 г. участники клуба  «Диво» под руководством Сергея Куликова исследовали старые торговые пути по реке Гоголь. Их находка в этот раз оказалась более чем внезапной.

«В самые первые секунды мы не совсем понимали, что это такое. Когда пошла масса находок, тогда уже примерно начали понимать. А когда уже приехали археологи из Института археологии РАН и точно сказали, что это артефакты, принадлежащие Судбищенской битве, тогда нашему восторгу не было предела», – прокомментировал Сергей Куликов, координатор проекта «1XPEDITION», руководитель клуба подводного плавания «Диво» (https://dzen.ru/a/YfHG9SqhWgg3qz2l )

Найденные артефакты были атрибутированы как остатки вооружения XVI века, а именно войска Грозного. Несколько последних лет продолжались исследования (о которых я тоже написала в книге). В числе находок оказались более 150 наконечников стрел разных типов, обломок втулки от копья, свинцовые пули и картечины, обломок лезвия клинкового оружия, колчанный крюк, поясные накладки и подпружные пряжки, подковные гвозди, обломки обувных и конских подков, серебряная монета Иоанна Васильевича, отчеканенная до 1550 года и т.д.

 А в феврале 2024 года двери Орловского краеведческого музея распахнули двери всем желающим, приглашая попасть на первую выставку, посвященную Судбищенской битве.

1558 год и красивое, почти сказочное название…Ругодив! Ещё один достойный и примечательный эпизод в жизни А.Д. Басманова. Началом конфликта между нашей Ивангородской крепостью и гарнизоном ордена послужил обстрел нашей крепости. Увы, мы не могли ответить достойно, ибо это сорвало важные переговоры, идущие в столице. Обитатели Ивангорода запросили помощь. Впрочем, обычные обитатели Нарвы (Ругодива), тоже обстрелам были не рады и также попросились «под крыло» русского государя. Подлость состояла в том, что они вели двойную игру и параллельно ждали помощи со стороны рыцарского ордена. На место боевых действий был направлен отряд А.Д. Басманова. Как считают военные историки (в том числе В.В. Пенской), скорее всего на Басманове лежала миссия по устрашению противника. Слишком малочисленный опять ему дали отряд, собранный (судя по разрядным записям) еще и составленный наскоро. Прибыв на место, Басманов зачитал жителям Нарвы их новые обязанности, но гарнизон, уверенный в том, что поддержка близко, от своих слов и «новых обязанностей» отказался.

Басманов наладил разведку, а вскоре, рядом с Нарвой, на Колыванской дороге был разбит немецкий отряд, у которого наши захватили всю конницу. После, Басманов снова зачитал приказ. А вот дальше… произошло интересное. В Нарве вспыхнул грандиозный пожар. Настоящие причины пожара неизвестны, существует даже мистическая версия, связанная с тем, что пивовар бросил в огонь православные иконы. Но, военные историки подчеркивают удивительную расторопность нашей стороны в этих невеселых обстоятельствах. Наши войска, под командованием Басманова, переправились через реку и решительно взяли крепость.
   Бой был жестоким, но коротким. Противников обстреливали из их же брошенного оружия. Взятие Нарвы – стало сокрушительным ударом по немецкому ордену.

Необходимо рассказать и об уникальном, достойном всяческого уважения мистическом случае, о котором упорно замалчивают. Перед битвой за Ругодив, Алексею Даниловичу Басманову и его людям, было явление святителя Никиты Новгородского. Во время своего явления, Святой Никита ездил по берегу Нарвы на коне, в святительском облачении. Случай отнюдь не каждодневный даже для общества с религиозным сознанием. Любой ли воевода XVI века мог похвастаться подобным благословением, полученным перед боем? Стоит помнить об этом факте, когда речь заходит о характеристиках, данных А.Д. Басманову князем-предателем Андреем Курбским, который позже вернется на свою бывшую Родину и в окрестностях Витебска собственноручно сожжет 28 православных церквей.

   Здесь и сейчас я назвала всего три крупные битвы, но служебная биография А.Д. Басманова, насчитывает множество назначений. И не только военных. Он был наместником, и, что не менее важно – занимался дипломатической деятельностью наравне с такими звездами эпохи как Висковатый.

О супруге Алексея мы знаем еще меньше, чем о его матушке. Река Истории – темная, мутная, не всегда справедливая, скрыла от потомков даже имя этой женщины. Долгожданное счастье – сына, первенца, супруги вымолили у Господа довольно поздно. По крайней мере, Алексей был уже в тех годах, когда внуков пора нянчить (по меркам XVI века). Бездетным, он не был. В Синодике Чудова монастыря (монастырь основал митрополит Алексий), можно найти запись о детях, не доживших до отроческого возраста. Позднее появление старшего сына Фёдора, скорее подтверждает версию, что Алексею Даниловичу совсем с продолжением рода не везло. Этот печальный, но на первый взгляд не самый важный нюанс, делает всю дальнейшую историю жизни Фёдора в глазах тех, кто умеет сопереживать, вдвойне трагичной. Историки-краеведы спорят на тему, почему один из приделов храма в Елизарово был основан в память о пустыннике Онуфрии Великом. Не слишком очевидный выбор для служилой аристократии. Тем не менее, именно Онуфрий был долгожданным сыном. Очень долгое время, его отец, персидский царь со своей супругой не могли вымолить у Господа дитя. Онуфрий стал поздним и долгожданным ребенком.

     Фёдор… Долгожданный, желанный, мальчик – звезда, имеющий всё по праву рождения. Положение, которому можно позавидовать, но…но стоит ли? Вряд ли современный половозрелый мужчина мог бы выдержать и часть того, что нёс на себе совсем юный Фёдор, в пятнадцать лет (как и все отроки XVI века) ставший новиком.

  Поздний ребенок во все времена особенно любимый и желанный. А отношение к таким детям иной раз представляет собой странную смесь баловства и одновременно попыткой заключить такого ребенка заключениями в железные рамки под названием «ты должен соответствовать». Ты теперь ответственный за род. Ты должен быть не хуже отца. Ты должен соответствовать. Тем более, что ты один единственный и на тебя вся надежда. Ты – предмет чаяний своих родителей. В том числе отца, который вложит в тебя всё самое лучшее.

    Здесь можно вернуться к вопросу который я задавала в начале статьи…каким же он был? Фёдор Алексеевич Басманов... Человек, не совершивший ни выдающихся подвигов, ни поражающих ум жестокостей. Как ни странно, но кроме наших фантазий или мистического опыта, ответ на этот вопрос всё же существует и лежит перед носом всех желающих. Ответ на этот вопрос по иронии дает не самый репрезентативный источник – воспоминания иностранца Генриха фон Штадена, которые были открыты учёными лишь в начале XX века. У данного господина не имелось никаких оснований симпатизировать Ф.А. Басманову, его отцу и вообще русским людям. С мелочной злобой (и явной завистью) недотёпа Штаден пишет даже о своем иностранном коллеге Шлихтинге, чье положение казалось Штадену лучше собственного. Что уж говорить о других? Именно поэтому подозревать Генриха в предвзятом отношении к Фёдору сложновато. Тем не менее, именно Генрих фон Штаден, оставил потомкам совершенно изумительный эпизод. Живой, пронзительный, объемный! Эпизод, живописующий Фёдора Басманова таким, каким он, скорее всего и был. Наши с вами современники, гоняясь за пошлой «желтухой» и рыская по книгам лишь для того, чтобы найти что-нибудь про разврат и порок, упорно этот эпизод или не замечают и не хотят замечать. Ведь про чистоту и широту души – не так интересно, как про «разврат».

«…Торговый человек турецкого султана Чилибей должен был покинуть Москву немедленно. И великий князь приказал, чтобы все его должники заплатили ему свои долги. Тогда Алексей Басманов просил одолжить ему 50 рублей. Когда и хотел оставить их мне в залог. Но я от них отказался. Узнав об этом, сын его Федор, - тот самый, с которым развратничал великий князь (и) в годы опричнины был первым воеводой против крымского царя, - обратился ко мне по дружески:
«В каком уезде твое поместье?
«В Старицком, боярин»…
«Этот уезд, - ответил он – отдан теперь мне; не бери с собой никакого продовольствия: ты будешь есть за моим столом, а твои слуги вместе с моими».
Я поблагодарил его, а он продолжал: «Если ты не хочешь отправляться - я в том волен, и, как ты сам знаешь, могу тебя хорошо защитить». Я радостно благодарил его и ушел в веселом настроении. Некоторые из наших насмехались надо мной.
Когда этот боярин вернулся домой, великий князь сосватал ему невесту (ein Furstin); на свадьбу был приглашен и я. Великий князь на этой свадьбе был очень весел. И боярин сказал мне: «Говори, чего ты хочешь: все будет исполнено, так как великий князь весел. Я расскажу ему, какое преданное сердце бьется в твоей груди!» Я поблагодарил его и сказал: «Сейчас, слава Богу, я ни в чем не нуждаюсь, но я прошу тебя сохранить твое расположение ко мне. Он обернулся назад и приказал вернуть мне взятые в долг деньги. Деньги были отсчитаны в мешок, а мешок запечатан».

Скорее всего, Генрих сам не понял, что сотворил в результате. Я уже неоднократно говорила о безгласности людей грозненской эпохи, лишенной мемуаристки и возможности высказаться. Поэтому эмоциональная картина, изображенная Штаденом – уникальна. Перед нами немного хвастливый, осознающий своё положение, но все же щедрый юный боярин с распахнутой душой. Умеющий дарить и одаривать. Возможно, немного любуясь широтой собственных жестов. Почему бы и нет? Яхонт – князь, как сказала поэт и мой соавтор – Алла Суонинен.

Год рождения Фёдора неизвестен, но если отталкиваться от начала военной карьеры, родился он примерно в 1547/48. Служить начал, как и все юноши своего времени в пятнадцать-шестнадцать лет. Оснований полагать, что Фёдор начал служебную карьеру ранее, у нас нет. Поступая на службу, мальчики становились «новиками».
«Юноши – дворяне начинали службу с очень раннего возраста. В 15 лет они уже могли быть призваны в поход…» Д.М. Володихин «Митрополит Филипп», 2009, Молодая гвардия (серия ЖЗЛ).

«В те времена люди взрослели куда раньше, чем сейчас. Мужчина становился совершеннолетним в 15 лет. До этого возраста юный феодал был еще «недорослем» т.е. «поспевал» к службе и становился «новиком» В.Б. Кобрин «Иван Грозный» 1989 г.

«15 лет – пора совершеннолетия в жизни людей 15 столетия. В этом возрасте дворянские дети поступали «новиками» на военную службу, а дети знати получали низшие придворные должности»
Р.Г. Скрынников «Иван Грозный»

    В официальной историографии принято говорить о том, что Фёдор Басманов получил своё первое назначение перед полоцким походом. Однако в Разрядной книге 1475–1605 гг. имеется информация о местническом споре Фёдора Басманова и князя Лыкова из рода Оболенских. Поскольку местнические споры в большинстве случаев проходили за военное место, возникает вопрос, в каком военном походе делили место Фёдор и Лыков? В Разрядах указан 7070 год и намек на обстоятельства. Речь идет о Можайском походе. Вряд ли имеется в виду мимолетное нахождение царева войска в Можайске в декабре 1562 года когда, двигаясь к Полоцку, армия вышла 17 декабря, чтобы идти в Торопец, а далее к Великим Лукам. Полоцкий поход начался 30 ноября 1562 года и к этому моменту воины уже должны были получить в Разрядном приказе свои назначения, а не узнавать их набегу. Скорее всего, речь идёт о походе 1562 года когда литовский конфликт только–только разгорался. Именно 21 мая указанного года Иоанн двинулся «на Литву» из Москвы к Можайску. Так что служить наш герой начал ещё до Полоцкого похода. Спор Фёдор, правда, не выиграл и в результате получил назначение у «третьего саадака».

 А вот дальше был Полоцк. Об этом походе в рамках разговора о Басмановых говорят редко и мало, а зря. Поход не получился масштабным или кровопролитным, но имел весомое значение для всех его участников. Это был самый первый и крайне удачный этап Ливонской войны. Долгой, затяжной…Она продлиться два десятилетия, выжмет как лимон экономику страны и принесет больше военных разочарований, чем достижений. Но взятие Полоцка навсегда останется блестящим её началом. А государь в дальнейшем весьма благоволил многим участникам этого похода. Многие из них будут приняты в опричнину и займут почетные места подле государя на несколько опричных лет. В том числе и Афанасий Вяземский, еще один человек, входящий в числе «отцов-основателей». В Полоцком походе он проявит похвальную расторопность на должности обозного воеводы (руководство кошами).

   Да, поход получился бескровным, но весьма тяжёлым с бытовой точки зрения. 30 ноября был отслужен торжественный молебен, а 5 января войска во главе с царём собрались в Великих Луках, откуда полки должны были выходить по порядку с небольшими интервалами. Эти интервалы (как и опытность участников похода) не помогли войску двигаться слаженно. Во многом тому виной тяжелейшие погодные условия. Люди наступали друг другу на пятки, снежные завалы усугубляли пробки и заторы при выходе из Великих Лук. Воины путались, обозы – коши безбожно отставали. Полки не проходили вовремя на обозначенные точки, воеводы сбивались с мест, потом долго искали и нагоняли своих. В один из дней похода, смешались сразу три полка, включая Государев.
Усугубляло ситуацию то, что Грозный приказал сохранять передвижение войска в тайне. А это значит, что отлучки в ближайшие населенные пункты за едой или чем-то необходимым, запрещались. Все необходимое везли с собой. Обозы шли нагруженные больше чем обычно. Весьма подробно о трудностях другого зимнего похода рассказывает князь Курбский в «Истории о великом князе Московском». Несомненно, князь придумывать любил (к этому мы еще вернемся), но в военных делах он разбирался прекрасно.

    Значение полоцкого похода для нашей страны и понимание условий, в которых поход проходил – ключ к пониманию того, какой мощный потенциал сформировывался для всех, кто в нём участвовал. Если для Фёдора это была отсчетная точка карьеры, то для Отечества, славный полоцкий поход стал первой победой в Ливонской войне. Продлится данная война два десятилетия. В предыдущей главе мы упомянули значение Полоцка как торгового пути, но… но по уточнению Д. М. Володихина, ведя эту войну, Московское царство пыталось решить сразу две задачи. Во-первых, непосредственное закрепление на Балтике. Во-вторых, восполнение нехватки земли (Д. М. Володихин подчеркивает, что война шла не за море, а за землю, т.е. ставит этот вопрос на первое место). «Земельный голод» стоял во главе угла, требовалась новая освоенная земля, для того чтобы раздать её служилым дворянам, составляющим большую часть нашей армии. Особенно такая нехватка чувствовалась в центральных областях России. В Ливонии, находящейся во владении немецкого рыцарства, такие земли имелись. Моментом, когда политическое управление Ливонии стало неудовлетворительным, поспешили воспользоваться многие: поляки, литовцы, шведы, датчане. Но наш государь подсуетился быстрее остальных и раньше всех предпринял решительные действия. Борьба за землю, как я уже сказала ранее, прикрывалась необходимостью защитить православие от протестантской «ереси», проникшей в Полоцк. Царь представал в образе благородного заступника православных, а всей войне придавались понятные и близкие человеку того времени религиозные мотивы. В августе 1561 года русская митрополия получила грамоту от константинопольского патриарха Иоасафа, обличавшую «люторскую ересь», и это было очень кстати. Грамота стала обоснованием похода на Полоцк, хотя настоящие цели, как мы видим, довольно прагматичны.

    И вот это всё свалилось на голову шестнадцатилетнего юноши Фёдора Алексеевича. Безусловно, юношей с детства обучали военному ремеслу, но… теория теорией, а полевая практика… Учился служилый человек дома. Навыки и знания передавались, прежде всего от отца, старших братьев и прочей родни, как было, например, с Алексеем Даниловичем. По выражению Д. М. Володихина, служильцев великого государя прежде всего учили «молиться, драться и ездить верхом». Что уже, собственно, немало! Можно назвать эту формулу идеальной. На протяжении всей своей книги «Малюта Скуратов» учёный подчёркивает важность и необходимость умения держаться в седле и управлять конем, ибо конный строй – это то место, где чаще всего находился выходец из благородного сословия. Подобные навыки юные дворяне получали с детских лет и к возрасту новика, навыки становились автоматическими. Отправившийся в свой первый военный поход юноша с коня не падал, а оружие было продолжением его собственной руки… Согласно С. В. Волкову, дворянскими недорослями ещё до зачисления на службу усваивались умение владеть оружием, азы строевой подготовки и знание общевойсковых сигналов. Когда юноша отправлялся в первый поход, оставалось закрепить всё это опытом. Кроме этого, многие родовитые дворяне постигали грамоту. Такие знания были доступны еще не каждому, а потому ценились особенно высоко.
     Помимо перечисленного, служильца-аристократа учили управлять людьми, рассчитывать тактические и стратегические последствия своих действий. Молодой мужчина должен понимать, как приносить победы на ратном поле, знать, как вершить дела в многолюдных городах и обширных областях, обладать навыками юридического характера, чтобы при случае вершить суд.Д. М. Володихин не забывает упомянуть и о неприхотливости, к которой небогатых дворян приучали наравне с простыми боевыми холопами. Ну и… внутренняя, моральная основа мужчины, необходимая для победы. Долгом каждого было молиться, исповедоваться, причащаться, соблюдать посты – для всего этого требовались знания религиозных традиций. Так что немало должен бы знать и уметь шестнадцатилетний юноша того времени. Мажор? Вряд ли. Представитель настоящей элиты государства.

    Официальную роль Фёдора во время этого похода назвать значительной – сложно. Он упоминается в качестве рынды с третьим саадаком, а затем оказывается среди приближенных к царю. В числе тех, кто «за государем ездити» вместе с другими родовитыми молодыми аристократами.
Куда интереснее официальной части, возможное неофициальное поручение Фёдора Басманова. Сразу после взятия Полоцка, сыну Басманова поручили крайне почётную миссию. Он был отправлен с реляцией о победе (речью) к тетке царя Ефросиньи Старицкой, матери Владимира Андреевича Старицкого, царского брата и вечного антагониста Ивана Грозного. Другим таким посланником, направленным к семье царя и митрополиту, стал князь М. Черкасский (брат царицы Марии Темрюковны). Вот отрывок той самой речи:

«Царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии велел тебе княже Ондрееве Ивановича княгине Офросиние челом ударити и велел тябя о здоровие вспросити: как тебя Бог милует? Государь наш царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии велел тебе сказати: Божиим милосердием и пречистые Богодицы и великих чюдотворец молитвами, да и отца нашего и богомолца Макария митрополита всеа Русии молитвами, мы по се часы дал Бог, здорово» (Продолжение Александро-Невской летописи).

    Некоторые ученые предполагают, что Басманов – младший имел ещё одно, негласное поручение: а именно, был послан с целью надзора над семейством Старицких. Проще говоря, с целью поработать для своего государя «ушами и глазами». Весомых доказательств этой версии нет, но выглядит она в контексте крайне логично. После отъезда Фёдора Басманова из Старицы, началось не шуточное расследование по делу Старицких, которое длилось всё лето. Поводом к расследованию послужил побег доверенного человека Старицкого Бориса Хлызнева-Колычева во время полоцкого похода на сторону врага. После же пребывания Фёдора в Старице даже свидетели «многих вин» нашлись. В частности, дьяк Савлук. Завершилось расследование осенью 1563 и завершилось судом. На этот раз Старицкие отделались легко. С князем произвели мену земель, а матушка его, беспокойная и чрезмерно активная Ефросинья, была пострижена в Горицкий монастырь (на Шексне). Царской тетке оставили её близких слуг и самые разные возможности – в том числе покидать обитель ради богомолий.

               ОБОРОНА РЯЗАНИ ОТЦОМ И СЫНОМ В 1564 году

         Лучшее и моё любимое из военной биографии Басмановых… 1564 год стал особенно ярким в жизни и короткой военной карьере Фёдора.
Рязань, будучи южным направлением и засечной чертой, часто подвергалась нашествиям татар. По подсчётам историка В.В.Пенского, только за время правления Грозного, хан Девлет – Гирей лично возглавил семь походов на Русь: 1552, 1555, 1562, 1564, 1565, 1571 и 1572. Но при всём при этом к моменту описываемых событий Рязань непростительно ослабила хватку. Расслабилось и местное управление, в чьи обязанности входила организация укреплений, контроль их состояния, боеспособность тех или иных объектов. Татарским войскам был свойственен наступательный характер действий, они предпочитали вести войну на вражеской территории. Основу же русской стратегии составляла оборона своей земли. Именно поэтому наши предки особое внимание уделяли фортификации. Не только основных городов, но и засечных «крепостей», где в случае набега укрывалось местное население.

    По мнению Д. М. Володихина, Рязань, часто разоряемая татарами в былые времена, мало интересовала Грозного, как и некоторые другие города. К таковым он причислил Псков, Смоленск, Рославль, Стародуб, Чернигов, области южнее Одоева и Белева и др. Рязанский край с юга и востока был защищен широкой полосой лесов и больших рек, а притоки Дона защищали его от нападений с юго-западного направления. Крымцы могли пройти к Рязанской земле только мимо Тулы. Считается, что из двенадцати новых городов, поставленных в правление Ивана Грозного на южной границе, некоторые предназначались для защиты именно Рязанского уезда: крепости Михайлов (1551), Дедилов (1554), Плова, Солова, Крапивна (1561), Епифань (1566), Данков (1568).
Города образовывали практически непрерывную линию, перекрывающую водораздел Дона и Оки и ту самую дорогу, по которой с давних времён в Рязанский уезд приходили крымские татары. Планировалось строительство ещё одной крепости на этом рубеже, на Урляпове городище. Однако к 1564 году пресловутая Рязань оказалась в совершенно неудовлетворительном состоянии и вряд ли могла стать достойным форпостом в случае набега вражеского отряда. Не было здесь и частей царской армии, способных в случае нападения дать достойный отпор. Увы, во времена правления Иоанна Грозного ещё не существовало постоянно действующих воинских частей и соединений «батальонов, бригад, дивизий, корпусов», которые бы могли выдвинуться на помощь сразу же после получения вести с гонцами. Учёных удивляет лишь халатность сторожевой службы, которая собирала сведения «в поле». Иногда при тщательной и предусмотрительной работе подобные набеги удавалось разглядеть и подавить в зародыше. Отмечая, что набег Девлет-Гирея застал наше правительство врасплох, А. А. Зимин сообщает, что на южных окраинах были оставлены лишь немногочисленные заслоны. Воевод распустили по домам. По мнению учёного, Грозный не ждал столь подлого вторжения, потому что незадолго до этого крымским ханом была принесена шерть.
Свою роль сыграло то, что город находился в стороне от большой дороги, по которой последнее время ходили крымские татары. Кроме этого, нарастал конфликт с польско-литовским государством, которое не смирилось, потеряв Полоцк. Осенью 1564 года литовское войско (в котором, кстати, уже находился предатель интервент А. М. Курбский), перешло в контрнаступление на западе. Как считает Р. Г. Скрынников, большая часть русской армии была стянута к северо-западной границе и находилась в районе Великих Лук. Данная проблема являлась более актуальной. Именно в этот момент, не без согласования с Сигизмундом, крымцы вторглись в наши границы, вероломно нарушив соглашение. Сил, составляющих заслоны, не хватило, чтобы сдержать внезапный натиск подготовленного татарского войска.

Одним словом… к 1564 году по характеристикам большинства учёных, город оказался плохо укреплён и не подготовлен к военным атакам. Городу невероятно повезло, что в его окрестностях случайно (двигаясь ли по служебным делам, или же в собственное имение), оказались Басмановы с небольшим отрядом людей.
Получив печальные вести, они устремились в город, где организовали немногочисленные силы что имелись, и обеспечили защиту и достойную оборону. Необходимо понимать, что они были совершенно лишены помощи царской армии. Равных Алексею Даниловичу по навыкам и статусу, навыкам и умениям, в Рязани тоже не было. Ситуация прорисовывалась довольна печальная и не закончилась она трагедией только благодаря талантам, силе, духу отца и сына Басмановых.

Летописи говорят о 60 тысячах татар, но даже если уполовинить эту цифру… Тьма вооруженных и подготовленных к походу татар, супротив горстки защитников Рязани. Крестьян, помещиков, горожан – кого угодно, но не профессиональных военных. В 1571 году, при такой же численности татарского войска, государева армия потеряла столицу, сгоревшую дотла.

Чтобы организовать оборону города и держать ее от четырех до шести дней (по разным источникам), мало быть просто талантливым воином. Нужно, чтобы твою спину столь же талантливо прикрывали. Даже если роль Фёдора в процессе не столь велика (в чём я сомневаюсь) – это была нужная и необходимая роль. Четко, практично и разумно выбранная для него отцом, который в военном деле понимал лучше современных историков и нас всех вместе взятых. Лично мне до сих пор не понятно как можно, уважая отца…так пренебрежительно относиться к его сыну, пытаясь обесценить все что он успел сделать за свою и без того короткую жизнь?! Это просто камень в огород конкретных учёных – историков.

Несколько дней Басмановы удерживали оборону. Бои не стихал даже ночью, хотя обычно, ночь становилась временем примирения. Несколько раз защитники города выезжали за стены и сражались, в том числе, рукопашным образом. В результате татары вынуждены были отступить. Отступая, они, конечно пожгли села, попадающиеся на пути, но к Рязани подступить больше не решились.

Вот как поэтично описывает эпизод защиты Рязани Н.М. Карамзин, крайне негативно настроенный по отношению к отцу и сыну Басмановым:

«…Обманутый дружелюбными уверениями хана, царь действительно распустил наши полки украинские, так что в Рязани , осажденной Девлет-Гиреем, не было ни одного воина, кроме жителей. Она спаслась геройством двух любимцев государевых, боярина Алексея Басманова и сына его, Федора, которые находясь тогда в их богадом поместье на берегу Оки, первые известили царя о неприятеле, первые вооружились с людьми своими, разбили несколько отрядов ханских и засели в Рязани, где ветхие стены падали, но где ревность, неустрашимая сих витязей, вместе с увещениями епископа Филофея, одушевили граждан мужеством. Крымцы приступили днем и ночью без успеха: трупы их лежали грудами под стенами. Действие нашего огнестрельного снаряда не давало им отдыха и в стане. Узнав, что Иоанн в Москве, что воеводы Феодоров и Яковлев с царскою дружиною уже стоят на берегу Оки; что из Михайлова, из Дедилова идет к ним войско – что смелые наездники российские везде бьют крымцев, приближаясь к самому их стану – Девлет – Гирей ушел еще скорее, нежели пришел; не дождался и своих отрядов, которые жгли берега Оки и Вожи. За ними не гналися; но ширинский князь его, Мамай, хотев долее грабить в селах пронских, был разбит и взят в плен с 500 крымцев; на месте легло их более трех тысяч. Через 6 дней все затихло: уже не было слуха о крымцах. Иоанн, оставив царицу и детей в Александровской слободе , выезжал из Москвы к войску, когда Басмановы донесли ему о бегстве неприятеля: личная доблесть и слава сих двух любимцев еще более оживляла его радость: он дал им золотые медали». Н.М. Карамзин «История государства Российского» (том 9).

Процитирую и отрывок из летописи:

«В то же время на Рязани были во государьском жалованье в поместье боярин Олексей Данилович Басманов Плещеев да сын его Феодор , и слыша многие крымские люди приход на Рязанскую Украину , они же со своими людьми да тутошними не со многими людьми … крымских людей побили и языки поимали не дошед города. Те языки сказали, что пришел царь Девлет-Кирей со своими крымскими людьми : первая весть была про царя , безвестно убо бяше пришел. Тех же языков прмслал Алексей Данилович Басмановда сын его Феодор ко государю и великому князю Ивану Васильевичу , а сам Олексей и сын его Феодор сели в городе на Рязани со владыкою Филофеем и ту сущих во граде людей обнадежили , не сущу бо тогда служилым людем никому, кроме городских людей ту живущих и селян , которые успели во град прибежати…У града же тогда крепости нужные…едва поделаша и града подкрепиша и бои по стенам изставиша и из града выезжая с татарами бишася, из града стрельбою по царевым полком из наряду стреляти. Татары же ночным временем с приметом и с огнем многажды прихождаху и хотяху взятии град , Божиим же заступлением и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцов русским молением граду ничто успеша и от града отступиша в своя страны».

      Оборона Рязани в 1564 года стала последним военным эпизодом в жизни А.Д. Басманова. Некоторые учёные предполагают, что во время этой битвы он мог получить ранение, однако, очевидно были и банальные причины, по которым Алексей больше не отметился на поле брани. Необходимо помнить, что Басманов пребывал в годах. За спиной толпились молодчики, которым пришла пора уступить дорогу в «прямое дело». Таланты же Алексея требовались совершенно для другого.

                ОПРИЧНИНА

     Я не буду в обзорной статье рассказывать всю предысторию создания опричнины. Я даже в книге от этого воздержалась. Ибо бессмысленно. Опричнина – явление интересное. О смысле и причинах возникновения опричнины написаны тома, исследовательские работы, монографии, диссертации…При этом, по большому счету про опричнину неизвестно ничего. Сплошные версии, предположения и мнения, которые особо напористыми историками выданы за факты. Пересказывать всю эту бездну материала – смысла нет. Еще более бессмысленно спорить до хрипоты о морально-нравственном аспекте опричнины. Здесь никто никого не переспорит. Как показывает мой личный опыт, большинство моих современников весьма смутно представляют, что такое опричнина, но спорить лезут все. И не с исторической точки зрения, а все с той же моральной. Много раз ко мне приходили экзальтированные читательницы, перечитавшие статьи про Фёдора вдоль и поперек. Но гневу этих дам не было предела, когда к своему удивлению, они обнаруживали (вдруг!), что автор, пишущий с восторгом об опричниках (Боже, какая внезапность!) в моменты социальных потрясений поддерживает на митингах ОМОН и симпатизирует силовым структурам. К логике экзальтированных дам, взывать также бесполезно, как и спорить об этических аспектах опричнины, но встречала я подобное смещение понятий и у людей достаточно разумных. Обычно, добираясь до этого момента в своем рассказе о Басмановых (а именно, подбираясь к 1565 году) я делаю пазу. И призываю каждого определить самостоятельное отношение к опричнине, а также, определиться с личной политической точкой зрения. Потому что без таковой сложно это самое отношение к опричнине четко и разумно сформулировать.

    В официальной историографии Алексей Данилович Басманов считается одним из «отцов – основателей» опричнины или как минимум её идейным вдохновителем. Некоторые историки смело отдают ему роль лидера. Другие эту роль натягивают, точно сову на глобус, если нужно следом навесить «всех собак» за неоднозначные деяния опричниной братии. То есть все грехи и ответственность за проект, который стал провальным по вине многих участников. Свидетельств того, какую роль занимал А.Д. Басманов в создании опричнины и процессе её осуществления, у нас нет. Ученые ориентируются лишь на косвенные источники или фрагменты летописей. Напомню, что летописи тоже бывают ангажированными, а чаще всего – неполными. Официальное летописание было прекращено как раз накануне этой самой опричнины. Официальный документ (приказ) об учреждении опричнины отсутствует, пропав вместе с остальными опричными следственными архивами. Но имейся в руках специалистов такая бумага, вряд ли бы она поведала, что именно и как происходило в государевых покоях, где руководители страны совещались с глазу на глаз. Кто именно нашёл правильные и убедительные слова, подтолкнувшие царя к созданию опричнины – мы не узнаем никогда. По мнению историка Володихина, автором самых убедительных слов стал как раз Алексей Данилович Басманов. Что ж, возможно. Особенно если помнить, что тот же Володихин, опираясь на точку зрения Виппера, предлагает воспринимать опричнину, как военно-административную реформу. Опытный, крепкий, надежный, ответственный вояка, знающий дело как свои пять пальцев, вполне мог отвечать за военизированную часть сего мероприятия и тогда всё выглядит логично.

«В русской историографии издавна повелось изображать учреждение опричнины, прежде всего, как жест ужаса и отчаяния, соответствующий нервической натуре Ивана IV, перед которым открылась вдруг бездна неверности и предательства среди лучших, казалось, слуг и советников. С этой наивной романтической постановкой вопроса надо покончить раз навсегда. Пора понять, что учреждение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-административной реформой, вызванной нарастающими трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за открытие сношений с Западной Европой. Историк наших дней, мировоззрение которого сложилось в эпоху двух мировых войн 1914-1918 и 1939-1944 гг., покончит также с ошибочной манерой излагать события внешней истории, войн и международных отношений вне связи с внутренними социально-политическими движениями и переменами» (Р.Ю.Виппер).

В самом начале своего пути, я опасалась укоров в романтизации опричнины. Хотя, справедливости ради я таковой не занималась. Единственное, в чем меня можно уличить – это в романтизации образа конкретного человека (или же конкретных людей), но учитывая все, что уже прозвучало и всё, что прозвучит далее, у меня есть на это полное моральное право. Вся моя «романтизация» - это всего лишь сбор в одну условную «папку» фактов о Басмановых. Положительных и хороших, светлых фактов, которые широкий читатель и профессиональный историк (за редким исключением) несколько веков нарочито игнорируют, точно их к этому подталкивает один и тот же бес, всё никак не желающий оставить Басмановых в покое. В целом же, такие люди, как Алексей и Фёдор не нуждаются ни в нарочитой романтизации, ни в обелении, ни в искусственной подбивке фактов. Они прекрасны как есть – сами по себе. Моя авторская работа была сведена к тому, чтобы факты о них собрать, очистить, отмыть от грязи, скомпилировать достойным образом, чтобы это не стыдно было показать читателям и всем заинтересовавшимся людям. Да, важно понимать, что они были опричниками. Уверена, что жестокими, способными разобрать изменника по косточкам. И важно понимать, что их не нужно за это оправдывать. Да, это тоже факт и факт, которого стыдно стыдиться. Государство обязано охраняться чистильщиками, «псами государевыми», благодаря которым нашу с вами страну не сожрут изнутри термиты, коих хватало во все века. Термиты вроде князюшки Андрея Курбского – предателя, сбежавшего в Литву, выдавшего там наши военные тайны и натравившего на нас противника. При всём своем «опричном», Басмановы и те, кого можно считать их соратниками – прежде всего русские воины, по сути, и природе своей. Защитники русских городов, идей государя, Родины.
Алексей Данилович, которому приходилось пробиваться без чьей-либо помощи и поддержки, использовал все возможности будущего проекта для того чтобы устроить сыну блестящий «старт-ап». Фёдора он ожидаемо не пощадил – привёл его в самый эпицентр новой военной и политической реальности. Что требовалось от Фёдора? Всего-то… соответствовать. Задержаться на той высоте, куда помог подняться отец. Соответствовать необходимо было каждый день, без роздыху. И каждый день доказывать, что ты лучший из числа таких же: молодых, дерзких и талантливых сыновей иных отцов (не менее достойных, чем Алексей Данилович).

Можно лишь строить предположения об опричной роли Фёдора, также как и о степени его влияния на Грозного. История не сохранила свидетельств ни того, ни другого. Зачастую Фёдору приписывают такую степень влияния, коей, несомненно (по указанию множества источников), обладал Афанасий Вяземский. Всё, что можно выловить в интернете о роли Фёдора – досужие выдумки или вымысел из художественных книг. Однако, есть и однозначное свидетельство высокого доверия Фёдору. Примерно в 1565 году, юноша получает почетную дворцовую должность царского кравчего, сменив на посту казненного Горенского (вероятно, пострадавшего из-за побега собственного брата). Можно бесконечно перечислять застольный функционал кравчего, гораздо важнее сказать о том, что за этой на первый взгляд не самой серьезной должностью, скрывались обязанности своеобычного царского телохранителя. Раньше кравчего, государь из кубка не пригубит… В эпоху, когда отравление было излюбленным средством сводить счеты с противниками (и при том, что царь на себе уже испытал горечь потери, связанной с отравлением любимой супруги), такую должность не мог получить просто «сын статусного отца». Фёдору Басманову, несомненно, доверяли. И доверяли не дальний рубеж, а собственное здоровье, безопасность и жизнь.

В этом же году (1565) Фёдор в чине кравчего входит в число Думных людей. В 1567 году участвует в неудачном походе из Новгорода в Литву. Сам поход не состоялся. Он был прерван, но важно не это. Должность Фёдору снова досталась ответственная – воевода по посылкам. Она требовала скорости, расторопности и физической выносливости.

Примерно в 1568 году Федор назначен первым наместником Старицы. Возможно, в качестве компенсации за не доставшийся ему Гороховец. Город, который обычно «прилагался» к должности кравчего, но в упомянутом году достался брату царицы. Также, в 1568 году в жизни Фёдора возникает довольно спорный и сомнительный эпизод. А именно задание по умерщвлению неугодных царю воевод В. Курлятева и Г. Сидорова в далёком городе Данкове. Говорит об этом эпизоде лишь один историк Б. Флоря и ссылается при этом на князя-сказочника А.М. Курбского. Никаких других свидетельств операции по зачистке весьма солидных персоналий, в других документах не сохранилось. Всегда необходимо помнить, что Курбский многократно уличен учеными в путанице фактов и сочинении исторических небылиц. Даже в контексте его собственного произведения эпизод выглядит весьма сомнительно и водевильно. Беглый воевода с хорошей творческой фантазией литератора, перемещает происшествие во времени, накладывает несколько событий друг на друга, сваливает в кучу множество имен. При внимательном изучении Синодика опальных Грозного (восстановленного Скрынниковым и Веселовским), можно внезапно обнаружить, что воеводы Курлятев и Сидоров погибли очень далеко от Данкова в населённом пункте под названием Матвеищево (Юрьев-Польский) по делу боярина И.П. Федорова (Челяднина). Почему Борис Флоря сей факт упустил из виду, не очень понятно.


            В 1569 году Фёдор получает своё первое действительно крупное назначение. Можно было бы за него искренне порадоваться, но…из нашего далека, зная, что это назначение станет для него последним – полноценно радоваться не выходит. Фёдор получает должность первого воеводы Большого полка. В его распоряжение попадает войско, расположившееся под Калугой в ожидании угрозы со стороны турок. Согласно государеву указу, под командование Басманова необходимо перейти «лутчим людям изо всех полков» как опричным, так и земским. По мнению В. Б. Кобрина, под «лучшими людьми», подразумевается не статус и не положение, а именно военные способности и таланты. Стоит ли удивляться такому резкому взлёту карьеры? Нет. Прекрасный ученый В. Пенской в своей книге «Центурионы Грозного» много внимания уделяет тому, как именно передавался опыт от старших – младшим. В XVI веке ещё не существовало учреждений, обучающих профессиональных военных ремеслу. Опыт, навыки, умения, всё передавалось на практике «в полях». А как иначе? Где ещё учиться ратному делу молодому сподвижнику государя, кроме как в процессе боя? Особенно, если государь доверял и возлагал большие надежды. Такому человеку необходимо было где-то и как-то, наконец, принимать на себя груз ответственности. В случае возникновения опасных ситуаций, Фёдора с разных сторон страховали опытные воеводы других полков. Чем закончилась калужская миссия лично для Фёдора – неизвестно. Понятно лишь то, что он был отозван. Но являлось ли это естественным окончанием задания (т.е. предполагалась ли подобная смена воевод изначально) или его отозвали в столицу в связи с началом «новгородского следствия», сказать невозможно. Ровно как и ответить на вопрос что именно ожидало Фёдора дома… Пока он руководил своим первым полком, Алексей Данилович вёз из Вологды в слободу умирающую царицу Марию Темрюковну (также, вероятно отравленную). А судьба трудилась, запутывая страшный узел под названием «новгородская трагедия»…



  Семья. Супруга. Дети.

  Прежде чем перейти к самой тяжёлой и трудной части рассказа, а именно коснуться темы гибели Фёдора и Алексея, стоит немного отвлечься и всё-таки сказать пару слов о семье Фёдора.
     Женился юноша довольно рано (хотя для своего времени вполне традиционно) на Варваре Васильевне Сицкой. Барышне весьма непростой – представительнице рода ярославских князей Сицких и племяннице первой жены царя Анастасии. Брак этот естественно является династическим и основан на взаимных выгодах. Басмановы – укрепляли свои позиции при дворе. Много позже, возможно именно это родство убережет сыновей Фёдора от крупных неприятностей. Сицкие, в свою очередь, хоть и теряли статусно (дети Варвары при таком раскладе не становились князьями), а всё же занимали выгодное местечко при фаворитах, активных, ярких и деятельных. Учитывая то, что отец Варвары звезд с неба не хватал (вот кого стоит назвать «вечно вторым»), Сицким это явно приносило пользу.

       У Фёдора и Варвары было два сына. Пётр и Иван. Еще двое Басмановых – две сильные, яркие, неоднозначные личности, главный мотив которых – честное и самоотверженное служение. И Петр, и Иван, активно проявят себя в эпоху царствования Бориса Годунова и оба благополучно станут его любимцами.
Увы, Иван погибнет довольно рано – в 1603 году битве с бандой разбойника Хлопка. По всей видимости, он также, унаследует воинские качества отца и деда, в частности, качества хорошего командира. Потеряв воеводу, его люди не сдались, не бежали и даже не впали в уныние. Наоборот – они успешно довершили начатое и разгромили банду атамана. Иван будет похоронен со всеми почестями в Троице-Сергиевом монастыре самим Годуновым. Пётр, станет успешно и весьма активно продвигаться по служебной лестнице и особо отличится в начале борьбы с Лжедмитрием. Годунов осыплет его самыми разными почестями и не зря. Ведь именно благодаря Петру Басманову, устоит крепость Новгород-Северский.

      В дальнейшем, Пётр прославится тем, что после смерти Годунова перейдет на сторону Лжедмитрия (Григория Отрепьева), из-за чего среди наших современников станет ассоциироваться с предательством, хотя никого П.Ф.Басманов не предавал. Тема длинная и сложная, в своей книге я посвятила этому отдельную главу. Если ограничиться краткой справкой, могу сказать, что выбор свой Пётр Басманов сделал в период «междуцарствия». И был верен этому выбору до самого конца. Когда вооружённая толпа пришла убивать Отрепьева, единственным кто обнажил оружие, чтобы защитить своего правителя был Пётр Федорович. После чего был убит подло, в спину, человек, которого незадолго до этого спас от смертной казни. Помимо этого, в одной точке сошлись несколько обстоятельств – в том числе, юного Фёдора Годунова очень умело рассорили со всеми лучшими воеводами, и не только с Петром Басмановым. Местничество – явление, которое нам, сегодняшним может показаться ненужным, лишним и вообще смешным. Но для наших предков из XVIвека – местничество это дело чести. Знатные люди переживали за «места», поскольку касалось не только лично их амбиций – проигранное местничество тянулось до детей и внуков. Не буду перегружать статью общим рассказом о местничестве, в книге есть статья, в которой я собрала ВСЕ местничества семьи Басмановых, а также рассказала о том, что такое местничество в принципе, почему из-за местничества мог остановиться военный процесс, и что в нём такого бесспорно важного. Немало значим и тот фактор, что от рук Годунова пострадала родня Петра по материнской линии – князья Сицкие (в качестве родни Романовых и Черкасских).
Интересный факт: какое-то время Петр являлся наместником Белозёрска, где возможно и погиб в опале его отец. В книжной статье я также собрала служебные назначения Петра и Ивана в хронологическом порядке.

Женат Пётр был на Дарье Турениной, которая прожила мало и ушла раньше своего супруга. О наличии детей информации нет. Лишь единожды журнал «Русская старина», пишет о наличии у Петра сына, но источник, из которого было взято такое сведение – не называется, информация ничем не подтверждается. Молчат о таком и официальные документы. Иван женился на Ирине из рода Салтыковых. И, пожалуй, она оказалась самой активной и не безгласной женщиной из семьи Басмановых. От этого брака родилась Фетинья (Фотинья) Басманова – внучка нашего Фёдора. Оставшись без кормильца, Ирина и Фетинья, тем не менее, благополучно переживут Смутное время без потерь. По иронии судьбы, девушка выйдет замуж за царского кравчего – Василия Яншеевича Сулешева из рода крымских мурз, изначально положительных настроенных к правителям Руси. К сожалению, все их дети (а их было около семи), не выживут. Они не доживут даже до отроческого возраста. Именно на Фетинье Басмановой (Сулешевой) трагически и прервется история семьи Басмановых…



           Трагедия Новгорода и тайна гибели Фёдора и Алексея Басмановых

   В официальной историографии принято связывать гибель отца и сына Басмановых, с так называемым «делом о новгородской измене» (1570 года). Страшная страница, как истории грозненского правления, так и жизни видных политических деятелей эпохи, служивших Грозному верой и правдой много лет подряд. Важно подчеркнуть, что данная тема, практически не имеет фактологической опоры. Ученые до сих пор не знают, существовал ли сам заговор вечно бунтующего Новгорода. Не говоря уже о том, кто был участником, кто виновным. От опричного расследования осталась лишь шапка дела, упомянутая в Описи Посольского приказа. Из этой «шапки» мы и узнали имена основных обвиняемых и формулировку обвинения. Помимо передачи русских годов литовскому врагу, изменники обвинялись в планах посадить на престол удельного князя Владимира Старицкого. В число этих самых изменников попали Басмановы, Афанасий Вяземский, печатник Висковатый, казначей и финансист Фуников, новгородский владыка Пимен, несколько известных дьяков и др.
Основной же документ, способный пролить свет, исчез. Скорее всего, сгорел во время одного из трёх крупнейших московских пожаров, первый из которых случился уже в 1571 году. Почти сразу после резни в Новгороде, Москва сгорела дотла стараниями Девлет-Гирея. Некоторые ученые предлагают и другие версии, но мы не будем уходить в конспирологию. Тем более пожар в XVI века действительно был страшным, разрушающим явлением.

      В начале 1569 года, стараниями предателей, переодевшихся опричниками, были распахнуты литовцам ворота города – крепости Изборска. После этого неприятного инцидента, тень подозрений упала на как Псков и Новгород. По версиям некоторых ученых, Грозный почти сразу задумал карательную экспедицию, но отвлекли иные проблемы. Тем не менее, расследование шло и к осени этого года дошло до горячей фазы. То, что обвинения противоречат друг другу (сдача городов внешнему врагу плохо монтируется с желанием посадить на трон Старицкого), немало смутило историков, но, видать не смущало опричных следователей. Осенью 1569, после очередного этапа расследования, в том числе после свидетельств числе повара Малявы, который дал показания против Старицких, на Богане были убиты удельный князь Владимир Андреевич и его матушка Ефросинья Андреевна. Случившееся в реальности намного трагичнее, хотя и проще, нежели в фильме С.М. Эйзенштейна, который показал князя как невинную, слабоумную овечку для заклания. Порядком измученного жизнью Старицкого, вечно попадающего в немилость, вместе с женой и несколькими детьми принудили добровольно принять яд. Ефросинью, то ли утопили, то ли отравили угарным газом во время переправы по Шексне.
После этого, в январе – феврале 1570 года, Грозный устраивает печально известную карательную экспедицию на Новгород, зацепив при этом ещё несколько городов. Что делают Басмановы в этот период – неизвестно. Имена Фёдора и Алексей к этому моменту уже исчезают со страниц официальных (известных историкам) документов. По одной из версий, Басмановы воспротивились слишком жестокой карательной экспедиции, которая должна была обрушиться на Новгород, за что и поплатились, подписав себе смертный приговор. Вяземскому так вообще отдают роль благородного болтуна – якобы князь «слил» информацию о карательном походе владыке Пимену. Так это или нет, но в зимнем карательном походе, никто из фигурантов, упомянутых в шапке дела, уже не участвовал, хотя, для проведения экспедиции, Грозный задействовал все опричные силы.


 В изучении «новгородской измены» нет ответов. Есть лишь вопросы. Ученые до сих пор дискутируют на тему: была ли измена в принципе? Или это подлог? Спорным представляется даже наличие причин у Новгорода изменять. Наиболее разумной выглядит аргументация Б. Флори, который подробно разбирает данный вопрос и приходит к выводу, что причин изменять у Новгорода в этот период просто не было. Иного мнения ученый Р. Г. Скрынников. Причины были – считает он. Но заговор точно также называет сфабрикованным. Самой логичной лично не кажется версия В. Б. Кобрина, который говорит о войне группировок. Его аргументы прозрачны и весомы. Да и если положить перед собой списки пострадавших, без особых усилий можно заметить, что грамотно, методично и жестоко, были убраны все опричные руководители первого руководящего состава. После гибели людей, которые служили государю верой и правдой много лет подряд, выдвигаются другие (также, семействами): Грязные, Скуратовы-Бельские, Годуновы, Щелкаловы.

     Ученые до сих пор строят версии и по поводу так называемого «подложного письма», упомянутого в летописях. Что это было за письмо? Существовало ли оно на самом деле? Кем было написано? Кем на самом деле был некий Волынец, условный автор данного письма? И не является это просто красивой легендой из новгородской летописи, причем поздней? Кто мог быть организатором? Или же не существовало никакого Волынца и никакого «подметного письма», а произошло наслоение друг на друга скучных и прозаичных бюрократических дел, которые сошлись в одной точке и некто умный, сильный и коварный использовал всё это выгодным для себя образом, направив острие на своих соперников? А после, народное сознание скомпилировало отрывки случившегося в случайном порядке, на основе чего возникла новая легенда?
       Редкие ученые считают, что заговор всё же существовал. У этих ученых есть кое-что общее. Это те специалисты, которые фанатично обслуживают концепцию «царь хороший и святой, бояре – плохие». Никаких доказательств у данных специалистов нет. Просто потому, что их не существует. А предполагать можно всё, что душе угодно. Заговор с участием и привлечением внешнего врага, отличается от мятежа и заговора внутри страны. Сдать города литовцам – это не собраться тёплой мятежной компанией в тереме у боярина, недовольного существующим режимом. Такой ход событий подразумевает переговоры, привлекающие внимание встречи, переписку. Какие-либо свидетельства существования заговора должны были остаться хотя бы в иностранных архивах. Но таковые за пять веков не обнаружились.
       Более чем странным выглядит и список виновников «изменников». Все упомянутые – ближайшие люди царя, лояльно относящиеся к его политике. Включая новгородского владыку Пимена, активно поддерживающего Грозного даже в репрессиях против других церковников. У «изменников» было всё, все блага жизни. Выше – только сам государь. Но на трон, никто из них естественно претендовать не мог. Ради чего так рисковать? Какую – такую выгоду, мог пообещать им условный внешний враг, чтобы появилось желание не просто предать после многих лет верной и преданной службы, но и польститься на что-то материальное? Странно, глупо и немыслимо.
        Самое страшное в этой истории, это то, что Басмановы просто исчезли. Без единого следа, «под покровом ночи». Так или иначе, можно проследить судьбу практически каждого заговорщика, хотя бы условно. Но не Басмановых. Финальный акт трагедии разыгрался 25 июля 1570 года. Москва содрогнулась от вида масштабных казней, устроенных на Поганой луже. Устроенных нарочито демонстративно. Иностранцы, Шлихтинг и Штаден, оставили довольно подробные воспоминания, и это ожидаемо – кровавая резня – ценная находка для их пропагандистских произведений. Неизвестно, видели ли они происходящее своими глазами, записывали ли с чужих слов, но воспоминания содержат много деталей. Единственное, что в них нет – это свидетельств того, что 25 июля 1570 года Фёдор и Алексей Басмановы были выведены на площадь вместе со всеми. Штаден отделался коротеньким «были казнены», в совершенно другом контексте, где рядом упоминаются имена людей, убитых за целый период. Это при том, что все зверства палачей, примененные к несчастным оболганным изменникам, были описаны подробно. Казнены! Где? Кем? Каким образом? А главное, когда? Не могли же все иностранцы, чудным образом пропустить казнь отца и сына Басмановых, которые согласно мемуарам, торчали у всех как кость в горле?! Удивляют и действия Ивана Грозного, с психологической точки зрения. Как вы поступили на своем месте или на месте Грозного с изменниками, особенно, если эти изменники обнаружились среди очень близких людей? Поверьте, разорвали бы на куски и разбросали по всей Поганой луже, в назидание любопытным москвичам. Желательно театрально и с огоньком, как любил Иоанн Васильевич. Так, собственно, он и сделал, не пощадив ни крупнейшего русского дипломата Висковатого, служившего ему много лет подряд, ни такого же преданного Фуникова. Но Басмановых – людей, которые открывают и возглавляют список предателей, согласно следственной шапке, 25 июля на площади очевидно не оказалось. Не было там и князя Вяземского. Однако, его след всё же прочерчен Альбертом Шлихтингом. По определению иностранца, Грозный предоставил этому любимцу возможность бежать. Несколько дней Вяземский прятался в доме у доктора Лензея и шансом не воспользовался. В результате был схвачен и подвергнул торговой казни (публичному избиению в качестве должника). После умер, вероятно, отосланный в город Городец (какой именно Городец – неизвестно). Не напридумывал ли Шлихтинг сказать сложно, но в любом случае известно, что он прислуживал Лензею. И на самом деле мог стать невольным свидетелем некоторых сцен, послуживших основанием подобной реконструкции. Понятно только одно. Расправились с Афанасием также не 25 июля, и заняла эта расправа явно не один день. Но, когда?! До июльских казней? После них? Вопрос не праздный. Ведь расправа над Басмановыми тоже могла происходить до или после общих казней. Да и было ли над кем расправляться? Не погибли ли они во время предварительных пыток, благодаря коим и продвигалось следствие? Будем честными и повторимся: Басмановы просто исчезли. Никто из учёных до сих пор в этом разобраться не пытался. Историки переписывают друг у друга одни и те же абзацы. С одной и той же ерундой и сплетнями авторства князя Курбского, который сидя далеко-далеко от места событий и жалуясь в своих письмах на то, что Иван от него отгородился, тем не менее, пытался сочинять фантазийную пакость, призванную опорочить Басмановых не только при жизни, но даже после смерти.

       Единственное, о чем можно уверено говорить, что, скорее всего, в 1571 году Фёдора среди живых не было. Верхнюю планку задает помин по нему, который Грозный подает в Троице-Сергиевой обители в 1571 (а вот месяц неизвестен). О дате гибели это естественно говорит лишь косвенно. Если Фёдор погиб в ссылке, весть о его кончине могла идти до царя долго. Да и получив таковую, он не обязан был тут же бежать с помином. Тем более, Иоанн мог находиться в каком угодно настроении относительного того, кто еще недавно считался «изменником». Так что, от момента смерти до момента вложения данной суммы, могло пройти какое-то время.
      Удивительным во всей этой ситуации, кажется и то, что вдова Фёдора Варвара, а также его сыновья – не пострадали. С головы Сицкой не упал ни один волос. Изначально, Грозный отнял у Басмановой земли (в том числе Елизарово), и передал их другим. Очень часто, в подобных ситуациях, имущество опальных доставалось их убийцам и доносчикам. Но в случае с Басмановыми, родовая вотчина по непонятному принципу отошла молодому опричнику Шейдякову, который никак себя не проявил до этого, и не проявит потом. Однако, спустя неизвестное время, государь сам, лично, выдал Варвару второй раз замуж, а сыновей Фёдора забрал во дворец, где они благополучно выросли, не зная бед. Удивительно. Помогло родство Варвары с первой любимой женой? Сомнительно. Очень сомнительно. История насчитывает множество примеров того, что со своими родственниками, Грозный расправлялся, не менее жестоко, чем с чужими ему людьми. А иногда – и более. Родство от опалы не спасало. В частности, не самая приятная участь постигла и многих родичей царицы Анастасии, еще в те времена, когда она была жива и вроде как имела «положительное влияние на царя», о котором так любят говорить историки вроде Карамзина. Отсутствие вины Фёдора? Или наличие чувство вины у Грозного за что-то, о чем мы никогда не узнаем?

      В целом же, говоря о дальнейшей судьбе отца и сына, ученые пытаются опираться всего на три источника: синодик казненных Грозного, упомянутые мемуары князя и юридическое дело о разделе Елизарово, которое случилось в XVII веке между Басмановыми и Плещеевыми.

      Что касается влажных фантазий предателя, ренегата и фантаста Курбского, я не буду не только их разбирать, но и даже касаться. В книге, мне это сделать пришлось, дабы показать, насколько они нелепы. Достаточно того, что весь интернет забит этой липкой гадостью, которую спокойно можно отнести к разряду клеветы, за которую, князь, надеюсь, варится в отдельном котле, куда отправятся после жизни все его последователи, любители опорочить того, кто не может восстать из могилы и ответить за поруганную честь. Что касается Синодика – это документ неоднозначный. К сожалению, до нас не дошел Синодик в первозданном виде. Не дошел по понятным и естественным бытовым причинам. Предки не думали о том, что это может стать в XXI веке важнейшим документом для изучения истории. Когда грозненские экземпляры, разосланные по монастырям, вышли из строя по причине ветхости, они сменились переписанными. Во время переписывания – что-то терялось, что-то исправлялось из благих побуждений. В результате, Веселовский восстанавливал Синодик практически из пепла. После, продолжал Скрынников. Безусловно, это колоссальная, трудоемкая, потрясающая работа. Но результат довольно условен. Это – реконструкция, созданная путем логических умозаключений. И какими бы гениальными не были эти заключения, они могут быть в чем-то ошибочными. Скрынников сам рассказывает о том, что имена А.Д.Басманова и еще нескольких персоналий были утеряны. В процессе восстановления ученые утерянные имена вернули. При этом Скрынников толком не аргументирует, по каким причинам имя Басманова было «возвращено», да еще и совместно с именем младшего сына Петра, который, судя по отсутствию в военных разрядах, не достиг даже возраста новика. Где его могли казнить вместе с младшим сыном? Почему? Публично? Убить где-то во время пыток? Но мы знаем, что «пыточные» не попадали в Синодик. На его страницах содержатся имена официально казненных. Если это не публичная казнь 25 июля 1570 года, то каким образом там мог оказаться младший сын, но не появился Фёдор? Имя Фёдора в Синодике отсутствует, что тоже по большому счету ничего не значит и не исключает насильственной смерти. Одним словом, официальный документ Синодик, на вопросы не отвечает, он их множит.
Ну и самым адекватным свидетельством можно считать юридическое судебное дело о разделе села Елизарово между Басмановыми и Плещеевыми.

Село Елизарово, которым владел Петр Фёдорович, после его смерти, отошло семье брата. Ирина Басманова отдала село в качестве приданного, когда Фетинья выходила замуж за князя Сулешева, однако, это не понравилось остальным Плещеевым. Они подали на Басманову в суд. Юридическое дело – это серьезно. Могу сказать как человек, который пережил судебную тяжбу за земельный участок (и тяжба эта шла три года). Дабы обошлось без печальных последствий, вести диалог в таких условиях нужно честно, внятно и полно. В процессе довольно длительного разбирательства, Ирина Басманова (Салтыкова), подробно отвечает на вопросы органов, в том числе, она упоминает и о судьбе родственников покойного супруга. Согласно этому свидетельству, Алексей с семьей все же был сослан на Белое озеро. Почему бы Ирине не разбираться в семейных вопросах? В те времена люди не были «Иванами без родства», о судьбе своих близких сородичей знали. Могла ли Ирина ошибаться? Безусловно, транслировала версию, которая официально передавалась из уст в уста по роду, между членами семьи. От кого Ирина могла знать о случившемся? Прежде всего, от свекрови Варвары Сицкой (Басмановой/Курлятевой). Но знала ли сама Варвара о судьбе своего супруга? Теремная, молчаливая, явно не играющая в семейных делах никакой роли княжна, редко видевшая своего супруга, вечно находящегося при государе и в разъездах, наполняющая свою жизнь маленькими сыновьями. Насколько её оповестили о случившемся? Кто именно? Донесли ли до Варвары правдивую информацию, и пыталась ли она, потом сама что-то узнать? Примечателен тот факт, что сразу после исчезновения Басмановых, царь отправил Варвару в своеобычную ссылку – в тот самый Новгород! Осиное гнездо измены! И это более чем странно. К слову, необходимо отметить еще и то, что Сицкие вообще удивительным образом после этого не пострадали, хотя должны были. Они не лишились ни «живота», ни благ, более того, карьера отца Варвары пошла в гору (хотя звезд он по-прежнему с неба не хватал). Это как минимум выглядит подозрительным. А вот информацию о судьбе свекра и мужа, Варвара по идее должна была получить именно от собственной родни (со стороны Басмановых никого не оставалось). Варвара могла пользоваться той, информацией, которую ей элементарно «подпихнули». В том виде, в каком она должна была знать. Не более.

    По крайней мере, версия Ирины выглядит наиболее адекватной и весомой, чем фантазии князя, находившегося за тысячу километров от места событий или хлипкая конструкция документа, восстановленного из пепла и воздуха.

     Но, что же должно было произойти с молодым, очевидно здоровым мужчиной в ссылке, чтобы он из неё не вернулся, сгинув там без следа, менее чем за год? На момент гибели Фёдору было примерно двадцать четыре года. Опальные Грозного, в более почтенных годах, переживали ссылку и благополучно возвращались назад. В целом, ссылка той эпохи, если это ни было пострижением в монастырь, не являлась билетом в один конец. Провинившиеся воеводы многократно бывали в ссылках, но возвращались назад, в дальнейшем не теряя своего статуса. В книге я подробно рассказываю обо всех особенностях монастырского заключения и о содержании опальных в обычных тюрьмах. Лично моё мнение – Фёдор либо не доехал до места своего заключения в принципе, либо был направлен в такое место, откуда обычно не возвращались. Специально, а может быть и без ведома государя. Тот, кто уничтожал Басмановых – бил наверняка. Эти люди, прекрасно знали, что сын Басманова, ссылку может пережить и вернется. На то же место, в те же условия, к той же кормушке. Только будет взрослее и злее. Повидав то, от чего другие люди седеют. Виновников своего падения, этот мальчик уничтожил бы. Перегрыз бы им глотки. За себя и тем паче за отца. Его необходимо было уничтожить физически и лучше всего для этого подходило совсем не монастырское заточение (например, в известной Кирилло-Белозерской обители), а самая обычная тюрьма. Одна из таких, как раз находилась на Белом озере и о пребывании там, оставил чуть позже воспоминания секретарь Лжедмитрия Станислав Немоевский. Безусловно, поляк попал туда после 1603 года, но это сейчас за одну ночь городские власти могут снести квартал. А учитывая скорость жизни в XVI-XVIIвв. вероятнее всего он видел то же, что видели узники Белого озера несколько десятилетий назад. Это весьма печальные и даже трагические воспоминания. Немоевский стал одним из немногих, кому удалось попасть на Белое озеро, пережить всё это, выбраться, да еще и оставить воспоминания. Но после прочтения, становится ясно и понятно, где именно и как мог сгореть молодой здоровый мужчина за короткий срок. И примеры такой гибели у нас тоже имеются. Чуть позже, по тюрьмам Белого озера (в эпоху правления Годунова) разошлют представителей семьи Романовых. И это вполне задокументированная эпоха. Сохранилось множество документов, отписок стражников, прошений и отчетов по которым проследить, как молодые и здоровые люди, погибали от лишений, болезней, и условий за максимально короткий срок.

   Добавлю еще и то, что вдове не отдали тела мужа и свекра для погребения. Хотя бы тело законного супруга. С учетом странного, но лояльного отношения царя к Варваре, о котором я уже сказала выше. В книге я привожу целый список перезахоронений людей, которые умерли в опале. Их тела перевозили из города в город, или из ссылки в монастырь, где располагалась семейная усыпальница. Это явление было для XVI века более обыденным, чем для нас сейчас. У краеведа Ю.Шокарева подобные списки занимают целые развороты. Басмановых не коснулось и это. Безмогильность – еще один крест семьи. В целом же, не стоит думать, что шестнадцатый век, это «черная дыра», лишенная всяческой бумажной фиксации. Отнюдь. Чем больше изучаешь хозяйственную и монастырскую документацию, тем больше восхищаешься въедливостью, с которой она велась. Пленников надо перевозить, кормить, содержать, платить жалование стражникам. И это прекрасно показывает сохранившееся дело Романовых. Более ранние документы также сохранили свидетельства пребывания опальных в тех или иных местах ссылок. Та же перепись наших пленников битвы под Оршей 1514 года. Над фиксацией информации трудилось целых три переписчика. И эти сведения дошли до наших дней. Это так, только один пример. Но следов Басмановых нет нигде. Ни среди мертвых, ни среди живых, ни среди пленников, опальных, постриженных…

      Добавлю также, что вклад по душе Фёдора, сделанный царем, породил у наших современников целый рой тупых и пошлых предположений об «особом» положении Фёдора Басманова в качестве фаворита. В одной из своих статей, я подробно этот вопрос разбираю, и привожу целую статистику царских вкладов, развенчивая умозаключение о том, что «сто рублей» какая-то особенная сумма (спойлер – нет, не особенная).


               МИФЫ И СПЛЕТНИ О БАСМАНОВЫХ. ПРОБЛЕМАТИКА

         Басмановы могли бы по праву стать примером доблести, отваги, честного служения своему Отечеству. Вместо этого, отец стал жертвой либеральной пропаганды. Термиты, жрущие наше Отечество, до сих пор ссутся по углам от одного упоминания термина «опричнина». Тем не менее, крест отца – тяжелый крест политика. В какой-то степени даже достойный. Жизнь прожить надо так, чтобы даже спустя пять веков, у врагов Отечества скрипели зубы, от одного упоминания твоего имени. С сыном вышло намного хуже и гаже. Благодаря стараниям Курбского, либерального историка Карамзина, испанца Гваньини, который и в Московии не был, но оставил о нас пасквиль, где собрал сплетни, похожие на развесистую клюкву, и А. К. Толстого, на Фёдора свалилась слава содомита и отцеубийцы. Разбирать это подробно я здесь не стану. У меня опять же есть отдельная статья «Любимец, а не любовник», где я подробно и аргументированно, показываю процесс, в результате которого образовалась данная грязная сплетня.

   Сплетня образовалась и продолжает кататься липким клубком, поддерживаемая недоавторами гомосяцких фанфиков и современных недороманов. Отравляя не только посмертную память о Фёдоре, но и души современных людей. В том числе, школьников, коих взрослые втаскивают в подобную гадость, продавая им протухший порок за что-то красивое, остренькое и смелое.

  В целом, данная ситуация, получилась из-за ссоры двух молодых аристократов – Фёдора Басманова и Дмитрия Овчины-Оболенского из рода Оболенских. Поругавшись по неизвестной никому причине, но, скорее всего, громко, публично и при всех, молодые мужики, одарили друг друга смачными эпитетами. Причина конфликта неизвестна, виновник конфликта и зачинщик громкой его фазы – тем более. Неизвестно также, была ли эта ссора первой или же повторялась из раза в раз и уже порядком государю надоела. Возможно, она была первая, а возможно – уже двадцать первая. Вероятно, конфликт не имел бы своего развития и вряд ли бы вызвал интерес общественности, если бы не закончился печально для одного из участников. Буквально следом, Дмитрий Овчина, поплатился за свой длинный язык. Он был, вызвал к царю во дворец, и во время пира, придушен царскими псарями.

 Свидетелями этой ссоры, стали иностранцы Шлихтинг и Штаден. Ну, или якобы стали. Вполне возможно, их там не было (год ссоры тоже неизвестен), а записали с чужих слов. Не спешите обвинять в нехорошем наших главных пропагандистов, никто из них Фёдора ни в какой «содомии» на самом деле не обвинял. Штаден упрекнул Фёдора «в разврате», а Шлихтинг, так и вовсе в «нечестном деянии». Вот как оно у Шлихтинга выглядело:

     "...Причиной же его тайной гибели было то, что среди ссор и брани с Фёдором, сыном Басмана, Овчина попрекнул его нечестным деянием, которое тот обычно творил с тираном. Именно, тиран злоупотреблял любовью этого Фёдора, а он обычно подводил всех под гнев тирана. Это и было причиною того, что когда князь Овчина выругал его за это, перечислив в лицо ему заслуги своим и предков пред государем и отечеством, Фёдор, распалясь гневом, с плачем пошёл к тирану и обвинил Овчину. С этого уже времени тиран и начал помышлять о гибели Овчины..."

       К фрагменту вопросов много, и пять лет назад я пыталась их задавать, а сам фрагмент разбирать. Сейчас это делать мне просто смешно, поскольку из текста прекрасно видно, что никакой «содомии» там просто нет. А значит, нужно ли трясти прах Шлихтинга? В книге я напомнила читателю, что в XVIвеке под развратом (прежде всего!) подразумевалось все то, что имело отношение к «разворачиванию» от христианства: еретичество в любом его виде, оккультизм, астрология и астрономия, шахматы, азартные игры, но, менее всего – разврат сексуальный. Например, «развратниками» в различной литературе именуются Ян Рокита, Матвей Башкин, Феодосий Косой. Ну а это, как вы понимаете – не про эротику.
Понятие «нечестных деяний», так и вовсе разбирать смысла нет. Это абстрактное художественное выражение. Одним словом, два главных свидетеля жизни Басманова, свидетеля, которые находились в это время в России, ничего такого про Фёдора не писали. Добавлю и то, о чем любители «жареного» обычно предпочитают умалчивать. Ссора Овчины и Басманова пришлась на очень тяжелый период. Побег Курбского, политические неурядицы, трагическое поражение наших под Оршей (на реке Уле). В результате расследования, стало очевидно – без предательства не обошлось. Вину возложили на тех самых Кашина и Репнина, про которых Курбский сочинит очередную свою «красивую легенду». Выставив их героями, которые отказались потакать прихотям государя (в том числе, плясать на пиру в машкерной маске). Как мы видим, в реальности все было проще. За ситуацией прятались политические мотивы. Кроме них, был казнен уже упомянутый кравчий Горенский, чей брат сбежал в Литву. Важно во всех этих случаях то, что перечисленные господа, принадлежат к одному роду – роду Оболенских. И убитый Дмитрий Овчина исключением не является. Шла планомерная и целенаправленная зачистка Оболенских. Вплоть до того, что ссора с «царским любимцем», могла быть инициирована самим Фёдором по негласному указу государя. Судя по всему, юноша выполнял те поручения, которые нельзя было доверить воеводам-воякам.

Первым человеком, который оболгал Фёдора – был князь Курбский, о сочинениях которого говорить серьезно не приходится. Князь, который сбежал из Москвы весной 1564 года и не знал даже о судьбах жены и ребенка. Тем не менее, попытался доказать читателю, что он знает кто с кем в Московии спит. Между тем, как это ни странно, сам эпизод ссоры Фёдора и Овчины, князь-таки и не упоминает. Хотя Овчина был одним из его очевидных любимцев. Глупость о Фёдоре, подхватывает испанец Гваньини. Он ни разу не был в Московии, тем не менее, сочиняет развесистую «клюкву», полностью сцену ссору Фёдора и Дмитрия переврав. По такому же пути идет достопочтенный историк Кармазин, обожающий всех вышеперечисленных и которому плевать на других людей. Объясняя ситуацию «надменностью» Фёдора (откуда такие сведения?), Карамзин перевирает рассказанное Шлихтингом, и рисует совершенно иную картину. Зная первоисточник читать такое смешно и грустно, учитывая, что многие в нашей стране до сих пор лебезят перед авторитетом Карамзина, хотя его «История» давно уже разобрана профессиональными историками поздних времен по косточкам и полочкам. А весь либерализм Карамзина вывернут перед читателем. Остаётся только подумать. Это – литературное художественное произведение. А не исторический труд, тем более в тех случаях, когда речь идет об оценках действиям разных людей. Но думать критически и здраво хочется не всем. Ах, Карамзин! Это же незыблемый авторитет! Хотя, для понимания отношения Карамзина к советникам царя, достаточно всего лишь прочитать несколько характеристик:

   «Между новыми любимцами государевыми отличались боярин Алексей Басманов, сын его, кравчий Фёдор, князь Афанасий Вяземский, Василий Грязной, Малюта Скуратов – Бельский, готовые на всё для удовлетворения своему честолюбию. Прежде они под личиною благонравия терялись в толпе обыкновенных царедворцев, но тогда выступили вперед и, по симпатии зла, вкрались в душу Иоанна, приятные ему какою-то легкостью ума, искусственной весёлостью, хвастливым усердием исполнять, предупреждать его волю как божественную, без всякого соображения с иными правилами, которые обуздывают и благих царей и благих слуг царских, первых в их желаниях, вторых в их желаниях, вторых в исполнении оных…» Карамзин Н.М. «История государства российского» 9 том.

Ну и лакирует ситуацию А.К. Толстой, в произведении коего сын воеводы пляшет в бабском платье перед царём. Отрывочек из романа, распространяемый нечистоплотными глупыми людьми, в качестве «свидетельства» и отрывка из летописи. Во всех этих случаях, обсасывается одна и та же сцена ссоры Фёдора и Овчины. Никаких других «свидетельств жареного», у поклонников содомии нет. В книге, я в хронологическом порядке показываю, как сплетня из раза в раз менялась, принимая всё более грязный и похабный характер.

Кроме этой сплетни, по интернету перекатывается еще целый клубок мифов, которые имеют под собой художественную основу. О том, что кравчий травил неугодных и устраивал потравы медведями (взято из Толстого), танцевал в летниках и бусах (Толстой и Эйзенштейн), баловался колдовством. Ну, возможно. Все баловались. Русский мужик взывал к Богу, но (как известно), черта под лавкой держал. И чем там баловались Грозный с Фёдором, стоя на Распятской колокольне слободы ночью, изучая звезды – тайна покрытая мраком. Хотелось бы знать, конечно, что за «контракт» подписал Фёдор Алексеевич с неизвестной силой, не прочитав то, что написано внизу мелким шрифтом, в результате чего получил и славу, и вечность. Но, все это, наши догадки.

«Народная память», о которой говорят авторы, перетаскивающие по закоулкам интернетной помойки обрывки вот этого художественного вымысла, никаких сведений о «Федьке-колдуне» не сохранила. Она вообще никаких сведений о Басмановых не сохранила, эта самая народная память. Даже в Елизарово не сохранилось преданий о владельцах села. Слишком далек был от народа дворцовый юноша Фёдор. Образ «Фёдьки-колдуна», образовался в воспаленных извилинах наших современников благодаря слиянию загадочного образа самого Фёдора с художественным образом колдуна-мельника из романа А.К. Толстого «Князь Серебряный». Приписывают Фёдору и неких «бабушек колдуний», и ладно бы в художественных произведениях, но некоторые пытаются выдать это за правду. Если видите подобную чушь – можете смело проходить мимо, если, конечно вас интересует правда и история, а не чьи-то воспалённые фантазии.
Приписывают Фёдору и серьезный шаг – низложение митрополита Филиппа, хотя это откровенная ложь, противоречащая официальным источникам. Государев приказ по низложению, исполнял Алексей Данилович. Согласно интернет – сплетням, Фёдор то ли руководил операцией, то ли зачитывал приговор Филиппу, то ли ещё что-то вытворял на заднем фоне. Ничего подобного не было. Мог ли он присутствовать осенью 1568 года в Успенском соборе? Мог, конечно. Но никаких сведений о его причастности к произведенным там действиям опричников, в источниках НЕТ. Всех обиженных, отсылаю к официальному житию Филиппа митрополита. Там всё имеется. Возможно, данная сплетня была выстроена на исковерканном и искаженном факте низложения другого церковника – Иова. Ибо этим процессом руководил Пётр Фёдорович Басманов. Также, ни с какой отрубленной «головой Колычева» Басманов тоже не бегал. Ситуация «с головой Колычева» очень подробно описана князем Курбским, и ни одного упоминания Фёдора у него не имеется. Данный миф имеет художественную основу. Он образовался благодаря картине художницы А.Жаравовой «Фёдор Басманов с головой казнённого Колычева у митрополита» (1883 год). Эстетика «отрубания голов» нашла отклик у современных подростков, была растащена по интернету и породила множество нездоровых фантазий, которые больные люди, считают крайней формой эстетствования. Я ничего не имею против опричной жестокости и упоминания этой жестокости там, где это уместно. Изменника стоит всё-таки сажать на кол, раз такая мера была популярна в XVI веке. Вопрос меры и контекста. Одно дело – казнь изменника Родины. Другое – пускание соплей по этому поводу на эротизированной почве. Современные авторы дошли в своих фантазиях до того, что время от времени попадается сравнение Ф.А.Басманова (напомню, сына РУССКОГО воеводы) с Соломеей. Само собой, подобные психологические загибы имеют определенную направленность и тот самый, определенный гнусный контекст.

     И, конечно же, множество дополнительных жён и детей. Ну, подобных сплетен даже современные поп-звезды не избежали, этого вообще ни одному известному человеку избежать не удавалось. Однако, не стоит в данном случае делать дураков из историков, настолько обесценивая их и без того тяжелый труд. Прекрасный историк Кобрин, собрал и проанализировал сведения обо всех известных историков. Естественно, опираясь на официальные документы. Никаких других официальных жен кроме В.В.Сицкой у Фёдора не было, и никаких официальных детей кроме Петра и Ивана – тоже. Имена любовниц из числа красивых елизаровских девок и нагулянных бастардов, история столь ранних веков естественно не хранит, но мы и говорим об ОФИЦИАЛЬНОЙ родословной. Не было. Смиритесь.




 
 Два каноничных художественных образа Фёдора Басманова и проблемы, которые они принесли


«Люди помнят тех немногих, кто сумел сыграть свою роль как следовало. Помнят и учатся у них». Дмитрий Володихин

        О проблемах, связанных с именем Фёдора обычно говорить не хочется. Особенно теперь и сейчас, когда я прошла длинный путь работы, изучения темы, создала самые разные наработки, когда проведен ряд семинаров, прочитан ряд лекций о НАСТОЯЩИХ Басмановых. Героях и русских воинах. Вспоминать свои самые первые чувства и эмоции, какие я испытывала в самом начале, столкнувшись с чудовищным мороком, чудовищной клеветой в адрес этих людей, коей забит интернет, у меня нет ни желания, ни нужды, ни необходимости. Но говорить приходится. К сожалению, весь интернет оказался забит информацией о пресловутой «содомии» и раньше, до появления моих статей и статей моего соавтора из Финляндии Аллы Суонинен, альтернативы этой грязи не существовало. Никто не разбирался и тем более не писал об этом. Работ, посвященных Басмановым вообще крайне мало и это отдельные статьи. Пишет о них Володихин. Но с невероятным градусом пренебрежения и презрения. Если Алексея, он более-менее уважает или, по крайней мере, делает вид (то, что пишет Дмитрий Михайлович, настоящим уважением назвать сложно), то с Фёдором он будто сводит счеты за что-то свое. Личное. Оскорбляя и награждая хамскими и недопустимыми для историка эпитетами.

Есть уважительные и прекрасные упоминания Басмановых в работах историка Пенского. К сожалению, работы посвящены военным темам, а не лично Басмановым. Статья В. Назарова «Басманов и его «людцы». Содержательная, но повествующая об одном лишь военном эпизоде. Пару лет назад вышла статья Корзинина, посвященная Басмановым целиком. Статья плохая – полная фактологических ошибок и небрежностей. Начиная от ошибок в именах главных героев статьи, заканчивая ошибками серьезными и подгонов фактов таким образом, чтобы сова соединилась с глобусом. Есть летописи и разрядники, хозяйственные документы – откуда имена Басмановых нужно извлекать, а потом, анализировать полученные факты до той степени, когда сухие строки разрядников начинают оживать. Это трудно, долго, и заниматься подобной работой человек начинает ведомый или острой справедливостью или любовью. А откуда она возьмется, эта любовь, если пользователь, забивший в поисковой строке имя «Фёдор Басманов», попадает под грязевой поток и сталкивается с образом чудовища, чучела, содомита, и все это приходит к нему в виде гомосяцких артов, где русский государь сверкает голым задом, отрывков из художественных романов, выданных за отрывки из летописей и чьих-то эротических фантазий.

    Откуда, как и на основе чего сложилась вот эта липкая и грязная фансреда (фандом, фан-клуб) из школьников и взрослых людей (точнее нелюдей), которые морочат голову бедным детям, продавая им образ царского «любовника», как нечто свеженькое, острое, запретное, а значит вкусное?

     Вот уже несколько лет имя активно «зафорсилось» в интернете среди молодёжи и любителей альтернативной истории. Переводя сей гавкающий жаргонизм: «зафорсилось» т.е. стало популярным. Имя Фёдора Басманова на самом деле пять веков притягивает художников, поэтов, прозаиков, режиссёров. История и искусство не должны враждовать. В частности, искусство может помочь людям прошлых веков обрести голос. Дать право Слова. Искусство (литература в частности) предоставляло такое право даже отъявленным негодяям и злодеям, позволяя им раскрыться с иных точек и порождая на свет обаятельных антагонистов. Тем более что в случае с настоящими историческими личностями, нельзя придерживаться дуализма. Историю творили люди. Такие же, как мы с вами. Эти люди (живые), зачастую сочетали в себе благородство и порочность, склонность к разбою и душевному размаху. Это были люди, полные страстей и слабостей и обладающие сильным характером. Искусство способно помочь любой исторической личности выровнять внутренний баланс. Оно становится адвокатом или дает возможность высказаться. Но может и забить гвоздь в гроб. Именно это и случилось с Фёдором.

    Из века в век авторы обращались с именем молодого русского воина (и именем его отца) небрежно, цинично, и использовали для идейных разоблачений тирании «грозного царя», бездоказательно приписывая реально существующему человеку, черты гипертрофированно негативные. Без малейших доказательств и причин. Сын талантливого русского воеводы, стал разменной монетой в вечном споре о моральном облике советников Ивана Грозного.

     Режиссеры и писатели могли изобразить его юным русским героем. Полководцем, с огромным потенциалом, которым бесспорно должен был обладать мальчик из военной служилой семьи. Могли показать героическую оборону отцом и сыном Рязани в 1564 году. Или славное начало военной карьеры во время победоносного похода на Полоцкую землю. Солидное для его возраста воеводство под Калугой. В конце концов, могли показать его жестокие опричные деяния, которые, скорее, всего, имели место. Показать ярким, но обаятельным злодеем. А для кого-то и не злодеем вовсе. Смотря, кто как относится к деятельности «псов государевых».
Но, нет! Образ Фёдора Басманова в девяти случаях из десяти сводится к изображению дурака, скомороха, совершающего странные (иной раз дикие) поступки.
Исторические источники, которые стали причиной его злоключений, мы уже бегло рассмотрели (а желающие, ознакомятся подробно в соответствующей статье). Теперь пришло время поговорить о двух художественных образах Фёдора Басманова, которые, собственно и породили ту самую блевотную фанатскую среду, где уже много лет муссируется тема содомии и прочей гадости. Я не буду рассматривать отдельно роман А.К.Толстого «Князь Серебряный». Во-первых, потому что по нему снят фильм 1991 года, и мы затронем роман вскользь. Во -вторых, роман прекрасно разобрала и проанализировала мой соавтор Алла Суонинен в своей статье.
В-третьих, хочется нам этого или нет, но кино влияет на сознание человека сильнее книги.  Это все знают, хотя многие признавать не хотят.
Не существуй фильмов 1991 и 1945 года, вряд ли бы кто-то вспомнил о скучном, проходном романе, который не оценили даже современники Толстого, например Салтыков – Щедрин. В любом случае, без волшебного кинематографа роман не натворил бы столько бед.

Фильм 1991 года «Иван Грозный» не менее слабый чем произведение, по которому он снят. Это проходная картина, мрачная как и всё, что было снято в 90-е, когда появился негласный заказ на демонстрацию всего патриотического в максимально безнадёжном ключе. Фильм во многом затевался ради «звезды» Игоря Талькова (князь Серебряный). Сам Тальков до премьеры не дожил. Но, свое «фи» высказать успел еще во время съемок.

Если Толстой ставил перед собой задачу, показать «тирана Грозного» и то, что опричники хорошими быть не могут, то кинокартины данного периода, обычно показывали всё русское простенько и без затей грязным, тошнотворным и плавающим в тумане. Картину не спасает даже неплохой актёрский состав, который пытается посреди этого мрачного болота хорошо играть. К чести создателей фильма стоит сказать, что никаких откровенных намёков на связь Грозного с Фёдором, они не дали и ничего эдакого не показали. Наоборот, в фильме куча голых баб, которые бестолково занимают эфирное время не ясно для чего. А ведь могли и в «голубое» скатиться. Атмосфера вседозволенности начала 90-х располагала, а смелые решения только привлекли бы любопытного зрителя, уже готового продать всё за триста сортов колбасы, джинсы и голые жопы из «Спид Инфо». Но цели и задачи, видимо были совсем другие. Кроме этого, авторов фильма можно похвалить и поблагодарить за то, что они вырезали множество толстовских откровенных глупостей, с которыми фильм смотрелся бы ещё хуже. Например, эпизод где Фёдор, отправляясь на бой с татарами (целенаправленно!), берет с собой подушки, зеркала и летник, который потом пытается натянуть на Серебряного, предварительно того напоив. Необходимо понимать, что каким бы «интимным фаворитом» ни был Фёдор, он, прежде всего, оставался человеком XVIвека, живущим в естественном состоянии войны. Тем более что сам Толстой называет его неплохим воином и дает высокую оценку его воинским умениям устами князя. И что? Этот «хороший воин», поехал на войну с сундуками, забитыми тряпьем (на кого он вообще планировал натягивать этот летник? Встреча с князем была случайная, а встреча с царем не предполагалась…), а после, порубив татар, сел в шатре пировать. Не отослав сеунчей, не дав распоряжений своим людям, не похоронив убитых, ни занявшись ранеными? И даже не отойдя на адекватное расстояние от места битвы. Любой воин того времени, прекрасно понимал, что в кустах, могут сидеть недобитые татары, которые выйдут из своего укрытия, как только сумасшедшие противники нажрутся в своих шатрах винищем. Повторюсь, что сам Толстой даёт устами Серебряного высокую оценку Фёдору как воину, а значит, всё происходящее выглядит двойной глупостью (в том числе, глупостью автора).
В фильме 1991 года убрали и эту сцену, и многие другие. Не менее глупые. Сцены с участием Фёдора Басманова (да и других) путём компиляции реплик и диалогов из разных частей, сделали адекватными. Мотивации герою, конечно, не прибавилось, но всё-таки. На фоне всего этого, актёрская работа Дмитрия Валентиновича Писаренко в роли Фёдора Басманова – великолепна. Тот, кто её корректировал, обладает изумительным вкусом. Можно говорить о том, что это невероятно далёкий образ от реального русского мужика, каким мог быть сын воеводы, но если рассматривать героя Писаренко отстраненно, персонаж получился интересный. Признаться, когда я смотрела фильм в те далёкие времена, когда не знала имени Ф.А.Басманова, я в принципе не заподозрила никакого подвоха. А накал страстей между Фёдором и Иваном, мне (нормальному ребенку, выросшему на нормальных исторических произведениях и приключенческих фильмах/книгах), показался вполне естественным для людей XVI века, тем более, обуреваемых «дворцовыми» страстями.
Героя Писаренко в фильме наградили лишь своеобычной женственной внешностью и странными, нетипичными для его времени манерами. Дальше – пойди, пойми, что за этим стоит и стоит ли вообще что-то? Сцены с участием Фёдора и Грозного – полны страсти и экспрессии, но это восхитительная актёрская «химия», раскрывающая темперамент двух персонажей. Опять же, без похабного и пошлого контекста. Ни о чем похабном, просто не думаешь, наслаждаясь игрой дуэта Писаренко и Кавсадзе. Общих сцен у них не так уж и много, но их появления с нетерпением ждёшь посреди скучной, мрачной тягомотины. Эти сцены – чувственные, яркие, но не откровенные. Тревожные, из-за того, что от персонажей исходит непонятная обреченность (которая становится понятной, если знаешь всю подноготную). У каждого здесь обреченность своя. Каждому предстоит бороться со своими бесами в одиночестве.
Какой здесь Фёдор Басманов? Таким реальный Фёдор мог бы стать только годам к тридцати, приведи он большую часть своей жизни не на поле боя (как батюшка), размахивая саблей, а во дворце, слоняясь по углам и перегорев от длительного ожидания своего звездного часа и возможности реализоваться в качестве воина. В хорошем фильме с хорошим сценарием, он мог бы потянуть на шикарного антагониста, так как Д. Писаренко честно пытался изобразить своего героя обаятельным злодеем. Но если фильму не хватило хорошего сценария и режиссуры, то чего не хватило герою? Жизни. Перед нами обычный, уставший не по возрасту, циничный придворный интриган, во всём разочарованный. Красавец со змеиным взглядом. Он добровольно и без особой необходимости примеряет на себя роль Иуды, но удовлетворения от происходящего явно не испытывает. Тонкий и звонкий, аки осина, на которой тот самый Иуда повесился, Басманов Писаренко находится в постоянном состоянии истеричного психоза. В его взгляде – отчаяние и тоска. Может и не трагедия, но точно драма, не имеющая весомых причин. Если в книге даётся намёк на его неудовлетворенность собственной неустроенностью (Фёдору хочется бОльшего, чем ему дают), то в фильме аргументация отсутствует, пояснений нет. Из-за этого, теряется мотивация героя. Он упорно изображает скучающего эгоиста и закоренелого циника с внутренним надломом туманного (опять же) происхождения. Фёдор здесь ни Богу свечка, ни черту кочерга в плане своей полезности для опричнины или государя. Он слоняется из угла в угол, точно девка для утех, откровенно "скучает". Звенит серёжками и браслетами, любуется собственной красой и старательно (с упорством дятла) пилит все ветки, на которых сидит. Его ум занят ненужными и совершенно бесполезными интригами, от которых надо бы воздержаться. А в своем нетерпении ведёт себя как нервная институтка эпохи декаданса.
Настоящий Фёдор Басманов, живя в том темпе, в котором он жил, устать мог лишь от хронического недосыпа и постоянных, нескончаемых зимних разъездов. Но никак не от скуки. Всем несогласным просто советую попробовать в подобном темпе пожить. Глядя на этого Басманова и в "безответную/несчастную любофф к Иоанну", грешным делом поверишь. Причём в финальную её фазу, которая неминуемо следует за фазой успешной, а заканчивается крайне плохо. А вот в то, что такой Басманов мог стоять подле трона в качестве телохранителя, исполнять важные поручения и иметь политическое влияние на царя, представляющее опасность для окружающих – поверить невозможно. Даже среди равных, Фёдор Дм. Писаренко слоняется в качестве раздражающего объекта. Веселится с надрывом, истерично. Гадости делает со скучающим лицом, словно вполне мог обойтись и без гадостей.
Трагедия гибели Фёдора в данном фильме и романе, несоизмерима с настоящей. В реальности, а также в фильме С.М. Эйзенштейна, Фёдор является жертвой политической системы. Жертвой неминуемой, потому что мы все знаем, что не только «революция пожирает своих детей», но и любой политический проект. Участь настоящего Фёдора, хоть и страшна, но ожидаема, если понимать и осознавать, что перед нами политик, хотя и молодой. Причём, политик высшего эшелона. Концовка эйзенштейновского Фёдора (в третьей части), тоже ожидаема, логична и закономерна. У Толстого и в фильме 1991 года Фёдор погибает по собственной глупости. Чем заигрался, тем и зашибся. Лягушачьи лапки подвели! Смешно и комично.
А вот главная внутренняя трагедия Басманова постановки 1991 года, которая внимания заслуживает. Она внезапна и отличается от реальности и других художественных вариаций. Однако, о ней мало кто о ней задумывается (к сожалению). Это страшное отречение отца от сына. Ироничный и странный ход мысли по отношению к «условным фактам якобы реальных событий». Если на секунду допустить и представить, что в жизни отцеубийство все же было, настоящий Фёдор Басманов не смог бы убить отца с той же простотой и лёгкостью, с какой отец отрекается от сына в постановке 1991 года. Это мог быть сильный художественный ход с претензией на высокую трагедию, если бы речь не шла о людях реальных. Но реальным и так уже досталось от «художественных задумок». Человек, попавший на острие подобного выбора, вряд ли мог сделать его спокойно, легко, и без промедления. От такого выбора, любой нормальный человек сойдет с ума. Отец или царь, который в те времена был тем же отцом?
Ах, да! Собственная жизнь ещё. Третья величина. А если любовь к государю всё же была? Нет, не та пошлая и эротичная, на тему которой рисуют фан-арты. Не интимная и не сексуальная. А человеческая. Пронзительно острая, мучительная, духовная. Любовь к своему кумиру, к государю, который солнце, послан Господом Богом… Что тогда? А отец – это отец. Тут и обсуждать нечего. Во все времена. Даже для маньяков и конченых мразей, родители – это родители, а не жертвы. Не говоря уже о злодеях меньшего размаха. Подняв нож на отца, Фёдор убил бы и себя в тот момент. Он это не знал? Особенно, живя в эпоху развитого религиозного сознания. Знал, естественно. Выполни задуманное, получи свободу, жизнь, милость, блага и даже любовь, юноша мог уйти лишь доживать. А не жить. Он бы умер вместе с отцом.
Еще более странным и диким, чем отцеубийство, кажется способность отца, трепетно любящего и такого сильного, глубокого человека, каким был реальный воевода Алексей Данилович, отречься от собственного сына. Басманов же из постановки 1991 года отрекается от сына по щелчку. Как от надоевшей собаки. Ему, "предавший государя" не сын. Без суда, следствия и разбирательства. Хотя, государь-то и не особо настаивал. Киношного Алексея Даниловича в условия страшного выбора, при этом предварительно запихнув в темницу, никто не ставит. Подобный жест – порыв выслужиться или на всякий случай оградить самого себя от себя потенциальной проблемы.
В целом, персонаж Дмитрия Писаренко мил, даже хорош. Эффектен. Он талантливо увлекает за собой. Он – единственное яркое пятно в данном фильме. По большому счёту, весь просмотр киноленты – это проматывание скучных эпизодов от появления до появления Фёдора – Дм. Писаренко. Но… Не более. Персонаж данного фильма оторван от русской национальной действительности и пригоден разве только для удовлетворения эстетических потребностей, когда хочется чего-нибудь сказочного, красивого, но при этом не сильно навязчивого и тяжелого. Со всеми своими пикантно – жеманными поводками, он чрезмерно современен. Слишком. Видимо для привлечения внимания того самого молодежного контингента, который привлекся не в 90-е (после выхода фильма), а много позже. Он – инородная песчинка в почве Средневековой Руси. Как бы кому не хотелось, но далек этот персонаж от реального сына воеводы, далёк также сильно, как мы, здесь на земле, далеки от какой-нибудь планеты, где есть разумная жизнь.
По задумке Толстого, опричник Фёдор Басманов должен был вызывать у читателя раздражение и осуждение. Вряд ли создатели фильма 1991 года преследовали такую же цель. Но в любом случае, на людей двадцать первого века такие приёмы не работают. Мы – другие. Когда мы хорошие – другие и когда плохие – другие. Люди с позитивной психикой чувствуют искусственность Толстого. Не доверяют, лезут разбираться, находят иные стороны реального Фёдора. Влюбляются в молодого русского воина. Люди с «минусовой» психикой, почитатели грязи, влюбляются в выдуманного персонажа как раз за его пороки. Их тем более не оттолкнёшь картонным назиданием. Они с трудом-то осознают настоящую суть опричнины и совсем не осознают того, что показанный порок давно протух, испортился и стал «моветоном в мире пороков». Ни тем, ни другим, писатель девятнадцатого века, настроенный против опричнины и Грозного – не указ.
Второй каноничный образ Фёдора Басманова (хотя где здесь первый, где второй не по хронологии, а по сути, каждый определяет, ориентируясь на собственный вкус), подарил нам маэстро – режиссер Сергей Михайлович Эйзенштейн. Экспериментатор и опасный гений, создатель двухсерийного фильма «Иван Грозный» (1941-1945) с Николаем Черкасовым в роли (Грозного) и совсем юным красавцем Михаилом Кузнецовым в роли Фёдора Басманова. Данный фильм был госзаказом, выполнять который избалованному властью режиссеру, не больно-то и хотелось, учитывая, что на тот момент, его отношения с властью кардинально переменились. И если первая серия получилась «на ура», за нее режиссер даже удостоился Сталинской премии первой степени, то вторая не принесла режиссеру ничего кроме проблем. Впрочем, эти проблемы Эйзенштейн создал себе сам.
С гения спрашивается много. Гораздо больше, чем с посредственности. И я сейчас имею в виду, не карающего Сталина, а высшие силы, которые раздают людям таланты, чтобы и спросить позже за то, как эти таланты были использованы. Неосторожным «творческим» жестом гений может причинить вреда куда больше, чем все остальные. И очень страшно, когда человек с талантами об этом забывает.

Всё могло сложиться для настоящего Фёдора великолепно – попав «в руки» личности подобного масштаба, измученный долгим непониманием мальчик, погибший по ложному доносу и не принявший свою смерть, мог получить долгожданное право голоса. Он мог быть услышанным. Эйзенштейн был способен вылепить нового романтичного героя, обаятельного злодея, хрестоматийного воина (пройдя по протоптанной им самим дорожке), а потом подарить этого нового героя широкой публике. У Эйзенштейна для этого были все средства: собственный талант, технические возможности кинематографа и доступ к историческим материалам, которого не было у обычно среднестатистического гражданина. Но ни героя, ни злодея, ни воина режиссёр не лепил. Его Фёдор – персонаж второстепенный, хотя некоторые очень любят рассуждать про любовь Эйзенштейна к данной персоналии. Режиссер создавал служебную фигуру, которая будет обслуживать его личные замыслы. Это, к слову, касается не только Фёдора, но и других персонажей. Через творчество, режиссер изживал собственные травмы и фантазии, о чем пишут многочисленные исследователи наследия Эйзенштейна, от Шпагина и Фрейлиха до Иванова и Подоги. Более подробно я разбираю это в книге https://www.litres.ru/70284688/

Он не планировал ни обелять опричника из шестнадцатого века, ни давать ему право голоса. Фёдор Басманов – для Эйзенштейна всего лишь средство достижения целей. Более того, поступил ли он этично с памятью о настоящем человеке этично? Персонаж требовался яркий. И Фёдор Басманов под дланью режиссёра, получил новый штрих к собственному «проклятию». Могло сложиться классно, а сложилось, хуже не придумаешь. Юноша оказался зацементирован жёсткой в одном единственном образе и в одной единственной системе символической атрибутики, которая прилипла к Басманову и едва ли не проросла под кожу. Вместо сабли на поясе, доброго коня и красной девицы рядом – бабское платье, бусы, косы и машкерная маска. В какой-то момент, может даже показаться, что Эйзенштейн в полной мере позволяет Фёдору раскрыться и даже показывает его в трёх ипостасях. Не каждому и главному-то персонажу отводят столько экранного времени. Во-первых, Эйзенштейн попытался мельком показать образ русского юноши-воина, который восторженно смотрит на своего государя не в дворцовых кулуарах, а там, где восхищаться не грешно – на поле брани. В начале фильма мы видим светлого новика, будущего защитника своего Отечества, с огромными глазами, в которых считывается искреннее желание служить. В нем нет толстовской жеманности – разве только естественная юношеская нежность, восторженность и трогательность. И всё это в совокупности делает образ куда более реалистичным, чем в фильме 1991 года. Вторая ипостась наиболее провальная. Это – Фёдор придворный интриган, личный бес государя, его змей-искуситель. Такой, каким сумел показать его не Эйзенштейн, а А.Н. Толстой в пьесе «Орёл и орлица» (и показал удачно). Эйзенштейн хотел изобразить блестящего ловкого придворного, понимающего толк в кознях, но Фёдор вышел, угловат и тяжеловесен. За всеми этими нарочитыми играми в «чаши» ему не хватает легкости Фигаро. Он не скользит, как Фёдор – кот из пьесы А.Н. Толстого «Орёл и орлица», извивающийся вокруг своей жертвы, а просто топает по декорациям за государем. Получилось так из-за ограниченного экранного времени. Слишком уж резким оказался переход от невинного отрока к такому вот личному бесу. Нет ни мотивации, ни раскрытия персонажа в духе «как дошёл до жизни такой». Режиссер просто показывает на Фёдора пальцем и как будто говорит «верьте». На основе чего зритель должен верить? Подобные вещи не случаются по «батюшкиному поручению». Интриган – это природа человека. Отдельный талант, данный не каждому. Ну и… главный вопрос: почему же Фёдор такой? Или стал таким? Но к этому вернемся чуть позже.

Такая же проблема присутствует при переходе от второй к третьей ипостаси, но в данном случае теряется на фоне эффектного действа. Я говорю о том образе, который появляется во второй серии фильма и в полной мере раскрывается во время знаменитой сцены танца опричников. Сцены, которая может мистическим образом затянуть зрителя в свою воронку и не отпустить. На это есть вполне реальные причины, связанные не с «волшебной силой искусства», а больше с альтернативной физикой, но это отдельный долгий разговор. В целом – молодой Михаил Кузнецов в роли Фёдора прекрасен. И Фёдор прекрасен, хотя ничего общего не имеет с настоящим. В целом, если не знать подноготную создания образов для кинокартины, способы создания и то, что было в них вложено, итоговый образ Фёдора выглядит даже вполне брутально. Нормальный зритель может удивиться: как на подобной основе, можно было создать похабщину, которая наводнила интернет?

       В этом Фёдоре отсутствует пресловутая жеманность героя Дм. Писаренко из постановки 1991 года. Не проявится эта жеманность, даже когда Фёдор будет прыгать по столам в бабском летнике. Поскольку однозначно видно, что всё танцевальное действие здесь не для того, чтобы царя развлечь. Фёдор здесь не ублажает своего «похотливого царственного любовника», а дурачится, скрывая за этим дурачеством службу. Он пьет со всеми, веселиться со всеми, а сам служит. В целом, Фёдор Эйзенштейна – в отличии от героя 1991 года – цельный человек. Он служит государю без излишних рефлексий (по крайней мере, таковые на экран не попали). Ему некогда скучать, да и поводов нет. Как не может их быть у юноши из военной династии, который только-только начал карьеру и мечтает «рубить татар как батюшка». Он окрылён, эмоционален и пылок в силу характера и юношеской восторженности. В нём нет внутреннего надлома. Да и откуда таковому взяться? Он счастлив, как можно быть счастливым в его возрасте и как мог быть счастлив настоящий Фёдор Басманов, лишённый большей части забот своего времени, связанных с выживанием. О чём в шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, было грустить этому мальчику, имеющему то, чего не имели другие? Рос Фёдор в явно здоровой моральной атмосфере военной семьи, которая ставит во главе угла служение высоким идеалам, и мысли его наверняка занимали предстоящие битвы и подвиги. Служба не могла быть для такого человека тяжёлым бременем (скорее всего он ждал её начала с нетерпением), а разочароваться в некоторых аспектах придворной жизни банально не мог успеть. Из всех возможных проблем – частый недосып, как результат темпа, в котором настоящий Фёдор жил. И на царя он, кстати, мог смотреть именно такими восторженными, влюбленными глазами. Без всяческой эротики, интима и подтекстов. А как ещё смотреть юноше-воину на своего государя, который кумир и образчик, и второй после Бога? В советское время мальчишки могли именно так смотреть на Юрия Гагарина, на героев минувшей войны, на разведчиков… Современным авторам гомо-фанфиков этого не понять в силу нравственного скудоумия.

Сцена «танца опричников», где режиссер показал апогей бесовщины – удалась. Она гениальна. Но не принесла никому и ничего хорошего. Молодой и юный воин, пройдя некое развитие, становится чем – то вроде заплечного беса. Личный охранник, убийца и хищник высочайшего уровня, который улыбчиво, спокойно или наоборот чуть насмешливо и глумливо, способен пусть кровь внутреннему и внешнему врагу ради защиты государя и стремления к высоким идеалам. Он вырос в того, кто будет убивать без всякой жеманности и тем более без чувства скуки. Обыденно и спокойно, просто исполняя свой служебный долг. Так вышло, что служение Отечеству и государству – это война, убийства, иногда террор. Иногда применение силы, которое кажется террором тем, на кого это остриё справедливо или несправедливо направлено. Человек, подписывающий духовный контракт служения Родине, изначально подписывает его не ручкой, а кровью. Своей и чужой.
И это – нормально.

Танцуя, развлекаясь, юродствуя в женском летнике и под машкерной маской, Фёдор ни на минуту не пьянеет, не расслабляется и не теряет остроту внимания. В этом инфернально – карнавальном действии, он всего лишь исполняет роль шута, но таковым не является. Среди равных, в отличии от Фёдора 1991, он даже выше и значительнее. Он – не изгой, он служит. Высматривая хитрым и острым взглядом царских врагов. Очень сложно узнать в этом Фёдоре того самого фресочного мальчика с огромными чистыми глазами. Теперь это бесёнок, исполнитель кровавых поручений, готовый взять на себя любой царский грех и наперсник для не менее кровавых развлечений, у которого с царём (судя по дальнейшему действию) полное взаимопонимание. Для этого понимания им даже не нужны слова. Иоанн и Фёдор великолепно разговаривают, молча, обмениваясь взглядами.
Между тем, что попало на экран и тем, что разрабатывал режиссер – есть огромная разница. Только благодаря сталинской цензуре, мы не увидели, как Фёдор сидит у царя на коленках, обнимаясь с ним, срывает с баб серёжки, чтобы нацепить их на себя или танцует в саване и гриме покойной Анастасии. Анастасии…Дело всё в том, что Эйзенштейн рисовал не Фёдора – воина, не Фёдора – новика. А Фёдора – любовника и фаворита Ивана Грозного. То, что он называл в процессе работы «эрзац Анастасии», то есть «замещение» царицы. Надеюсь, не нужно объяснять, в каком здесь значении понятие «эрзац». И даже если зритель не читал записных книжек режиссера, обладая острым чутьем, можно догадаться, что на экране всё-таки что-то не так.

Любители фильма без труда вспомнят сильную и важную сцену у гроба покойной Анастасии, где Алексей Данилович Басманов впервые предлагает государю окружить себя «людьми новыми», то есть озвучивает идею создания опричнины. И первым, кого он кладёт на этот алтарь – свой собственный сын Фёдор. Отдаёт его, очевидно, с тяжёлым сердцем и в мрачном настроении. Всё правильно – подумает нормальный человек. Батюшка не мог не знать о том, что служба – не сахар. А служба во дворце вдвойне опаснее. Если на поле боя честно звенят мечи и сабли, то где-то в подвалах слободы нож могут воткнуть в спину. Или яд в пищу бросить. И всё же, всё же. Исторический Басманов – старший, кроме вытекающих опасностей, знал и перспективы, которые для сына открывались. При мудром подходе к служебным продвижениям, он обеспечивал безбедной жизнью ещё и внуков, а то правнуков. Алексей Данилович в полной мере хлебнул горестей многолетнего ожидания, когда не можешь проявить себя и реализовать таланты по причинам от тебя независящим. Испытавший сам, своим детям не желает. Разумная его тревога, не могла не соседствовать с отцовской радостью. Но киношный Басманов словно приносит жертву. Он её и приносит. Киношный Фёдор Басманов – это «эрзац Анастасии», а не воин. Замещение царицы. А сама сцена – сватовство красной девицы и обычное сутенерство, в лучших заповедях Андрея Михайловича Курбского и Карамзина, отсылающих к эротизированному подтексту. Юноша Фёдор смотрит бесхитростно и открыто на обожаемого кумира огромными, почти женскими влюблёнными глазами. Он единственный, кто остаётся с царём в самый сложный момент. Именно так оставалась со своим любимым супругом, его Анастасия, «юница» и «светлый ангел» (по фильму и по ряду историческим версий). Именно здесь происходит смещение и наложение образов (как техническое, так и художественное) светлого и чистого юноши с поцелуйным лицом и лика покойницы, лежащей в гробу. Именно здесь и кроются причины того самого резкого и странного скачка между двумя ипостасями персонажа Фёдора, заключающиеся в нравственном падении и растлении. Скорее всего, сопряженными с насилием, ввиду разницы статусов. Эйзенштейн, единственный, кто коснулся пикантной темы тонко и завуалировано настолько, что происходящее смотрится гениально. Но гадостным от этого быть не перестаёт. В демонстрации высочайшего порока мастер преуспел, не обнажив ни одного плеча и ни одной коленки. Тем, кто попытается упрекнуть меня в «испорченности» и поисках того, чего нет, я могу лишь посоветовать обратиться к исходным материалам о том, как создавался фильм. Всё находится в свободном доступе, а личные сочинения Эйзенштейна насчитывают с десяток пухлых томов.

«Беспокоит Федька…юлит…» напишет в своих записках режиссер. И это не удивительно. Ибо никому Басманов – не «Федька», даже для кинематографического гения, и на собачьи клички Фёдор Алексеевич Басманов, не отзывается. В том, что на самом деле задумывал Эйзенштейн, ничего брутального не было. И полезного для нашей страны тоже не было. А работа над фильмом оставляла желать лучшего. Вместо изучения редких исторических материалов, «гениальный режиссер», разрабатывал концепции через изображение героев в виде фаллических символов, таким образом, растолковывая актёрам свои идеи и задумки. Речь идет о его знаменитой серии эротических рисунков. Жаль, что по мнению режиссера, это то, что заслужила наша великая русская история! Стоит ли говорить, о том, что искусство, само по себе вещь загадочная, таинственная, а местами, даже тёмная? В какие сферы запускает руку гений, черпая там информация – неизвестно. Известно лишь то, что ответственность на таких авторах лежит огромная. В том числе, если они берутся писать/снимать о реально существующих, живых людях. Наказание может быть соответствующим.

Попасть всем этим причудам на экран, было не суждено. Фильм (как я уже сказала) являлся госзаказом, а не снимался для богемной «тусовочки», которая могла бы загадочно похихикать, и воскликнуть о-ля-ля, при виде сближающихся Фёдора и царя. В 1948 году Эйзенштейна не стало, выхода на экраны второй части он не дождался. И если в самом начале моего истории мне искренне было жаль гениального режиссёра, а третью часть картины я сама называла «потерей для культуры», то сейчас, полностью зная не только настоящую историю Басмановых, но и всю сопутствующую проблематику – нет. Потеряна – туда ей и дорога, вместе со всеми танцами в саванах, примерками вырванных из бабских ушей сережек и прочим. Культура не обеднеет.
Конечный фильм получился жёстче и чище, чем сценарий, который для него писался. Словно кто-то вмешался (не только сталинская цензура), а заодно и подчистил слегка «огоньком». И после того как мне пришлось соскабливать собственными ногтями несколько слоев грязи, старательно размазанной сверху имен Басмановых, мне жаль их – русских воинов, опричников, государевых людей. Которые заслужили лучшего к себе отношения.
На протяжении всей работы, Эйзенштейн находился в крайне мрачном расположении духа, что было вызвано конфронтацией с властью. Из любимца этой самой власти, которому дозволено больше остальных (какая ирония), он сперва оказался в роли «борца», а после, превратился в загнанного человека. Даже атмосфера на съемках оставляла желать лучшего. Споры с молодым, имеющим особое мнение Михаилом Кузнецовым. Множественные претензии к съемочной группе. Актёр Михаил Названов, играющий Андрея Курбского, жаловался в письмах супруге на невыносимость происходящего вокруг. Тяжёлое моральное состояние пережил во время работы Николай Черкасов. И так далее. Вокруг съемочной группы закручивалось чёрное пятно, которое подпитывалось болезненным настроем Эйзенштейна и его неправильным взаимодействием с теми сферами, куда самому лазить не стоит. А если уж позволили влезть, то сто раз нужно подумать, как использовать полученную информацию.

Работа Эйзенштейна лишена почвы. Национальной почвы. Фильм представляет собой одну большую метафору или условность. Условная история, в условной стране, условного царя и его слуг, приближённых. Русский мятущийся Гамлет и его «быть – не быть». А если «быть», как именно? Трагедия Эйзенштейна – надмирная. Она могла произойти в любое время, в любом месте, с любыми людьми. В фильме «Иван Грозный» невозможно найти нашу историю, всё слишком условно и символично. Нет там ни нас с вами, ни Грозного, ни Басмановых, ни русского душистого клевера, ни закатного солнца, которое окрашивает монастыри древних городов до сих пор. Как стояла на столах искусственная еда для актёров, так и Русь в фильме искусственная. В мертвецком саване. Спрятанная под цветной машкерой. Персонажи фильма зацементированы в собственной театральщине и нарочитости. Почти все, кроме Фёдора и царя поделены словно шахматы (многократно появляющиеся в кадре) на черных и белых. К кому бросается царь, в страшный для него момент час истины, с криком "она!", когда понимает, кто отравил его любимую супругу? К Фёдору. Живое к живому. А кроме, Федора там ничего живого и нет. Даже в таком варианте, Басманов единственное живое пятно на фоне окаменелости, немоты и статики. Всё остальное – еще страшнее и гаже.
Подвела режиссера самоуверенность и желание показать опричнину разгульной, бесовской силой, набросав при этом очевидных параллелей со сталинским правительством. Необходимость угодить, категорично претила режиссеру и каждое его художественное решение, совершалось «в пику» власти, ожидающей эпическое масштабное историческое полотно вроде «Александра Невского». Эйзенштейн пошёл дорогой медленного, но верного самоубийства и показал опричнину как бесовскую силу. Для изображения он выбрал не реализм, а символизм. Учитывая общий стиль фильма, который является одной большой условностью и декорацией – это логично и оправдано. Однако, символизм не помог скрыть от Сталина (который всё прекрасно понимал, ибо был не дураком), аналогий с современной карательной силой. Эйзенштейн понимал, что будет. Понимали и окружающие, многократно пытавшиеся удержать его от ошибок, включая Николая Черкасова. Тем не менее.

Во всём вышеназванном, если это пересматривать по отдельности – большой беды нет. Зрители фильма Эйзенштейна в кулачок не хихикали, рисуя пошлые арты, нет. Обвинять режиссера в чем-то огульно – неразумно. В пространстве фильма, Эйзенштейн вопреки самому себе и своим задумкам про «Федьку чёрного ворона», показал намного больше, чем досужие танцы в летниках, намекающие на измененные гендерные стереотипы. Наивысшую чувственность человеческих отношений, максимум максиморум духовной близости. Когда «без слов». Когда жизнь готов отдать и не жалко. Без всякой сексуальной подоплеки. Ради дела, цели, идеала. Когда убьешь и бросишь к ногам. Когда возьмешь на себя все грехи. Случиться такая близость может между кем угодно, тут пол и возраст значения не имеют. Но случается не у всех. Особенно в наше время. Нужно быть или чистым, как мальчик показанный Эйзенштейном в начале фильма или иметь внутри выжженное поле всего с несколькими живыми березками. Как Иоанн. Тоже многократно оболганный своими и нашим современниками. Когда два таких начала соединяются, возможно всё. Построить мир, уничтожить страну, затопить ее в крови... при этом, сделав ближе к Богу. Русская любовь. Жаль, русская любовь иностранцам-сплетникам или тем паче предателям – ренегатам, вроде А.М. Курбского и тогда была не слишком понятна. А когда люди чего – то не понимают, они пытаются объяснить это тем, что им понятно и доступно в силу своего культурного уровня и развития. И жаль, что русская любовь, даже самая чистая и духовная, часто губила и губит. Заканчиваясь тюрьмами, темницами, пыточными подвалами, опалой и разодранной грудью… из которой птицы улетают на небо.
Да и фильм 1991 года обвинить в чем-то сложно. Переодевание мужчины в женский наряд, довольно старый киношный приём, свойственный для комедийного или приключенческого жанра. В наше время уже почти штамп. Можно вспомнить героя из фильма «Здравствуйте, я ваша тётя», троицу из «Джентльменов удачи», актёра Дмитрия Харатьяна, который переодевался в большинстве своих фильмов (от «Гардемаринов» до «На Дерибасовской хорошая погода…») и всегда при этом оставался мужественным красавцем. Юного пажа Керубино, влюбленного в свою госпожу, Тутси, находчивых парней «В джазе только девушки» и множество ремейков/пародий данного фильма. Список бесконечен. Обычно, в конце фильма и вынужденного карнавала – маскарада, героя ожидает удачное разрешение опасной ситуации и какая-нибудь красотка. Но никогда этот приём не подразумевал под собой любовь двух мужиков или еще какую-то липкую пошлость.
Сочинения Курбского и Карамзина постепенно получали должную оценку, и все шло вроде бы своим чередом. Проблема в том, что в 21 веке мы с вами пробили «дно» в плане духовного (а не физического), нравственного разврата, который, прежде всего, связан с тотальным неуважением ко всему, что было до нашего с вами рождения. Историческая клевета на Басмановых, благополучно сплелась с клеветой художественной, и на этой основе образовался липкий, грязный, морок. Этот морок регулярно пытается занять место настоящего Фёдора Басманова и назваться его именем.
Во второй половине двадцатого века, на основе романа Толстого, двух названных фильмов, Карамзина и требухи, которую оставили нам иностранные пропагандисты, образовалось чудовищное болото, плескающееся на просторах интернета и называемое «басмановским фандомом» (фан-средой, фан-клубом, опричным фан-клубом). Как и положено искусству, искусство увлекает за собой зрителя, читателя, слушателя. Вопрос в том, что случилось с сознанием людей раз в наше время? Хорошие, качественные фильмы в рамках темы Фёдора Басманова, пусть и имеющие скрытый подтекст, но очень глубокий, фильмы, выполненные качественно, стали катализатором глумливой похабщины, клеветы, реализации самых изощренных и глупых фантазий.
Самое плохое, что в это явление втянуты подростки.

ФЁДОР БАСМАНОВ И АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ. ПОКОЛЕНИЕ, КОТОРОЕ МЫ МОЖЕМ ПОТЕРЯТЬ
   
                «Хочешь победить врага – воспитай его детей» (народная мудрость)

        Кого мечтал показать режиссер в своем фильме? Ну, если говорить конкретно о Фёдоре… Медичи. Но Фёдор Басманов не был ни Медичи, ни Борджиа… А сама постановка не была «Риголетто» (см.сочинения Эйзенштейна).
Тем более не был он эрзацем Анастасии или любовником царя (также, как его отец не был вором и мародером, каким хотел показать его режиссер). Он был – простым русским перспективным воином и обычным русским мужчиной. Не смотря на красивость экранного изображения, настоящий Фёдор Басманов, после «сотрудничества с гением» остался не у дел. Ибо нет ему, настоящему Фёдору, места среди гамлетовской надмирности в белом мертвецком одеянии. Ему бы в русских деревянных теремах выпить квасу иль чего покрепче. Саблю, кольчугу да любимого коня. Такой конь у него конечно был. Самый настоящий – теплый и фыркающий. И имя у этого коня было. И возле Никитского храма в Елизарово, куда заезжал непутёвый отрок, этот конь (наверняка с таким же крутым нравом), щипал душистую сочную траву. А может и ещё кого щипал да прикусывал, из числа случайных зевак.
Фёдору бы побед славных и венок на голове, но не из похоронных синих васильков (символ из фильма 1991 года), купленных у кладбищенских ворот за три рубля, а сплетенный и надетый руками красной девицы, из цветов настоящих полевых. Ему бы с такой девицей порок настоящий. За который и Господь не осудит, да простит матушка Богородица, пожалеет непутёвых…
Фёдор Басманов – безгласное дитя героической, но молчаливой и скрытной, темной, склонной к пересмешничеству эпохи. Дитя беспокойное, не принявшее свою участь. Отчаянно стучащееся пять веков в двери самых разных творческих людей. Источников, которые могли бы сказать "за" него, дать оправдаться, позволить сказать своё слово, послужить адвокатскую или исповедальную роль, просто не существует. Мы не увидели Фёдора Басманова глазами его родных, царя, глазами коллег, равных по статусу (таких же опричников или товарищей молодых-аристократов), глазами вышестоящих. Нам предлагают посмотреть на этого человека лишь глазами сомнительных личностей, авантюристов и аферистов, грабителей, предателей. Трагедия исторического Фёдора в том, что лишили его этого «права голоса» даже люди искусства. А ведь они бросаются прикрывать грудью самых разных проходимцев. Но Фёдора Басманова и его замечательного отца до недавнего времени никто услышать не захотел.
Имя Фёдора мелькает во многих художественных произведениях. Сын воеводы Басманова заслужил того, чтобы о нём писали. Он умеет вдохновлять и даже помогает при создании произведений, хотя перед этим любит немного помучить. Не специально. Характер трудный. На это у него есть и право и причины. Но… упорно не срастается. Как только очередной автор сталкивается с данным именем, откуда – то со спины подползает чёрная туча, которую я называю «проклятие Фёдора Басманова». Авторы, даже которым он не нужен, вплетают в канву своего повествования это имя, лишь для того, чтобы оно послужило красным сигнальным огнём. Внимание! Фёдор Басманов. Значит тут что-то острое, перченое, жареное, пикантное, запретное. Налетай, покупай, хавай пипл. Для сюжета он может быть совершенно не нужен. Подсветив эпизод с какой-нибудь гадостью Фёдором, эти авторы благополучно выбрасывают его из своего произведения за ненадобностью. Он там и не был нужен. Тем более, он никому из них не нужен как главный герой. Как отец, сын, брат, муж, опричник, воин, государственник. Он нужен как «царёв любовник» обвешанный набором штампов, позаимствованных у А.К. Толстого или С.М. Эйзенштейна. Ещё хуже, когда просто так, неизвестно для чего, вспоминают отцеубийство. Обычно, данное событие на сюжет не влияет, героев не раскрывает и в принципе проскальзывает как эпизод ни на что не влияющий. Просто, чтобы было. То, что за этой грязной сплетней стоит живая душа, мало кого из таких авторов волнует. Большая проблема Фёдора Басманова – это отсутствие альтернативной художественной образной системы, которая могла бы ему помочь очиститься от грязи. Все названные мной мифы, стали штампами, которые топят и Басманова и нас. Нас – в болоте глупости. И это уже не проблема Фёдора. Это – проблема наша с вами.
Некоторым моим коллегам и товарищам «по перу» и сейчас не ясно, какую пользу в наше сложное и противоречивое время, может принести столь настойчивое копание в шестнадцатом веке? Особенно на фоне остросоциальных событий и потрясений, когда каждый поэтический (литературный) глас, может принести пользу, обличая проблемы текущие. Бывало, мне лично прилетали даже горькие упрёки. Например, летом 2020 года, когда я нарочито отстранилась от темы Белорусского майдана. Я уже давно на такие упреки не обижаюсь, ибо они очевидно исходят от людей, которые не прочитали ни одной моей статьи. Потому что те, кто читал, таких вопросов давно уже не задают. Важность и актуальность тем, связанных с Басмановыми, понятна всем, кто уже несколько лет подряд поддерживает мои искания. Временная удалённость шестнадцатого века и непопулярность имени Басмановых (а чаще однобокость в однотипном контексте) не даёт некоторым прочувствовать актуальность вопросов и проблем, связанных с именем юноши, который погиб не позднее 1570 года. Одно дело молодогвардейцы или юные партизаны, помогающие пускать под откос фашистские поезда, а другое дело какой-то сын воеводы из шестнадцатого столетия. Величина почти неуловимая с едва различимой болью, которую улавливают не все, лишь по причине отсутствия желания уловить. Хотя короткая и яркая жизнь опричника Фёдора Басманова – это целый список извечных «русских вопросов». Отношения человека и Отчизны, человека и государства, человека и человека. Трагедия лучших, окруженных завистниками. Это о доносах, клевете и сплетнях. О цене за преданную службу. О соотношении измены и преданности.
Как я уже сказала, на основе вот всей той ерунды, которую я перечислила, на просторах сети образовалось так называемое «фанатское болото имени Басманова». «Фан-домов» крайне много, у них есть достаточно насыщенная история появления и свои самые разные особенности, о чем я более подробно рассказываю в своей книге. На первый взгляд, это явление может показаться безобидным. Оно и в целом и безобидно, если не заигрываться и не уходить в него с головой. Если данную общность составляют дети, они со временем вырастают, уходят в жизнь и с теплом вспоминают такое времяпрепровождение. Почему нет? Люди общаются по «интересам». Младшие социализируются, развивают фантазию. Старшие – творчески реализовываются. Далеко не от каждого фан-дома воняет как из Авгиевых конюшен. Но только не в случае «басмановского». Я хорошо помню 90-е, когда была подростком. Чего только моё поколение только не вытворяло. Каждый мало-мальски известный актёр или певец имел свой фан-клуб. Для этого не нужно было иметь талантов, достаточно было эффектно обнажить на сцене пятую точку, и… восторженные барышни «в воздух чепчики бросали». Некоторые – не чепчики, а лифчики. Но…знаете старую шутку? «Пока не было интернета, только дома знали, что ты дурачок» (с) Сейчас о своих умственных отклонениях можно заявить на широкую публику, особенно, если родители не занимаются воспитанием, а сидят в соседней комнате, уткнувшись всё в тот же телефон. А это значит что? Это значит, что можно забить интернет испражнениями, которые, естественно не цензурируются никем и ничем. Набирать в поисковой строке имя «Фёдор Басманов» опасно и неприятно. Никому не советую этого делать, ибо неизвестно, что на вас свалится, выльется и шлепнется, источая при этом дурной, гнилостный аромат. Какой спрут приземлится на вашу голову, в виде бездарного, глупого, малоосмысленного творчества, порочащего честь и память людей, составляющих достойную часть нашей истории. Это могут быть и похабные фанфики на гомосексуальную тему, и арты с двумя полуголыми целующимися мужиками. Один из которых – православный русский государь, второй…юноша из аристократической военной семьи, на чьим именем не поглумился только ленивый. Я лично знаю самых разных людей, у которых после общения с Гуглом и поиска по имени «Фёдор Басманов», портилось настроение на весь день. Осадок в душе тоже оставался. Ибо брать руками грязь – неприятно. А желающие осознанно разгребать этот нравственный навоз попадаются не так уж и часто. Ведь это тоже трудная, кропотливая работа, которую человек взваливает на себя лишь осознанно, имея на то весомые причины. Причины могут быть разные. Причины такие бывают у поэтов, ученых, историков, общественников, любых деятелей культуры, искусства, интеллектуальной сферы или образовательного сегмента. Большинство же пользователей, набирающих в поисковике «Фёдор Басманов» всё-таки хотят получить минимальную адекватную информацию по теме. Всего лишь. А не связывать себя с Басмановыми на всю жизнь, посвящая эту жизнь тому, чтобы разобраться. По своему запросу – человек не получает адекватной информации, не говоря уже о том, что та грязь, которой забит интернет, не соответствует истине и искажает истину.
Самое ужасное, что в данной среде речь идет не просто о нетрадиционных отношениях. Самый популярный художественный образ, который можно встретить в девяти случаях из десяти поражает размахом своей мерзости и упорством попыток это романтизировать. Фёдор, чаще всего представлен совсем юным мальчиком, практически ребенком, который подвергся насилию, развращению и растлению со стороны взрослого мужика. Эстетика подобной однополой педофилии, за которую следует сажать по статье, подается «красиво» и на её почве, аффторы пытаются вывести высочайшую трагедию. После – всё это подпихнуть школьникам.
Но естественно, не дети, школьники или подростки стоят «у руля» данного безобразия. Вбрасывают известную субстанцию на вентилятор – взрослые люди. Большинство из этих взрослых, носят символическую маску/личину и выступают анонимно. Ткнешь пальцем в такую, а там…Дядя или тетя. Взрослые. Часто с претензией на «богемность» или «интеллектуальность». Иногда даже якобы причастные к исторической науке попадаются. Например, одна особа, в то время пока историки ломали копья, выясняя причины основания опричнины, нашла эти причины в гомосексуальных и прочих девиациях государя и даже защитила диссертацию на эту тему. И ведь этому кто-то позволил случится. А после, написала один из самых мерзопакостных гомосексуальных фанфиков о том, как взрослый мужик изнасиловал ребенка на куче говна, сена и струпьев.
Не смотря на то, что у нас в стране был принят закон о запрете ЛГБТ-пропаганды, подобное творчество до сих пор никак не наказывается. Из продажи были изъяты лишь несколько книг, наиболее резонансных и известных, видимо, для публичной порки и закрыт один единственный сайт «Фикбук». Всё остальное остаётся на своих местах. В том числе и люди, которые растлевают малолетних подобным материал, место которым в местах не столь отдалённых. Минимум за пропаганду. Жаль, что за клевету у нас всё-таки не сажают. Особенно, за клевету на тех, кто не может подняться из своей могилы и дать хорошего опричного леща всем бездельникам, выдающим свои эротические фантазии за «творчество» и «художественный вымысел».
Годы и события, последовавшие за развалом «ненавистного совка», напрочь уничтожили в людях чувство меры и чувство уважения ко всему, что раньше считалось моралью. Исчезло и чувство стыда. Сейчас мы позволяем негодяям превращать нашу отечественную историю в один большой эротический дешевый и бездарный гомо-фанфик. Бездарный настолько, что рассказы с сайта 18 + на этом фоне покажутся упрощённой, но сносной версией «Декамерона». Ещё и высокоморальной версией. И давайте, уж честно: на сайтах 18 + развлекаются посредством выдуманных героев и персонажей. Не втягивая в свои сомнительные развлечения имена реально существующих или существовавших людей, как это происходит в морочных кулуарах различных «Фикбуков» и прочих платформ для тех, кто не в состоянии осилить создание полноценного литературного произведения.
Те, кто не может написать даже произведеньице жанра-паразита «фанфик» или искусно нарисовать арт, развлекается еще проще. На «Ютуб» вполне можно залить очередной видосик на тему «любовники Ивана Грозного», чтобы собрать побольше лайков и просмотров. В «Тик-токе» выложить самого себя в образе «Федьки, Феденьки или Федюши Басманова», предварительно накрасив губы маминой помадой. И нарядив подружку или дружка в мамино платье, изобразить несколько движений, имитирующих половой акт между двумя мужчинами. Можно даже так не париться. Создать просто миллионный «кряк». Это такая нарезочка кадров из обозначенных фильмов под веселую музыку и туповатые шутки про посадку на кол, с эротическим подтекстом. Повторюсь, этим занимаются дети, под руководством взрослых.

Глядя нынче на Украину, мы все можем по идее понять, к чему приводит переписывание истории, а также, незначительное (казалось бы) пренебрежение к ней. Всё всегда начинается с мелочи. Мы настолько уже привыкли к поклепам и оскорблениям, что перестали замечать их. Перестали замечать плевки в сторону наших предков, если только эти плевки не летят в недавних правителей или героев Великой Отечественной войны. На наших глазах, продвинутая публика из числа креаклов, самой гнилой части творческой интеллигенции и прочего сброда, подвергала сомнениям, перевирала, пачкала историю Зои Космодемьянской и молодогвардейцев, насмешкам генерала Карбышев и лётчика Мересьева. Самое ужасное, что этим занимаются сейчас все. Думаете, только либералы? Да нет. Попытки со стороны православия, надеть веночек на атеистку Зою Космодемьянскую или же назвать Донбасс, где всегда жил простой СОВЕТСКИЙ народ неким православным оплотом – тоже самое, только под другим соусом. А по сути – это всё тоже перевирание истории.
В целом же, Великой Отечественной войной наша История не ограничивается, а её героями не заканчивается. Есть и другие. Менее защищенные, потому что помнить о них «недосуг».
Сегодняшним подросткам Фёдор – любовник царя, приглянулся больше, чем Фёдор – воин, Фёдор отец двух сыновей, Фёдор – сын воеводы. Мальчики не хотят быть защитниками русских городов с мечом в руках. А девочки влюбляться в таких мальчиков и мужчин. Стоит ли винить в происходящем самих детей? Вряд ли. Имя Фёдора Басманова, оболганного иностранцами, Курбским и парочкой историков, популяризирующих сплетни, швырнули этим детям как кость собакам. Готовый образ бесплатного скомороха, средство «хайпа». Остренькое, горяченькое, перченое, пикантное. Интересно и свежо. Надо же, и царям всё человеческое «не чуждо», как гласит эпиграф одного бездарного гей-романчика. Спрос на такое вполне объясним. Подросткам всегда интересно запретное, особенно, если ими не заниматься и не показывать действительно чудесные вещи (которые «не вещи»), из настоящей жизни. Ко мне приходили девочки-читательницы, которые после моих статей начинали ездить по тем самых «городам Фёдора Басманова» из проекта. Кто-то в Елизарово, кто-то в Рязань. Почти все в Переславль, ввиду его доступности. Некоторые из них даже с участниками Воскресной школы познакомились раньше меня. Этим девочкам никто и никогда не показывал, что можно влюбиться в образ прекрасного русского воина, мужчины. Что можно любоваться древними храмами и озерами, понимая их неразрывную связь с живым прошлым, слышать это звучащее за спиной прошлое, наблюдать за живыми бабочками, что летают в январском Елизаровском храме…
Представьте себе на минуту тотальную заброшенность этих несчастных детей. Этим же детям не объяснили и про остальные явления, требующие уважения. Вы видели, как они относятся к смерти? Этим детям никто до сих пор не объяснил, что мы все когда-нибудь умрём. И близкие наши тоже. Стоит ли измываться над памятью, над покойниками, даже если эти покойники, не твои личные? Им не страшно. Они ничего ещё не знают, поэтому им очень хочется «эстетики Малюты Скуратова в крови» (цитата из сети), а посадка на кол кажется забавной темой, из которой можно извлечь множество гомосексуальных шуточек.
Их не коснулись не только пыточные подвалы XVI века, их не коснуться даже подвалы Донбасса, где люди прячутся, чтобы выжить. Поэтому им смешно и весело от эстетики «Малюты Скуратова». Но, повторюсь, детям нужно объяснять. А иногда защищать от других взрослых, ибо «взрослые», находящиеся в «фанатской» среде под масками и редко под своим настоящем именем, непонятного пола и возраста, переходят все допустимые рамки, нормы и пределы. Можно говорить об этих взрослых и более предметно. Можно называть имена и произведения, тыкать пальцем и дословно объяснять, почему здесь плохо с точки зрения литературы, а здесь – недопустимо с точки зрения человеческой морали. Можно, но не нужно заниматься пиаром. Пусть хотя бы один ребёнок (и взрослый тоже!) об этом не узнает. Но это должны обсуждать мы с вами, кулуарно и между собой.
И, да. Если что я – не моралистка. Мужчин люблю до одури, предпочитаю свободные отношения, сбегаю из несвободных, и частенько вхожу в конфронтации с православными фанатиками, по причине иных взглядов на жизнь и устройство мира. Вопрос меры. Когда твой выбор – это только твой выбор, не вредящий другому человеку. Нет более скучного и бесперспективного занятия, как лазить по чужим постелям, вытаскивая оттуда геев, в том числе. Другое дело – пропаганда растления, эстетизация изнасилования взрослым мужиком ребенка. Другое дело – целые романы на данную тему, где задействованы даже не придуманные персонажи, а реально существующие персоналии. Другое дело – не чувствовать ту грань, перед которой стоит остановиться, притормозив свое желание разухабистых шуток о смерти и ощущение вседозволенности. Такое чувство меры, изначально заложенное в советских детей, детей еще здоровой страны, не присуще подросткам современным. Откуда оно возьмется? Откуда возьмется ощущение собственных корней, связи с историей, если мы, взрослые, повсеместно позволяем в нашу историю плевать, подменяем, забиваем.
Безусловно, не все подростки такие. Есть умные и талантливые. Есть просто адекватные. Но неужели мы стали настолько непритязательными, что в вопросе будущего, нас устроят «нормальные исключения»? И что будет с ними, с нормальными, которым придётся жить в обществе бывших (а может и не бывших) «тик-токеров»?

Подробный список источников приведён в моей книге, которую можно скачать на Литресе или на Бусти.