Подборка стихов I. Поэт на каждый день

*******************

ТЫСЯЧА и ОДИН

     СТИХ


Подборка стихов
Составитель Зенцов К.Р.



ПОЭТ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ

**********************

-А-


АВРУТИН АНАТОЛИЙ (271)
ADONATTI  (36)
АЙЗЕНБЕРГ МИХАИЛ  (124)
АКИМОВА ТАТЬЯНА  (89)
АКСЕЛЬРОД ЕЛЕНА  (357)
АЛИГЕР МАРГАРИТА  (177)
АЛЛЕС ЛЮГЕ  (15)
ALONER (315)
АМУРСКИЙ ВИТАЛИЙ  (6)
АНИКИНА ОЛЬГА  (85)
АНИСТРАТЕНКО АСЯ (138)
АНИЩЕНКО МИХАИЛ (324)
АННАНУРОВ БАЙРАМ (318)
АННЕНСКИЙ ИННОКЕНТИЙ  (78)
АНТОКОЛЬСКИЙ ПАВЕЛ  (329)
АРНАУТОВА ПОЛИНА  (341)
АРТИС ДМИТРИЙ  (207)
АРТХАНОВ ГЛЕБ  (9)
АСАДОВ ЭДУАРД  (214)
АСЕЕВ НИКОЛАЙ (95)
АСЕНЧИК АЕФ АЛЁНА  (349)
АСМУС МАРИНА  (8)
АХМАДУЛИНА БЕЛЛА  (82)
АХМАТОВА АННА (365)


-Б-


БАЙТОВ НИКОЛАЙ  (248)
БАГРИЦКИЙ ЭДУАРД  (285)
БАЛАНДИНА НИНА  (43)
БАЛАШОВ АРТЁМ  (58)
БАЛТИН АЛЕКСАНДР  (212)
БАЛЬМИНА РИТА  (180)
БАЛЬМОНТ КОНСТАНТИН  (108)
БАРСКОВА ПОЛИНА (55)
БАРТО АГНИЯ  (20)
БАТАНОВ АНТОН  (228)
БАТХЕН НИКА (167)
БАШЛАЧЕВ АЛЕКСАНДР (184)
БЕЛКИНА МУЗА  (359)
БЕЛОУСОВ КОНСТАНТИН  (302)
БЕЛОВ ИГОРЬ (296)
БЕЛЫЙ АНДРЕЙ  (104)
БЕРГГОЛЬЦ ОЛЬГА (253)
БЕРЕЗОВСКАЯ ДИНА  (154)
БЕРШИН ЕФИМ (346)
БЕССМЕРТНАЯ АННА (331)
БЕССОНОВ ПЁТР  (197)
БЕШЕНКОВСКАЯ ОЛЬГА  (116)
БЛАЖЕЕВСКИЙ ЕВГЕНИЙ  (358)
БЛОК АЛЕКСАНДР  (340)
БОБЫШЕВ ДМИТРИЙ (140)
БОГОМОЛОВ СЕРГЕЙ (137)
БОЛДОВ ЛЕВ (362)
БОЛТАЧЁВА НАДЕЖДА (113)
БОРИНЕВИЧ ТАТЬЯНА (351)
БРИТОВА СВЕТЛАНА (YANDEL) (62)
БРОДСКИЙ ИОСИФ  (11)
БРУШТЕЙН ЯН (54)
БРЮСОВ ВАЛЕРИЙ  (342)
БУНИН ИВАН  (60)
БУШУЕВ ДМИТРИЙ  (325)
БЫКОВ ДМИТРИЙ  (86)


-В-


ВАГИНОВ КОНСТАНТИН  (191)
ВАНХАНЕН НАТАЛЬЯ  (355)
ВАСИЛЬЕВ СЕРГЕЙ  (29)
ВАТУТИНА МАРИЯ  (288)
ВОДЕННИКОВ ДМИТРИЙ  (153)
ВОЗНЕСЕНСКИЙ АНДРЕЙ  (129)
ВОЛОШИН МАКСИМИЛИАН  (192)
ВОРОБЬЕВ ИВАН  (338)
ВОСЕНАГО НИКОЛАЙ  (176)
ВЫСОЦКИЙ ВЛАДИМИР (203)
ВЫСОЧЕНКО ЕЛИЗАВЕТА  (230)


-Г-


ГАЛИНА МАРИЯ  (216)
ГАМПЕР ГАЛИНА  (333)
ГАНДЛЕВСКИЙ СЕРГЕЙ  (352)
ГЕНДЕРНИС ИРМА  (135)
ГИЛЬФАНОВ РЕНАТ  (166)
ГИППИУС ЗИНАИДА  (320)
ГЛАЗКОВ НИКОЛАЙ  (201)
ГОЛЬЦОВА ИРИНА (185)
ГОНЧАРОВ АЛЕКСАНДР  (293)
ГОРАЛИК ЛИНОР  (47)
ГОРШКОВ ОЛЕГ (273)
ГРАНОВСКАЯ ЛАРИСА (KLER) (284)
ГРИГОРОВ АМИРАМ  (181)
ГРИГОРЬЕВ ГЕННАДИЙ  (310)
ГРЯЗОВ АНДРЕЙ  (327)
ГУДЗЕНКО СЕМЁН  (195)
ГУЛЯЕВА (МОРЕВНА) ЕЛЕНА (123)
ГУМИЛЕВ НИКОЛАЙ  (235)
ГУРСКАЯ ИРИНА  (232)
ГЮРЗА  (79)


-Д-


ДАДАЕВА АЛИНА  (198)
ДАНОВСКИЙ ЛЕВ  (348)
ДАШЕВСКИЙ ГРИГОРИЙ  (115)
ДЕМИЧЕВА НАТАЛИЯ  (119)
ДЕНИСОВА ОЛЬГА  (17)
ДЖАСТ АЛЁНА  (37)
ДМИТРИЕВ ВИТАЛИЙ (130)
ДОЛГАНОВСКИХ ЮЛИЯ  (240)
ДОЛГУНОВ ОЛЕГ (217)
ДОЛМАТОВСКИЙ ЕВГЕНИЙ  (93)
ДОРОГАВЦЕВА ЕЛЕНА  (70)
ДОРОФЕЕВ НИКИТА  (110)
ДРУНИНА ЮЛИЯ (29)
ДУКОВ СЕРГЕЙ  (91)
ДЫНКИН МИХАИЛ  (316)


-Е-


ЕВСА ИРИНА  (182)
ЕВСЕВЬЕВ ВЛАДИМИР  (336)
ЕВТУШЕНКО ЕВГЕНИЙ  (246)
ЕГОРЕНКОВА ЕКАТЕРИНА  (161)
ЕМЕЛИН ВАЛЕНТИН  (120)
ЕСЕНИН СЕРГЕЙ (224)


-Ж-


ЖАРИКОВА ИРИНА  (96)
ЖДАНОВ ИВАН  (205)
ЖИГАЛИН АНДРЕЙ  (67)
ЖИГУЛИН АНАТОЛИЙ  (313)
ЖУК ВАДИМ  (141)


-З-


ЗАБИРОВА ОЛЬГА (152)
ЗАБОЛОЦКИЙ НИКОЛАЙ  (306)
ЗЕЛЕНЦОВ ИВАН  (210)
ЗЕМСКОВ АНДРЕЙ (170)
ЗИВ МИХАИЛ  (279)
ЗИНОВЬЕВ НИКОЛАЙ  (73)
ЗОЛОТАРЕВСКИЙ ЕВГЕНИЙ  (189)


-И-


ИВАНОВ ГЕОРГИЙ (142)
ИВАНТЕР АЛЕКСЕЙ  (356)
ИЗВАРИНА ЕВГЕНИЯ  (337)
ИЛЮХИНА ГАЛИНА  (266)
ИНБЕР ВЕРА  (41)
ИСАЕВ ИВАН (159)


-К-

КАБАНОВ АЛЕКСАНДР  (209)
КАЗАНСКАЯ АНАСТАСИЯ  (317)
КАЛИТИНА ПОЛИНА  (183)
КАЛУГИНА ПЕТРА  (260)
КАЛЬПИДИ ВИТАЛИЙ  (136)
КАПОВИЧ КАТЯ  (272)
КАМЕНСКИЙ ВЕНИК (КУЗЬМИНА) (64)
КАМИНСКИЙ ЕВГЕНИЙ  (229)
КАНЕВСКИЙ ГЕННАДИЙ  (219)
КАЧАРОВСКАЯ ЕЛЕНА (213)
КЕЙ ТАЛИ  (225)
КЕНЖЕЕВ БАХЫТ  (114)
КИБИРОВ ТИМУР  (100)
КИЛЬДИБЕКОВА МАРИЯ  (109)
КИРГЕТОВА ЛИЯ  (335)
КИРЮШИН ВИКТОР  (147)
КИТАЕВА ЕЛЕНА  (196)
КИТАЙНИК ЛЕОНИД  (174)
КЛЕМЕНТ ИННА (74)
КОГАН ПАВЕЛ  (263)
КОЛЬЦЕВАЯ ВИКТОРИЯ  (68)
КОНЬКОВ ЮРИЙ  (157)
КОППОЛА ДАРЬЯ  (133)
КОРАБЛИН ИГОРЬ  (117)
КОРКУНОВ ВЛАДИМИР  (304)
КОШЕЛЕВ ОЛЕГ  (63)
КРАВЧЕНКО НАТАЛЬЯ  (160)
КРАСАВИНА ЛЮБОВЬ  (268)
КРАСОВИЦКИЙ СТАНИСЛАВ (275)
КРИСПИНИЛЛА КАЛЬВИЯ  (146)
КРЫЛОВА ЭЛЛА (190)
КУБЛАНОВСКИЙ ЮРИЙ  (277)
КУДИМОВА МАРИНА  (26)
КУЗМИН МИХАИЛ  (171)
КУЗНЕЦОВ ЮРИЙ  (33)
КУПЦОВА ЛИДИЯ (БАБКА ЛИДКА) (256)
КУРМАНГАЛИНА ЯНА-МАРИЯ  (227)
КУСИМОВ РАХМАН  (155)
КУТЕНКОВ БОРИС  (90)
КУТИК ИЛЬЯ (361)
КУШНЕР АЛЕКСАНДР  (267)


-Л-

ЛА СВЕТЛАНА (ветка-ветка) (80)
ЛАВУТ ЕВГЕНИЯ  (94)
ЛАНТА ИЛИНА  (169)
ЛАРИОНОВ ДМИТРИЙ  (34)
ЛЕБЕДА АННА  (163)
ЛЕВИТАНСКИЙ ЮРИЙ (21)
ЛЕЙБГРАД СЕРГЕЙ  (344)
ЛЕОНОВА ЭЛИНА  (158)
ЛИВИНСКИЙ СТАНИСЛАВ  (250)
ЛИПКИН СЕМЁН  (231)
ЛИПШТЕЙН АННА  (151)
ЛИСНЯНСКАЯ ИННА  (5)
ЛУГОВСКОЙ ВЛАДИМИР  (239)
ЛЮКШИН ПЁТР  (57)
ЛЯШКО СЕРГЕЙ  (322)


-М-

МАКОШЬ КАБАРДИНА ЕЛЕНА (202)
МАКСИМЫЧЕВА СОФИЯ  (218)
МАРКОВА МАРИЯ  (245)
МАРШАК САМУИЛ  (105)
МАНДЕЛЬШТАМ ОСИП  (30)
МАНДЕЛЬШТАМ РОАЛЬД  (14)
МАТВЕЕВА НОВЕЛЛА  (276)
МАЯКОВСКИЙ ВЛАДИМИР (128)
МЕЖИРОВ АЛЕКСАНДР  (222)
МЕЛИКЬЯНЦ СВЕТЛАНА (ЯФА) (50)
МИКУШЕВИЧ ВЛАДИМИР  (65)
МИЛЛЕР ЛАДА  (258)
МИЛЛЕР ЛАРИСА  (215)
МИХАЙЛОВА ЕКАТЕРИНА  (145)
МОЛОЧНИКОВА ЕКАТЕРИНА  (92)
МОРИЦ ЮННА  (24)
МОРОЗОВА ЮЛИЯ  (312)


-Н-

НАБОКОВ ВЛАДИМИР  (3)
НАЙМАН АНАТОЛИЙ  (332)
НАМИС МАРИНА  (131)
НЕСМЕЛОВ АРСЕНИЙ  (118)
НЕДЛИНСКИЙ АЛЕКСЕЙ  (38)
НЕЙМАН ГЕННАДИЙ  (200)
НЕМАРСКАЯ МАРИНА  (251)
НЕМИРОВСКАЯ ЮЛИЯ  (97)
НИКИТАЕВА ЕЛЕНА (188)
НИКИТИН ЕВГЕНИЙ  (255)
НИКОЛЕНКОВА НАТАЛЬЯ  (262)
НИКУЛИНА МАЙЯ  (72)
НОСОВА СВЕТЛАНА  (290)


-О-

ОКТЯБРЁВ ЮРИЙ  (300)
ОКУДЖАВА БУЛАТ  (194)
ОРЫНЯНСКАЯ ПОЛИНА  (127)
ОСИПОВА НАТАЛЬЯ  (175)


-П-

ПАВЛОВА ВЕРА (309)
ПАВЛОВА ИНГА  (10)
ПАЛЬЧЕВСКИЙ СЕРГЕЙ (243)
ПАНИШЕВА НАТАЛЬЯ  (28)
ПАНКИН БОРИС  (360)
ПАРСАНОВА ТАТЬЯНА (31)
ПАСТЕРНАК БОРИС  (308)
ПАШКОВ ЭДУАРД  (150)
ПЕРЕДРЕЕВ АНАТОЛИЙ (237)
ПЕРЕЯСЛОВ НИКОЛАЙ  (13)
ПЕРМЯКОВ АНДРЕЙ (303)
ПЕРСТНЕВА НАТАЛЬЯ  (326)
ПЕТРОВЫХ МАРИЯ (101)
ПИВОВАРОВА ЮЛИЯ  (264)
ПЛАХОВ ДМИТРИЙ  (319)
ПОДОБЕД АЛЁНА  (236)
ПОЖЕНЯН ГРИГОРИЙ (126)
ПОКРОВСКАЯ ЮЛИЯ  (206)
ПОЛОЗКОВА ВЕРА  (2)
ПОПЕРЕЧНЫЙ АНАТОЛИЙ (265)
ПОПОВ БОРИС  (261)
ПОПОВ СЕРГЕЙ В.  (44)
ПОПОВА ОЛЬГА(Noname) (107)
ПРИКЛОНСКИЙ ИГОРЬ  (259)
ПРИМЕРОВ БОРИС (173)
ПРОКОШИН ВАЛЕРИЙ (269)
ПУХАНОВ ВИТАЛИЙ  (295)


-Р-

РАЗУВАКИНА НАТАЛЬЯ  (294)
РАССКАЗОВ АНДРЕЙ  (297)
РАТНЕР МАРИНА  (172)
РЕЗИНА ЮЛИЯ  (292)
РЕЗНИК НИНА  (345)
РЕЙН ЕВГЕНИЙ  (7)
РЖЕВСКАЯ ГАЛИНА  (156)
РИЦ ЕВГЕНИЯ  (270)
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВСЕВОЛОД (178)
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РОБЕРТ  (168)
РОМАНОВ АНДРЕЙ  (242)
РУБАНОВА ИРИНА (ЁЛКА)  (84)
РУБЦОВ НИКОЛАЙ  (298)
РЫЖИЙ БОРИС (179)
РЫПКА ИРИНА  (204)
РЫЧКОВА АЛЁНА  (49)
РЯЗАНОВ ЭЛЬДАР  (350)
РЯШЕНЦЕВ ЮРИЙ  (283)


-С-

САЛИМОН ВЛАДИМИР (287)
САМАРИНА ИРИНА (ЛАБИРИНТ)(249) 
САМОЙЛОВ ДАВИД (81)
САНДОМИРСКАЯ АЛЕКСАНДРА  (125)
САПГИР ГЕНРИХ (187)
САШИНА ЛИЛИАННА  (241)
СВИЩЁВ МИХАИЛ  (1)
СЕВЕРЯНИН ИГОРЬ  (148)
СЕМИЧЕВ ЕВГЕНИЙ  (56)
СИДЕРОС ДАНУТА  (307)
СИНЁВА АЛЬБИНА (186)
СИНЕЛЬНИКОВ ПАВЕЛ  (112)
СЛЕПАКОВА НОННА  (121)
СЛУЦКИЙ БОРИС (220)
СМАГИНА ВИКТОРИЯ  (244)
СМЕЛЯКОВ ЯРОСЛАВ  (106)
СМИРНОВ РОМАН   (39)
СОКОЛОВ ВЛАДИМИР (132)
СОКОЛОВА КАРЕЛИЯ (221)
СОКРАТОВА АЛЁНА  (234)
СОСНОРА ВИКТОР  (46)
СПАРБЕР АЛЕКСАНДР  (122)
СТАРОДУБЦЕВА НАТАЛЬЯ  (314)
СТАРШИНОВ НИКОЛАЙ  (162)
СТЕФАНОВИЧ НИКОЛАЙ (281)
СТРАТАНОВСКИЙ СЕРГЕЙ  (291)
СУЛИМА НИКОЛАЙ  (334)
СУЛТАНОВ СТЕПАН (139)
СУСЛОВИЧ БОРИС  (98)
СУХИЙ ИГОРЬ (223)
СУЧКОВА НАТА (247)
СЫЧЁВА ЕКАТЕРИНА  (76)


-Т-

ТАВРОВ АНДРЕЙ (364)
ТАЛЕР ТИМ  (254)
ТАРКОВСКИЙ АРСЕНИЙ  (144)
ТВАРДОВСКИЙ АЛЕКСАНДР  (347)
ТЕЛЮК ВЛАДИСЛАВ  (252)
ТЕРЕХ ЛЕОНИД  (226)
ТИМАШЕВА СВЕТЛАНА  (280)
ТКАЧЕВА-ДЕМИДОВА ТАТЬЯНА  (193)
ТРЯПКИН НИКОЛАЙ  (199)
ТУМАНОВ НИК  (164)
ТУРБИНА НИКА  (12)
ТУРЕНКО ЕВГЕНИЙ  (354)
ТУРКИНА ОЛЬГА (278)


-У-

УГРЕНИНОВ ГЕННАДИЙ  (289)
УРАН ЕВГЕНИЙ  (48)
УРСОВА ИННА  (328)
УШАКОВ АЛЕКСЕЙ  (42)


-Ф-

ФАНАЙЛОВА ЕЛЕНА (305)
ФИЛАТОВА ИРИНА  (282)
ФОРТУНАТУС  (208)
ФРУМКИН-РЫБАКОВ ЮЛИАН  (23)


-Х-

ХАРЕН ХЕЛЬГА  (353)
НАТАЛЬЯ ХАТКИНА (103)
ХЛЕБНИКОВ ВЕЛИМИР  (69)
ХОДАСЕВИЧ ВЛАДИСЛАВ  (83)
ХОХЛОВА КСЕНИЯ  (59)
ХОХЛОВА ОЛЬГА (ОЛЬХЕН)  (22)
ХРАМОВНИК ИВАН  (35)


-Ц-

ЦАРЕВ ИГОРЬ  (311)
ЦВЕТАЕВА МАРИНА  (66)
ЦУК МИХАИЛ  (18)


-Ч-

ЧАЧ ЕЛЕНА  (165)
ЧЕРЕШНЯ ВАЛЕРИЙ  (19)
ЧЕЧИК ФЕЛИКС (363)
ЧИГАРИНА ВЕРА  (343)
ЧИНАХОВА ЕЛЕНА (286)
ЧИЧИБАБИН БОРИС (257)
ЧУХОНЦЕВ ОЛЕГ  (88)


-Ш-

ШАЙ ЕЛЕНА  (274)
ШАЛАМОВ ВАРЛАМ  (27)
ШАПИРО АЛЕКСАНДР  (134)
ШВАРЦ ЕЛЕНА  (87)
ШЕВЧЕНКО ГАННА  (32)
ШЕМШУЧЕНКО ВЛАДИМИР  (330)
ШЕРВИНСКИЙ СЕРГЕЙ  (233)
ШЕСТАКОВ СЕРГЕЙ А. (4)
ШЕФНЕР ВАДИМ  (71)
ШЕХТМАН МАРК  (111)
ШИГОНА ЕЛЕНА (238)
ШИРЯЕВ НИКОЛАЙ  (51)
ШКЛОВЕР МАРК  (102)
ШКЛЯРЕВСКИЙ ИГОРЬ  (321)
ШПАЛИКОВ ГЕННАДИЙ  (301)
ШУСТЕРЛИНГ ФИЛИМОН  (75)
ШУШУНОВА ЛАРИСА  (339)


-Щ-

ЩЕРБАНОВА ТАТЬЯНА  (323)
ЩЕДРОВИЦКИЙ ДМИТРИЙ (149)
ЩИПАЧЁВ СТЕПАН  (16)


-Э-

ЭЛТАНГ ЕЛЕНА  (45)
ЭФЕНДИЕВА ДИАНА  (143)
ЭШ ТЕЙТ  (211)


-Ю-

ЮННИС АННА  (61)
ЮРИНА ЛАНА  (77)
ЮХИМЕНКО СОФЬЯ  (99)


-Я-

ЯГОДИНЦЕВА НИНА  (299)
ЯМАКОВА НАИЛЯ  (53)
ЯРОСЛАВЦЕВА ИННА  (40)
ЯСНОВ МИХАИЛ  (52)



************************

1. МИХАИЛ СВИЩЕВ


Собачий пух, растёртый в порошок,
Кисель асфальта, тёплый кислый рислинг...
Подумаешь: "зимою хорошо"
Одна беда - зимой другие мысли.

***

2. ВЕРА ПОЛОЗКОВА


Морозно, и наглухо заперты двери.
В колонках тихонько играет Стэн Гетц.
В начале восьмого, по пятницам, к Вере,
Безмолвный и полный, приходит пи**ец.

Друзья оседают по барам и скверам
И греются крепким, поскольку зима.
И только пи**ец остается ей верным.
И в целом, она это ценит весьма.

Особо рассчитывать не на что, лежа
В кровати с чугунной башкою, и здесь
Похоже, всё честно: у Оли Сережа,
У Кати Виталик, у Веры пи**ец.

У Веры характер и профиль повстанца.
И пламенный взор, и большой аппетит.
Он ждёт, что она ему скажет «Останься»,
Обнимет и даже чайку вскипятит.

Но Вера лежит, не встает и не режет
На кухне желанной колбаски ему.
Зубами скрипит. Он приходит на скрежет.
По пятницам. Полный. И сразу всему.


***

3. ВЛАДИМИР НАБОКОВ

Рождество
Мой календарь полуопалый
пунцовой цифрою зацвел;
на стекла пальмы и опалы
мороз колдующий навел.

Перистым вылился узором,
лучистой выгнулся дугой,
и мандаринами и бором
в гостиной пахнет голубой.




***

4. СЕРГЕЙ А. ШЕСТАКОВ


небо все выше выше все дальше земля земля
мир стал сплошной прорехой не подберешь лоскут
температура времени падает до нуля
утром тебя разбудят но не спасут
встанешь и вновь умрешь в эту жизнь в ее
прелесть и персть что подымут как донный ил
люди и птицы ангелы и зверье
боги и рыбы все кто тебя любил...


***


5. ИННА ЛИСНЯНСКАЯ


Выплачу очи и речи лишусь от плача.
Ой, мне на свете жить почти невозможно, —
Ни от кого и ничего не пряча,
Я открываюсь перед людьми оплошно.
Так что кому не лень, тот меня клюнет
В самое темя, а в лучшем случае — в спину.
Так что кому не лень, тот в меня плюнет,
И от растерянности ширше я рот разину.
Ой, для чего из глаз выношу я слёзы,
Будто бы сор из избы, давно не метённой,
Или из ящика сумеречные прогнозы
Метеоролог с мимикою смущённой.


***


6. ВИТАЛИЙ АМУРСКИЙ

 

В мороз монета клеилась к стеклу,
Глазок на белом фоне образуя,
И, взгляд к нему пытливо пристегнув,
Смотрел я, помню, в эту амбразуру.
 
Темнели в ней знакомые дома,
Деревья и, по-зимнему суровы,
Дробились на оттенки и тона
На улице лежащие сугробы.   

О, давняя зима, зачем душа подчас
К твоим снегам мерцающим влекома,
Как будто в них оставив свою часть,
Хотя порою было нелегко там.

Нет, не порою даже, а всегда,
Когда внутри всё стыло и снаружи,
А подо льдом, прозрачным, как слюда,
Уже без трещин оставались лужи.

В часы такие ветер затихал,
Но для души отыскивался повод
Припоминать о пушкинских стихах,
Где воспевался схожий с этим холод.


***


7. ЕВГЕНИЙ РЕЙН


Нет вылета. Зима.
                Забит аэродром.
Базарный грош цена тому, как мы живем.
Куда мы все летим?
                Зачем берем билет?
Когда необходим  один в окошке свет.
Я вышел в зимний лес,
                прошел одну версту,
и то наперерез летел всесильный "ТУ".
Он сторожил меня овчаркой злых небес.
Я помахал ему перчаткой. Он исчез.
И я пошел назад по смерзшейся лыжне.
Я здорово озяб, и захотелось мне
обратно в теплый дом, где мой в окошке свет.
Крылом и колесом не оправдаться, нет!


***


8. МАРИНА АСМУС


обнажена.обнежена.
обижена.заснежена.
не прошена.не брошена.
снегами запорошена.

напрасно сердобольная.
не взрослая.не вольная.
плохая.нехорошая.
не прошена.не брошена.

к тебе не охладевшая.
душой заледеневшая.
печально-недовольная.
не взрослая.не вольная.

до сердца не добитая.
тобою не забытая.
не умная.не смелая.
шальная.оголтелая.

поэтка-фортепьянница.
не дура и не пьяница.
послушная и трезвая.
счастливая и резвая.

младая,да усталая.
не много и не мало я-
обнажена.обнежена.
обижена.заснежена.


***

9. ГЛЕБ АРТХАНОВ


Над яйлой облако с лицом Волошина.
Волосья волнами и борода.
Степными ветрами оно взъерошено.
Клубится буйная их череда.


Бегут от Питера дымы прогорклые,
Где стены серые и потолок,
Чтоб всплыть над Ялтою кудрявым отроком,
Чтоб неба Таврии вдохнуть глоток.
 

Отрада вольная брегов таврических,
Во снах зовущая и наяву…
И если сложится пролог эпический,
И я на облаке здесь поплыву…


***

10. ИНГА ПАВЛОВА


Январское

А вдруг и вспомнить будет нечего
из этих мимолётных встреч?
Шёл человек навстречу нам.
Нет, обогнал, и маска с плеч
его смеялась пустоглазая,
и ты узнал её - Дали.
Потом кормил меня рассказами
с руки. И если бы могли
мы выбрать (а могли бы ведь)
из всех местоимений "мы"...
Тянулась длинная, как исповедь,
река под бременем зимы,
жила, закованной, фонтанная
в гранит, от инея седой.
И ночь безумная, туманная
цвела рождественской звездой.


==============================================

11. ИОСИФ БРОДСКИЙ

Шведская музыка


Когда снег заметает море и скрип сосны
оставляет в воздухе след глубже,
чем санный полоз,
до какой синевы могут дойти глаза?
до какой тишины
     может упасть безучастный голос?
Пропадая без вести из виду, мир вовне сводит счеты с лицом,
как с заложником Мамелюка.
...так моллюск фосфоресцирует на океанском дне,
так молчанье в себя вбирает
всю скорость звука,
так довольно спички, чтобы разжечь плиту,
так стенные часы, сердцебиенью вторя,
остановившись по эту, продолжают идти по ту
сторону моря.


==============================================

12. НИКА ТУРБИНА


Не побеждайте победителей,
Судьба им выпала на круге.
И выстрела на старте сила
Вас отдаляет друг от друга.
А побежденным - камнем в спину,
Терновником тропа устелена.
Непобедимы победители,
Но это до поры, до времени.

                1985-1987


==============================================

13. НИКОЛАЙ ПЕРЕЯСЛОВ


О, как тут не сойти с ума,
в просторы глядя полусонные,
где только низкие дома,
по крышу снегом занесённые?
Где только неба белизна
от ветра колкого качается,
как будто тонкая стена,
что не увидеть — где кончается...


==============================================

14. РОАЛЬД МАНДЕЛЬШТАМ



Вечерами в застывших улицах
От наскучивших мыслей вдали,
Я люблю, как навстречу щурятся
Близорукие фонари.
 

По деревьям садов заснеженных,
По сугробам сырых дворов
Бродят тени, такие нежные,
Так похожие на воров.


Я уйду в переулки синие,
Чтобы ветер приник к виску,
В синий вечер, на крыши синие,
Я заброшу свою тоску.
 

Если умерло всё бескрайнее
На обломках забытых слов,
Право, лучше звонки трамвайные
Измельчавших колоколов.


==============================================

15. АЛЛЕС ЛЮГЕ


обо мне звезде и об ананасной воде


подай мне ананасовой воды
как ты умеешь - красочно/картинно
я бородой святого валентина
клянусь что мне отныне до звезды
до той с которой междугорода
до той что с неба милому упала
до той что жжёт сильней того напалма
другой уже не будет никогда
не потому чтоб я её того
а потому что мы одно и то же
и друг без друга мы увы не можем
а больше здесь и нету никого
когда повсюду клин куда ни кинь
и выбывают игроки из круга
моя звезда одна моя подруга
на их местах восходит как полынь
и ситуация как пень ясна
те кто не с нами те обычно в яме
холодными прозрачными слоями
на петроград наложена весна
сливаясь с окружающей средой
я высыхаю пятнами на сером
но с вновь отформатированным сердцем
я тупо продолжаю быть звездой
куда уж хуже если неглиже
гвоздят навылет реплики из зала
шестнадцать килограммов слёз слизала
в винительном склонившись падеже
и кто я после если не звезда
а пьеса ваша глупая дрянная
молчи уже молчи сама всё знаю

ну где там ананасная вода?


==============================================

16. СТЕПАН ЩИПАЧЁВ


Как хочешь это назови.
Друг другу стали мы дороже,
Заботливей, нежней в любви,
Но почему я так тревожен?
Стал придавать значенье снам,
Порой задумаюсь, мрачнея...
Уж, видно, чем любовь сильнее,
Тем за неё страшнее нам.

                1944

==============================================

17. ОЛЬГА ДЕНИСОВА


ПОД СТЕКЛОМ

Ах, Фауст, сколько их – реторт!
Ты сам снаружи или в колбе
Над философским камнем скорби?
И ассистирующий черт,

Всегда готовый на ответ,
Тебя читающий, как книгу,
В твоем кармане держит фигу
И носит красный твой берет.

Желанье длить эксперимент
С годами уходить не хочет,
И ассистент опять хлопочет,
И ловит душу на момент.

Всепроникающий, как дым,
С тобой сливается все чаще,
Манипулируя над чашей,
Он шепчет голосом твоим,

Что закипит опять бульон,
Такой питательный когда-то.
Грозы весеннее стаккато
Из кабинета гонит вон,

И застаешь себя врасплох
В каком-то садике с девицей,
И дышит в ухо козлолицый,
И говорит, что вот он, Бог.

==============================================

18. МИХАИЛ ЦУК


Заочный монолог

Зима мой друг. Все снегом замело
До смерти. До весны. До беспредела.
Стучит метель в оконное стекло,
И злится потому что проглядела

Тебя, поскольку, маясь ерундой,
Кляня свой век и каясь эпатажно,
Ты улетел в пустыню за водой.
(Ты так сказал. А улетел за жаждой).

Метель ревнует. Лепит слово «блин»
И сердится, и хочет побыстрее
Проникнуть внутрь, где у людей камин,
А если не камин, то батарея,

Где люди ублажают естество:
Пьют крепкий чай и кушают печенье.
И пусть метель не любит никого,
Но у нее свое предназначенье,

Которое подобно колдовству,
А значит, обижаться некрасиво
За то, что все полеты наяву –
Безумная растрата керосина.

Но ты в песках держись и будь здоров:
Однажды утром, после перепитий
Пижоны посчитают мастеров
И каждому дадут по Маргарите.

Метель простит. Уляжется в углу.
Обрадуется, что ее не гонят,
Увидит капли воска на полу,
Вздохнет и грустно дунет на ладони.


==============================================

19. ВАЛЕРИЙ ЧЕРЕШНЯ


Длительность дня, непомерная длительность дня
с медленным весом холодного зимнего утра,
с хрупким сплошным целомудрием снежного льна,
словно сгустилась седая алмазная сутра

и разрослась в неизбежную длительность дня,
где и застыла, не падая вниз, ни
вверх не взлетая, сама себе бережно сня
образы жизни, бесплотные образы жизни.

Сумерки сгладят корявые линии дня,
свет истолчется в закатной пылающей ступе,
силу теряя, державшую контуры, льня
к той темноте, что когда-нибудь к сердцу подступит.

==============================================

20. АГНИЯ БАРТО


Буква Р

 
Пять лет Сереже в январе,
Пока — четыре, пятый,
Но с ним играют во дворе
И взрослые ребята.

А как на санках, например,
Он с гор летает смело!
Сереже только буква «р»
Немного портит дело.

На брата сердится сестра,
Ее зовут Марина.
А он стоит среди двора,
Кричит:— Ты где, Малина?

Она твердит:— Прижми язык,
Прижми покрепче к нёбу!—
Он, как прилежный ученик,
Берется за учебу.
 
Твердит Марина:— «Рак», «ручей».
Марина учит брата.
Он повторяет:— «Лак», «лучей»,—
Вздыхая виновато.

Она твердит:— Скажи «метро»,
В метро поедем к дяде.
— Нет,— отвечает он хитро,—
В автобус лучше сядем.

Не так легко сказать «ремень»,
«Мороз», «река», «простуда»!
Но как-то раз в январский день
С утра случилось чудо.

Чихнула старшая сестра,
Он крикнул:— Будь здоррррова!—
А ведь не мог еще вчера
Сказать он это слово.

Теперь он любит букву «р»,
Кричит, катаясь с горки:
— Урра! Я смелый пионеррр!
Я буду жить в СССР,
Учиться на пятерррки!

==============================================

21. ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ



Время белых стихов, белизна, тихий шаг снегопада,               
морозная ясность
                прозрачного зимнего дня,
византийская роспись крещенских морозов
                на стёклах души,
как резьба, как чеканка – по белому белым –
                дыши не дыши –
не оттает уже ни единый штришок на холодном
                стекле.
 
Время белых стихов, эти белые строки,
                как белые рощи,
                зиянье резной белизны,
где случайные рифмы, как редкие вспышки
                рубиновых ягод рябин,               
хоронящихся в тень,
как снегирь, как синичка – на кончике ветки –               
внезапно –
                тень-тень! –
хотя речь тут совсем не о рифме,
                нет, дело не в рифме,
                и речь тут идёт не о ней.

Время белых стихов, эти строки,
                всего только время и сроки,
                мгновенье и час
обостренного зренья, последних прозрений,
                последних надежд
                и последних утрат,
это возраст души, это воздух предгорий
                и горных вершин,               
Эверест, Арарат,
где останки ковчега под снегом
                с последним ночлегом
                так просто уже рифмовать.
 
Это строгие строки классической прозы,
                и белые розы у вас на окне,
и внезапные слёзы, причина которых не страх
                перед чёрною бездной
                и горным обвалом
                куда-то несущихся лет,
а щемящий восторг перед чудом творенья
                и чудом явленья на свет,
перед этой счастливой удачей –
                однажды случайно возникнуть,
                явиться
                и быть.


***

22. ОЛЬГА ХОХЛОВА (ОЛЬХЕН)


Рождество

миндаль горчит под языком
миндалины горят
сегодня верится легко
во все /во все подряд!/

пришедший день - как Божий дар -
развёртывать вдвоем.
двух зол - "всегда" и "никогда" -
в поступке нет твоем

а есть дороги хрупкий наст
есть ветер - вглубь и сквозь
есть час перечеркнувший нас
крест-накрест - все сбылось

витая канитель зимы
и канифас небес
и этот день. и Бог. и мы.
и ни души окрест.



***

23. ЮЛИАН ФРУМКИН-РЫБАКОВ



     кто ты, перед листом бумаги,
      истец? свидетель? логопед?
      в ней пена пива, реки, раки,
   в ней пафос жизни, жизнь в бараке,
        Барак Обама, моно браки,
       вся камарилья здешних лет

     чего, чего в ней, чистой, нету:
           и  первородные грехи,
       и Гефсиманский сад рассвета,
        где скоро  третьи петухи,   
      тебя ж, к барьеру и к ответу,
        в ней требуют твои стихи,

        все ненаписанные строчки,
          все заполошные слова,               
       укроп метафор, эхо точки,
        знобящий ужас одиночки,
         слов каменные жернова

         тебя, заштатного писаку,
        сыграет этот белый лист,               
    ты  весь в нём, до седьмого знака,
         упавший с дуба гуманист,

      ты - лист смородины, ты – этот,
           слепой у родины урок,
       к барьеру требуют, к ответу,
        тебя, приставка и предлог…

   ты в них, ты вник - вне текста нету
          ни тверди, ни поводыря…

        смотри, как тянет сигарету   
         восход, в подвале января…

***

24. ЮННА МОРИЦ


РОЖДЕНИЕ КРЫЛА

Все тело с ночи лихорадило,
Температура  - сорок два.
А наверху летали молнии
И шли впритирку жернова.

Я уменьшалась, как в подсвечнике.
Как дичь, приконченная влет.
И кто-то мой хребет разламывал,
Как дворники ломают лед.

Приехал лекарь в сером ватнике,
Когда порядком рассвело.
Откинул тряпки раскаленные,
И все увидели крыло.

А лекарь тихо вымыл перышки,
Росток покрепче завязал,
Спросил чего-нибудь горячего
И в утешение сказал:

- Как зуб, прорезалось крыло,
Торчит, молочное, из мякоти.
О господи, довольно плакати!
С крылом не так уж тяжело.


***


25. МАРИНА КУДИМОВА


Никогда не ведаю часа-пояса,
Даже малой разницы не ухватываю,
В закромах копаяся, в спудах рояся, –
Полседьмое или, там, полдевятое.
До темнадцати меньше, чем до светладцати, –
Вот и всё, что можно понять, пожалуй,
Пред лицом сумятицы, циферблатицы.
Ноги свесить: «Время, где твоё жало?»
Если стрелки есть, значит, есть и стрелочник,
Мозаичник, плиточник и отделочник.
Если зелень прыгает электронная,
В этом что-нибудь надо искать резонное:
Оставаться с таком, кривиться тиками,
Расспросив о роли судьбу-¬вампуку,
Допытав её, под какими никами
Здесь плагины грузят – любовь, разлуку, –

Чем отлично рыбье от старческого дыхание,
Или Млечный путь от пути дыхательного,
Или массовое сознание
От коллективного бессознательного.

==============================================

26. ВАРЛАМ ШАЛАМОВ


Сыплет снег и днем и ночью.
Это, верно, строгий бог
Старых рукописей клочья
Выметает за порог.

Все, в чем он разочарован —
Ворох песен и стихов,-
Увлечен работой новой,
Он сметает с облаков.


==============================================

27. НАТАЛЬЯ ПАНИШЕВА


Зимородок

В октябре стекленеет даль, зеленеет медь,
Начинает земля забываться и каменеть,
На сухой траве расцветает белёсый иней...
Одевайся теплее, в сад выходи, гуляй,
В такт своим шагам неуверенно повторяй
Ледяное, пустое, с чужого плеча имя...

...синеватое, длинное...Ей не идёт оно.
Нынче вечером, в доме будет уже темно,
Ты её лицо приподнимешь за подбородок
И, с трудом унимая нервную в пальцах дрожь,
Ты её на веки вечные назовёшь
Этим нежным печальным прозвищем - Зимородок.


==============================================

28. СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ


С грибницею гробницу то роднит,
Что там и там бессмертие хранится:
Грибница дышит, и поёт гробница
Простыми голосами аонид.

И жизнь, как не сказал бы Парменид,
Равнo в обеих тужится, зернится,
И времени лишь стоит накрениться —
Враз вырвется и не повременит.

Начнёт щемить печалью молодой,
Хозяйничать над мёртвою водой,
Вотще меняя времена и числа,

Смущая нас картавостью скворца
И желчью пчёл. Спросить бы у Творца,
Зачем Он в звук вложил так много смысла?


==============================================

29. ЮЛИЯ ДРУНИНА


Есть круги рая,
А не только ада.
И я сквозь них,
Счастливая, прошла.
Чего ж мне надо,
Да, чего ж мне надо?
Ни на кого
Держать не стану зла.

За все, что было,
Говорю — «спасибо!»
Всему, что будет,
Говорю — «держись!»
Престолы счастья
И страданий дыбы:
Две стороны
Одной медали —
«Жизнь».


***

(30)

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

РАКОВИНА


Быть может, я тебе не нужен,
Ночь; из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.

Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поешь;
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь.

Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
Ты неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей;

И хрупкой раковины стены, —
Как нежилого сердца дом, —
Наполнишь шепотами пены,
Туманом, ветром и дождем...


=============================================


31. ТАТЬЯНА ПАРСАНОВА


Боль невозврата

***

Мела  метель, пугая город воем,
Творила всласть февральский произвол -
Но стихла вдруг. Пленённый вновь покоем
Тихонько день за горизонт ушел.

Завидев в небе розовость заката,
Сыпнули звезды дружною гурьбой.
На ветку клёна, спрыгнув угловато,
Луна в сугроб скатилась голубой.

Мороз, колдуя над стеклом витринным,
В серебренность укутывал цветы.
И падал желтым, спелым мандарином
Фонарный свет на скатерть темноты...


=============================================

32. ГАННА ШЕВЧЕНКО


http://magazines.gorky.media/nj/2018/293/stihi-2775.html


Откуда ни возьмись, вползает дым.
Под окнами, под тополем моим
свалился день, готовый к усыпленью,
внутри простой кухонный колорит –
вскипает чайник, лампочка горит,
но для чудес не место, к сожаленью.


В изнаночных шелках сидит парша –
моя, сурьмой крапленая, душа,
зажатая, как хвост, в дверном проеме,
ползет все ниже в транспортной клети,
как в ступоре – ни выйти, ни войти,
ни обойти, ни сократить в объеме.


О ком поешь, наивная, о ком,
касаясь нежной правды языком,
под ребрами вынашивая трели?
Есть у окна особенность одна –
в нем темнота вечерняя видна
и фонари горят в конце тоннеля.


=============================================

33. ЮРИЙ КУЗНЕЦОВ


ТЕГЕРАНСКИЕ СНЫ
 

Вдали от северных развалин
Синь тегеранская горит.
— Какая встреча, маршал Сталин!
Лукавый Черчилль говорит.


Я верю в добрые приметы,
Сегодня сон приснился мне.
Руководителем планеты
Меня назначили во сне!


Конечно, это возвышенье
Прошу не принимать всерьёз...
— Какое, право, совпаденье, —
С улыбкой Рузвельт произнёс.

 
В знак нашей встречи незабвенной
Сегодня сон приснился мне.
Руководителем Вселенной
Меня назначили во сне!


Раздумьем Сталин не смутился,
Неспешно трубку раскурил:
— Мне тоже сон сегодня снился —
Я никого не утвердил!


=============================================

34. ДМИТРИЙ ЛАРИОНОВ


Стихи по осени читают,
а пишут, верно, в феврале;
планшет, состряпанный в Китае,
поймал кузминскую «Форель».
Смотрю в очередное небо.
Вновь лаком стал ручей до льда.
Нажму на клавишу «Отмена» —
и не уеду никуда.
Пусть веер северный и пальцы
не смажут зрение слезой:
мы — пешеходы, постояльцы, —
уходим в сумрак золотой.


=============================================

35. ИВАН ХРАМОВНИК


какого джаза мы забыли здесь
где воздух стал свежее чистой стали
где вновь и вкось меняются местами
пустые дни и песни о вожде
где солнце словно оловянный щит
но по ночам возможны отморозки
глядящие на стеклышки и блестки
как на брильянты, обратясь в вещизм

какого слова не хватает нам
чтобы ответ не выглядел убогим
когда на свет не значит по дороге
когда вперед не значит ни хрена
и так со всяким проблеском тепла
лишь незнакомый огонек печальный
дрожит, взлетев над ледяною тайной
и падает, разбившись пополам



=============================================

36. ADONATTI


В этот раз, мой хороший, не будет ни ветра, ни слёз.
Предсказанья сбылись, поезда разошлись по вокзалам.
Все твердили, что б ты перестала. И ты перестала.
Говорили, что жизнь не всерьёз. И она не всерьёз.

Верхний Новгород спит, повторяя: дыши - не дыши.
Где не ищет никто, там никто никого не обрящет.
Заводной апельсин надрывается как настоящий,
И ловцы сквозняков исчезают в некошеной ржи.

Пустота, зарождаясь в Смоленске, спешит на восток.
Переврав на прощанье легенду неясной природы
Про десяток свиданий, растянутых в долгие годы
И последний роман, уместившийся в несколько строк.


=============================================

37. АЛЁНА ДЖАСТ


(бег по кругу. круг второй)

Не становимся ближе,
Но стали счастливей.
Мои слёзы с утра превращаются в иней,
Мои мысли помяты, а волосы спутаны
В горько-сладком бреду
Невесомости утренней.
Каждый хочет казаться чуть-чуть безразличнее.
Получается плохо. Хотя и привычно
Мы по краю абсурда с утра по накатанной
Разбавляем обыденность светлыми пятнами.


***

38. АЛЕКСЕЙ НЕДЛИНСКИЙ


http://www.stihi.ru/2018/03/01/54

Минус 20

Из полуденной лазури
Стоко жёлтого несётся
Что никак не разожмурю
Очи, сбрызнутые сонцем.

В неба кумпол золочёный
Сквозь прищур взираю тесный
Как весёлый китайчонок -
Уроженец Поднебесной.

Тонусок мой неприметный
Вдрук возрос необычайно
Словно ширь асортимента
С этикеткой «мадынчайна».


=============================================

39. РОМАН СМИРНОВ

http://www.stihi.ru/2017/01/30/8528

Старый домик

На печь залезешь. Станет горячо.
Колючее откинешь покрывало.
Прислушайся – тиктакает сверчок,
с каким-то нереальным интервалом.
Отыщешь среди вороха бумаг
пергаментные детские рисунки,
почувствовав, как памятью обмяк,
а снег в деревне валит третьи сутки.
Вот кошка забирается на грудь
урчащая, тяжёлая, седая.
Её бы не забыть. Не позабудь,
наутро старый домик покидая,
изгибы проржавевшего крючка,
на окнах паутиновые струнки,
тоскливую мелодию сверчка,
и целый мир на мамином рисунке.


=============================================

40. ИННА ЯРОСЛАВЦЕВА


ЗАВЕРНИСЬ В ЭТУ ПОВЕСТЬ
 

Завернись в эту повесть, как в старую рыжую шаль,
Где чужая любовь согревает в сюжетных узорах
От гостиницы зябкой, перонной тоски в коридорах –
Сзади страшная даль, впереди непонятная даль.

Между жизнью и жизнью – чистилище, пристань, транзит –
Два листочка судьбы, неумело прихваченных скрепкой...
От мигающей вывески ночью на стенах подсветка,
Батареи плюются, и в щель из-под двери сквозит.

Завернись в эту повесть – на час оторвись от забот,
От нелепого крика внутри, от бездомного воя.
Со знакомых страниц собирая по крохе покоя,
Представляя, что всё устоится и время пройдёт.

Не тогда ли в гостинице, слушая в трубке пунктир
Ты себе обещала, что город ответит за это –
И за грубость портье, и за чёрствую тяжесть багета,
За нехватку бумаг, доказательств, печатей, квартир.

Пережившим любовь не к лицу разговоры о злом –
Эта старая сказка привычно ложится на плечи,
Как уютно текут обороты обыденной речи,
Как нам дан в утешение дар не жалеть о былом.

=============================================

41. ВЕРА ИНБЕР


Девушка из Нагасаки


Он юнга, родина его – Марсель,
Он обожает ссоры, брань и драки,
Он курит трубку, пьёт крепчайший эль
И любит девушку из Нагасаки.


У ней такая маленькая грудь,
На ней татуированные знаки...
Но вот уходит юнга в дальний путь,
Расставшись с девушкой из Нагасаки...


Приехал он. Спешит, едва дыша,
И узнаёт, что господин во фраке
Однажды вечером, наевшись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.


=============================================

42. АЛЕКСЕЙ УШАКОВ


БЕРЕЗА

когда китайскою пилою
березу русскую пилю,
я понимаю, что не скрою
как сильно Родину люблю

прекрасна тонкая береза,
права она иль не права,
но в дни жестокого мороза
береза - лучшие дрова

расколют ствол на чурки чурки,
на хворост - ветки, и кора
от искры вспыхнет, из печурки
пойдет по комнатам жара

ни дом, ни стол, ни даже полка
для книг - не выйдет из нея,
гореть в огне - другого толка
в березе нету ни...уя

=============================================

43. НИНА БАЛАНДИНА


Какая мощь небытия
У ставен, снегом занесенных!
Где бывшая тебе родня
Припоминает всех спасённых.
Что перекинули судьбу
На близких тянущие плечи
И в городах ведут войну...
Да только отбиваться нечем.

Коленопреклонён забор.
Крыльцо от ветра развязалось
И пропускает разный сор,
Чтоб слишком пусто не казалось.
А то заладили: снега...
Прикроют всё и... позабудем...

Тропинка памяти скромна,
Но и по ней проходят люди.

=============================================

44. СЕРГЕЙ ВИКТОРОВИЧ ПОПОВ


Едва ли жизнь принять по описи
получится без недостачи,
скучая смолоду по Осипу
и по Марине множа плачи.

Пренебрегая здешней сварою,
шальной не выгадаешь крови —
переходить во тьму словарную
для воздыхателей не внове.

Там вдалеке маячат идолы,
и выдаёт грудное жженье,
что реки сладостны аидовы
смакующим предположенья.

Как тот поглядывал на этого,
а эта с этою роднилась —
негусто пламени отпетого
дано печальникам на милость.

Всеядной ненависти заживо
и роковой любви до гроба
сквозь то безумье в гуще нашего
не разглядеть, хоть смотришь в оба.

Но если жить, всем списком жертвуя,
и знать, что тени за плечами,
улыбка дарится блаженная
среди разора и печали.



=============================================

45. ЕЛЕНА ЭЛТАНГ


от автора: его души потемки
свет амальгама темпера картон,
и вот - двойник подрагивает ртом
и как пеленки теребит тесемки
холщовой папки с надписью эскиз
он перерос рассеянность наброска
и хочет вон и смотрит сверху вниз
и строит мину хмурого подростка
чем не смущает автора ничуть -
вторую жизнь живя на даровщинку
тот выпрямляет лишнюю морщинку
по свежей краске пальцем как-нибудь

=============================================

46. ВИКТОР СОСНОРА


Начало ночи


Над Ладогой пылала мгла,
и, следовательно – алела.
Зима наглела, как могла:
ей вся вселенная – арена.


И избы иней оросил.
(Их охраняли кобелями.)
И ворон,
          воин-сарацин,
чернел,
          налево ковыляя.

 
И кроме – не было ворон.
С ним некому – в соревнованье.


Настольной лампочки лимон
зелено-бел.
Он созревает.
 

И скрылся ворон...
На шабаш
шагала ночь в глубоком гриме.


Искрился только карандаш,
не целиком,
а только грифель.


=============================================

47. ЛИНОР ГОРАЛИК


Молочный брат молочную сестру
щипает за молочное предплечье,
да так, что остаётся желтячок, –
помарка масла на молочном супе,
нечёткое родимое пятно,
единое на весь состав детсада.
Кто наших лет, тот нам молочный брат:
мы вскормлены одной молочной кухней.
О чём ты, Саш, какая "Пепси-кола".
Какая Родина, какое, ты чего.

=============================================

48. ЕВГЕНИЙ УРАН


Мне б только знать, что где-то вдалеке,
Среди домов заснеженной столицы,
Ты просто есть. Как есть живые лица
Блестящих слов в протянутой руке.

Как есть в ночи закрытый перелом
От подбородка к стиснутым  коленям.
Когда отвесные надвинутые тени
Сомкнулись над распоротым письмом.

Зачитанно-красивым-в-белизну.
Тепло присутствия почти неощутимо.
(о, ччерт… Как ты необходима!!!)
И время, рассеченное плотиной,
С бессонницы срывает новизну.


=============================================

49. АЛЁНА РЫЧКОВА


Домотканое

Как хорошо – я нынче не бегу
из края в край. Ношу себя степенно
через порог и снова к очагу.
Как будто зреет семечко вселенной
внутри меня, его я берегу –
не расплещу, не разбужу до срока.
Я предаюсь спасительным вещам –
встречаю утром зарево с востока,
кормлю огонь, уснувший по печам.
И так легко и радостно плечам,
что не лежит на них тоска-морока.
Что ни случится – будет всё от Бога.
Но бог покуда дремлет на шестке,
уткнувшись носом в домотканый коврик.
Снежок неспешно пеленает дворик,
и ангел тихий бродит налегке


=============================================

50. СВЕТЛАНА МЕЛИКЬЯНЦ (ЯФА)


Застывает зыбкий занавес
С неба льющейся зимы.
Пеленать разлуку заново
Позабыли нынче мы.
Разметалась, распелёнута,
Закружилась невпопад,
Забрела по краю омута
В запрокинутый закат.


=============================================

51. ШИРЯЕВ НИКОЛАЙ


Почти полетели

Тугих воротничков крахмальность
В дебюте пробы…
Не стоит искушать реальность,
Развлечься чтобы.

Ни мхи, ни звери, ни деревья
Не станут сдуру
Менять заботы ежедневья
На авантюру.

А жизнь сама возьмется тискать –
Какой ты витязь.
Вдаваться в жизненные риски
Не торопитесь.

Когда ж в какой-нибудь февралец
О нашем теле
Нам скажут exitus letalis –
Ну, полетели.

=============================================

52. МИХАИЛ ЯСНОВ


Чудетство

В Чудетство откроешь окошки —
Счастливень стучит по дорожке,
Цветёт Веселютик у речки,
И звонко поют Соловечки,
А где-то по дальним дорогам
Бредут Носомот с Бегерогом...
Мы с ними в Чудетство скорее войдем —
Спешит Торопинка под каждым окном,
Зовёт нас глядеть-заглядеться:
Что там за окошком?
                Чу!.. Детство!


=============================================

53. НАИЛЯ ЯМАКОВА


САМОЛЁТ

А девять жизней — много или мало? —
А просто не с чем сравнивать, дружок.
               
                А. Кабанов

...
Смерть моя с малиновым вареньем,
Мчится Боинг, громыхает жесть.
Будто Божие благословенье,
То, что ты на свете, друг мой, есть,

Пролетаем над Атлантикой, и мнится
В этой бесконечной синеве,
Счастье — пролетающая птица,
От меня к тебе.
Не удержишь, если вдруг захочешь,
Не сумеешь в ящик положить.
Лишь бы длились эти дни и ночи,
Лишь бы только жить.

Небо синее, такого не бывает,
Будто мы давно уже не здесь,
Испокон веков грехи прощают,
Каждый каждому. И всех не перечесть.

Мчится Боинг, грохает, трясется
Так, бывает, ухнет, что держись.
Я приму, что так легко дается,
Жалкую, одну-единственную, жизнь.


=============================================

54. ЯН БРУШТЕЙН


Перекрёсток

Я утром вышел из пальто, вошёл в седой парик.
Старик с повадками Тельца стучал в литую медь.
Шёл ветер с четырёх сторон, вбивал мне в глотку крик,
И шрамы поперёк лица мне рисовала смерть...
В окно с наклеенным крестом я видел, что бегу
Там, где у хлебного стоит, окаменев, толпа –
На той проклятой стороне, на страшном берегу,
Куда всегда летит шрапнель, бездушна и слепа.
Смотрите, я улёгся в снег, пометив красным путь,
И мамин вой ломал гранит, и гнул тугую сталь...
Я там оттаю по весне, вернусь куда-нибудь,
И позабуду, что хранит во все века февраль.
Я сбросил эту седину, я спрятал в пальтецо
Свои промокшие глаза, небывшую судьбу.
От страшного рубца отмыл промёрзшее лицо,
И в памяти заштриховал: по снегу я бегу....


=============================================

55. ПОЛИНА БАРСКОВА


Всё богатство мое - совпадение мысли и плоти.
Созвучие линий, запахов, голосов.
Забвение смысла. Остановка часов.
Будто младший ребенок тревожного Буонаротти,

Светлоглазый Давид, стройный, маленький, грустный, лукавый,
Обретенный случайно. Сокровище ростовщика.
То нежнейшею ямочкой радостно вздрогнет щека,
То фломастер прижмется к руке. И раздастся гнусавый
Голос старых учительниц, умышленно порванных книг,
Зажигаясь отчаяньем. Презрением застывая.

Так продолжится жизнь. Подруги устроят пикник.
И опустится бабочка, мертвая или живая.

Темно-синяя бабочка. Та, что спасает в конце
От маньяка красавицу и мудреца от ошибки.
Что же спрятано в этом чужом и банальном лице,
Кроме страшной судьбы и отсутствия всякой улыбки?


=============================================

56. ЕВГЕНИЙ СЕМИЧЕВ

Из цикла "Волчье солнышко"

***
Когда небосвод угасает,
И тени зияют мрачней,
Не Русь нас Святая спасает,
А скорбная дума о ней.
Средь смрадного блуда и глума
О Родине бедной, о ней –
Тяжелая смутная дума,
Что лютой волчицы черней.
Она о пощаде не просит.
И, в сумерках путая след,
Как малых волчат нас выносит
На божий мерцающий свет.
Где Божьи бездонные очи
Сквозь вечный небесный простор,
Зеркально мерцая по-волчьи,
Глядят в наши души в упор.
И слезно от этого взгляда
Крылами чуть слышно шурша,
Как в сельской церквушке лампада,
Заходится светом душа.


***

(57)

ПЁТР ЛЮКШИН


Пиано. Белые клавиши

Уже не очень хочется чудес,
лишь пятна чая сохнут на тетрадке,
и горстка мыслей - как крещенский лес,
застыла в красоте и беспорядке.

Плывут и корабли, и города
куда-то вверх, в божественное пламя.
И твердь небес все более тверда
под медленными робкими шагами.

==============================================

58. АРТЁМ БАЛАШОВ 


Зови меня, как нравится,
хоть прозвищем, хоть именем.
Мне всё равно, что правильно -
когда, куда, как именно.

На слух и вкус всё в точности
наоборот, чем кажется...
Зови меня, как хочется,
как слышится, как скажется.

Зови меня, как вспомнится
- и так, и сяк, по-разному.
Знакомы, незнакомы мы -
тебе какая разница?

Не пачкай губы глупыми
вопросами ненужными -
ни нежности, ни грубости
не надо незаслуженных!

Единственная просьба - да,
не требуй объяснения! -
зови меня, как Господа -
на "Ты" и без стеснения.


==============================================

59. КСЕНИЯ ХОХЛОВА


НЕЛОВКИЙ ЭКСПРОМТ

Не выплакать. Не высказать. Не Вам...
За краткий, как сонет, приют поэту,
Я отзыв, словно мелкую монету
кидаю. Вы примите. Так Нева,

давно не замечая свой гранит,
его бы приняла ладонью темной.
Что б не сказала - сказано не то мной,
но дно прикосновенье сохранит.

Туристам и поэтам все - игра. Мы
так не похожи, но похожи шрамы.
Мои еще сочатся через швы...

И Ваши строки (вижу, как свечу я)
не то срывают бинт, не то врачуют
сияние повыше головы.


==============================================

60. ИВАН БУНИН


Вдоль этих плоских знойных берегов
Лежат пески, торчат кусты дзарига.
И моря пышноцветное индиго
Равниною глядит из-за песков.

Нет даже чаек. Слабо проползает
Шуршащий краб. Желтеют кости рыб.
И берегов краснеющий изгиб
В лиловых полутонах исчезает.


==============================================

61. АННА ЮННИС


Всегда двадцатилетнему тебе...


Хоть планов громадьё, а делать лень
Какие-то закладки в книге судеб.
Мне двадцать лет. Меня вот-вот разбудят,
Перенесут на высшую ступень.

Февраль встречает талою водой.
Нашла награда главного героя –
Тому ли Леонардо к изголовью
Подкладывают сыгранную роль?

Он с каменным лицом начертит знак
На розовой ладони блудной музы:
В семнадцатом нас выпустят из ВУЗа
С избитой специальностью «дурак».

Отпразднуем. Сконьячимся к чертям.
Погасим свет и под пластинку Боуи
Займёмся странной вражеской любовью,
Друг друга разрывая пополам.

Возможно, привирают зеркала,
Но я читать с зеркального не мастер.
Ты снилась мне, ложась червовой мастью
На список тем – начало из начал.

Часы покажут март. Я докурю,
Перетасую пункты в завещанье.
И, зачеркнув последнее прощанье,
Оставлю место первому «люблю»...


==============================================

62. СВЕТЛАНА БРИТОВА (YANDEL)

шестое. март

"завтра" свернулось где-то в "шестое. март."
видишь, какой я стала - легка, тиха...
только никак не стихнет моя зима.
только все так же больно ее вдыхать.
помнишь, как мы, нагие, взрезали мглу
стылого моря? август. огни в воде.
я проросла приросла к твоему теплу.
долго ли коротко... (не сотвори надежд)
рву на могиле жесткий сырой сорняк -
крепко (грехи мои...) держится на корню.
только бы ты - там - не забыл меня.
я приберусь и тогда тебя догоню.


==============================================

63. ОЛЕГ КОШЕЛЕВ


Котопёсье

На тонких струнах попиликаю,
Порассуждаю про зверьё:
Она звала его Мурлыкою,
А он СобАнею её...

И люди добрые судачили,
Передавая по дворам:
Да в ней же ничего собачьего,
А в нём кошачьего на грамм...

Ему бы в рыжий перекраситься,
А ей бы чёрный подошёл...
А вам-то, блин, какая разница?
Ведь людям вместе хорошо...

И я пойду своей дорожкою,
Мне объяснять им не досуг,
Зачем кобель связался с кошкою,
Устав от преданности сук.

==============================================

64. ВЕРА КУЗЬМИНА (ВЕНИК КАМЕНСКИЙ)


Размышления на кухне

                Л.Б.

Корицу сыпать, масло разминать,
Чтоб запах плюшек выплыл за ворота...
Да, кухня - это чтобы вспоминать,
И чтобы помнить, по большому счёту.
Мы все учились помнить у печей...
Что помню я? И мало - и немало:
Как бабка для пасхальных куличей
Последнюю муку приберегала,
В последний год советскую страну
С Черненко ( ну куда ж его совали...),
Как дядька крыл милицию, жену
И жизнь свою - последними словами.
Последнее! Как это слово - бьёт.
Что - первое? Столовка, а не слово:
Вам первое, второе и компот...
Эх, надо бы купить зиры для плова.
Так, перец, соль, петрушки корешок,
И уксусом приправлено не слабо...
Последней быть - для бабы хорошо.
Для мужика - смотря какая баба,
Окажется поэткой на беду,
Да вдруг уральской чокнутой породы...
А пишем мы - последние в роду -
О прошлом угасающего рода,
О том, что было - снова и опять,
Оставить след...ведь надо для чего-то.
Да, кухня - это чтобы вспоминать,
И чтобы помнить, по большому счёту.
Читатели, молитесь же за ны,
Прошу, не надо раций и нотаций!
Ах, из какой великой глубины
Тянулась нить, чтоб нами оборваться...
Жалейте нас - ведь мы совсем умрём,
Не наши дети бегают по лужам...

Как дышит пирогами тёплый дом,
Последнего я жду на поздний ужин.
Как долго ты сегодня - ну ваще!
Что прячешь за спиной? Ого - цветочки.
Айда на кухню!
Плавает в борще
Горошек перца - точка.
Точка.
Точка...

==============================================


65. ВЛАДИМИР МИКУШЕВИЧ


Падает свет, и нельзя за него ухватиться;
Это о нём невпопад говорят: всё течёт.
Падает снег, человек и убитая птица.
Падает свет. Сам в себя. Остальное не в счёт.


==============================================

66. МАРИНА ЦВЕТАЕВА


«Я стол накрыл на шестерых…»

Все повторяю первый стих
И все переправляю слово: —
«Я стол накрыл на шестерых»…
Ты одного забыл — седьмого.

Невесело вам вшестером.
На лицах — дождевые струи…
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть — седьмую…

Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный. Печально — им, печален — сам, Непозванная — всех печальней.

Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете. —
Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?

Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий —
Ты сам — с женой, отец и мать)
Есть семеро — раз я на свете!

Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых —
Быть призраком хочу — с твоими,

(Своими)… Робкая как вор,
О — ни души не задевая! —
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.

Раз! — опрокинула стакан!
И все, что жаждало пролиться, —
Вся соль из глаз, вся кровь из ран —
Со скатерти — на половицы.

И — гроба нет! Разлуки — нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть — на свадебный обед,
Я — жизнь, пришедшая на ужин.

…Никто: не брат, не сын, не муж,
Не друг — и все же укоряю:
— Ты, стол накрывший на шесть — душ, Меня не посадивший — с краю.

                6 марта 1941


==============================================

67. АНДРЕЙ ЖИГАЛИН


Реставратор человеков

Меня коснулись кистью из иконы…
Мой ангел, живописец-ретушёр,
Мне обновил рисунок на ладони
и линию Судьбы былую  - стёр…

У глаз добавил парочкой морщины,
потом, полюбовавшись со спины,
подумал: - Может, лысинку расширить?
Чтоб позже тратить меньше седины…

Потом подкрасил язвочки и шрамы -
рубцы от операций - как кресты...
махал, паря пернатой кистью в раме,
из золотой мерцая пустоты…

Он боль и смерть умел бы - ненавидел…
Но там, где он - их не было уже…
И думал, что я сплю, а я всё видел
В реанимационном неглиже…

Меня задело пёрышком с иконы…


==============================================

68. ВИКТОРИЯ КОЛЬЦЕВАЯ


блажен кто был от жизни пьян
и кто успел опохмелиться
к нему нездешняя жаль-птица
слетает в гости по ночам

едва погаснет небосвод
она на тумбе прикроватной
сейчас усядется внезапно
и вахту тихую несёт...
.....................................

и даже печень не клюёт
так... иногда... сердечко
цапнет

==============================================

69. ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ


Сегодня снова я пойду
Туда, на жизнь, на торг, на рынок,
И войско песен поведу
С прибоем рынка в поединок!

==============================================

70. ЕЛЕНА ДОРОГАВЦЕВА


Горел ли куст на пройденном пути?
что мы могли, когда в пурпурном свете
нам Серафим скомандовал идти?
и мы пошли счастливые как дети,
под этот гром, гранит, дамоклов меч,
под это изощрённое увечье.
но разве я могла бы так сберечь,
чтобы любить теперь по-человечьи.
чтобы нестись бедою под откос
и  не искать тебя вне оболочки.
так здание,  идущее под снос,
растаскано жильцами на кусочки—
моей любви остывшее жнивьё—
моей тяжёлой, давящей, прямою.
жизнь стала ахиллесовой пятою.
мы были безупречны вне её.
теперь хоть режь, хоть на могилы рви,
хоть посылай от храма до мечети.
все подвиги мои не от любви,
а оттого, что страшно жить на свете.

==============================================

71. ВАДИМ ШЕФНЕР


ВИАДУК

Стою на крутом виадуке,
Как будто подброшенный ввысь.
Внизу там — речные излуки,
Там рельсы, как струи, слились.

Там горбится снег подзаборный
И плачет, ручьи распустив;
Там плавает лебедем черным
Маневровый локомотив.

Пакгаузы, мир привокзалья,
Цистерны — как поплавки.
С какой деловитой печалью
Звучат из тумана гудки!

И мне так просторно и грустно,
Как будто во сне я стою
Среди ледоходного хруста,
У счастья на самом краю.

И тянет с туманных перронов
Весенней прохладой речной,
И мокрые спины вагонов,
Качаясь, плывут подо мной.

==============================================

72. МАЙЯ НИКУЛИНА


Мы ушли в песок. Мы вросли в поля.
Кто от голода, кто от пули.
Это нам она мать сыра-земля,
нас по праву ей и вернули.
Не воители и не вестники,
неимущие и немые,
были нолики — стали крестики
или звёздочки жестяные.

==============================================

73. НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ


В степи, покрытой пылью бренной,
сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
«Меня печалит вид твой грустный.
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я — русский!»
И Бог — заплакал вместе с ним...

==============================================

74. ИННА КЛЕМЕНТ


Никогда не проснуться такой, как была.
Сквозь игольную прорезь к тебе не войти,
Не слететь на соцветие, словно пчела...
Не меня, не меня отразят зеркала, -
Незнакомую женщину лет тридцати.
И склоняются лица над мелким прудом,
И проходит по облику времени рябь.
И запущенный сад, и ветшающий дом
 Упадут на ресницы, как темная прядь.
Нет у возраста плоти - есть тонкая сеть, -
Сплетена из волокон сухого листа.
В паутине её над собою висеть
 И глядеть на себя, как с ночного моста.
Никогда не проснуться такой как была.
Никуда не убраться из прорези лет.

И глядеть на себя через все зеркала,
Через стебель полыни
 И кольца ствола -
Как с небес -
на земной ослепительный свет...


==============================================

75. ФИЛИМОН ШУСТЕРЛИНГ


БРАТ ВЕСНЫ

потому ли, что осень плетет мотыльковый узор
на стекле, закурлыканном мелким пернатым народцем,
я в ладонях несу опоздавшее стылое солнце
и щемящее чувство, что призрачный брат диффузор
все изменит, и точно, с карнизов стекает печаль,
в безутешное время весенней прозрачной капели,
и почтовые лошади ждут под окном чьей-то кельи,
и пернатые люди курлычут - скорей отвечай.


==============================================

76. ЕКАТЕРИНА СЫЧЁВА


Никогда не получится проще,
Никогда не получится легче.
Мне бы только слова пожестче,
Мне бы только рифмы почетче.

А внутри - оголенные нервы.
А снаружи - улыбка сквозь слезы.
Исчерпала свои резервы,
Оправдала свои прогнозы.

Отрицать не получится долго,
Если думать - то все плохо.
От меня никакого толку -
Только взгляд
и стихи вдогонку.


==============================================

77. ЛАНА ЮРИНА
               


(21 марта – международный день человека с синдромом Дауна)

Я БУДУ ВЕРИТЬ...
...
Под вечер небо льётся за края
густым сиропом, пряно-ежевичным.
Ты, глядя вверх, бормочешь мне на птичьем
про всё подряд: как видел муравья,

как белой пеной плыли облака
и рассыпались тополиным пухом…
Мы на ночь почитаем «Цокотуху»,
потом я расскажу про колобка.

Согреет смех курлыкающий твой,
коверканное «мама» – птичьим зовом.
Пускай болтают: Богом поцелован,
«грехи отцов»… Мне главное – живой.

А ты, устав, скользнёшь в цветные сны,
где спелая луна лежит на блюдце,
где ангелы доверчиво смеются,
и злые сплетни уху не слышны.

Я буду сторожить, пока ты спишь,
шагами мерить квадратуру комнат
и верить в то, что смерть о нас не вспомнит –
в который раз, мой солнечный малыш…

==============================================

78. ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ

 

Я люблю замирание эха
После бешеной тройки в лесу,
За сверканьем задорного смеха
Я истомы люблю полосу.

Зимним утром люблю надо мною
Я лиловый разлив полутьмы,
И, где солнце горело весною,
Только розовый отблеск зимы.

Я люблю на бледнеющей шири
В переливах растаявший цвет...
Я люблю всё, чему в этом мире
Ни созвучья, ни отзвука нет.


==============================================

79. ГЮРЗА


В этом времени всё перемолото
и до боли дорога ясна.
И в молчании скрытое золото
остается на все времена.

Нет расшатанных лестниц Иакова,
есть подтаявший мартовский лёд.
От того-то и дышишь инаково,
и, как рыба, жуёшь кислород.

Ах, поэзия, бренное кружево,
неразменный щербатый пятак…
В этом времени что-то нарушено,
оттого и поётся не так.


==============================================

80. СВЕТЛАНА ЛА (ветка-ветка)


серый плащик – голубой капюшон
завернул за игровой автомат
мы влюблялись, а он дальше пошёл
мы не верили, но это был март

жёлтый кантик – озорной рюкзачок
все прохожие прочти в неглиже
не апрель, а мы разделись уже
повлюблялись – вот и всё нипочём

синий свитер – золотое кашне
получается, что всем повезло
мы влюбились – и настало тепло
объяснение подходит вполне

серый плащик – голубой капюшон
синий свитер – золотое кашне
жёлтый кантик – озорной рюкзачок
мы не верили, но это был март


==============================================

81. ДАВИД САМОЙЛОВ


Играет март на скрипочке,
Не хочет замолчать:
– Ошибочки, ошибочки
Положено прощать.
Простите нам ошибочки,
Как мы прощали вам,
И выпьемте наливочки
За дружбу по сто грамм.
Простите нам трюкачество,
Картинки и стишки.
А мы простим палачества
И прочие грешки.

==============================================

82. БЕЛЛА АХМАДУЛИНА


Свет и туман


Сколь ни живи, сколь ни учи наук –
жизнь знает, как прельстить и одурачить,
и робкий неуч, молвив: «Это – луг», –
остолбенев глядит на одуванчик.


Нельзя привыкнуть и нельзя понять.
Жизнь – знает нас, а мы её – не знаем.
Её надзором, в занебесном «над»
исток берущим, всяк насквозь пронзаем.
 

Мгновенье ока – вдохновенье губ –
в сей миг проник наш недалёкий гений,
но пред вторым – наш опыт кругло глуп:
сплошное время – разнобой мгновений.


Соседка капля – капле не близнец,
они похожи, словно я и кто-то.
Два раза одинаково блестеть
не станет то, на что смотрю с откоса.
 

Всегда мне внове невидаль окна.
Его читатель вечный и работник,
робею знать, что значат письмена, –
и двадцать раз уже я второгодник.


Вот – ныне, в марта день двадцать шестой,
я затемно взялась за это чтенье.
На языке людей: туман густой.
Но гуще слова бездны изъявленье.
 

Какая гордость и какая власть –
себя столь скрытной охранить стеною.
И только галки промельк мимо глаз
не погнушался свидеться со мною.


Цвет в просторечье назван голубым,
но остается анонимно-бо;льшим.
На таковом – малина и рубин –
мой нечванливый Ванька-мокрый ожил.


Как бы – светает. Но рассвета рост
не снизошёл со зрителем якшаться.
Есть в мартовской понурости берёз
особое уныние пред-счастья.
 

Как всё неизымаемо из мглы!
Грядущего – нет воли опасаться.
Вполоборота, ласково: «Не лги!» –
и вновь собою занято пространство


==============================================

83. ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ


 
Весенний лепет не разнежит
Сурово стиснутых стихов.
Я полюбил железный скрежет
Какофонических миров.

В зиянии разверстых гласных
Дышу легко и вольно я.
Мне чудится в толпе согласных -
Льдин взгроможденных толчея.

Мне мил - из оловянной тучи
Удар изломанной стрелы,
Люблю певучий и визгучий
Лязг электрической пилы.

И в этой жизни мне дороже
Всех гармонических красот -
Дрожь, побежавшая по коже,
Иль ужаса холодный пот,

Иль сон, где некогда единый,-
Взрываясь, разлетаюсь я,
Как грязь, разбрызганная шиной
По чуждым сферам бытия.

==============================================

84. ИРИНА РУБАНОВА  (ЁЛКА)


МАРТ

Ночь стелется вокруг бульварного кольца,
Трамвай гремит, вобрав все звуки подчистую.
Я еду по кольцу до самого конца
И думаю, как я тебя не поцелую.

За призрачным стеклом уснул московский март.
Он за день так устал, он даже знать не хочет,
Как вырвавшийся снег отсрочке этой рад
И как он долго ждал своей последней ночи.

Мне очень не к лицу трамвайное кольцо,
Но ехать по кольцу и проще, и умнее.
И, в общем, все равно, что у меня с лицом -
Я не люблю тебя. Я просто не умею.

Снег совершает свой пронзительный полет,
Но знает, что его любовь к Москве впустую.
Что утром будет март, и он его убьет,
А может, и мою печаль о поцелуе.

Но я ее сейчас не думаю скрывать,
Я свято верю в ложь, что я – посередине,
И стоит только мне тебя поцеловать,
Я через полчаса твое забуду имя.

Но почему весь мир - лишь контур губ твоих?
Я вижу только их, мне большего не надо.
И вслед за мной Москва, о гордости забыв,
Вся тянется к тебе последним снегопадом...

==============================================

85. ОЛЬГА АНИКИНА


Повседневное

а ночь наползает прессом,
но грянет в ночи свисток –
и утро, сорвавшись с рельсов,
врезается в твой висок.

и встанешь ты – не навстречу,
а будто бы вопреки:
сведённые спазмом плечи
и сжатые кулаки,

и всхлип на подходе где-то,
зажать его, прекратить,
на несколько сантиметров
свой камень перекатить,

продлить свою ноту соло,
и звуком её дышать,
отжать этот день от пола,
и завтра –
другой
отжать.

==============================================

86. ДМИТРИЙ БЫКОВ


Жизнь выше литературы, хотя скучнее стократ…


Жизнь выше литературы, хотя скучнее стократ.
Все наши фиоритуры не стоят наших затрат.
Умение строить куры, искусство уличных драк –
Всё выше литературы. Я правда думаю так.


Покупка вина, картошки, авоська, рубли, безмен
Важнее спящих в обложке банальностей и подмен.
Уменье свободно плавать в пахучей густой возне
Важнее уменья плавить слова на бледном огне.

 
Жизнь выше любой удачи в познании ремесла,
Поскольку она богаче названия и числа.
Жизнь выше паскудной страсти её загонять в строку,
Как целое больше части, кипящей в своём соку.

 
Искусство – род сухофрукта, ужатый вес и объём,
Потребный только тому, кто не видел фрукта живьём.
Страдальцу, увы, не внове забвенья искать в труде,
Но что до бессмертия в слове – бессмертия нет нигде.


И ежели в нашей братье найдётся один из ста,
Который пошлёт проклятье войне пера и листа,
И выскочит вон из круга в размокнутый мир живой –
Его обниму, как друга, к плечу припав головой.


Скорее туда, товарищ, где сплавлены рай и ад
В огне весёлых пожарищ, – а я побреду назад,
Где светит тепло и нежаще убогий настольный свет –
Единственное прибежище для всех, кому жизни нет.

==============================================

87. ЕЛЕНА ШВАРЦ


КОЛЬЦО ДИОСКУРОВ. ЭПИЛОГ

О тёмной и глупой, бессмертной любви
На русском, на звёздном, на смертном, на кровном
Скажу и тотчас зазвенят позвонки
Дурацким бубенчиком в муке любовной
К себе и к Другому, к кому — всё равно —
Томится и зреет, как первое в жизни желанье,
И если взрастить на горчичное только зерно —
Как раненый лев упадёт пред тобой мирозданье.


***

(88)

ОЛЕГ ЧУХОНЦЕВ



Заколодило наши пути.
Развезло – и путей не узнаешь.
Жар еще не сошёл, погоди!
Веет липой – а ты уезжаешь.
Сохнут губы, и пальцы как лёд.
Что случилось? С какого недуга
так горячечно липа цветёт
и глаза избегают друг друга?
Ни о чём я тебя не прошу,
уезжай – наша связь добровольна.
На вечерний перрон провожу,
уезжай, уезжай – мне не больно!
Всё равно! Что тянуть канитель,
если память копейки не стоит?
Застилай на дорогу постель,
и не стоит об этом, не стоит...
И когда отшатнувшийся свет
поплывёт и закружатся тени,
Я любил тебя – выдохну вслед
и – ступени, колеса, колени.
И экспресс застучит второпях,
и стремглав за экспрессом летящим
горы шлака на чёрных путях
вдруг откроются в небе горящем.
Вот и всё. И обдаст колею.
И заклинит рычаг семафора.
Ничего. Я и это стерплю...
И отпустит. Теперь уже скоро...


==============================================

(89) ТАНЯ АКИМОВА


причинно-следственные связи
сведут кого-нибудь с ума,
у расторопных басурман,
жизнь до того однообразна,
что разродившийся апрель
воздушным выводком соцветий
за всё прекрасное ответит,
когда проклюнется кипрей
и ненадёжная весна
уснёт до будущего года
в укромном месте небосвода,
предпочитаю не узнать
её причудливых побед
и разыгравшихся фантазий,
причинно-следственные связи
наделать могут много бед.

==============================================

90. БОРИС КУТЕНКОВ


               (Саше Герасимовой)

кипра не будет а будут шоссе и вокзал
втянута в плечи его голова грозовая
он не иллюзия он это сразу сказал
вот и читает по паузам речь узнавая
беженка-песня не веря оленьим глазам

кипра не будет а тридцать минут под дождём
вот он читает придворно и школьно и глухо
то что с фейсбука впечаталось в мире твоём
то что без грима дрожит под неверящей лупой
вещным до жути и мы это девочка пьём

пьём запрокинув лицо непрекрасным дневным
птичий клокочет апрель в нерешительном горле
девочка здравствуй я камень и вечность под ним
хрупкой ладонью не трогай но тщишься упорно
ношу поднять нечужую сквозь пепел и грим

тянешь - и вытянешь к свету невольно
лишь отошедший - судим
девочка бейся
тайну под толщей его мезозойной
лепет недетский конвойный
кто ещё видел таким


==============================================

91. СЕРГЕЙ ДУКОВ

(Воскресение)

Твоя весна беспомощно теперь
в тени аллеи тянет к солнцу завязь.
Тьма смыслов, помещаясь в слове «зависть»,
здесь не считает крохотных потерь.
Не видишь снов – ни вещих, ни простых
под облачностью вечно переменной,
глядишь, как на «осляти подъяремной»,
среди кварталов мокрых и пустых
твой Бог себя пускает на доске
в прозрачный мир, сплетённый из трагедий,
где вместе с серебром монетки меди
хранят тебя в предательской тоске.
Он входит в хаос города, а с ним –
твоя душа – лицо с глазами нерпы.
Здесь, даже пальмы превратились в вербы!
Москва, Москва, ты – Иерусалим.
К твоим высоткам липнет вороньё,
с двойным презреньем каркая на МИДе.
Ты – Рим для тех, кто никогда не видел
ни Вечный город, ни своё враньё.
Ты смотришь, разбросав обрывки фраз,
на чудо из другого измеренья
и замираешь, как стихотворенье,
прочитанное в самый первый раз.
Рыдаешь и не веришь никому, –
твои дожди смешны на самом деле…
А Он воскреснет тут через неделю.
И на столе в писательском дыму
за роксом, сохранившим в капле ром,
среди интриг и всех хитросплетений,
на карточках Иосиф и Евгений
на час сойдутся Павлом и Петром.


==============================================

92. КАТЕРИНА МОЛОЧНИКОВА


ТЕЛЕГРАФ

        …и все, что есть у нас,
         — это радость и страх.
                Б. Г.


Как будто в шелк одеты небеса,
и, как всегда, пером не описать
всей красоты весенней пыльной бури.
Опять теряем сон и аппетит,
надеемся, что боженька простит,
волнуемся и слишком много курим.

Еще чуть-чуть — и зацветет сирень,
настанет непременно Юрьев день,
и лето отзовется долгим эхом.
И если ночь пытается застыть,
внутри уже разводятся мосты —
мы снова не успели переехать.

Стучит вовсю винтажный телеграф,
и выдаются тонны птичьих прав —
традиции прилета нерушимы.
А под окном — бессмертное «Кино», —
конечно, мимо времени и нот…
Похоже, Цоя оживляет климат.

Мы кружимся в привычном бардаке,
не очень понимая, где и с кем,
но зная, что вот только так и надо.
Промчится день на вялых парусах,
и, как всегда, где радость — там и страх,
но можно покомандовать парадом.

Варенье слов горчит под языком,
на пять секунд становится легко,
и не нужны ни сны, ни диагносты.
В сердечной сумке нет свободных мест.
И хочется оставить все как есть —
безумно, замечательно и просто.

==============================================

93. ЕВГЕНИЙ ДОЛМАТОВСКИЙ


Не будем говорить о пустяках...
Нет, будем! Это чрезвычайно важно!
Пустяк на хилых ножках прискакал
В обличий словесном иль бумажном.
А знаете ли вы, кто я таков?
Спросил противным хитрым голосишком.
И войны начинались с пустяков,
И катастроф я натворил с излишком.
Не верю я ни чувствам, ни словам,
Я миру насолю
И лично вам.
Клялись, что будем в чувствах высоки,
Не выпуская руку из руки,
Но постепенно, медленно и тайно
И в нашу жизнь проникли пустяки,
Тяжелые готовя испытанья.
Не там поставлен препинанья знак,
Вся песня - к черту.
Разберись в причинах!
И великана сокрушит столбняк
От въевшихся в царапину песчинок.
Ползет по быту сволочь мелочей,
Клубится, громоздясь, перерастая
В громадную бессонницу ночей,
В охрипшую от воя волчью стаю.
Мне трудно говорить о пустяках,
Пред ними я испытываю робость.
Остановись! Держи себя в руках!
Еще полшага сделаешь - и пропасть.
Малюсенький,
Сорвавшийся в вершин,
Мохнатым комом обрастает камень.
Великое мы как-нибудь свершим,
Нам справиться бы только с пустяками!


==============================================

94. ЕВГЕНИЯ ЛАВУТ


расти мой лес хотя бы стану почкой,
жучком бегущим резво по коре
сухого дерева; не матерью но дочкой
в заученной как азбука игре

расти мой лес расти неумолимо
как строй не мной измышленных вещей
с пути сойти – отрада пилигрима
уставшего искать святых мощей

расти мой снег съедая повороты
бинтуй ушибы и пробелы множь
расти мой Бог и я свои заботы
сложу под твой животворящий нож


==============================================

95. НИКОЛАЙ АСЕЕВ


Мозг извилист, как грецкий орех,
когда снята с него скорлупа;
с тростником пересохнувших рек
схожи кисти рук и стопа…

Мы росли, когда день наш возник,
когда волны взрывали песок;
мы взошли, как орех и тростник,
и гордились, что день наш высок.

Обнажи этот мозг, покажи,
что ты не был безмолвен и хром,
когда в мире сверкали ножи
и свирепствовал пушечный гром.

Докажи, что слова — не вода,
времена — не иссохший песок,
что высокая зрелость плода
в человечий вместилась висок.

Чтобы голос остался твой цел,
пусть он станет отзывчивей всех,
чтобы ветер в костях твоих пел,
как в дыханье — тростник и орех.

==============================================

96. ИРИНА ЖАРИКОВА


ти-break
 
Распяли ветер сонные деревья.
Зацепки снов видны со всех сторон.
Мы в них искали путь в адамоевье,
не веря в то, что это только сон.
Осенний дождь. Нелепая случайность.
Небесных луж дрожащая ладонь.
И в кофе-брейк сменилась наша чайность.
И гущи снов видны со всех сторон.

==============================================

97. ЮЛИЯ НЕМИРОВСКАЯ


Библиотека

Гораздо лучше жить назад:
Так можно дольше жить.
Вот почему они сидят
Над тысячами книг.

Все Янусы, у них зрачки
Сверкают на спине,
А опустевшие очки
Обращены ко мне.

Улыбкой ужас подавив
Ищу свободный стол,

Так я пришла сюда, решив,
Что Бог меня привёл.


==============================================


98. БОРИС СУСЛОВИЧ


Тут на пять остановок вперёд
Не найдётся свободного места.
Хоть Мессия в автобус войдёт,
Кто посмотрит на пришлого, вместо
Них взвалившего брошенный мир
На свои стариковские плечи?
Им не нужен пришелец-кумир.
Нужно лишь ожидание встречи.

                2007

==============================================

99. СОФЬЯ ЮХИМЕНКО


Память

там огни кольцевой и немое багровое небо.
или: куполом падает вниз голубая лагуна.
не могу не писать, не могу написать, не могу, но
не пишу и пишу уходящую звонкую небыль.

на вчера и сегодня поделено сонное тело,
отдаю высоте трепетанье пернатых лопаток.
и душа черепашьи тверда и верблюжьи горбата,
но поднимется дно - и опять, и опять опустела.

за колоннами солнца и тысячью форточек лунных,
прикасаясь ладонями к новой беспечной коже,
из карманного зеркальца глянут в меня тревожно
и огни кольцевой, и небес голубая лагуна.

==============================================

100. ТИМУР КИБИРОВ


ПОСЛАНИЕ Л.С.РУБИНШТЕЙНУ-13.


 Мрак да враг.Да щи, да каша
 Грозно смотрит таракан.
 Я люблю Россию нашу.
 Я пропал, и ты не пан.

 Я люблю Россию, Лева,
 край белеющих берез,
 край погибели пуховой,
 рваных ран, да пьяных слез.

 Тараканы в барабаны,
 вошки-блошки по углам.
 И мерещатся в тумане
 пролетарии всех стран.

 И в сыром ночном бурьяне
 заплутав, орет гармонь.
 Со свинчаткою в кармане
 ходит-бродит Угомон.

 Бью баклуши. Бьют кого-то.
 Нас пока еще не бьют.
 Бьют в господские ворота,
 только им не отопрут.

 Мрак да злак,да фу-ты ну-ты,
 флаг-бардак, верстак-кабак.
 Елки-палки, нетто-брутто,
 марш-бросок, ****ык-***к.

 Сикось-накось,выкрась-выбрось,
 Сивцев Вражек, иван-чай,
 Львов-Хабаровск, Кушка-Выборг,
 жди-пожди, да не серчай!

 Тройка мчится,тройка скачет
 в рыжей жиже по весне,
 злого ямщика ***чит
 злой фельдегерь по спине.

 По долинам и по взморьям,
 рюмка колом, комом блин.
 Страшно,страшно поневоле
 средь неведомых равнин!..



==============================================

101. МАРИЯ ПЕТРОВЫХ



Какой обильный снегопад в апреле,
Как трудно землю покидать зиме!
И вновь зима справляет новоселье,
И вновь деревья в снежной бахроме.

Под ярким солнцем блещет снег весенний.
Взгляни, как четко разлинован лес:
Высоких сосен правильные тени
По белизне легли наперерез.

Безмолвие страницы разграфленной
Как бы неволит что-то написать,
Но от моей ли немоты бессонной
Ты слова ждешь, раскрытая тетрадь!

А под вечер предстал передо мною
Весь в перечерках черновик живой,
Написанный осыпавшейся хвоей,
И веточками, и сухой листвой,

И шишками, и гарью паровозной,
Что ветром с полустанка нанесло,
А почерк — то веселый, то серьезный,
И подпись различаю и число.

Не скрыть врожденный дар — он слишком ярок,
Я только позавидовать могу,
Как, не страшась ошибок и помарок,
Весна стихи писала на снегу.



==============================================

102. МАРК ШКЛОВЕР


Давай, охотник, стреляй скорей
 

бегу, как ветер в сухой траве,
как в джунглях ночных мангуст:
давай, охотник, меня проверь
насколько я быстр и шустр.

зачем, дрожа по ночам в норе,
ждать пули сухой укус:
давай, охотник, меня проверь
насколько я быстр и шустр.

хоть жажда жизни в крови зверей,
но снова сорвалось с уст:
давай, охотник, меня проверь
насколько я быстр и шустр.

ещё одна осень в моём дворе
опять оголила куст.
давай, охотник, меня проверь
насколько я быстр и шустр.

притихла пуля в стальном стволе,
бегу под суставов хруст:
давай, охотник, меня проверь
насколько я быстр и шустр.

устал бежать и устал стареть
теперь как последний трус
молю: охотник, стреляй скорей –
сними с меня этот груз.


==============================================

103. НАТАЛЬЯ ХАТКИНА



Жались к огню и к другу друг,
а может, к врагу враг.
Жестяная кружка за кругом круг
описывала в руках.
Пили за жуткое счастье, что
вне городов и догм.
И самым бездомным казался тот,
у которого был дом.

Вплетались в речи то мат, то стих,
то просто трещал костёр.
И только женщин не трогал их
отрывистый разговор.
Проклятье! — уж если сорвётся кто —
Не знал бы, не ведал бы…
И самым жестоким казался тот,
который кого-то любил.

Кто знает, что к утру будет вокруг —
болото, степь ли, тайга?
Легли головой на друга друг,
а может, враг на врага.
Уснули. Сквозь зубы — то вскрик, то стон,
то детский какой-то всхлип.
И всех спокойней спал тот,
который завтра погиб.

       Донецк 2009г


==============================================

104. АНДРЕЙ БЕЛЫЙ


ВОЛНЫ ЗАРИ

В весенние волны зари
Прордели кресты колоколен.
Гори, мое сердце, тори:
Опять я свободен и волен.
Опять посылает мне даль
Вздыхающий, тающий отдых:
Свою голубую эмаль,
Свой кроткий, пурпуровый воздух.
И — первую, легкую тень,
И — ласточек легкие визги;
Опять отрясает сирень
Лучистые, чистые брызги.
И веет вздыхающий лес
Мне запахом пряного нарда…
У склона воздушных небес
Протянута шкура гепарда.

==============================================

105. САМУИЛ МАРШАК


Цените слух, цените зренье...
Цените слух, цените зренье.
Любите зелень, синеву —
Всё, что дано вам во владенье
Двумя словами: я живу.

Любите жизнь, покуда живы.
Меж ней и смертью только миг.
А там не будет ни крапивы,
Ни звезд, ни пепельниц, ни книг.

Любая вещь у нас в квартире
Нас уверяет, будто мы
Живем в закрытом, светлом мире
Среди пустой и нищей тьмы.

Но вещи мертвые не правы —
Из окон временных квартир
Уже мы видим величавый,
Бессмертию открытый мир.

Источник:
==============================================

106. ЯРОСЛАВ СМЕЛЯКОВ


Юрий Олеша


Не на извозчике, а пеший,
жуя потайно бутерброд,
в пальтишке стареньком Олеша
весной по улице идёт.


Башка апрельская в тумане,
ледок в проулочке блестит.
Как чек волшебника, в кармане
рублёвка старая лежит.


Её возможно со стараньем
истратить на закате лет
на чашку кофе в ресторане,
на золотой вечерний свет.
 

Он не богат, но и не жалок,
и может, если всё забыть,
букетик маленьких фиалок
одной красавице купить.

 
Но так тревожно и приятно
не обольщать и не жалеть,
а в переулочке бесплатно
снежком и наледью хрустеть.
 

Пускай в апрельском свежем мраке,
не отставая там и тут,
как бы безмолвные собаки,
за ним метафоры бегут.
 
                1968


==============================================

107. ОЛЬГА ПОПОВА (Noname)


Я тоже стану полноценной.
Я тоже.
Я буду вкалывать плаценту
под кожу.
От жажды саморазрушения -
к труду спортивному,
от либерального движения -
к консервативному...
К консервативному устою, -
к горшкам с геранями.
Прости, лирический герой,
мой штамп заранее.


==============================================

108. КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ



   ОТ АТОМА
 
   От атома - до человека,
   От человека - до богов,
   И в долгий век Мельхиседека
   От звона мигов и часов.
   От неподвижности - в самумы
   Взметенно-зоркой быстроты,
   От тиши - в грохоты и шумы,
   В разломы цельной красоты.
   Да будет. Это все приемлю.
   Отец мой - Ум, и Воля - мать,
   Но я слепил из точек землю,
   Чтоб снова точки разметать.

==============================================

109. МАРИЯ КИЛЬДИБЕКОВА



Фотографируй этот сумрачный, ночной,
стокгольмский воздух, поперхнувшийся мартини.
Корреспонденты -  люд,  конечно,  сволочной,
как преисподняя у Босха на картине.

Ксерокопируй, издевайся без конца,
став изолгавшимся,  непостижимым  профи,
над простотой, несовершенностью лица,
и  незамеченной ресницей в черном  кофе.

Ты к  этой двери столько лет стоял спиной….
Вдруг -  окна настежь и испуганные птицы.
Пусть будет память, как проталина весной.
И как пощечина разбуженной девицы.

==============================================

110. НИКИТА ДОРОФЕЕВ


Сдуть с лампочки настольной паутину,
Снять со стиха последнюю печать.
Извлечь на свет, отрезать пуповину
И дать ему вдохнуть и закричать.
В нем дремлет электричество до срока,
Но начинает медленно расти —
от напряжения и силы тока
До лампочки — в конце его пути.

==============================================

111. МАРК ШЕХТМАН

 
Давай поиграем в поэтов...
 
Тяжёлое, жаркое лето,
Противный и скучный удел...
Давай поиграем в поэтов,
Как ты от рожденья хотел.
Пусть тропка крутая проляжет
В рисковую нашу игру,
Где сытым не быть тебе даже
И на королевском пиру;
 
Где ты раскалённую лиру,
Возьмёшь, как мушкет, за цевьё,
И всё многоцветие мира
Украсит жилище твоё,
Где чуть угадаешь минутой –
И вот уже равен судьбой
То гению с участью лютой,
То барду с планидой лихой;
 
Где вечность на завтра отложишь,
Стихи не считая за труд,
Но строки шагреневой кожей
Всю жизнь у тебя отберут,
Где ворох увядших заветов
Отменишь, смеясь и хрипя, –
Давай поиграем в поэтов,
Давай поиграем в себя...

==============================================

112. ПАВЕЛ СИНЕЛЬНИКОВ


К ВЕСНЕ

Значит, близится время к весне...
Всё проходит, и это пройдёт.
Солнце жжёт залежавшийся снег,
На Неве лёд растает вот-вот.

Я по грязным проулкам иду -
Плохо выбрит, опять во хмелю...
Что поделать - с весной не в ладу,
Я весной этот мир не люблю.

И в тисках у сезонной тоски,
Не вникая в обыденность тем,
Я читаю плохие стихи
Не о том, и не там, и не тем...


==============================================

113. НАДЕЖДА БОЛТАЧЁВА

 

Чужая душа – потёмки,
тайник, что хранит загадки,
отравленных стрел обломки
в тоннелях кирпичной кладки.
Излиты лампадки-души
в телесные катакомбы.
На двери, глаза и уши
хранитель навесил пломбы.
Застенок многоэтажный
не пробуй бейсбольной битой.
Пусть выпорхнет змей бумажный
навстречу твоей, открытой.
 
 
==============================================

114. БАХЫТ КЕНЖЕЕВ


От райской музыки и адской простоты,
от гари заводской, от жизни идиотской
к концу апреля вдруг переживаешь ты
припадок нежности и гордости сиротской –
Бог знает чем гордясь, Бог знает что любя –
дурное, да свое. Для воронья, для вора,
для равноденствия, поймавшего тебя
и одолевшего, для говора и взора –
дворами бродит тень, оставившая крест,
кричит во сне пастух, ворочается конюх,
и мать-и-мачеха, отрада здешних мест,
еще теплеет в холодеющих ладонях.
Ты слышишь: говори. Не спрашивай, о чем.
Виолончельным скручена ключом,
так речь напряжена, надсажена, изъята
из теплого гнезда, из следствий и тревог,
что ей уже не рай, а кровный бег, рывок
потребен, не заплата и расплата –
так калачом булыжным пахнет печь
остывшая, и за оградой сада
ночь, словно пестрый пес, оставленный стеречь
деревьев сумрачных стреноженное стадо...


==============================================

115. ГРИГОРИЙ ДАШЕВСКИЙ


ОДИССЕЙ И СИРЕНЫ

По путям воздушным, белым
прогремев, сирены пенье
проникает твердым мелом
в душу в узах слуха, зренья.

Мне невыносима жесткость
голосов, кроящих душу,
я хочу сухого воска –
мягче пустоты и суше,

чем слепые тротуары,
не разбуженные тенью
от мельканья мелких, карих,
воробьиных глаз сирены,

чтобы не крошился с краю
свет чужим и белым слоем
и свобода восковая
засияла тишиною.

          Апрель 1984

==============================================

116. ОЛЬГА БЕШЕНКОВСКАЯ


В полвека век свой доживать -
Какая, в сущности, банальность...
Вот - стол, вот - лампа, вот - кровать,
В родимых пятнышках бананы...
Как благодарны все за них ...
(Для обезьяны нет чужбины...)
А мне и стопка новых книг
Не в силах скрасить именины.
Там - Ангел мой, где был мой чёрт,
Где неба синего - с овчинку,

Где по лицу ливмя течёт,
Где счётчик Гейгера стучит,
Где слову русскому - почёт
И робкий лист приник к ботинку...

==============================================

117. ИГОРЬ КОРАБЛИН


Натюрморт

Тонет в вазе букет хризантем,
На фарфоровых блюдцах чуть тает
И стекает с пироженных крем,
И хрусталь солнца луч отражает,

Серебрится душистый мускат,
Опьяняя сладчайшей истомой,
И фольгой шелестит шоколад,
И объята вся комната дремой.

Кончен трапезы тайный обряд.
В чаше терпкие сохнут маслины,
И, небрежно разбитый гранат,
Обронил крупных зерен рубины.

Будто кровь разлился алый сок,
Окропив, кружевами расшитый,
Белоснежный девичий платок,
На подносе случайно забытый.


***

(118)


АРСЕНИЙ НЕСМЕЛОВ

Морские чудеса

Бичом из гибкого металла
Захлёстывало далеко.
И наносило, наметало,
Натаптывало облаков!

И прокинулось.  И ляжет...
И взбешенное помело
Волну сырой и белой пряжи
На водоросли намело.

На отмели, где в знойной лени
Томились женщины с утра,
Ложились, как хвосты тюленьи,
Волн вывернутые веера.

А у кибиток, голубые
Огни затеплив на челе,
Перекликались водяные,
Уладываясь на ночлег.

И, отряхая шерсть от пены -
Пофыркивала темнота, -
Они обнюхивали стены,
Где прикасалась нагота.

Их ноздри втягивали запах
Скамьи, сырого лишая.
На перепончатых их лапах
Белела рыбья чешуя.

И засыпали, с грудой  схожи
Водою обтекавших глыб,
Но женщины им снились тоже
Похожими на белых рыб.

А утром знойно пахло мятой
Над успокоенной водой,
Казавшейся слегка измятой,
Вдали разорванной слюдой.

И воздух был хрустящ и хрупок,
И сквозь его прозрачный слой
Дождём чешуек и скорлупок
К воде просеивался зной.

Казалось, солнце, сбросив шляпу,
Трясёт кудрями. Зной  -  лузга.
А море, как собака лапу,
Зализывало берега.


=============================================

119. НАТАЛИЯ ДЕМИЧЕВА (BHF)


Все тот же май...

Все так же...
Лишь в моем распоряженье
огромная двуспальная кровать.
Все та же траектория движенья
луны, все так же свет мешает спать.
Все так же...
Ничего не изменилось:
все так же просыпаюсь по утрам,
будильника звенящую немилость
приняв, как неизбежность. Тот же гам
из сада под окном, и залетает
ко мне на кухню тот же воробей,
и мы с ним крошки на столе считаем,
пеняя на неряшливость людей.
Все тот же пес приносит грязь на лапах.
В день моего рожденья - тот же май,
цветет сирень, дурманит тот же запах.
Напрасно удивлен. Не забывай -
ведь я жила и ДО тебя, а, значит, -
все так же. И для новой пустоты
нова лишь мысль, что было все иначе,
когда был ты.


=============================================

120. ВАЛЕНТИН ЕМЕЛИН


Я не завистливый на лайки,
Прости меня, народ честной –
Я не игрец на балалайке,
Не тульский пряник расписной,

Не швец (скорее же – норвежец),
Не жнец лаврового листа –
Беглец в уездный город Бежецк
И в отдалённее места,

В которых взрослые и йети
Не чают скорого конца,
Когда компьютерные сети
Притащат в сени мертвеца.

И будет он походкой зомби
Бродить по топким берегам,
Бубня под нос о гекатомбе
И выдыхая перегар –

Я буду жечь его глаголом
И бичевать его бичом,
В конфликте с внутренним монголом,
Бомжом, номадом и бичом.

Тем душу я свою потешу
(Её в Сбербанке я сберёг)
И сёстрам на уши повешу
Гирлянду яшмовых серёг,

Потом шагну заре навстречу,
Рвану рукою провода –
И воспарю свободной речью
Неподневольного труда!

=============================================

121. НОННА СЛЕПАКОВА


САХАРНАЯ ПУДРА

У нас в муке — кладбищенская глина,
В начинке — кровь, и ржавчина, и смрад,
Но сладостная пудра ванилина -
Изюминка, коричинка, цукат,
Людской, патриархальный аромат
Чудесною рождественскою шапкой
Обожествят поверхность пирога,
И потянусь чернильной потной лапкой,
и будет мне кружок или дуга.

И зазвучит дозволенным уютом
Утесовский мембранный хрипоток,
И девушки неведомым маршрутом
На дальний устремятся на Восток,
В центральном парке музыка взыграет,
И вырастет на грядке резеда...
Над кем, над чем там черный ворон грает?
Неважно, не над нами, не беда.

У нас, как у людей, — еда готова.
И человечно пахнет ванилин,
И Волга-матерь, как Любовь Орлова,
Щебечет, пробегая средь долин.
Мы счастливы — ни грая нам, ни чоха,
И нет на нас ни Бога, ни врага,
И детским языком своим эпоха
Облизывает пудру с пирога.


=============================================

122. АЛЕКСАНДР СПАРБЕР


ТРАКТОРИСТ

На небе – земляные облака:
колдобины, бороздки, комья глины… –
как будто их в сердцах перепахал
неведомый Микула Селянинов


А там, внизу, где дёргают грачи
червей из пашни – не живой, не мёртвой –
сидит он на орале и молчит.
И бутерброд жуёт, и в небо смотрит


Сидит один, сутулится слегка,
всё думает: а если бы, а мне бы…
…и отражается в его зрачках
огромное бульдозерное небо


=============================================

123. ЕЛЕНА ГУЛЯЕВА (МОРЕВНА)


ВСЕ СЛОВА

Все слова уже сказаны где-то, когда-то, кому-то
И - одно утешенье - их всё-таки больше, чем нот:
Непокорный табун - против воли кнута и хомута,
И - галоп,
Или - пахота, мухи и пот;
Или - мерный, манерный гавот и плюмаж на макушке;
Или - шахта, и - ворот, и - шоры,
И - слепнут глаза;
Или - буйство трибуны, удил и уздечки удушье,
Плен жокейских колен:
Фаворит, уносящийся за...
Объезжаем, впрягаем, даём шенкелей,
Дрессируем (и - строго);
Доверяем и любим.
А к ночи, замкнув этот круг,
Мы мечтаем, как дети,
О сказочном Единороге,
Откровеньях кентавра...
И - кормим Пегаса из рук.

=============================================

124. МИХАИЛ АЙЗЕНБЕРГ


Это, солнышко, дорога в никуда,
сообщение о ком-то ни о ком.
От песочного, слоеного труда
ядовитая слюна под языком.

Всё глядели, как усталая вода
повторяет их короткие глотки,
обитатели народного пруда,
и не рыбы, а живые поплавки.

Обязательно стояли над душой
доброхоты с папиросками во рту.
Вспоминаешь этот утренник чужой,
словно он тебе написан на роду.

Где мы были? Нас и не было почти.
Взяли марки да обменные значки.
Дети-демоны сошлись на кулачки
разорвать себя на мелкие клочки

=============================================

125. АЛЕКСАНДРА САНДОМИРСКАЯ


Рыбина

У меня жила рыба, большая такая рыбина,
в глубине моего сердца, в самом далёком омуте.
Тишина и сумрак его незыблемы
(так в моей ночами бывает комнате).


Замирала у дна надолго, глазищи выпучив,
шевеля плавниками и жабрами самую чуть ещё.
Я за ней наблюдала, улыбку зачем-то вымучив,
и пыталась понять, откуда такое чудище.


Почему она здесь? Почему в этой темени –
не в прозрачной воде за зелёными мысами,
где течением слабо колышет растения, –
в этой ямине жуткой, да разве же мыслимо?


И часами смотрела на рыбину старую,
и ждала у воды наступления вечера...
Но однажды зимой поняла, что не стало её,
что её больше нет, что искать её нечего

=============================================

126 ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН


Отчего так мучительно душно
в холода этой жёсткой зимы?
То ли тело душе непослушно.
То ли долго не старимся мы.
И, казалось бы, утро положе,
и не той уже сухости жар,
море стынет быстрее, и всё же
берега уходящие жаль.
Никакого не будет пожара.
Никому я не щит, не броня.
Без меня обойдутся, пожалуй,
и товарищ, и сын, и родня,
И Она оттого, что живая,
дай ей бог, оживится другим...
За хребтами победного мая
без меня - одиночество им.
Жребий мой и суров был, и редок.
Мне дарован солдатский аванс:
не вернувшиеся из разведок,
я живу, чтобы помнить о вас.

http://ruspoeti.ru/aut/pozhenyan/19581/

=============================================

127. ПОЛИНА ОРЫНЯНСКАЯ


ПИСЬМЕНА

Нет, дневники не сохраняют –
они хоронят между строк
все пятьдесят оттенков мая.
Какой в них прок?

Вот письмена моей эпохи –
сырой растресканный асфальт...
Домишки в сумерках неплохи.
Скрипящей двери сочный альт
споёт и громко оборвётся
о покосившийся проём,
и вечер медленно, без лоций
вплывёт, сиреневый с краёв,
в усталый двор, корявый садик –
дичалых яблонь благодать...

Мне в календарном листопаде
и пары дней не удержать,
когда б не талый запах прели
от чёрных листьев по весне,
не эти ржавые качели
и свет в окне.

=============================================

128. ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ


КОФТА ФАТА

Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката.
По Невскому мира, по лощеным полосам его,
профланирую шагом Дон-Жуана и фата.

Пусть земля кричит, в покое обабившись:
"Ты зеленые весны идешь насиловать!"
Я брошу солнцу, нагло осклабившись:
"На глади асфальта мне хорошо грассировать!"

Не потому ли, что небо голубо,
а земля мне любовница в этой праздничной чистке,
я дарю вам стихи, веселые, как би-ба-бо
и острые и нужные, как зубочистки!

Женщины, любящие мое мясо, и эта
девушка, смотрящая на меня, как на брата,
закидайте улыбками меня, поэта,-
я цветами нашью их мне на кофту фата!

=============================================

129. АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ


Мы от музыки проснулись.
Пол от зайчиков пятнист.
И щеки моей коснулись
тени крохотных ресниц.

Под навесом оргалита,
нажимая на педаль,
ангел Божий алгоритмы
нам с Тобою передал.

=============================================

130. ВИТАЛИЙ ДМИТРИЕВ


Когда сквозь это время как игла,
раздвинув черно-белые волокна,
жизнь проскользнёт, укутанная в кокон
стихов моих, и, краше чем была,
ранимая и влажная душа
протиснется, как бабочка, на волю,
расправленными крыльями шурша,
не зная унижения и боли,
мне будет абсолютно всё равно.
Ну а пока - грядущее темно.
И душно, и терпеть невмоготу
спасительную эту тесноту.

=============================================

131. МАРИНА НАМИС


Через меня

* * *
Пока земля из сумерек глухих
к рассвету гонит сны-солончаки,
пока, весну надев, костлявый лес
выходит к дому дню наперерез,
а небо дремлет на семи ветрах
переведи меня через овраг.

Пока, преданья ветхие поправ,
рождает ночь Адама из ребра
и наполняет силою слепой,
и кормит мной, ознобом и собой,
а он растет, предтеч опередив,
через него меня переведи.

Мой слух, мой круг, мой тихий поводырь,
во мне останься чуткостью воды,
пробейся в дни, как вешняя трава,
внезапно сам себе расшифровав
навязчивых часов речитатив,
через меня меня переведи.


=============================================

132. ВЛАДИМИР СОКОЛОВ


Пластинка должна быть хрипящей,
Заигранной... Должен быть сад,
В акациях так шелестящий,
Как лет восемнадцать назад.
 

Должны быть большие сирени –
Султаны, туманы, дымки.
Со станции из-за деревьев
Должны доноситься гудки.

 
И чья-то настольная книга
Должна трепетать на земле,
Как будто в предчувствии мига,
Что всё это канет во мгле.

=============================================

133. ДАРЬЯ КОППОЛА


Подарочек

Подышу на стекло, затуманю,
Можно пальцем твой профиль чертить,
Не заметить горшочек с геранью,
Неуклюже столкнуть и разбить.

Ты альбом подарил мне французский,
Поручив полистать между дел,
И к подарку добавил в нагрузку:
«Никого как тебя не хотел».

Сад дурманит, июль на исходе
И чего я всё дома сижу,
Ты еще не ушел - ты уходишь,
До калитки тебя провожу.

А в саду стал заметен крыжовник
Темно-красным оркестром Дега
Всё, что ты пожелал, я исполню -
Буду счастлива и молода.

В одинокой постели не спится,
Полистаю подольше альбом,
А китайских красавиц ресницы
Станут чаем моим и теплом.

У Моне мне понравится лодка
И Сезан далеко не фигня,
От Курбэ мне захочется водки,
От Мане (представляешь?) тебя.

Стекла в доме покрыты туманом,
На полу обнаженный цветок.
Пусть пока полежит, завтра встану
И заклею разбитый горшок.


=============================================

134. АЛЕКСАНДР ШАПИРО


Есть вещи, которых никак никому,
наверное, не объяснишь.
Галера бодает волну. На корму
восходит, и пробует тишь

на звук и на жалость оливковый грек,
и сжался комочек в душе,
как будто ты мальчик, на улице снег
и ветер, и вечер уже,

а взрослые между собой говорят
под шорохи желтых газет,
и тот же здесь японоватый закат
на мелкое солнце надет,

и так же малинова Фуджи-гора,
и бьется стеклянный лосось,
и важное что-то случилось вчера,
но главного – не удалось,

но главного – нету. Биенье струны,
биение рыб об порог,
сон мальчика, сон невесомой сосны –
ненужного слова зарок.


=============================================

135. ИРМА ГЕНДЕРНИС


http://www.stihi.ru/2018/04/17/7728

заломленных, к замыленному глазу
луны ли, когда выключили звук
и сдвинули надгробие и фазу
и потянули лямочку – навзрыд:
под ископаемое слово ключевое
копнули глубже: врыт или не врыт
Твой кабель в недро речевое…


=============================================

136. ВИТАЛИЙ КАЛЬПИДИ



Римейк «В деревне Бог живёт не по углам». (И. Бродский)

...
В Еманжелинске, прячась по углам,
под мостовой, в водопроводном кране,
ангину гладиолусами гланд
щекочет бог внутри своей гортани.

Наевшись на ночь мокрых макарон,
дрожа от им же созданного ветра,
он, как всегда, закончит моцион,
листая комикс Ветхого Завета.

Он встанет ночью восемь раз подряд
убавить газ в раздолбанной духовке,
где плавится миниатюрный ад,
уже который год без остановки.

Оттуда крики плещут через край.
И если уж не с бухты, то с барахты
он пальцем на стекле духовки – «Рай» –
выводит, улыбаясь артефакту.

Потом сидит, рассматривая пол,
и сам себе, поморщившись капризно,
бог внутривенно делает укол
проверенным снотворным атеизма

=============================================

137. СЕРГЕЙ БОГОМОЛОВ


РАБОЧИЙ СЦЕНЫ

Лет последних десятка так с два
засыпаю с трудом, просыпаюсь некстати,
а наутро гудит голова
паровозным гудком. Я и брат мой лунатик

осторожно ведём паровоз
в туалет, в кофеёк, а затем - на работу
(я не знаю, - всё это всерьёз
или так, несерьёзное что-то).

Ну приехали, сквозь турникет проходной
просочились в подсобный придел Мельпомены;
здесь мой брат исчезает. Нет, я не больной,
я обычный рабочий сцены.

Да, когда-то мечтал быть актёром, но не
поступил в театральный, забрили в солдаты,
повезло: побывал на войне.
Не погиб.
А мечта подевалась куда-то.

Но её фитилёк оказался прочней
и военных и послевоенных раздраев:
свечка плавится, тает, и я вместе с ней
тоже плавлюсь, и таю, и не умираю.

=============================================

138. АСЯ АНИСТРАТЕНКО

МОСты
...
Воздушная яма. Утраченное звено.
Кому, как не мне, наводить через ночь мосты
И в медленный взгляд сквозь распахнутое окно
Укладывать все, что останется до черты...

Ах господи, что же так грустно? Ведь мир так мал,
Так тесен, так прост в основаниях, весь - на свет...
Меня призывает искусство сходить с ума
И с собственной крыши плевать на любой запрет.

Я знаю и эти ступени, и каждый шаг,
И каждую досочку сцены для дураков.
Могу посвящение ставить, могу и так:
Пока безымянное, выкорчевать легко,

Но господи, что же так грустно? Как будто все
Написано, сказано, свито в одно кольцо...
И ветер, который нас все-таки унесет,
И парус, который порвется в конце концов.

=============================================

139. СТЕПАН СУЛТАНОВ


Портится весенняя погода,
И приятно мне в окно смотреть;
Стало вдруг, в любое время года,
Как-то слишком просто умереть.
 
Гром над лесом, ласточки над полем,
Радость приближения грозы;
На мгновение запахла морем
Яма возле лесополосы.
 
Я подозревал, что на закате
Лес похож на старую кровать.
Только б не в облупленной палате,
Только б не в больнице умирать.
 

=============================================

140. ДМИТРИЙ БОБЫШЕВ


ПАРУСА


Отплавал по волнам Невы и гавани
добротный бот… Смолистый барк?
Теперь весь этот воздух, им возглавленный,
летит во мрак.

И не подвёл, а сдюжил, дело выполнил.
Но, снаряжаясь в новый век,
он золотит ветрила, руль и вымпелы,
и: – Все наверх!

Иль это галиот? Летит прославленный
скрипучий бриг… Или – корвет?
Да это же – для будущих послание,
и – вскрыт конверт.

А из него – листки… Не детям этим ли,
депешу развернув, прочесть
«Курс – Вест?..» И в молодом тысячелетии
ответить: – Есть!

И эта высь, и ангелы плечистые,
что город сверху берегут,
его к себе, крылатого, причислили
вдруг, на бегу…

И, – так держать, чтоб, главное, от берега!
В даль, за таможенный буян,
в те глуби, где галактика, Америка,
вновь – океан.
 
Я правду корабля не только выстоял,
я вылетал её, и вот
гляжу: летит и он, как ангел истинный,
ввысь и вперёд.

=============================================

141. ВАДИМ ЖУК


Твое платьице — синий флажок,
И художественные ладошки —
Вот оставил ожог утюжок,
Вот привет разыгравшейся кошки.
Ладит с берегом ладожский лед —
Аккуратно плывет — посередке.
Майский жук совершает полет,
Первый, медленный, пробный, короткий.
И природа дивится сама —
Как же с ней приключилося это? —
И весна и немножко зима,
И почти уже красное лето.
Это май в Ленинграде такой
Создан чьей-то прекрасной рукою,
Над твоею Невою-рекой,
Над моею Невою-рекою.
У деревьев и листьев-то нет,
Так — на ветке пять-шесть, для кокетства…
Ветерок. Полумгла. Полусвет.
Полусвет. Полумгла. Полудетство


=============================================

142. ГЕОРГИЙ ИВАНОВ



Торжественно кончается весна
И розы, как в эдеме расцвели.
Над океаном блеск и тишина
И в блеске – паруса и корабли...

...Узнает ли когда-нибудь она,
Моя невероятная страна,
Что было солью каторжной земли?

А впрочем, соли всюду грош цена,
Просыпали –  метёлкой подмели.

=============================================

143. ДИАНА ЭФЕНДИЕВА


Семена

Еще не обреченное, - прости!
Еще не обретенное, - помилуй ...
Нам некому уже молиться, милый.
На весла навалиться и грести,

И плыть, и плыть, не зная берегов,
Не строя дома, не сажая сада.
Но чувствовать, как чертова рассада
Внутри тебя стремится из оков,

И требует земли, а не воды.
И мы страшимся нежного побега,
Прикидывая шансы для побега
По мере приближения беды

И кромки суши с россыпью камней,
И полосой синеющего леса...
В слепой необратимости процесса...
Прости меня... Прости. Иди ко мне.

Так надо ли отыскивать изъян?
Иди ко мне. Мы превратимся в тени
Из наших тел пророщенных растений
Из горьких перламутровых семян.

=============================================

144. АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ


К стихам

Стихи мои, птенцы, наследники,
Душеприказчики, истцы,
Молчальники и собеседники,
Смиренники и гордецы!
 
Я сам без роду и без племени
И чудом вырос из-под рук,
Едва меня лопата времени
Швырнула на гончарный круг.

Мне вытянули горло длинное,
И выкруглили душу мне,
И обозначили былинные
Цветы и листья на спине,

И я раздвинул жар берёзовый,
Как заповедал Даниил,
Благословил закал свой розовый
И как пророк заговорил.
 
Скупой, охряной, неприкаянной
Я долго был землёй, а вы
Упали мне на грудь нечаянно
Из клювов птиц, из глаз травы.
 

                1960


=============================================

145. ЕКАТЕРИНА МИХАЙЛОВА


НАЧАЛОСЬ

Просыпаясь, уже понимаешь, что началось;
кто-то выкрутил все настройки — другой контраст
и другая яркость; и собственный цвет волос
не узнать теперь — не говоря уж о цвете глаз.
Кто-то, видимо, Там изучает тебя на срез,
проверяет на слом и испытывает на вкус, —
просыпаясь, ты видишь, оглядываясь окрест,
что проснулся в родной и знакомый терновый куст.

По сиреневым молниям, прячущимся в рукав,
между рам оконных — цветению трав степных.
Просыпаясь, ты видишь, что всё это был вулкан —
и теперь даже пол обжигает тебе ступни,
и теперь хоть пляши, хоть ломайся,
хоть бей челом —
притяжения нет, изогнулась земная ось,

и не страшно теперь уже, Господи, ничего,
кроме этого вот —
ну, которое началось.

=============================================

146.  КАЛЬВИЯ КРИСПИНИЛЛА


Птичка

птичка певчая соловей ветвей
кущи раздвинь пуще печаль развей
розы не розовы розги же нам слабы
роем да возопим мы на все лады

птичка первая о петушок-дружок
тушек ли наших на посошок кишок
алчешь визжишь тревожишь покой по кой
взять бы тебя рукой да приложить киркой

птичка божия ахалай-махалай
слава аллаху харе тебе хвала
похорони нас хроников дохрена
проговори нам поговори нам нах
поворотись к лесу передом через дом
господи господи сами мы передохнем

=============================================

147. ВИКТОР КИРЮШИН


Услышать можно "нет" и "да"
В случайной фразе.
Так преломляется вода
В хрустальной вазе.
      
Опять бессвязный шум дождя
У самой двери.
Так что-то шепчут уходя,
В уход не веря.
      
Надежда ветренная лжет
О счастье рядом.
А вдруг и вправду обожжет
Случайным взглядом?
      
Судьба ль замыслила менять
Пути и сроки…
Но разве смертному понять
Ее намеки?

=============================================

148. ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН


Гатчинский весенний день

 
Тридцатый год в лицо мне веет
Веселый, светлый майский день.
Тридцатый раз сиреневеет
В саду душистая сирень.
 

«Сирень» и «день» — нет рифм банальней!
Милей и слаще нет зато!
Кто знает рифмы музыкальней
И вдохновенней — знает кто?!


«Сирень» и «день»! Как опьяненно
Звучите вы в душе моей!
Как я на мир смотрю влюбленно,
Пьян сном сиреневых кистей!
 

Пока я жив, пока я молод,
Я буду вечно петь сирень!
Весенний день горяч и золот,—
Виновных нет в весенний день!


***

(149)


ДМИТРИЙ ЩЕДРОВИЦКИЙ



Казалось бы — всегда с Луною не в ладу,
А лучше — с яблоком садовым.
Но косточки горчат, и движется наш дух
Меж влажным и медовым.

Но капли входят в пар, и льётся молоко
Среди созвездий убелённых.
И птицы устают от белых облаков —
И прячутся в зелёных.

============================================

150. ПАШКОВ ЭДУАРД


ТИХАЯ ПЕЧАЛЬ

От жизни ничего когда не пожелаю
и потопчусь на том, что нечего желать,
Остановлюсь, хотя
                идти не продолжаю,
на мысли, что пора идти мне продолжать.

Со скрипом, как-нибудь, лениво сдвинусь с места
до кочки, что бы лоб поярче расшибить,
Продолжив в новый раз творить хотя бы с текста,
каким нехорошо чего-нибудь творить.

Я огляжусь вокруг, остерегаясь кочки
другой такой же и
                уверенно вполне
пойду, одну к другой прилаживая строчки
о крышах и котах, и даже о Луне.

Невольно усмехнусь и, увлечённый далью,
как прежде обретя в движении покой,
помыслю о Тебе теперь уже с печалью
не с той, глубокой, нет, а с тихою такой.

============================================

151. АННА ЛИПШТЕЙН


Дождь

Дождь зарядил, и опять не видать ни зги
(словно в погожие дни эту згу увидишь)
Крикнешь во двор — лишь пойдут по воде круги.
Тонет мой город Китеж.

Дождь — это повод остаться в шести стенах
(можно подумать, что в вёдро смогла бы к морю).
Время для книг, ибо еже писах — писах
Иммануил и Сёрен.

Ливневый штрих татуирует плошки спин
(будто способна смотреть на чужие лица)
Дождь — это надоба плодной земной любви.
Как с ней ужиться?

Свет — изнутри, только кажется — далеко;
mail, телефон — искушенья похлеще змея,
но потревожить такой вот тоской — его —
разве посмею...

Дождь — это время (трактаты? молитвы?) читать:
"Боль — неизбежная к истинной вере подвижка"

...что ж засыпаю в расстрельное утро опять
с тоненькой книжкой...

Чувство, как будто проснуться — без разницы где.
Тело подводит,
так, может быть, дух окрепнет.

В дождь даже грешные могут ходить по воде,
и подниматься на небо.

============================================

152. ОЛЬГА ЗАБИРОВА


Засыпать при белом свете...


Подложив под щёку - руку,
Подложив под рУку - книжку,
А под книжку - бок подушки, -
Засыпать при белом свете,
Засыпать при свете солнца,
Обесцвеченного зноем,
Обеспеченного слоем
Запылённых занавесок,
И тянуть из скуки душу,
Словно сок из спелой груши,
Заполняя им пустОты
Обезвоженной вселенной,
Где расплавившийся Моцарт
Невзначай меняет форму,
Становясь подземно-звонким,
Тёплым, тёплым и стеклянным,
И стекающим в подземку
Обезволенных беззвучий,
Где на самом дне июня
Перламутровые тени
Чуть колеблют подсознанье
Очень странного ребёнка,
Заблудившегося в прошлом
И уснувшего случайно,
Подложив под щёку - руку,
Подложив под руку - книжку,
А под книжку - бок подушки...



============================================

153. ДМИТРИЙ ВОДЕННИКОВ


Черновик

потому что стихи не растут, как приличные дети,
а прорастают ночью, между ног,
и только раз рождаются в столетье
поэт-дурак, поэт-отец, поэт-цветок


============================================

154. ДИНА БЕРЕЗОВСКАЯ


Дни безмятежные так редки -
рассвет с тревогой на паях -
как по наитию заметки,
что бегло пишут на полях.

Оставлен край небес воскресных,
один незамутнённый ряд
для озарений неуместных
и откровений невпопад.

И мне позволь начать с нуля,
прости меня, себе в убыток,
о ты, герой моих попыток,
оставь мне чистые поля!


============================================

155. РАХМАН КУСИМОВ


Увези меня в город

Увези меня в город, невиданный прежде
С пресловутым названием N.,
Где раскинулась главная улица между
Дряхлых зданий и выцветших стен;
Где угрюмо косятся кресты на погосте;
Где не носят одежд от кутюр;
Где вокзал удивляет столичного гостя
Самой скромной из архитектур.

Увези меня в город, где клёны и липы,
Увези, да за труд не сочти -
Чтобы вспомнить в столовой советского типа
Вкус компота, забытый почти.
Чтобы за день (недолгий) увидеть вдвоём всё,
Что под силу увидеть глазам;
Чтоб, когда мы с тобою оттуда вернёмся,
Нам с тобой было что рассказать.

Увези меня в город, где есть в каждом доме
Самовар, керосинка, ружьё;
Там залезешь на сопку - и как на ладони -
Город весь будет виден с неё.
Там не скажут "привет", ибо все - незнакомцы;
Там ещё помнят слово "стерня"...
Ну так что ж, решено. С первым проблеском солнца -
Увези меня. Прочь. От меня.

============================================

156. ГАЛИНА РЖЕВСКАЯ


Уже потом, когда порвется нить,
И узелки связаться не посмеют,
Мы станем жить. Как прежде, станем жить,
Ни об одном мгновенье не жалея.

Сплетясь в клубок, опустятся легко
На абиссаль души былые чувства,
Когда дороже станет нам покой,
Чем яркий шторм словесного искусства.

Когда своей беспечности взамен
Рискнем просить мы мудрости у Бога,
Она возьмет нас в свой щадящий плен,
Как желтый цвет на полотне Ван Гога.

Когда лишь дождь сомнениям в ответ
Отбарабанит строгое стаккато,
Уже потом... Пусть только ляжет след
На холст небес густым мазком заката.


============================================

157. ЮРИЙ КОНЬКОВ


Говорим ни о чем, значит, речь эта будет длинна,
Словно поезд, который когда-то не подали нам.
И закатная тень. И ночной безответный звонок.
…Не ходи по воде, только попусту ноги мочить,
Не касайся земли, потому что она зарычит.
Просто сядь и сиди. В темноте. В темноте. В темноте.

============================================

158. ЭЛИНА ЛЕОНОВА


Во всем и всегда не первые - не последние,
во всем не такие смелые, как они же.
Деревья за окнами тянут свои оленьи
рога к подоконнику, чтобы сделаться ближе.

Не я и не ты, к примеру какой-то мальчик
вырастет взрослый и полетит на Венеру,
да и вообще всю жизнь проживет иначе,
он же совершенно не я и не ты, к примеру;

Будет потом рассказывать про Есенина,
болтать что угодно, но не про космос чтобы,
звенящая тишь которого с понедельника по воскресение
любую секунду давай заглуши попробуй -

уже прижилась. Хотя все когда-то кончается.
А мальчик, возможно, вообще еще не родился.
Деревья за окнами плавно стоят-качаются,
а мы закрываем глаза и себя представляем птицами.

Во всем и всегда не последние и не первые,
во всем не такие звонкие, как они же.
По правую руку - ты, пожалуй. По левую
каждый из тех кого я никогда не видела
и не увижу.


============================================

159. ИВАН ИСАЕВ


Температура по Кельвину,
температура по Цельсию…
Где ж та шкала каления,
по коей пытают поэзию?

Может быть точка кипения
точкою замерзания? –
Нет и не будет пения
истинного без дерзания!


Песнью от века гражданскою
милуют и карают.
Поэтами – не рождаются.
Поэтами – умирают.


============================================

160. НАТАЛЬЯ КРАВЧЕНКО


 
 На волнах лодочка качается,
 струится свет из облаков.
 И речь реки легко читается
 меж строк похожих берегов.
 
 Мне внятны ропоты и чаянья
 ручьёв и водосточных труб,
 красноречивое молчание
 цветочных приоткрытых губ.
 
 Звеня монистами и бусами,
 венок сонетов лес совьёт,
 и птичья песенка стоустая
 свою морзянку отобьёт.
 
 Как будто всем им свыше велено
 утешить, оберечь, спасти,
 укрыть волной, лесною зеленью,
 на крыльях в небо унести.
 
 Погоня за родными душами?
 За альтер эго, визави?
 Всего-то надо лишь прислушаться
 и понимать язык любви.
 
 О ты, соборная, безбурная,
 дарующая радость встреч,
 светло-печальная, бравурная,
 порой смурная и сумбурная,
 но до чего родная речь!

============================================

161. ЕКАТЕРИНА ЕГОРЕНКОВА



мой самолёт улетает в полночь,
          пункт назначения – город лето.
можешь лететь со мной, если хочешь –
          на этот рейс ещё есть билеты.


мой самолёт улетает первым,
          пункт назначения – город счастье.
белая птица стремится в небо –
          я не могу на земле остаться.


в город мечта мы прибудем точно
          по расписанию. трап – у входа.
мой самолёт улетает в полночь.
          и не опаздывай, ради бога.


============================================


162. НИКОЛАЙ СТАРШИНОВ


Я был когда-то ротным запевалой,
В давным-давно минувшие года...
Вот мы с ученья топаем, бывало,
А с неба хлещет ведрами вода.


И нет конца раздрызганной дороге.
Густую глину месят сапоги.
И кажется – свинцом налиты ноги,
Отяжелели руки и мозги.
 

А что поделать? Обратишься к другу,
Но он твердит одно: – Не отставай!.. –
И вдруг наш старшина на всю округу
Как гаркнет: – Эй, Старшинов, запевай!


А у меня ни голоса, ни слуха
И нет и не бывало никогда.
Но я упрямо собираюсь с духом,
Пою... А голос слаб мой, вот беда!


Но тишина за мною раскололась
От хриплых баритонов и басов.
О, как могуч и как красив мой голос,
Помноженный на сотню голосов!


И пусть ещё не скоро до привала,
Но легче нам шагается в строю...
Я был когда-то ротным запевалой,
Да и теперь я изредка пою.

                1957

============================================

163. АННА ЛЕБЕДА



они выбирали нам лица
потом искали нам кожу

дары как в черные дыры дары из рога да в пятку - играть с судьбой в злые прятки ловить себя раньше времени

смеялась вяло но солнечно
себя собирала из зайчиков
лица нам сшили добрые
кожу из одуванчиков


============================================


164. НИК ТУМАНОВ


ОСТРОВ ИЮНЬ

пока выгорают в озоновых брешах
усталые ангелы питерских ростров,
мы просто уходим без лоций и вешек.

оторванный солнцем таинственный остров
июнь, априори, не время – пространство.
нам в кровь эндорфиновый экшн подмешан,
но, после прописанных в правилах странствий
твой взор непорочен, мой говор неспешен.
моё вольтерьянство, твоё сумасбродство –
есть что-то фальшивое в этом альянсе.
нам порознь больно и вместе непросто.

и всё же останься.
останься!
останься...

============================================

165. ЕЛЕНА ЧАЧ


Нет, мы не бабочки, и мы не мотыльки,
но мы прибой раскатистый и мерный,
когда у края солнечной реки
июнь рождается из тополиной пены.

Мы тот костёр в заснеженной тайге,
который греет руки и бормочет,
о чём — не разберёшь… Тепло руке.
И главное — светлее стало ночью.

И день ушедший, сбросив оболочку,
в дне приходящем ясность обретёт…
мы — просто те, кто отыскали точку,
с которой лучше виден небосвод.


============================================

166. РЕНАТ ГИЛЬФАНОВ


Внутри человека идет война.
Она начинается в раннем детстве.
А к старости его кожа повсюду испещрена
стрелками и пунктиром, как карта военных действий.
Поры, извивы жил — рек, ручейков, канальцев…
Военнопленные годы, запертые в вагон…
Сумрачный полководец сомнет эту карту в пальцах,
скажет «мы проиграли!» и бросит ее в огонь.

============================================

167. НИКА БАТХЕН


Отболела былая обида,
Сдулся бурей бедняга Борей,
Утонула моя Атлантида
В колыбели британских морей.
И теперь по воде – пешеходом,
По зелёной земле моряком
Я брожу, готтентотам и готам
Говорю – родился мотыльком,
Унесённый ветрами, доныне
Я не знаю, куда прилечу.
У вина привкус сладкой полыни,
У дворцов очертанья лачуг.
И не в такт лёгкий пепел Итаки
Постучится в грудную броню –
Я избегну открытой атаки
И отечество снова сменю.
Дым приятен, а пепел бесплотен.
Я скажу тебе как на духу –
Посреди италийских полотен
Я предамся срамному греху
И, стихи заплетая канатом,
Подниму из глубин якоря…
Знаешь, девочка – только крылатым
Достаются
другие
моря

============================================

168. РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ


Знаешь,
я хочу, чтоб каждое слово
этого утреннего стихотворенья
вдруг потянулось к рукам твоим,
словно
соскучившаяся ветка сирени.

Знаешь,
я хочу, чтоб каждая строчка,
неожиданно вырвавшись из размера
и всю строфу
разрывая в клочья,
отозваться в сердце твоем сумела.

Знаешь,
я хочу, чтоб каждая буква
глядела бы на тебя влюбленно.
И была бы заполнена солнцем,
будто
капля росы на ладони клена.

Знаешь,
я хочу, чтоб февральская вьюга
покорно у ног твоих распласталась.

И хочу,
чтобы мы любили друг друга
столько,
сколько нам жить осталось.

============================================

169. ИЛИНА ЛАНТА


УРОКИ ЗАБВЕНИЯ

Не письмо, не тебе, никому, в никуда, ни о чем.
Я учусь забывать, как пристало, наверное, даме.
Это вечер – медлительный, солнечный – сонно течет,
Как янтарная смолка. Густая, ленивая память

Застывает, тускнеет, темнеет. Стрекозки-жуки
Золотые, звеневшие крыльями, стали немыми,
Неподвижными – их не узнать. Только с новой строки
Золотится, искрится твое непокорное имя

Приживаясь повсюду: на кончике карандаша,
В уголке сонных губ, на чеширских губах новолуний...
На висках серебро... Это ты, мой родной, надышал
То ноябрьским, то мартовским холодом. Даже в июне

Ты умеешь быть льдистым, неласковым, страшно чужим...
Я сумею забыть. Я прилежна в моих экзерсисах.
Я сменю карандаш. Занавешу окно. Но скажи,
Как избыть на губах этот странный и сладостный привкус?

============================================

170. АНДРЕЙ ЗЕМСКОВ



А что там, в тыща девятьсот
Году лохматом?
Густой янтарь пчелиных сот,
Заданье на дом,


Тепло ржаной краюхи, вкус
Чуть кисловатый,
Гирлянды новогодних бус
И снег из ваты.


Весенний лёд, ручей-река,
Шум переменок,
Трель предпоследнего звонка,
Игра в пристенок.


Там звёзды гаснут на лету,
Там спят герои,
Там самый длинный день в году –
Двадцать второе…



============================================

171. МИХАИЛ КУЗМИН


Белая ночь
 
Загоризонтное светило
И звуков звучное отсутствие
Зеркальной зеленью пронзило
Остекленелое предчувствие.
И дремлет медленная воля -
Секунды навсегда отстукала, -
Небесно-палевое поле -
Подземного приемник купола.
Глядит, невидящее око,
В стоячем и прозрачном мреяньи.
И только за небом, высоко,
Дрожит эфирной жизни веянье.

                1917

============================================

172. МАРИНА РАТНЕР


     Возьми меня в акациевый сад...               
     Возьми меня в акациевый сад,               
     В дурманный рай, где отцвели сирени...
               
                (Shama)
...
Мы их не захотели вырубать за птичье пенье и прохладный воздух –
и вот цветёт акациевый сад и на ветвях выращивает гнёзда.
Привольный мир для всякого зверья... На чердаке сжевали мыши "Знамя"...
Я ухожу. Останется не-я читать журнал, следить за облаками.
Не-я останется в июньском дне, где муравей ползёт неторопливо,
и лето отражается на дне огромной ржавой бочки для полива,
не-я всё звонче, шире, веселей, блестит листвой, купаясь в грозах? грёзах?
и сотни жёлтых бархатных огней на грядках зажигает грациозно,
чтоб луч не потерялся в небесах, чтоб эльф не заблудился в зимней вьюге.
Там детство – для посадки полоса в святое царство кабачков и лука,
где жабы скачут и ежи шуршат (сжевали мыши "Новый мир" и "Юность")...
Я ухожу и не смотрю назад. Я ухожу (хоть раз бы обернулась!).
Я ухожу и не смотрю назад, и не желаю торопить мгновенье,
когда к груди волной подступит сад, огромный сад, разросшийся как время,
и тишина потянется за мной, протягивая лодочкой ладони,
наполненные ключевой водой – желанной, сладкой, ледяной, бездонной...
 

============================================

173. БОРИС ПРИМЕРОВ


АКАЦИЯ

Ты знаешь,
Акация пишет стихи
Все ночи в предлетние сроки.
Прислушайся,
Слышишь,
В зелёной тиши
Рождаются белые строки.

Мальчишки их трогают
Звонкой рукой
И даже срывают тихонько,
Срывают и дарят весенней порой
На память хорошим девчонкам.

Рассветные росы
По листьям стекли,
Им в белом кипении тесно.
Ах эти, ах эти, ах эти стихи
Зелёной ещё поэтессы.

Стихи, что встречали живую зарю
Под каплями росного цвета,
Я тоже сорву и тебе подарю
Вот это поющее лето.


============================================

174. ЛЕОНИД КИТАЙНИК


Голоса
 
Шелестите кругом, голоса
океана, листвы и колосьев –
все, что я не успел записать,
здесь вращается медленной осью.
 
Все, что я повидать не успел,
услыхать, и понюхать, и тронуть,
завихряется в темный предел
к неподвижной фигуре Харона.
 
Как узнать, что пространство одно
окаймляет и вечный, и бренный,
рассыпая галактик пшено
на поклев чернокрылой Вселенной.

============================================

175. НАТАЛЬЯ ОСИПОВА



Забери с собой вдаль ощущение ветра,
ароматов цветов и весны благодать
в ту страну, у которой названия нету...
если можно, конечно, хоть что-то забрать.
Пусть они невесомы, безлики по сути -
не займут много места в твоём багаже.
Обещание лета на долгом распутье,
словно визг тормозов на крутом вираже.
Так бывает, что жизнь словно ниточка рвётся
и любимых людей растворяет штрихи.
Только ветер, как птица, о форточку бьётся
и, листая страницы, читает стихи.


============================================

176. НИКОЛАЙ ВОСЕНАГО


САД ЛАДЕЙ

Я список кораблей прочел до середины...

                О. Мандельштам

...
Все начиналось с пешки, на g-два.
В провинции, на фланге, где-то с краю.
Стояла тенью черная ладья.
Слоны и кони, сбившиеся в стаю.

Сандалом пахло, лаком от доски.
Девчонка прыгала в дорожках  сквера.
И гулким эхом отдавал в виски
Масонский кафель Дома пионеров.
         
Игра перетекала в миттельшпиль.
Из дома книги уводили в тропы.
А ночью снилась юная Митиль,
Фотиды грудь и бедра Пенелопы.

Кишело море точками трирем.
Сусанна увлажняла взоры старцев.
И совращал Терезою Ракен   
Эмиль Золя ахейских сладострастцев.
 
Я не осилил список кораблей.
И в шахматы играть не научился.
Шагнул из детства в темный сад ладей.
И заблудился там. И заблудился.

============================================

177. МАРГАРИТА АЛИГЕР


Да и нет


Если было б мне теперь
восемнадцать лет,
я охотнее всего
отвечала б: нет!


Если было б мне теперь
года двадцать два,
я охотнее всего
отвечала б: да!


Но для прожитых годов,
пережитых лет,
мало этих малых слов,
этих «да» и «нет».


Мою душу рассказать
им не по плечу.
Не расспрашивай меня,
если я молчу.

============================================

178. ВСЕВОЛОД РОЖДЕСТВЕНСКИЙ


ГЕРБАРИЙ

Распластанными пленниками клея
Лежат в листах, в обличье наготы,
Под крышею альбома-мавзолея,
Как мумии, засохшие цветы.

Сохранены им хрупкие суставы,
Латинские даны им имена,
Разглажен плотно стебель пышноглавый,
Где жилок сеть отчетливо видна.

Гляжу на эти призраки растений,
Забывшие, что есть и жизнь, и свет,
Безрадостные, сумрачные тени,
Лишенный плоти выцветший скелет...

И грустно мне встречать порою души,
Увядшие под зноем бытия,
Когда их жизнь безжалостно иссушит,
Обуглив свежих лепестков края.

Над ними больше бабочкам не виться,
Не задержаться на весу пчеле.
Весенний луг им может только сниться,
Но даже сны их сохнут в полумгле.

А жизнь идет. Она всегда в разгаре,
Лишь у нее на свет и мрак права,
И не она придумала гербарий -
Бездушное подобье естества.

                1969

***

(179)
 

БОРИС РЫЖИЙ


Приобретут всеевропейский лоск
 слова трансазиатского поэта,
я позабуду сказочный Свердловск
 и школьный двор в районе Вторчермета.

Но где бы мне ни выпало остыть,
в Париже знойном, Лондоне промозглом,
мой жалкий прах советую зарыть
 на безымянном кладбище свердловском.

Не в плане не лишенной красоты,
но вычурной и артистичной позы,
а потому что там мои кенты,
их профили на мраморе и розы.

На купоросных голубых снегах,
закончившие ШРМ на тройки,
они запнулись с медью в черепах
 как первые солдаты перестройки.

Пусть Вторчермет гудит своей трубой,
Пластполимер пускай свистит протяжно.
А женщина, что не была со мной,
альбом откроет и закурит важно.

Она откроет голубой альбом,
где лица наши будущим согреты,
где живы мы, в альбоме голубом,
земная шваль: бандиты и поэты

============================================

180. РИТА БАЛЬМИНА


СТРЕКОЗА
 

Крыло прозрачнее намёка,
Зрачки прозрачнее крыла,
И лжепророчество жестоко
О том, что молодость прошла.
О старости больной и нищей
Предупреждали муравьи,
Сказали – утоплю в винище
Все одиночества свои.
Со дна хрустального бокала,
За призму пристальных зеркал,
Где призрак муравья устало
И прозаически икал,
Взлетает праздничное чудо,
Пустая радостная прыть –
И я оправдывать не буду
Свое недоуменье жить,
Уменье взмыть и неуменье
Держать в уме немое слово.
Да не подвергнется сомненью
Безмерность мудрости Крылова

============================================

181. ГРИГОРОВ АМИРАМ


ТРАМВАЕВ НЕТ

Трамваев нет. Задержимся, закурим,
свои ушли, чужие не нальют,
В каком краю нам будет вечный пурим,
в каком раю?
А на дворе так жарко, типа лето,
не портит норд небесную межу.
- Откуда брат, такие сигареты?
Я не скажу.
Мы хороши, и хватит ли сноровки
ползти пешком, придавленным тоской,
Туда, где спит посёлок наш «ВорОвский»,
наш воровской,
Там, где мангалы не дымят под вечер,
не пахнет морем, не звенит трамвай.
- Теперь иных уж нет, а тех долечат,
не забывай
- Давай ещё задержимся? Продолжим,
пройдём немного по Торговой вниз,
туда где пиво пьют, гляжу, ты ожил!
И бар «Тебриз»
Гудит, поёт, и кружка из неона
Мигая, светит, призывает нас
- Я знаю всех ребят, и нас не тронут.
- Прости, я пас.
Ведь я живой. Казалось бы, так просто
войти с тобою запросто, ан нет,
теперь нельзя, ты умер в девяностом,
в другой стране.


============================================

182. ИРИНА ЕВСА


Не проси у власти, не верь родне:
сват продаст и шурин,
потому что в честной твоей стране
каждый пятый — шулер.
Кто из них твои отберет гроши,
наплевать обиде.
Будь, как бомж: сухарь воробьям кроши,
на скамейке сидя.
Стерегись вещать на чужой волне,
пранкер или хайпер,
потому что в доброй твоей стране
каждый третий — снайпер.
Он по крыше катится паучком
сквозь парню июля,
чтоб совпала с беглым твоим зрачком
в поцелуе пуля.
И пока скребешь пустоту чела,
пьешь вино, болтая,
над тобою носится, как пчела,
пуля золотая.
Затаись плевком, пузырьком на дне,
следом на газоне,
потому что в тихой твоей стране
каждый первый — в зоне,
где в затылках — чипы, «жучки» — в кашпо,
смертоносна сводка
и с билбордов машут тебе капо,
улыбаясь кротко.


============================================

183.  ПОЛИНА КАЛИТИНА


Мне солнечно – в лицо. Слепящий свет
Размыл зрачки по контуру глазницы.
И плавит мысли в бред - хочу разлиться
И тихо стечь по стулу на паркет.

По капельке - на пол. В горящий блик…
...Ловлю на палец луч. Вяжу на узел...
Лежать, подобно плавленой медузе,
Прилипнувшей к песку. Песок привык.

Не перегреться… бы. Бывает ночь.
Мне пальцами себя впихнуть бы в тело…
По контуру точь-в-точь - перегорела.
И через рваный край стекаю прочь.

============================================

184. АЛЕКСАНДР БАШЛАЧЕВ


ПАЛАТА НОМЕР ШЕСТЬ

Хотел в Алма-Ату — приехал в Воркуту.
Строгал себе лапту, а записали в хор.
Хотелось "Беломор" — в продаже только "Ту"
Хотелось телескоп — а выдали топор.

Хотелось закурить — но здесь запрещено.
Хотелось закирять — но высохло вино.
Хотелось объяснить — сломали два ребра.
Пытался возразить, но били мастера.

Хотелось одному — приходится втроем.
Надеялся уснуть — командуют: «Подъем!»
Плюю в лицо слуге по имени народ.
Мне нравится БГ, а не наоборот.

Хотелось полететь — приходится ползти.
Старался доползти — застрял на полпути.
Ворочаюсь в грязи. А если встать, пойти?
За это мне грозит от года до пяти.

Хотелось закричать — приказано молчать.
Попробовал ворчать — но могут настучать.
Хотелось озвереть, кусаться и рычать.
Пытался умереть — успели откачать.

Могли и не успеть. Спасибо главврачу
За то, что ничего теперь хотеть я не хочу.
Психически здоров. Отвык и пить, и есть.
Спасибо, Башлачев. Палата номер шесть.

                1983 год

============================================

185. ИРИНА ГОЛЬЦОВА


Мои цари. Мои вороны.
Мои оливы и стада.
Мои министры обороны.
Моя алмазная вода.
 
На берегу вселенских истин -
Печалей тяжкие пески.
Возможно, рок и бескорыстен,
Но злы известий сквозняки.
 
Услады горечью чреваты.
Филистимляне жгут костры.
Мои последние солдаты
Толкуют строки из Торы.



============================================

186. АЛЬБИНА СИНЁВА


За столько лет, что шли с тобой навстречу
вокруг скрипучей старенькой Земли,
мы с двух сторон – без умысла, конечно, –
и физику, и химию прошли.
 

В крапиве, в лопухах, беды не чуя,
у входа в бывший детский райский сад
не ждут ни Менделеев, ни Мичурин:
им нечего нам больше рассказать.

 
Ты слышишь: где-то за вечерним чаем
Коперник вопрошает невпопад:
«Ну как там, вертится?» – и Дарвин отвечает:
«Всё вертится. Но как-то знаешь, брат…


Бог создал мир что надо, без изъяна,
всех поселил, как обещал, в раю.
Но подвела злодейка-обезьяна:
переврала теорию мою».


Досадно. Дарвин был хороший парень.
Но нам с тобою дальше – вон туда,
где правильный, улыбчивый Гагарин
рукой усталой машет иногда.


Не спотыкайся. Нам всё время прямо,
вперед и вверх. Я знаю, как пройти.
Понаблюдай: вон там гуляет дама
с собачкой Павлова по Млечному Пути.
 

Перекурить. Конечно, мы устали.
Но ничего. А знаешь, мы – смогли.
И нам роднее и понятней стали
все пятна и неровности Земли.

============================================

187. ГЕНРИХ САПГИР


Кошка и Саранча


Налету поймала кошка саранчу,
В темноте играла кошка с саранчой,
Саранчой хрустела кошка на свету,
В темноте пожрала кошка саранчу,
Налету поймала кошка темноту,
В темноте играла кошка с темнотой,
Темнотой хрустела кошка на свету,
В темноте пожрала кошка темноту,
Налету поймала кошку саранча,
Саранча играла с кошкой в темноте,
Саранча хрустела кошкой на свету,
В темноте пожрала кошку саранча,
Налету поймала кошку темнота,
Темнота играла с кошкой в темноте,
Темнота хрустела кошкой на свету,
В темноте пожрала кошку темнота,
Темнота поймала темноту налету,
Темнота играла с темнотой в темноте,
Темнота хрустела темнотой на свету,
Темнота пожрала в темноте темноту.


============================================

188. ЕЛЕНА НИКИТАЕВА



Б е з у м н о е р о д н о е   

Запах моря – соль, и соль, и соль:
Камни и медузы промеж пальцев.
Я, мой сладкий, вовсе не Ассоль,
Прирасту ведь, и не оторваться!

Пристращусь, приклеюсь кожей. Боль
Будет сильной, если рвать надвое.
Режь меня, хоть поперек, хоть вдоль
Я – твоё, б е з у м н о е р о д н о е

Стану свечкой, греющим огнем,
Стану сердцем, и на сердце меткой,
Прирасту, пристыну каждым днем,
Каждою своей живою клеткой..

..отпущу. Я всё. Я всё могу.
Я – твой кров, твоё «memento mori»*!
Вознесу, запомню, сберегу…
Пей меня. Я море, море, море.


============================================

189. ЕВГЕНИЙ ЗОЛОТАРЕВСКИЙ


Твоя судьба пришла в движенье,
Не безучастная, как впредь,
Когда старался я скольженье
С крутой горы преодолеть.

Но снам, казалось, не подвластны
Слова участливой любви,
И лишь предчувствий звук согласный
Иглой к их сердцу плыл в крови.

Как дерева, они молчали,
Держа сожжённых звёзд ларец,
И судьбы горло им сжимали
Петлею годовых колец.


============================================

190. ЭЛЛА КРЫЛОВА


У МОРЯ

День долгий, как троянская война,
на тысячи мгновений расфасован
извилистых и жестких, как волна
крутого океанского посола,
и — на хвосте улыбчивый дельфин —
светило круглое на горизонте —
над белыми руинами Афин,
над неженкой, раскрывшей легкий зонтик.

И, лежа навзничь, можно плыть и плыть,
от берега все дальше с каждым взмахом
ресниц — в обетованную теплынь,
где Гектора встречает Андромаха,
где все сбылось, развеялось, срослось,
а неуемный знай твердит философ —
мир от распада уберег не гвоздь,
но злые крючья проклятых вопросов.

============================================

191. КОНСТАНТИН ВАГИНОВ


В пернатых облаках все те же струны славы,
Амуров рой. Но пот холодных глаз,
И пальцы помнят землю, смех и травы,
И серп зеленый у брегов дубрав.
Умолкнул гул, повеяло прохладой,
Темнее ночи и желтей вина
Проклятый бог сухой и злой Эллады
На пристани остановил меня.

============================================

192. МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН

(Письмо-17)


Я поклоняюсь вам, кристаллы,
Морские звезды и цветы,
Растенья, раковины, скалы
(Окаменелые мечты
Безмолвно грезящей природы),
Стихии мира: Воздух, Воды,
И Мать-Земля и Царь-Огонь!
Я духом Бог, я телом конь.
Я чую дрожь предчувствий вещих,
Я слышу гул идущих дней,
Я полон ужаса вещей,
Враждебных, мертвых и зловещих,
И вызывают мой испуг
Скелет, машина и паук.

============================================

193. ТАТЬЯНА ТКАЧЕВА-ДЕМИДОВА


Потому как ты меня проглядел.
На меня и рук твоих не осталось.
Станешь отражением на воде,
Где, на дне бормочет моя усталость
Про мою любовь и твою нелю...,
Закрывая губы твои ладонью,
Я крестом небесную синь делю,
Чтобы впредь - прозрачнее и бездонней.

============================================

194. БУЛАТ ОКУДЖАВА


          Новелле Матвеевой

Мы романтики старой закалки
из минувшей и страшной поры.
Мы явились на свет из-под палки,
чтоб воспеть городские дворы.

Струн касались рукою привычной,
и метался меж нами, как зверь,
целомудренный ангел столичный,
одурев от любви и потерь.

Ну, а нынче, запутавшись между
давней страстью своей и виной,
расплатиться хотим за надежду
самой горькой дворовой ценой.

============================================

195. СЕМЁН ГУДЗЕНКО


Когда на смерть идут - поют, а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою - час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг, весь почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг. И значит - смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черёд, за мной одним идёт охота.
Ракеты просит небосвод и вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит, и смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать, и нас ведёт через траншеи
Окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи.

Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую.

                1942 год

============================================

196. ЕЛЕНА КИТАЕВА


ГОЛОСА

То смеюсь, то плачу... Все слова,
К черту, в кучу – никакой управы…
Я права… Ты прав… Но я права…
Обе правды – с привкусом отравы.

То из льда – в июльскую жару –
Слово «вечность»… Знаешь? Я - сложила…
То из Нангиялы поутру
Говорок голубки белокрылой…

То, на старых башенных часах
Часовщик, свернуть решивший шею
Времени… Я в этих голосах
Заблудилась и шагнуть не смею.

Жизнь моя – лишь совпадений вязь
Кто придумал – девочку Кассандру?
Кто позволил – вырасти и стать
Нелюдимой, нелюбимой, странной?

Кто бы ни, он взял мою судьбу
В безнадежность выкрасил беспечность
И ушел, и больше ни гу-гу.

Снова льдом выкладываю – «вечность»…

============================================

197. ПЁТР БЕССОНОВ
 

Я говорил стихи котам -
Хвосты задумчиво лежали.
Глаза кошачьи тут и там
Глаза кошачьи отражали.
А я искал в них дождь слепой,
Зонты и солнечного зайца
(Как будто в зайцах есть покой
Для бесприютного скитальца).
Искал надкусанной Луны
(Пускай не грела б, но светила!),
И дрожь особенной струны,
Связавшей Землю и светила.
А я искал там образа
За негасимою лампадой,
Но находил в глазах - глаза
Другие.
И все глубже падал...

============================================

198. АЛИНА ДАДАЕВА


Смотришь на небо так,
будто не было ни земли,
ни воды, ни глины,
ни женщины из ребра;
будто ещё вчера ты гонял чаи
с тем, кто теперь – дыра,
куда падаешь всякий раз,
когда кажется: полетишь,
потому что разница
между «пропасть» и «высота»
только в точке отсчёта, где ты стоишь
и глядишь через стократный зум
на его черты,
на черту,
за которой Он переходит в ты.

============================================

199. НИКОЛАЙ ТРЯПКИН


          Памяти В.И.Даля

Где-то там, в полуночном свеченье,
Над землёй, промерцавшей на миг,
Поднимается древним виденьем
Необъятный, как небо, старик.

И над грохотом рек многоводных
Исполинская держит рука
Хатулище понятий народных
И державный кошель языка.


============================================

200. ГЕННАДИЙ НЕЙМАН


Солнце плавится в окнах бурлящего аэропорта
Дожигает в траве, возле взлетно-посадочной, клевер.
Но пустует опять мое место у правого борта
В самолете, летящем на север, на север, на север.
Стюардесса красива, улыбчива, любит кроссворды,
Обсуждает с пилотом скандалы и песни Вудстока,
Равнодушно идет мимо кресла у правого борта
В самолете, летящем с востока, с востока, с востока.
Облака под крылом проплывают спокойно и гордо,
Отбивают турбины свое деловое стаккато.
Позабытый журнал в мягком кресле у правого борта
В самолете, летящем куда-то, куда-то, куда-то.
Небо слепит глаза и тоскою сжимает аорту.
Летний день горизонтом от края до края распорот.
Сиротливо качнутся ремни возле правого борта
В самолете, летящем в мой город, в мой город, в мой город

============================================

201. НИКОЛАЙ ГЛАЗКОВ


Глухонемые

Когда я шел и думал – или–или,
Глухонемые шли со мною рядом.
Глухонемые шли и говорили,
А я не знал – я рад или не рад им.

Один из них читал стихи руками,
А два других руками их ругали,
Но как глухонемой – глухонемых,
Я не способен был услышать их.

============================================

202. ЕЛЕНА МАКОШЬ КАБАРДИНА


НЕКОРАБЛИ

А может быть, не стоит повторять
того, что раньше было - благодать
и укрывало ветви белоснежно.
Да разве повторить нам эту нежность?
И все-таки попробуем - опять –

туда, где так медлительна река,
и волны в ней, как за строкой строка,
обтачивая мысль о неизбежном,
уверят в том, что все у нас - как прежде,
и наша нежность так же глубока.

А вдруг вернемся мы издалека –
и перед нами вспыхнет не река
в разрыв-траве, а озеро в полыни,
монашью ряску не надев пока,
прищурившись глядит на облака
и ждет своих обещанных поныне,

где синий камень - словно пуп земли,
и хрупких наших снов некорабли
всплывут со дна, белее белых лилий,
береговых не признавая линий.

Когда-то мы с тобою так могли...

============================================

203. ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ


КУПОЛА

                Михаилу Шемякину

Как засмотрится мне нынче, как задышится?!
Воздух крут перед грозой, крут да вязок.
Что споётся мне сегодня, что услышится?
Птицы вещие поют – да всё из сказок.
 
Птица Сирин мне радостно скалится –
Веселит, зазывает из гнёзд,
А напротив – тоскует-печалится,
Травит душу чудной Алконост.
 
Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черёд –
Это птица Гамаюн
Надежду подаёт!

В синем небе, колокольнями проколотом, –
Медный колокол, медный колокол –
То ль возрадовался, то ли осерчал...
Купола в России кроют чистым золотом –
Чтобы чаще Господь замечал.

Я стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною –
Перед солоно – да горько-кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.

Грязью чавкая жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.

Словно семь богатых лун
На пути моем встаёт –
То птица Гамаюн
Надежду подаёт!

Душу, сбитую утратами да тратами,
Душу, стертую перекатами, –
Если до крови лоскут истончал, –
Залатаю золотыми я заплатами –
Чтобы чаще Господь замечал!

============================================

204. ИРИНА РЫПКА


расколдованное

хочется рассказать новое расколдованное
как она надо мною кружила зудящим оводом
разглядывала под микроскопом да поминала лихом
но уродилась рясно ягода-облепиха
в садочке на дальнем хуторе
за скошенным косогором
взгляд её зорок но у меня есть ворон
верный охранник вещий король на небе
в детстве я всё мечтала вырасту мне бы
встретить такую птицу чтоб обернулась в мужа
есть же царевна-лебедь ворон ничем ни хуже
крылья расправит в полёте силища во какая
скажет мне приземлившись здравствуй моя Даная
чары спадут расколется
ложка её, тарелка
сказочники на гуслях будут ночами тренькать
о том как они гуляли чарку за чаркой пили
а вокруг расцветали белые босоногие лилии

============================================

205. ИВАН ЖДАНОВ


Мастер

 
Займи пазы отверстых голосов,
щенячьи глотки, жаберные щели,
пока к стене твоей не прикипели
беззвучные проекции лесов!
Он замолчал и сумрак оглядел,
как гуртоправ, избавясь от наитья.
Как стеклодув, прощупал перекрытья.
И храм стоял, и цветоносил мел.
Он уходил, незрим и невесом,
но твёрже камня и теплее твари,
и пестрота живородящей хмари
его накрыла картой хромосом.
Так облекла литая скорлупа
его бессмертный выдох, что казалось –
внутри него уже не начиналась
и не кончалась звёздная толпа.
Вокруг него вздувались фонари,
в шарах стеклянных музыка летела,
пускал тромбон цветные пузыри,
и раздавалось где-то то и дело:
«...я ...задыхаюсь ...душно ...отвори...»
И небеса, разгорячённый дых,
ты приподнял, как никель испарений.
Вчера туман с верёвок бельевых
сносил кругами граммофонной лени
твой березняк на ножницы портних

============================================

206. ЮЛИЯ ПОКРОВСКАЯ


Душа размягчена теплом,
дремотой сладкой и покоем,
и воздухом случайным, в коем
намека нет на дождь и гром.

Так мало надо, так легко,
устав от долгого ненастья,
принять устойчивость за счастье
и воду пить, как молоко.

============================================

207. ДМИТРИЙ АРТИС


Когда не станет смерти никакой –
ни медленной, ни скорой – никакой,
щемящий неминуемый покой
миры наполнит жизнью никакой –
ни медленной, ни скорой – никакой.
 

И мы одни с тобой (рука в руке)
пойдём к реке, и будем налегке,
и перейдём ту реку налегке –
рука в руке – моя в твоей руке
спульсирует, как рыба в тростнике.


И снова станет жизнь такой, какой
была до самой смерти никакой,
и снова станет смерть такой, такой,
какой была до жизни никакой,
какой была и – никакой другой.

============================================

208. ФОРТУНАТУС


ПОТОП

с неба шестые сутки
льется дурной сон -
это погода-сука
спальный глухой район
это примерз птенчик
желтый открыв рот
это знобит вечность
льдом и дождем рвет
новости неизбежны
не избежать дня -
дня в котором на стрежень
выволочит меня
горлом ли пуповиной
выдохну. сколько раз
страх с живота на спину
перекантует нас?
глаз не открыть Отче
лето переметни -
Ной потопить хочет
всех кто не спит с ним

дал бы ему жабры -
что же он так орет
жалостливый и жадный
желтый открыв рот.

============================================

209. АЛЕКСАНДР КАБАНОВ


КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ПИШУЩЕЙ МАШИНКИ


Терпишь больше, чем бумага (столько не живут).
Ты – внутри себя бродяга, древний «Ундервуд».
Пусть в Ногинске – пьют непальцы и поют сверчки,
ты приляг на эти пальцы – на подушечки.

 
Сладко спят на зебрах – осы, крыльями слепя,
вся поэзия – доносы на самих себя.
Будет гоевая паста зеленеть в раю,
западают слишком часто буквы «л» и «ю».


Люди – любят, люди – брешут, люди – ждут меня:
вновь на клавиши порежут на исходе дня.
Принесут в свою квартирку, сводят в туалет,
и заправят под копирку этот белый свет.



***

(210)

ИВАН ЗЕЛЕНЦОВ


На полустанке "21-й век"
от поезда отставший человек
с тоской глядит на пластик и неон.
В глазах темно от роскоши и фальши.
Такое чувство, будто он - не он,
что смысла нет, похоже, ехать дальше,

в тот дивный мир, где армия машин
спасет его от смерти и морщин.
К чертям прогресс! Он хочет восвоясь,
назад, туда, куда не возит убер,
где нет вайфая, где не ловит связь,
не познан мир, и Бог еще не умер.

История, уж если без затей,
сплошной сюжет про брошенных детей.
Они, устав от игр своих и драк,
порою отправляются на поиск
отца. Но видят только боль и мрак,
куда б ни ехал их нескорый поезд.

Усталость, одиночество, испуг -
про это в целом твиттер и фейсбук.
Нельзя поверить в то, что Бога нет.
Когда разбит, растерян, загнан в угол,
кто защитит, кто даст на все ответ,
кто путь укажет? Яндекс или гугл?

И человек, из фляги триста грамм
во внутренний запостив инстаграмм,
cтоит, надежды преисполнен весь,
и в небо смотрит, словно попрошайка.
Он ждет - уж если не благую весть,
тогда хотя бы что-то вроде лайка.

А лайка нет. И все ему не так.
В кармане бомба тикает - тик-так.
Опять один в толпе, один из нас,
готов платить безумием и кровью
и занимает очередь у касс,
чтобы купить билет в средневековье.

============================================

211. ТЕЙТ ЭШ


Сказки для рыбака на безрыбье


Вдоль гранитных опор
пробираясь во тьме, тайком,
рыба трогает город
раздвоенным плавником.
Размываются контуры, гасится свет в домах…

Время длится на ощупь,
минуя людей впотьмах,
как Фонтанка – текущая между грозой и дном –
огибает площадь и гастроном.

В ресторанном дыму,
где ни в ком не болит река,
город пробует рыбу
с подливкой из чеснока.
Застывая под сыром в тарелке морских щедрот,
с бутерброда гостям улыбается мёртвый шпрот.
Пискнув, падает блюдце… Сквозняк выбегает вон, позабыв про голод и выпивон.

Лодка
бьётся
белугой
о каменный борт Невы. Вновь за кем-то незримым бредут по воде волхвы, и дыхание Балтики слышится над тропой, где мосты-динозавры склонились на водопой.

Между тьмою и тьмой, где вливается в ночь река –
тонкий шрам от рыбьего плавника.

… Глянешь в чёрную муть – вдруг покажется, что фантом

под взлохмаченной шкурой воды шевелит хвостом…

============================================

212. АЛЕКСАНДР БАЛТИН


Плеснув хвостом, большая рыба
Расколет жёлтую звезду.
Скажу я августу спасибо,
И дальше от реки пойду.
Лишь темнота – настоль густая,
В которой не слышны стихи –
Способна удивить, пугая
Водою чёрною реки.
Но всё-таки река – не Лета,
Раз рыбы скрыты в глубине.
И есть в небесном поле где-то
Звезда, подаренная мне.


============================================

213. ЕЛЕНА КАЧАРОВСКАЯ


где небо прячется за орешник, где август сочен - последней долькой, монетки звёзд от орлов до решек в ладонях пляшут лукавой полькой... водой - смываем, водой - разводим, водой -приходим, водой - уходим, и август этот незабываем, смешные речи о непогоде.. давай подкинем ещё полешко, костром сыграем, костром согреем, подскажет время: орёл ли решка, такие люди... такое время


============================================

214. ЭДУАРД АСАДОВ


Ты даже не знаешь
 

Когда на лице твоем холод и скука,
Когда ты живешь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука,
И даже не знаешь, какое ты горе.

Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,
А в сердце и свет, и любовь, и участье,
Ты даже не знаешь, какая ты песня,
И даже не знаешь, какое ты счастье!

============================================

215. ЛАРИСА МИЛЛЕР


Пережди, говорят, пережди этот ливень...
Пережди, говорят, пережди этот ливень.
Только как переждешь, если он непрерывен.
Я навстречу дождю выхожу из укрытья
И, сливаясь с дождем, становлюсь его нитью,
Чтоб, как он, обладать неотъемлемым правом
Припадать, припадать к этим листьям и травам,
К чьим-то лицам, плечам. Но, как ливня частица,
Я боюсь, что умру, если он прекратится.

                1984

Источник:
============================================

216. МАРИЯ ГАЛИНА


Елена

Выпьем, – говорит, – и ещё налей.
Выпила, говорит, – хорошо сидим.
У Гомера тысяча кораблей,
А её устроил бы и один.

Ей сначала ехать на Тёплый Стан,
А потом на Павелецкий вокзал.
Выпьем, говорит, за красивый стан,
За чужую бабу, её глаза.

За оптовый рынок, за секонд-хэнд,
За схождение челноком в Аид,
У меня от греческих от легенд
Третий день башка болит, говорит.

Застегнула китайский свой пуховик,
Расчесала волосы гребешком,
Песню, что придумал слепой старик,
Так невыносимо носить пешком.

Говорит, тоска у меня в груди,
Кто бы, говорит, захотел украсть?
Там в кромешном мраке за кольцевой
Воет пёс с единственной головой...
Воет ли, скулит, разевает пасть...


============================================

217. ОЛЕГ ДОЛГУНОВ

подстрочник

Не выпадающий из моды,
В локтях поношенный пиджак
На мне висит, и люди смотрят,
Как будто им взаправду жаль
Меня, ущербного местами,
Да нищета доступна всем.
А август затевает танец
Вокруг скамьи, где я присел,
Раскладывает листьев клочья
В строку и разрушает сам.
Я этот разовый подстрочник
Запомню, чтоб переписать.

============================================

218. СОФИЯ МАКСИМЫЧЕВА


...ультрамарин, мольберт, гуашь,
густая взвесь и птичий кашель.
прошу тебя, обескуражь
колечком, россыпью ромашек.
 
сквозь карандашный абрис (пусть!)
увижу даль морских просторов,
у нас вдвоём – короткий путь,
но много долгих разговоров.
 
нам шепелявит пена вслед,
песок шуршит, и ветер вторит:
– всё станет ясным на просвет.
 
границы ближних акваторий
перенесённые на лист,
и подпись августа левее.
 
обрыв над морем каменист,
но я об этом не жалею.
 
мне захотелось, спрыгнув, плыть
по воле волн, и чтобы пелось,
и наконец-то полюбить,
поняв, что есть на это смелость...

============================================

219. ГЕННАДИЙ КАНЕВСКИЙ

***
шкатулка

                Максу Кучеренко

вышел из дому, шёл по переулку –
с твёрдым панцирем, с мягким животом.
знать, попал в музыкальную шкатулку –
не вернулся ни в этот, ни потом.
только что-то осталось на комоде.
что-то тикает, звякает извне –
то ли фото с улыбкою на морде,
то ли почта с сумою на ремне.

иногда, словно джазовая тема –
торможу ли, туплю ли от жары, –
возникает, расталкивая тени,
напевает, смеётся, говорит,
просит водки и снова умирает.
(вызвать мастера. вставить новый чип).

люди движутся. музыка играет.
люди падают. музыка молчит.


============================================

220. БОРИС СЛУЦКИЙ


Без нервов
 

Родители были нервные,
кричащие, возбужденные.
Соседи тоже нервные,
Угрюмые, как побежденные.
И педагоги тоже
орали, сколько могли.
Но, как ни удивляйтесь,
Мне они помогли.
 

Отталкиваясь от примеров
в том распорядке исконном,
я перестал быть нервным,
напротив, стал спокойным.
Духом противодействия
избылась эта беда:
я выкричался в детстве
и не кричу никогда.

============================================

221. КАЛЕРИЯ СОКОЛОВА


Мне приснились сегодня стихи:
Я их слушала, сидя на камне
У приладожской хмурой ольхи —
Кто-то шепотом их диктовал мне.

И ложились, крутясь и юля,
Как песок, что волною намыло,
Строки, звуки, лады.
                Только я,
Недостойная, всё позабыла!


============================================

222. АЛЕКСАНДР МЕЖИРОВ


Арбат — одна из самых узких улиц...
Не разминуться на тебе, Арбат!..
Но мы каким-то чудом разминулись
Тому почти что двадцать лет назад.

Быть может, был туман... А может, вьюга...
Да что там... Время не воротишь вспять...
Прошли — и не заметили друг друга,
И нечего об этом вспоминать.

Не вспоминай, а думай о расплате —
Бедой кормись, отчаяньем дыши
За то, что разминулись на Арбате
Две друг для друга созданных души.


***

(223)



Игорь Сухий

лоснилось небо ночью словно шерсть
как лента мёбиуса в поисках начала
но бражник бабочка отчаянно кричала
на частоте 15 килогерц
 
у молочая тысячи имён
у смерти лишь одно молчание
и бражник облетая водоём
завис над стебельком ивана-чая
 
и фонари сжигали темноту
но рыбьим жиром вовсе и не пахло
в стенах древесных шевелилась пакля
по эту или может быть по ту



***
 
224. СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

 
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая
С замираньем летит на звезду.

Я сегодня влюблен в этот вечер,
Близок сердцу желтеющий дол.
Отрок-ветер по самые плечи
Заголил на березке подол.

И в душе и в долине прохлада,
Синий сумрак как стадо овец,
За калиткою смолкшего сада
Прозвенит и замрет бубенец.

Я еще никогда бережливо
Так не слушал разумную плоть,
Хорошо бы, как ветками ива,
Опрокинуться в розовость вод.

Хорошо бы, на стог улыбаясь,
Мордой месяца сено жевать...
Где ты, где, моя тихая радость,
Все любя, ничего не желать?

============================================

225. ТАЛИ КЕЙ


АРТЕЗИАНСКАЯ СКВАЖИНА

Я сухая, сухая и ломкая,
Словно веточка мёртвой вишни,
На излом - желтовато-звонкая,
Прорастаю всё ниже...
 
Ближе.

Разрываю объятья крепкие -
Плоть от плоти земного праха,
Я, как корень травинки, цепкая,
Прорастаю на зов, на запах.
Запах близости, запах сырости,
Где земля - колыбель источнику.

Я смогу, я сумею вырасти
Вглубь
И стать
Роднику - подстрочником.

Но не встретить в пути так важно
Мне
Чертову
Артезианскую скважину.

Я живая, живая и тонкая...



============================================

226. ЛЕОНИД ТЕРЕХ


В один из дней, пожалуй, августа,
Годков, надеюсь, через ...дцать,
Когда Она придёт по адресу
Смахнуть улыбку мне с лица,
И огуречные пупырышки
Обсыплют страхом мозжечок,
Меня накроет белым крылышком
Голубоглазый мужичок.
И, побледнев лицом дурашливым,
Не шибко умный и в миру,
Я пару глупостей прокашляю
Да и вещички соберу.
В один из дней, пожалуй, в пятницу,
В домашних тапочках, бочком,
Уйду от вас весёлым пьяницей
За незнакомым мужичком....

============================================

227. ЯНА-МАРИЯ КУРМАНГАЛИНА


Ломкие, вы крошитесь, вы - скалы,
Сны и камни - дремлют до поры.
Все, о чем болела и мечтала,
Станет пластом письменной коры,

Чьей-то жизнью, или самой первой
Тишиной, и - отзвуком всего.
Я - Адам словам своим, и - Ева.
Андрогин сознанья своего.

В густоте движений и дыханий,
Тенью на незримом корабле,
Я останусь, - ломкими стихами,
Хрупкими словами - на Земле.

============================================

228. АНТОН БАТАНОВ


ПУТЬ ДОМОЙ

Темный двор расколот на поверья,
Светят звезды, будто у Кремля.
Расправляет "Ласточкины" перья
Серая пустая колея.

В брызгах ночи стонут полустанки,
Злой луны растрачивая свет.
Фонарей неровные осанки
Чертят ярко-желтый силуэт.

Колыбелью тёплого вагона
Чувства убаюкивает путь.
Блик стекла глазеет, как Горгона,
Приглашая медленно уснуть.

Следующая станция "У Дрёмы"
Сыплет в очи сонный порошок.
Небо отражают водоёмы,
В небе ночью тоже хорошо.

Этот путь, как мой, увы конечен,
В тупике растает колея.
Пусть же, неспеша струится вечер,
Как судьба бедовая моя.

Стрелки расписание отмерят,
Претворяя в жизнь, о чём мечтал.
"Он себя отдал любви и вере", -
Впишет кто-то в бортовой журнал.


============================================

229. ЕВГЕНИЙ КАМИНСКИЙ


Когда, замучившись таскать
чужую шкуру на ключицах,
захочешь птичкой поскакать
или как рыбка научиться,

чтоб наконец побыть собой,
а не блондинистым шатеном,
пока не протрубил отбой
Харон, проникнувшись Шопеном,

тут и ворвутся — в дверь ногой
разверстой бездны кочегары,
те, что шуруют кочергой
в огне под музыку шизгары,

что зазевавшихся берут
под белы руки, что без слова
устроить могут им Бейрут
или на крайность — Ватерлоо…

Я к кочегарам не хочу,
а птичкой в небо не научен…
Не сохранить души парчу
тому, в ком страха дар паучий.

Добро бы жил как сибарит:
прост не как правда, а как порно,
поскольку все равно сгорит
все то, что не огнеупорно,

поскольку все равно истлеть
тому, что, право, было дело,
тут собиралось улететь,
но и чирикнуть не успело…

============================================

230. ЕЛИЗАВЕТА ВЫСОЧЕНКО


Август, жара…

Август, жара, девяносто второй,
Кажется, или же, может быть, третий.
Я поселковая, ты городской,
Нам безразлично и радостно – дети…

Снечкус, спортлагерь, последний набор –
Восемь недель беспризорного лета.
Всплеск суеты, обезлюдевший двор,
Необратимость – обратным билетом.

Скучно. Тревога на шесть этажей,
По телевизору лебеди-люди.
Выдумай, - буду какой-нибудь Джейн
Рядом с Тарзаном, на дереве, - будем?..

Я не смотрела, рассказывай – как?..
Выдумай, время пройдет до обеда.
Что-то бормочет на двух языках
Старенький тренер литовцу-соседу.

И не заметить уже за игрой
Скомканных жестов и мимики нервной…
Август. Жара. Девяносто второй
Вроде бы. Или же все-таки – первый?


============================================

231. СЕМЁН ЛИПКИН



Там, где смыкаются забвенье
И торный прах людских дорог,
Обыденный, как вдохновенье,
Страдал и говорил пророк.
 

Он не являл великолепья
Отверженного иль жреца,
Ни язв, ни струпьев, ни отрепья,
А просто сердце мудреца.

 
Он многим стал бы ненавистен,
Когда б умели различать
Прямую мощь избитых истин
И кривды круглую печать.


Но попросту не замечали
Среди всемирной суеты
Его настойчивой печали
И сумасшедшей правоты.

============================================

232. ИРИНА ГУРСКАЯ


Словно вымели старую дачу,
Или поле укрылось плащом,
Молчаливым и небывалым,
И не знающем ни о чем.
Словно ласточка попрощалась
С теплым летним последним лучом,
Словно сходит предвечная радость,
Приготовленная на потом.
 

============================================

233. СЕРГЕЙ ШЕРВИНСКИЙ


Душу негой услаждают
Злая лень и пустота.
Самовольные уста
Стих бессмысленный рождают.

Чувством беден, словом щедр,
Нерешительный немею:
Не хочу иль не умею
Пробудить душевных недр?

Но, быть может, стих бездомный,
Как случайное дитя,
Будет полон жизни томной,
В мир явившийся шутя,

И людей пленит беспечный
Сын, не знающий отца, -
Стих, рождён от правды вечной,
Не открывшей мне лица...

============================================

234. АЛЁНА СОКРАТОВА


ВИКИНГУ
 
Коршун трупов вчера предсказал вам опасный поход.
Это, в общем, не новость, но я почему-то поверила.
Нынче вечером твой остроносый, осанистый флот
Уплывает на юг, к побережью великой империи.

Там, у теплого моря, ; съедобный янтарь – виноград…
Солнцем золота жаждет согреться промозглая родина.
Я хочу одного – чтобы ты возвратился назад,
Я об этом прошу и тебя, и премудрого Одина.

Про тебя говорят: ты разбойник, и легок твой хлеб.
На такие слова я всегда отвечаю молчанием.
Про тебя говорят: ты король и вершитель судеб,
И свою я тебе отдаю безраздельно, отчаянно.

Я смотрю на закат, что расплавил твои корабли,
Там зловещее солнце горит турмалином на золоте.
…Леденящие сумерки трогают плечи мои,
Но тепло на груди от подвески из римского солиди.



============================================

235. НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ


Над пучиной в полуденный час
Пляшут искры, и солнце лучится,
И рыдает молчанием глаз
Далеко залетевшая птица.

Заманила зеленая сеть
И окутала взоры туманом,
Ей осталось лететь и лететь
До конца над немым океаном.

Прихотливые вихри влекут,
Бесполезны мольбы и усилья,
И на землю ее не вернут
Утомленные белые крылья.

И когда я увидел твой взор,
Где печальные скрылись зарницы,
Я заметил в нем тот же укор,
Тот же ужас измученной птицы.

============================================

236. АЛЁНА ПОДОБЕД


Уповая на отбой
 
Хоть навеки небо выбели,
Ночь обкрадывает день.
Свет луны, холодной рыбою
Проплывая между стен,
Разбазаривает россыпью
Чудеса в анабиоз,
Чтобы грезилось без просыпу
То, что в яви не сбылось.

Зазеркалью строишь рожицы,
Настоящее – в штыки.
И с утра уже неможется,
Точно встал не с той ноги…

В хомуте тяжеловесности
И хронических забот
Шатуном шерстишь окрестности,
Разодрав зевотой рот.

Ожидая новой серии,
Уповая на отбой…
Дни ползут, как мыши серые,
Недобитые тобой.

============================================

237. АНАТОЛИЙ ПЕРЕДРЕЕВ


Я ждал –
Сейчас польется дождь…
Как после длительной разлуки,
Я ждал –
Сейчас польется дождь.
И я легко раскину руки.
Я ждал –
Сейчас польется дождь,
Его шуршание о крышу,
И шум листвы, И шелест трав…
Но дождь,
Глухой и отдаленный,
Пошел,
Как медленный состав,
Пошел – тяжелый, эшелонный…
И перекатывался гром,
И перестукивались ставни,
И долго вздрагивал весь дом,
И долго двигались составы.

============================================

238. ЕЛЕНА ШИГОНА


Четырежды ты
...
падают ягоды волчьи с куста
переводчик с летнего на осеннее
очевидно и бесконечно устал
а ведь он был моим спасением

на пустой странице рисую тень
нашей совести в ней все корни
нашей памяти важно попасть в мишень
гранд мишель отель калифорнии

в параллельном мире в другой стране
где судьба со звездой не сходится
перевозчик думает обо мне
но не знает как переводится

============================================

239. ВЛАДИМИР ЛУГОВСКОЙ

 

Спасибо — кто дарит.
              Спасибо тому,
Кто в сети большого улова
Поймает сквозь качку
              и пенную тьму
Зубчатую рыбину слова.

Спасибо — кто дарит.
                Подарок прост,
Но вдруг при глухом разговоре,
Как полночь, ударит,
              рванет, как норд-ост,
Огромным дыханием моря.

И ты уже пьян,
          тебе невтерпеж,
Ты уже полон отравы,
И в спину ползет,
          как матросский нож,
Суровая жажда славы.

============================================

240. ЮЛИЯ ДОЛГАНОВСКИХ


запутавшись в узлах своих согласных
перешагну через засохшую строку
проталина черна и непролазна
но где-то выше птицы на току

поют не соглашаясь с междустрочьем
поют не соглашаясь с тишиной
и в этой какофонии сорочьей
в полифонии этой наливной

рождаются напевно и округло
скользят светло мучительно легко
уже не звуки но ещё не буквы
уже не низко но ещё не высоко

неловкими движеньями ребёнка
цветные эти пузыри ловлю
не соглашаясь с тишиной светло и тонко
я выдыхаю
я
е я
ю ю


(из книги "Переведи меня")

***

(241)


ЛИЛИАННА САШИНА

Ты утром нежен
            

ты утром нежен: так — лаская — длишь
видений сонных привкус карамельный;
сквозь мглу ресниц пытаюсь разделить
тебя и солнце, но — нарочно медлю,
чтоб пребывать в неведении; свет
скользнёт по мне — податливой, — балуя,
а я — тебя благодарю в ответ,
касаясь губ лукавым поцелуем.

во взгляде — мёд, он тёмен и — горчит,
когда задумчив ты, когда ты — грустен;
добавят крапин солнечных лучи —
я ощущаю сладость в послевкусье.

пригоршню солнца опускать, шутя,
в ладонь твою — подставленную, — это
во мне сейчас игривое дитя
со взрослым сердцем женщины-поэта;
и весь твой облик, мимика и речь —
метафор ряд и сонм ассоциаций;
поэту бы — в высокое облечь,
ребёнку — просто хочется смеяться.

сменялось солнце ливнем, только он
кончался быстро, не успев начаться,
был светом ярким часто прорежён
так, будто небо плакало от счастья.

смеюсь светло, когда смеёшься ты, —
о чём? — не знаю; Господи, прости нас..,
ращу неспешно райские сады
из хрупких-хрупких яблонек-тростинок.

============================================

242. АНДРЕЙ РОМАНОВ

      А.П.Ганнибалу

Над стреноженной Суйдой - ни звука,
ни собак, ни хмельных петухов.
Исчезает глобальная мука,
как история средних веков.

Всё, что будет впоследствии с нами,
пусть фельдъегерем катится прочь!
Поднялась над грибными лесами
в полный рост африканская ночь.

У неё на груди деспотичной
вспыхнут звёзд золотые огни,
звёзд, которых вовек не достичь нам
потому, что сгорели они.

Потому, что на зорьке, несмело,
но вначале, -
а после - сильней
затрезвонят скворцы обалдело,
и дворняги сорвутся с цепей.

Хлынут вслед пересохшие воды,
побурев в силикатной пыли...
Будет праздник тепла и свободы
на любом перекрёстке земли.

                1987

============================================

243. СЕРГЕЙ ПАЛЬЧЕВСКИЙ


ВХОД ВОВНУТРЬ

Лестница старая, лампочки тусклые,
Стены сырые, ступени потёртые,
Свет заоконный полоскою узкою
тихо листает признанья затертые:
Маша + Петя равно…неразборчиво
что-то про Ваську на детском наречии.
Лестница мало, увы, разговорчива,
но охраняет следы человечии –
судьбы из прошлого и настоящего:
детские, взрослые – ей сопричастные,
тайны в пролет как в колодец бросавшие,
очень счастливые, очень несчастные.

============================================

244. ВИКТОРИЯ СМАГИНА


МУЗА

она ходила погулять
в народы от литературы,
как псевдоклассовая лядь
тире классическая дура,

и возносила на верха
то глуздыря, то лоботряса,
то записного питуха,
то сценариста тинто брасса.

то, в ихор обмакнув стило,
писала кровью на заборах
картины стиля эф. кало
в саду горящих сикоморов.

из комнаты не выходя,
несла кольцо к ородруину,
под стук занудного дождя
читала оды дофамину,
меняла даму на туза,
за лизу германа пытая…

о, серендипити, дерзай!
я – твой дерзаяц в юрской стае.

============================================

245. МАРИЯ МАРКОВА


И сам из дерева двойного,
удвоенного – брат-близнец –
в попытке слиться ищешь слово
и не находишь, наконец.
Но разве мука, подбирая
слова как общие черты,
очнуться в немоте у края
чужой бесстыдной наготы,
увидеть жёлтые пробелы,
огня сухие языки
и ощутить свои пределы? –
но нет предела для тоски –
конечно, это мука, мука,
смотреть, как в зеркало, друг в друга
и даже не подать руки.

============================================

246. ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО


Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.

============================================

247. НАТА СУЧКОВА


К открытым дверям музучилища
привязан шуршащий пакет,
заходят поэты в чистилище,
проходят второй турникет.

А там всех — сопрано, и теноров,
и тех, кто всегда — только басом,
под рученьки тонкие белые
разводят по сумрачным классам.

И в них — за дверями и ширмами,
где вдоволь еды и вина,
они целый день музицируют,
и только в одном — тишина.

И там — их хормейстер простужена,
и спился давно пианист —
молчат ко всему равнодушные
любители пения птиц.


============================================

248. НИКОЛАЙ БАЙТОВ


Где вы живете, так много стрижей,
стражей небесной лазури?
– Мы, как поэты, снуем всё быстрей
в Богом забытой культуре.

В полдень я вышел курить на балкон.
Катится жаркое лето.
Жадные звери живых облаков
толпами лезут на небо.

– Где же, стрижи, ваш высокий обрыв,
норки в пластах желтой глины? –
В них вы ныряете, крылья сложив,
и тормозите мгновенно...

Темной листвою шумят тополя.
Слушаю их – всё без толку.
Поздно, любимая, ты поняла,
как обманулась жестоко.

Плакала ты, а злодей был таков:
сердце, обросшее шерстью.
Выбросил на перекрестке дорог
платье поруганной чести.

Буду, стрижи, ваш я призрачный гость...
Боже, о чем я толкую! –
Молнии вы, и не знаете гнезд
в этой бесплотной культуре.

Все мы, поэты, у Бога в гостях.
Домом не может быть небо...
Я бы не мог на таких скоростях
делать броски вправо-влево.


============================================

249. ИРИНА САМАРИНА


И когда я тебе пропою
Тихо-тихо о чём-то серьёзном,
Ты прошепчешь чуть слышно «люблю»,
А вверху заколышутся звёзды…

Ведь у них от признаний в любви
Голова начинает кружиться…
В сердце дом из доверия свит.
Предлагаю туда поселиться.

Просыпаюсь и мысль о тебе
Улыбается в сердце украдкой…
Столько было страданий и бед.
Я забыла, как с чувствами сладко…

Всё черствела… Боялась тонуть
В тех глазах, что пронзают и манят.
Но, пожалуйста, рядом побудь,
Даже если уставший и занят…

Всё не так, как в семнадцать, у нас.
Это к лучшему. Без сожалений…
Там от страсти телесной экстаз,
Здесь – от слов и от прикосновений

Двух сердец, даже если вдали...
Даже если просрочены шансы.
Верю я, что для нашей любви,
В планах Бога сокрыты нюансы…

Раз уж встретились, значит не зря.
Эта осень, как в сказке, чудесна.
Я люблю эту грусть сентября…
И тебя всей душой, если честно…


============================================

250. СТАНИСЛАВ ЛИВИНСКИЙ
 

Из ничего, из тьмы и праха —
луна и зной, мороз и солнце.
Земля замрёт и черепаха
под ней устало повернётся.
Держись, дружок. Такие страсти.
Там по тебе подруга сохнет.
Чуть обновить, слегка подкрасив,
закат и ждать, пока подсохнет.
И ждать, когда навалит снега.
Потом — весна: за всё расплата.
И плот мазаева ковчега
выносит зайцев к Арарату.
Чирик-чик-чик. Грачи. Саврасов.
Ты помнишь это сочиненье?!
Учительница младших классов,
букет классической сирени.
Повсюду радостные лица
и указательные стрелки.
Когда-то снова повторится
жизнь между соскою и грелкой.
Она когда-то повторится,
мелькнувши рифмою глагольной.
Терпи, терпи, моя страница,
я знаю — это очень больно.
Земля то тронется, то станет
в межгалактическом заторе.
Кого-то, видно, пропускает
на светофоре


============================================

251. МАРИНА НЕМАРСКАЯ


ЛУЧЕВАЯ БОЛЕЗНЬ

Утро доброе. Я набираю "Ма"..
Первым всплывает: мама, матрешки, мало.
Как же мне боязно, детка, что ты - тюрьма.
Тесная одиночка того централа,
где только мертвый клиент не сошёл с ума.

Через два выдоха речитативом "ри"
перекрошу про себя, становясь калифом-
аистом. Сколько снизу вверх ни смотри,
снова лечу до центра ночным тарифом
Яндекс-такси, чтобы встретиться у двери.

Перед рассветом тихо, как будто "я"
запрещающий знак в твоём алфавите.
И, пока ты спишь, сама не своя,
солнце вплетает в кровь лучевые нити.
Взгляда не оторвать от его шитья.


============================================

252. ВЛАДИСЛАВ ТЕЛЮК


ОСЕННИЙ КОНСПЕКТ ЧЕЛОВЕКА

Задергалось в такт светофору набрякшее веко.
Я дни утрамбую – чинарики в твёрдую пачку,
Опять открываю осенний конспект человека;
Прокуренным пальцем по строчкам – седой бородач-Курск.
По-летнему сочных проспектов прямые удары
Меня достают, им плевать на защиту бездушья;
От этой – наверно, заслуженной – солнечной кары,
В вопрос не согнусь, не устрою великую сушь я
В оазисе мыслей и чувств. Подгоняю моторы -
И те, что стрекочут, и тот, что ударником слева.
Пикантною нотой сомнений вплетутся укоры
В бесспорный контекст пониманья Адама и Евы.
На третьей странице – лимонно-багровая клякса
На ритмах и тактах, пропахших рассветом и медом,
Прокатится медь по тонам твоего перепляса,
Мой курский сентябрь, закруживший судьбу мимолётом,
Отточенной спицей раскроешь все тайны прихода,
В котором настигнет меня “Озареньем” Эль Греко
Не посланных к черту холмов золотая свобода,
Где мастер кропает осенний конспект человека.

============================================

253. ОЛЬГА БЕРГГОЛЬЦ


БАБЬЕ ЛЕТО

Есть время природы особого света,
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется
бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.

Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина...
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!

Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой...
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.

О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю... И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже...

Вот видишь - проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться...
...А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться

============================================

254. ТИМ ТАЛЕР


Давай тебя увековечу
...
Хотя бы в пятницу под вечер
Давай тебя увековечу
На фоне кленов и старушек,
Тебя, идущую навстречу

Ты будешь в пламени заката
Стесняться фотоаппарата,
И до тех пор, пока я трушу, —
Чуть угловата и зажата

Скажу, чтоб не переживала,
Что просто света было мало.
Давай закончим, время — десять,
И полежим без одеяла

И позже, выйдя из привата,
Сама же будешь виновата,
Что ни накрыть, ни занавесить
не догадались. Что чревато

Что ах, был вечер громче, тише,
Что эту ночь не повторишь и
Что, может, выйдем на террасу
И притворимся, что в Париже —

Чтоб небо осенью дышало
И столько красок намешало,
Что я обвел тебя не сразу.
Но ты хотя бы разрешала.

============================================

255. ЕВГЕНИЙ НИКИТИН


Как быстро облетает человек…
Сначала он во сне летает,
потом, как дерево, внезапно облетает.
Все забывает человек.

Он имена и лица забывает,
растерянный, он смотрит из-под век,
жену не узнавая. Так бывает,
когда, как дерево, взлетает человек.

Я наблюдал, как дерево летает,
взметнувшись над осенней полыньей.
Оно сверкает желтой чешуей,
пока она совсем не облетает.

============================================

256. ЛИДИЯ КУПЦОВА  (БАБКА ЛИДКА)


ТОВАРКИ
 
Мы рядышком со дня рожденья,
Меж нами – ветер, не стена,
И до последнего мгновенья
За мною тащится она.
 
Молюсь ли у священной раки,
Сжигаю глотку первачом
Иль падаю в случайной драке –
Она маячит за плечом.
 
Слепы, горбаты, тугоухи,
Закусывая колбасой,
Бредем по жизни, две старухи,
Я – с посохом, она – с косой.
 
Когда расстанемся – не знаю,
Но все ж, когда закрою рот,
Пусть и она присядет с краю
И тоже малость отдохнет.

============================================

257. БОРИС ЧИЧИБАБИН


Меня одолевает острое
и давящее чувство осени.
Живу на даче, как на острове,
и все друзья меня забросили.


Ни с кем не пью, не философствую,
забыл и знать, как сердце влюбчиво.
Долбаю землю пересохшую
да перечитываю Тютчева.


В слепую глубь ломлюсь напористей
и не тужу о вдохновении,
а по утрам трясусь на поезде
служить в трамвайном управлении.


В обед слоняюсь по базарам,
где жмот зовёт меня папашей,
и весь мой мир засыпан жаром
и золотом листвы опавшей...
 

Не вижу снов, не слышу зова,
и будням я не вождь, а данник.
Как на себя, гляжу на дальних,
а на себя – как на чужого.


С меня, как с гаврика на следствии,
слетает позы позолота.
Никто – ни завтра, ни впоследствии
не постучит в мои ворота.
 

Я – просто я. А был, наверное,
как все, придуман ненароком.
Всё тише, всё обыкновеннее
я разговариваю с Богом

============================================

258. ЛАДА МИЛЛЕР


Жизнь проходит
 

Закатилось солнце под восток.
Вот и мне бы заново родиться.
Календарь роняет лепесток,
Будто небо раненую птицу.
 

Синий вечер, сумрачен и прян,
Колоколит праздничное «амен».
Из душистых лаковых семян
Прорастают облако и камень.


Не понять – где радость, а где злость.
Отобрав надежду без остатка,
Жизнь проходит. Мимо или сквозь –
Всё одно – мучительно и сладко.


============================================

259. ИГОРЬ ПРИКЛОНСКИЙ


ПЕСНЯ РЫБ

Я видел рыбу - странные дела:
Тараща в небо свой стеклянный глаз,
Она пыталась что-то сотворить,
Беззвучнo ртом пуская пузыри.
В той песне - сила света и добра,
Раздумия, желания и страсть,
Стремленье к звёздам сквозь ночную тьму -
Да жаль её не слышно никому.

А может люди попросту глухи?
Зачем им рыбьи песни и стихи -
Гораздо лучше просто без затей
Пустить их в масло на сковороде.
Для моря, океана и реки
Важней всего - хвосты и плавники,
Чтоб где-то там, в холодной глубине
Писать стихи, в которых смысла нет...

                2006

============================================

260. ПЕТРА КАЛУГИНА


Приходит ночь: наружу мехом,
Вовнутрь — завоями сирен,
И чьим-то заполошным смехом,
Что вдруг забьётся между стен,
И этой дикой, беспардонной
Мотоциклетной трескотней.
Приходит ночь — смотреть Джокондой
На всех, кто скрылся от неё,
На всех, кто ждал ее — и вышел
Навстречу, в космос, в магазин,
Кто на краю судьбовной крыши
В последний миг притормозил.
Кто, распахнув глаза, прижался
К подушке, призывая сон,
И понял всё, и догадался,
Всё сразу понял обо всём:
Не гостем, даже не соседом,
Приходит ночь — к себе домой,
Мерцая отражённым светом,
Но первозданной, чистой тьмой.


============================================

261. БОРИС ПОПОВ


Почти элегия

Ничего мне уже не надо.
И спиною прохладу чуя,
С лёгким лепетом листопада
Подружиться теперь хочу я.

На пустынный, песчаный берег,
Сплошь заросший чертополохом,
Выйду из дому, хлопнув дверью –
Словно в следующую эпоху.

Сяду близко к воде –  и тотчас
Загустеет, сомкнётся вечер,
И дожди мою тень затопчут,
Истерзают и изувечат.

Отползёт моя тень-калека
Умирать в городские клети.
...Это будет в начале века
Или, может, в конце столетья.
 
Поднебесная мгла растает,
Солнце выглянет, лопнут почки.
И история всё расставит –
Запятые, тире и точки.

Только мне ничего не надо.
Наше дело грустней и проще.
Преждевременным листопадом
Я по душам пройду и рощам.


============================================

262. НАТАЛЬЯ НИКОЛЕНКОВА



…А по поверхности скользить –
Куда сложней, чем углубляться.
Сложней смеяться, чем нозить,
И легче плакать, чем смеяться.

Таи, скрывайся и молчи:
Понятно – хуже, чем невнятно.
И незаметно проскочи
На небеса или обратно.

============================================

263. ПАВЕЛ КОГАН


И немножко жутко,
И немножко странно,
Что казалось шуткой,
Оказалось раной.
Что казалось раной,
Оказалось шуткой...
И немножко странно,
И немножко жутко.

============================================

264. ЮЛИЯ ПИВОВАРОВА


Устало проползает луч
От подбородка до ключицы,
На гвоздик вешается ключ,
А гость намерен отлучиться
На миг, а может на века,
На день, а может на столетья,
Я прошепчу ему — “Пока”,
Ему в глаза боюсь смотреть я.
Он опирается на зонт
И семенит по мелким лужам,
Но он воротится назад
И станет братом или мужем.
Когда-нибудь, потом, потом…
Намного позже, после, после…
Мышонком, песиком, котом
Вернется он и сядет возле

============================================

265. АНАТОЛИЙ ПОПЕРЕЧНЫЙ


На березах солнечные родинки,
А на травах знобкая роса.
И глазами карими смородины
Родина посмотрит мне в глаза.
И уже звучит в пространстве нынешнем,
Так звучит, что можно зарыдать,
От веретена и от лучинушки
Песня, что певала в детстве мать,
С птичьего полета даль окину я —
Там петляет в прошлое стезя,
И горит, святая, материнская
На щеке у
Памяти слеза.
Та слеза такая безутешная,
Вечная и вещая,
Она —
Совесть наша, боль, тоска нездешняя,
Здешняя и горькая до дна…
На березах солнечные родинки,
Я лежу, как в детстве, на земле.
И глазами той родной смородины
Родина глядится в душу мне.

============================================

266. ГАЛИНА ИЛЮХИНА


Осенняя элегия

Все. Бабье лето, как говорится, накрылось тазом.
Слезливый дождик, промозглый сумрак – темнеет рано.
Залечь в подполье, на дверь – записку: «ушла на базу»,
и пусть мне станут (хоть на неделю!) по барабану

дела-делишки – звонки, клиенты, счета, налоги…
Сжечь телефоны к чертям собачьим, чтоб не мешали.
Однако, осень. Пора подумать уже о Боге –
смотреть на угли, у печки сидя в уютной шали,

чтоб дождик, листья, чтоб у крылечка – пенёк в бруснике,
чтоб ночью слышно, как мокрый леший тихонько плачет,
в ладошки дышит, а в дом не может, поскольку дикий,
и грустно смотрит на свет в окошке замшелой дачи.

А утром выйти – и задохнуться осенним духом:
сырым туманом, дымком далёким, листвой, грибами…
Хлоп! – в таз с повидлом (который медный) упала муха,
Лежит на спинке и бесполезно сучит ногами

============================================

267. АЛЕКСАНДР КУШНЕР


Кто-то плачет всю ночь.
Кто-то плачет у нас за стеною.
   Я и рад бы помочь —
Не пошлет тот, кто плачет, за мною.

   Вот затих. Вот опять.
— Спи,— ты мне говоришь,— показалось.
   Надо спать, надо спать.
Если б сердце во тьме не сжималось!

   Разве плачут в наш век?
Где ты слышал, чтоб кто-нибудь плакал?
   Суше не было век.
Под бесслезным мы выросли флагом.

   Только дети — и те,
Услыхав: «Как не стыдно?» — смолкают.
   Так лежим в темноте.
Лишь часы на столе подтекают.

   Кто-то плачет вблизи.
— Спи,— ты мне говоришь,— я не слышу.
   У кого ни спроси —
Это дождь задевает за крышу.

   Вот затих. Вот опять.
Словно глубже беду свою прячет.
   А начну засыпать,
— Подожди,— говоришь,— кто-то плачет!


============================================

268. ЛЮБОВЬ КРАСАВИНА


О фонарятах

На улицах остыли фонари,
В пустой душе раскланиваться не с кем,
Легко всю пересортицу сотри
Из памяти по убежденьям веским.
По свежеобезличенным мечтам
Шагай калёным обухом разврата,
Всё правильно теперь: и здесь, и там
На улицах все фонари изъяты;
Изломанные тени до утра
Качались бы на костылях измятых,
Страдали бы под гулкое: «Ура!»
О так и не рождённых фонарятах.

============================================

269. ВАЛЕРИЙ ПРОКОШИН


Не кружилась листва,
Хоть все птицы – на юг.
Хоть дожди каждый день
Заливали нам лица.
Не кружилась листва,
Просто падала вдруг,
Как убитая в воздухе птица.
Вырывались из горла
То вздох, то слова.
Память глупой тоской истомилась.
Не кружилась листва,
Не кружилась листва,
Чёрт возьми, ну никак не кружилась!
«Неудачная осень».
Увы, ты права,
Только как бы душа ни бесилась,
Не кружилась листва,
Не кружилась листва.
Голова, как листочек, кружилась.
Чёрный зонт пожелтел.
И промок и продрог
Сад, забывший июля наркозы.
Не кружилась листва,
И был дом одинок,
Согреваясь теплом папиросы.

============================================

270. ЕВГЕНИЯ РИЦ


Он увидит сквозь дырку в заборе
Вечереющий сад и в саду
Механический сад, и всё горе
Сладкой взвесью осядет во рту.
Эта дырка — не память. На память
Только светлая дырка, и в ней
Пять минут собираются падать
Много листьев с ветвистых теней.
Он увидит сквозь дымку в просторе
Вечереющий глаз и в глазу
Электрический лес из историй,
Отвечающих звуком на звук.
Молоточек ударит, и эхо
Из коленки по локтю пойдёт,
Это связан скелет человека,
Точно сад и оставленный плод,
Или лес и грибы в перелеске,
И сухая рука грибника,
Прижимаясь к колючей железке,
Ничего не снимает пока.



***

(271)


АВРУТИН АНАТОЛИЙ


Узколицая тень всё металась по стареньким сходням,
И мерцал виновато давно догоревший костёр…
А поближе к полуночи вышел отец мой в исподнем,
К безразличному небу худые ладони простёр.

И чего он хотел?.. Лишь ступней необутой примятый,
Побуревший листочек всё рвался лететь в никуда.
И ржавела трава… И клубился туман возле хаты…
Да в озябшем колодце звезду поглотила вода.

Затаилась луна… И ползла из косматого мрака
Золочёная нежить, чтоб снова ползти в никуда…
Вдалеке завывала простуженным басом собака
Да надрывно гудели о чём-то своем провода.

Так отцова рука упиралась в ночные просторы,
Словно отодвигая подальше грядущую жуть,
Что от станции тихо отъехал грохочущий «скорый»,
Чтоб во тьме растворяясь, молитвенных слов не спугнуть…

И отец в небесах…
И нет счёта все новым потерям.
И увядший букетик похож на взъерошенный ил…
Но о чём он молился в ночи, если в Бога не верил?..
Он тогда промолчал… Ну а я ничего не спросил…

============================================

272. КАТЯ КАПОВИЧ

(ИЗ ЦИКЛА "ПРИГЛАШЕНИЕ НА ОСТРОВА")


Мы в лодочке синей скрипучих дворовых качелей
на жестких дощечках с тобою уносимся вверх
и солнце летит сквозь густую пятнистую зелень,
а там уже снег, двадцать первый какой-нибудь век.

Качели лишь повод качнуть злополучную тему
про синее-синее над черепицею крыш,
куда провода утекают сквозь твердые клеммы,
про белое-белое там, где на небо летишь.

Семнадцатилетний эстет, обожатель Востока,
и хмурая девочка в беличьей шубе смешной,
но есть еще главная тема – поэт и эпоха
за всей переходного возраста снежной лапшой.

В ней много культурных походов за хлебом насущным
и много совсем одиноких окольных свобод,
но как ни оглянешься, это окажется лучшим,
где мальчик читает и девочка варежки мнет

============================================

273. ОЛЕГ ГОРШКОВ


СЛОВАРЬ ТИШИНЫ

Обученье осенним, чужим до поры языкам,
что казались бессвязней любой тарабарщины тёмной,
начинаешь с азов. И доверившись их знатокам –
облетающим скверам, всё слушаешь, как неуёмно
словарём тишины шелестит безымянный Лингвист,
утверждая, что жизнь с этой поздней внезапной науки
начинается сызнова, падает яблоком в руки,
и горит на ладони, как ветром оброненный лист.
Вот тогда и не сможешь с неясной тоской совладать.
Домовитая тьма завладеет тропой и скворешней.
И почувствуешь блажь проговаривать осень неспешно,
принимать всё, как есть, повторяя усердно слова,
что почти нараспев местечковым бубнит мудрецом
растрепавшийся вяз. И лукавая присказка длится.
И поймешь, наконец, что всю жизнь посторонним лицом
был себе самому, и любил посторонние лица.

============================================

274. ЕЛЕНА ШАЙ


Переживи ее печаль, прохладу поздних поцелуев,-
В них осень льется через край, до глубины души волнуя,
И мимолетность ваших встреч переживи, как неизбежность,
И бледность рук, и хрупкость плеч, и губ доверчивую нежность.

Взметнувшихся, как листопад, волос осенних ароматы, -
Сплетает ветер невпопад ванили вкус и запах мяты, -
И дым от тонких сигарет над столиком струится всуе...
Переживи ее ответ, не отторгая, не ревнуя.

Есть в ней несбыточность надежд и недосказанность признаний,
Почти достигнутый рубеж на перекрестке ожиданий,
Хрустальность пережитых чувств, дождя слепого своеволье
И слов божественная чушь, что в сердце отзовется болью.

============================================

275. СТАНИСЛАВ КРАСОВИЦКИЙ

ОСЕНЬ
 

Отдалённый трещит мотоцикл
И становится осень всё ближе –
В этом мире друзей и привыкл
Я твой взор в отдалении вижу.

Я твой образ на стенах ловлю.
В цвете листьев, то смуглых, то алых.
И могу я сказать, что люблю –
Росчерк неба в осенних провалах.


============================================

276. НОВЕЛЛА МАТВЕЕВА


Вы думали, что я не знала,
Как вы мне чужды,
Когда, склоняясь, подбирала
Обломки дружбы.


Когда глядела не с упрёком,
А только с грустью,
Вы думали – я рвусь к истокам,
А я-то – к устью.
 

Разлукой больше не стращала.
Не обольщалась.
Вы думали, что я прощала,
А я – прощалась.

============================================

277. ЮРИЙ КУБЛАНОВСКИЙ


Перевозчик


             Н. Грамолиной

 

Не на русскую душу доносчиком,
лучше стану судьбе вопреки
с поседевшим лицом перевозчиком
у безлюдной излуки Оки.


Кулаки побелеют от сжатия
рукоятей весла и весла.
Если правду – пока демократия,
жизнь меня хорошо потрясла.

 
Ив клубление зыбко-прощальное
и дубки на другом берегу –
будто вдовый кольцо обручальное,
очертания их сберегу.


Чтобы в час убывания с белого
света, ставшего меркнуть в окне,
частью именно этого целого
на мгновение сделаться мне...

============================================

278. ОЛЬГА ТУРКИНА


Чёрная осень, черствеющая листва
под свежевыжатыми шагами. На вред
время зависло, я бы назвал его "вре".
Я бы кашлянул в него извечным "чёрта с два".

Выбиты зубы у домов-кораблей
сквозняком. Но дырам свищущим лень зиять.
Поздняя осень черна, и чёрная в ней
запоздалая осенняя поэзия.

============================================

279. МИХАИЛ ЗИВ



Пока мы живы, и пока Нева
Фильтруется посредством дня и торфа,
Мы говорим предсмертные слова,
А зиждемся условно и аморфно.
 

Не то, чтобы бесплотно – втихаря
Грешим телесно и внедряем пищу,
И вкрадчиво вослед идёт заря,
Как будто зря толкуя токовище.

 
О, Бдительный, не списанный с икон,
Не мямленный устами пряных дафний,
С тех окон в нас Глядящий испокон,
Хоть оком одноклеточных потрафь мне
 

Всю эту жизнь, где не было меня
Во рту времён, где крепко подфартило
Летать навзрыд и в валенках огня
Туда наверх подкрадываться с тыла.


Нездешней силой полнится земля,
Где мы живём, несметно успокоясь,
И, где Невой фильтруется заря,
Грядущему мы кланяемся в пояс.


Здесь я стою. – Иначе бы упал.
А и поверишь, мол, виновен случай,
И суть вещей надышана, как пар,
Замедленной всеобщею падучей.


============================================

280. СВЕТЛАНА ТИМАШЕВА


ОТГОРЕВШЕЕ

У вечера малиновый кушак.
На небе ни овчинки, ни рогожки,
И сумерки скребутся, словно кошки,
И тишина такая -- грех дышать.

Деревьев разноликая толпа
Глядит на месяц, срезанный, как ноготь.
Снимает осень шутовской колпак,
И медяки ссыпает мне под ноги.

Тепло и красота идут на спад,
И ветра дрожь подобна подхалимству...
Приди ко мне, когда все будут спать,
Но не любви, а боли позаимствуй.


============================================

281. НИКОЛАЙ СТЕФАНОВИЧ


Я одряхлел, быть может, я кончаюсь,
Как звон струны, внезапно оборвусь, –
Но полетит опять куда-то аист
Сквозь ночь сырую, терпкую на вкус.

И снова детство: булочная, школа,
Косые царства чердаков и крыш,
Желаний первых жгучая крамола,
Которую ничто не побороло,
Которую ничем не укротишь…

И вновь антракт и смена декораций,
И вновь искать связующую нить,
И тем же звездам снова загораться…
Есть многое на свете, друг Горацио,
Есть даже то, чего не может быть.

Мы ничего сегодня не возвысим,
Мы ничего сегодня не вместим.
Здесь каждый двор суров и независим,
Здесь подворотни, ящики для писем,
Здесь лестницы, и мрак, и дождь, и дым.

Мы ничего не любим и не ценим,
И ночь опять дробится на куски,
Опять туманом стелется осенним
И кажется остаточным явленьем
Обиды чьей-то и тоски…

                1943


============================================

282. ИРИНА ФИЛАТОВА


МОЙ ВАВИЛОН

Оторопь, сонная дрожь
в цепенеющих лужицах.
Люди проходят неслышно.
И мимо. И сквозь.
Крылья кирпичные
снова готовы разрушиться -
в жертву бескрылым
крылатым взлететь не пришлось.
Липкими пальцами
вечер листает названия
игр в передоз,
как меню вороных полусфер,
из нелюбви сотворя
нерушимое здание
времени, места
и лучших на свете манер.
Ночь измеряется утром -
причинами каяться,
синим свинцом
в зацветающих алым губах
и перекурами...
Вещими снами на пятницы
боги с пророками
"завтра" ведут на цепях.
Соткана боль из чужих
междометий - в проклятие,
сложен из кубиков льда
лабиринт немоты,
крепость абсента прославилась
полным невзятием -
сторож-бармен
поливает сухие цветы.
Что-то случилось...
На ровных развалах анапеста
кляксы аляписто
метили лица анфас.
Так, помолившись,
священник с семейством за трапезой
хищно слизали с тарелок
предчувствие нас.
Мой Вавилон...
На каком языке эзотерика
миру предложит
разрушить твои имена?..
На антрацитовом срезе
беззвёздного берега -
башня одна безымянная
снова видна.

============================================


283. ЮРИЙ РЯШЕНЦЕВ


А туча лежит, и скучна, и брюхата,
на пряном багряном ветру,
как тучный патриций эпохи заката
на пьяном усталом пиру.


Какими глазами ты небо ни меряй,
но издавна кажется мне:
есть что-то от ждущих распада империй
в вечернем небесном огне,

 
в огне ежедневном, тлетворном, коварном
и неугасимом, пока
четверг для среды – и захватчик и варвар,
а пятница – для четверга.


Роскошного пурпура небу не жалко:
горит, ни о чем не скорбя.
И чёрная птица – рабыня? служанка?
танцует уже для себя.
 

============================================

284. ЛАРИСА ГРАНОВСКАЯ (KLER)

 
Психология жертвы

я не хотела. ты был жертвой
и сам стремился под прицел.
а смерть дежурной акушеркой
следила, чтоб не уцелел,
чтобы слова легли как пули —
кучней: девятка, десять-бис.
и мы с тобой не увернулись,
мы на подначку повелись.
мне от суда не отвертеться —
одна вина идет за две…

такая вот заноза в сердце
такая дырка в голове

============================================

285. ЭДУАРД БАГРИЦКИЙ


ПОЛКОВОДЕЦ

1

За пыльным золотом тяжелых колесниц,
Летящих к пурпуру слепительных подножий,
Курчавые рабы с натертой салом кожей
Проводят под уздцы нубийских кобылиц.

И там, где бронзовым закатом сожжены
Кроваво-красных гор обрывистые склоны,
Проходят медленно тяжелые слоны,
Влача в седой пыли расшитые попоны.

2

Свирепых воинов сзывают в бой рога;
И вот они ползут, прикрыв щитами спины,
По выжженному дну заброшенной стремнины
К раскинутым шатрам — становищу врага.

Но в тихом лагере им слышен хрип трубы,
Им видно, как орлы взнеслись над легионом,
Как пурпурный закат на бронзовые лбы
Льет медь и киноварь потоком раскаленным.

3

Ржавеет густо кровь на лезвиях мечей,
Стекает каплями со стрел, пронзивших спины,
И трупы бледные сжимают комья глины
Кривыми пальцами с огрызками ногтей.

Но молча он застыл на выжженной горе,
Как на воздвигнутом веками пьедестале,
И профиль сумрачный сияет на заре,
Как будто выбитый на огненной медали.


============================================

286. ЕЛЕНА ЧИНАХОВА


…зависая между землей и небом,
не спрашивай «почему?» и «за что?»
у того, кто за правым стоит плечом.
не разговаривай никогда с тем, кто, невидим, за левым.
потому что, вот — жизнь:
обхватывает со спины.
нежно, но крепко держит.
целует в затылок.
ничто уже и никто не коснется.
ни с какой стороны.

============================================

287. ВЛАДИМИР САЛИМОН


Всех прежде голос подает труба.
Потом в игру вступают барабаны.
Как будто надвигается толпа,
а мы с тобой сидим как истуканы.

В просторных креслах столь вольготно нам,
что часто, безрассудны и бездумны,
мы даже не желаем знать, кто там
во тьме за сценой —
скифы, готы, гунны?


============================================

288. МАРИЯ ВАТУТИНА


Экран пройду ладонью, словно лист,
Где ты – придуман, значит, уникален.
Любовь моя мрачна, как фаталист,
Темна, как мавр, и тяжела, как камень.

Я поняла – любовь моя мрачна.
Она – чернавка, чёрный человечек.
И в ней я не тобой увлечена –
Созданием тебя из слов-словечек.

А ты живёшь, не ведая того,
Что создан мною, что возлюблен мною,
Что это для тебя лишь одного
Построен мир немыслимой ценою.

А впрочем, нет. Не верь мне, вся цена –
Себя не открывая, сказки баять.
Любовь мрачна, но рифма в ней точна,
И слова ни добавить, ни убавить.

============================================

289. ГЕННАДИЙ УГРЕНИНОВ


К МУЗЕ

У нас ни единого шанса -
Пора бы уже уяснить,
В ногах у большИх не мешаться
И меньших к стене не теснить.
 
А, впрочем, за нами и прежде
Подобных грехов не велось:
Мы больше склонялись к надежде
На оси небесных колёс.
 
И даже по славе не сохли,
Приемля синицу в руке...
Теперь это — давние сопли
В затёртом карманном платке.
 
Как жили — так жили, не каюсь -
О чем уж теперь горевать? —
И только привычек пугаюсь,
К примеру, слова рифмовать.
 
Бывает, и вслух, и прилюдно
Приспичит себя потрошить,
А скажут: «Собаке приблудной
Неймётся избу сторожить...»
 
                1973

============================================

290. СВЕТЛАНА НОСОВА


ТВОЯ АПОФЕОСЕНЬ

недолог путь.
прошедшее итожа,
ты впитываешь время тонкой кожей,
в бокалах измеряя каждый шаг,
заглядываешь в мир своих видений
и чувствуешь: в тебе скребется гений
и просится на волю, подышать.

рябит в глазах твоих апофеосень.
на пожелтевших трав простоволосье
наносят клены сочные мазки.
и в капельках подсолнечного света
мерещатся безумие винсента
и сгустки медно-охровой тоски.

ты ловишь музу, стоя на асфальте.
в тебе дрожит от холода вивальди
и морщится взъерошенный гоген.
а ты упрям, заносчив и свободен.
и делится обрывками мелодий
собрат по крови - ветер перемен.

ты - сумас-бродский, может, полу-ницше,
еще счастливый, но уже раскисший
от виски и прошедшего дождя.
ступай себе, расплачивайся с миром,
твори, но не трави в себе кумира,
в который раз в нирвану уходя.

============================================

291. СЕРГЕЙ СТРАТАНОВСКИЙ


По телевизору о том, что мы-то сами —
Род человеческий — живем благодаря
Погибшим звездам, что они
Во время гибели и были Божествами,
Творцами были,
                взломщиками Тьмы.
И может быть, когда и мы
Погибнем,
             то отправим импульс, весть,
Луч созидания в пугающие дали.

============================================

292. ЮЛИЯ РЕЗИНА


ФАНТОМНЫЕ БОЛИ (1)
 
Снега, сугробы, первая лыжня,
Летящая, как почерк гимназистки
Домов продрогших каменные списки,
В камине песня древняя огня.
 Подснежники сомнамбулы–весны  –               
Сгущенье грёз и нежного тумана,               
Смятенье чувств от взрыва до обмана,               
Букварь небес, провидческие сны.               
Рулады птиц, рулоны облаков,               
Озоны гроз июльского разлива.               
Жизнь молода, как страсть нетерпелива,               
Слова, слова – бессмертьем мотыльков.               
Осенний день, как слёзы в ноте  «соль».               
Судьбы цыплята: дети, строфы, тризны...               
Беспутная и страшная отчизна –               
Фантомная, пожизненная боль.   
 

============================================

293. АЛЕКСАНДР ГОНЧАРОВ


Когда-нибудь под шорох непогоды,
В осенний вечер, через много лет
Твой позабытый маленький портрет
Мне воскресят потерянные годы...
Напомнит жизнь, что бурно так текла,
Меня в своем потоке увлекая...
Смахну я пыль с разбитого стекла
И оживет лицо твое, сверкая...
А я склонюсь усталой головой
И буду думать... молча... без движенья…
Во власти твоего изображенья -
Душой ничей, но сердцем – вечно твой…

                1941г

============================================

294. НАТАЛЬЯ РАЗУВАКИНА



Я слышала во сне их жёлтые копытца,
Бамбуковых шагов летучий ручеёк,
Сквозь щели в потолке, сквозь липкие ресницы
Всё проще и смелей прощальный цок да цок.


Летучий ручеёк, бамбуковые трели,
Бессловных языков бесплотные сыны...
В простынных небесах прохладной акварели
От маленьких копыт лишь ямочки видны.


Прошу, не отнимай, мой тихий повелитель,
Мгновенья до войны, будильника, дождя,
И, крылышки скрестив как верные улики,
Придут ещё стихи и рядом посидят.
 


============================================

295. ВИТАЛИЙ ПУХАНОВ



Возьмет конверт, наклеит марочку,
Напишет адрес, лист согнёт,
И нам на память фотокарточку
Чужая молодость пришлет.
 
Счастливыми нас не запомнили.
Так и не вырвали из тьмы
Фотографические молнии,
Как мы стоим, как смотрим мы.
 
Но может стать, в тумане старческом,
В недовоёванном  раю
Чужую молодость по карточке
Мы опознаем как свою.

============================================

296. ИГОРЬ БЕЛОВ


стихи о Малыше и Карлсоне


 ...Карлсон харкнул мимо урны и улетел

                Данила Давыдов


ради простуженных голосов в ночных магазинах
ради горячих сердец под капотами легковых машин
в центр города в полночь слетаются души красивых
умных и в меру упитанных мужчин


захватывают кафе и бензоколонки
ревнители неглаженого белья
гроза отечественной оборонки
один из них ты а возможно я


они перегаром на звёзды дышат
в скверах распугивают ворон
и отъезжает твоя стокгольмская крыша
в охваченный бурьяном микрорайон


ты ждёшь пока фонарь под глазом потухнет
просыпаешься мёртвый и больше вообще не спишь
и в один прекрасный день читаешь на стене в кухне –
«ты никогда не повзрослеешь Малыш»


жизнь справляется с нами одним ударом
когда осень на горло наступает со всех сторон
и всё что горит это луна над баром
похожая на монету в пять шведских крон


и мы пьянеем уже просто понюхав пробку
погибаем с грацией подбитого корабля
но по привычке ищем на брюхе кнопку
если вдруг уйдёт из-под ног земля

============================================

297. АНДРЕЙ РАССКАЗОВ


Внесезонное
...
Застрял на "Осень" календарь.
Снуют воробышки проворно.
Наладив зимний инвентарь,
Отдохновенно курит дворник.

А пёс по выцветшей траве
Бредёт походкой антилопьей,
И богатеет серый цвет
На дефиците белых хлопьев.

Сидит ворона на столбе.
Бежит за школьницею школьник.
И я опять иду к тебе,
Ненужным чувством переполнен.

============================================

298. НИКОЛАЙ РУБЦОВ


Ветер всхлипывал, словно дитя,
За углом потемневшего дома.
На широком дворе, шелестя,
По земле разлеталась солома...


Мы с тобой не играли в любовь,
Мы не знали такого искусства,
Просто мы у поленницы дров
Целовались от странного чувства.
 

Разве можно расстаться шутя,
Если так одиноко у дома,
Где лишь плачущий ветер-дитя
Да поленница дров и солома.
 

Если так потемнели холмы,
И скрипят, не смолкая, ворота,
И дыхание близкой зимы
Все слышней с ледяного болота...

============================================

299. НИНА ЯГОДИНЦЕВА


Мы не умерли и не смирились,
Но взгляни на далёкий закат:
В синем дыме цветёт амариллис -
Это гибнет оставленный град.

Закоптились небесные своды
До глубокой ночной черноты.
В тайнои городе нашей свободы
Догорают дома и мосты.

Нам не слышно, как мечутся крики
От огня до небесной реки.
Там горят наши мёртвые книги,
Наши дерзкие черновики.

============================================

300. ЮРИЙ ОКТЯБРЁВ

 
ЛИНИЯ ЖИЗНИ

По закраинам, по забрежинам,
по излучинам сонных вод,
по хрустящим годам-валежинам
жизнь на сверку меня ведет.

Что сверять – только ей и ведомо,
да тому, кто ведет учет,
и никто не крадется следом, но
небо сверху – один  зрачок.

Не укрыться от взгляда синего
ни за дверью, ни за стеной,
по ладоням ветвятся линии,
а хватило бы и одной.

Так давно, замерев в раздумиях,
не меняет она длины,
что, наверное, где-то умер я,
в неизвестных мирах иных.

Там в нездешних телах и обликах
завершил я свои пути,
только с этого неба облаком
до сих пор не могу уйти.


***

(301)

ГЕННАДИЙ ШПАЛИКОВ


Отпоют нас деревья, кусты,
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.
Да и степь отпоёт, отпоёт,
И товарищи, кто поумнее,
А ещё на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.
Басом, тенором – всё мне одно,
Хорошо пароходом отпетым
Опускаться на светлое дно
В мешковину по форме одетым.
Я затем мешковину одел,
Чтобы после, на расстоянье,
Тихо всплыть по вечерней воде
И услышать своё отпеванье.


============================================

302. БЕЛОУСОВ КОНСТАНТИН


Одинокий, большой, седовласый, возвышенный,
Никому не обязан, никем не униженный, -
Тело, тело твое - так свободно качается -
Страшно только лишь тем, что на этом кончается.

Пусть когда-то тебя наставляли и прочили,
Пусть растет энтропия, смерть, хаос и прочее -
Тело, тело твое - так свободно качается -
Страшно только лишь тем, что не может отчаяться.

Пусть природа в окно лезет пряными ветками,
Пусть в пустой толчее дамы с сумками, сетками -
Тело, тело твое - так свободно качается -
Страшно только лишь тем, что совсем не мешается.

Пусть осудят тебя и молва, и Евангелье
Пусть скорбят по тебе иерархии ангелов -
Тело, тело твое - так свободно качается -
Страшно тем, что покинуть твой круг запрещается.

И когда ты большой, одинокий, возвышенный
Давишь веткой в окно, то навьюженный, скниженный
Вижу: тело твое так свободно качается
И проходит меня, мной живет, продолжается.

============================================

303. АНДРЕЙ ПЕРМЯКОВ

НОЯБРЬ

Говорят, будто солнце уходит в область Весов.
Так говорят, кто смотрят календари и новостные ленты.
Но ветра действительно, покидая области около полюсов,
покоряют собою длинные континенты.
 
Ветер и вправду такой, точно бы насовсем.
С берёз облетает последняя примечталость.
Смешное рассказывай, с тортика слизывай крем.
Не обнимайся, лучше дави на жалость.

Ладно, не дуйся, шучу. Сиди, недотрога.
Скоро пойдём, поглядим как на рассветный металл
плачет который век умирающая дорога
из города Эм в город, который не стал.

============================================

304. ВЛАДИМИР КОРКУНОВ


Они не просыпались просто так,
как будто поздний снег запутал время.
И первобытный зов (а может – страх)
вплывал в пространство это постепенно.
О, как тонка последняя тетрадь,
о, как тверда невидимая сила.
Что можно взять, когда не можешь брать?
Что можешь дать, когда не ты просила?
И снова ночь стуманилась за миг,
ты улыбнулась, исчезая в нежность.
А где-то рос невыплаканный крик,
срывая неодетые одежды.


============================================

305. ЕЛЕНА ФАНАЙЛОВА


Жутко владенье хрупкими вещами.
Как тут узнаешь, кто научил рисовать людей
Звездочки меж бровей, бабочек над хрящами
Надгортанников, плачущий глаз меж грудей?

Кто научил их жить, вообще, с чужими
Пропастями, с их ночными зверьми,
С этим зияньем, пеньем, беспамятством – недостижимей
Даже при жесте ладонями вверх: возьми,

Если не убоишься таких объятий.
Если тебе покажутся не страшны
Лица, всплывающие из амальгамы пятен,
Из плесневеющей, черной, серебряной глубины.

============================================

306. НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ


СТАРАЯ СКАЗКА

В этом мире, где наша особа
Выполняет неясную роль,
Мы с тобою состаримся оба,
Как состарился в сказке король.
Догорает, светясь терпеливо,
Наша жизнь в заповедном краю,
И встречаем мы здесь молчаливо
Неизбежную участь свою.
Но когда серебристые пряди
Над твоим засверкают виском,
Разорву пополам я тетради
И с последним расстанусь стихом.
Пусть душа, словно озеро, плещет
У порога подземных ворот
И багровые листья трепещут,
Не касаясь поверхности вод.

                1952

============================================

307. ДАНУТА СИДЕРОС


АРГУМЕНТЫ

Хочу написать
пронзительно,
ясно,
чисто,
без паники и паразитных слов
о корабле,
покинувшем ночью пристань,
о том, как мне
уплыть на нём повезло.

Не будет, увы,
ни строчки такого толка.
Во-первых,
тогда я буду подлец и враль,

а во-вторых,
слову служит только
непопадание
на корабль.

============================================

308. БОРИС ПАСТЕРНАК


Косых картин, летящих ливмя
С шоссе, задувшего свечу,
С крюков и стен срываться к рифме
И падать в такт не отучу.


Что в том, что на вселенной – маска?
Что в том, что нет таких широт,
Которым на зиму замазкой
Зажать не вызвались бы рот?


Но вещи рвут с себя личину,
Теряют власть, роняют честь,
Когда у них есть петь причина,
Когда для ливня повод есть.

============================================

309. ВЕРА ПАВЛОВА


Одиночество в квадрате окна,
одиночество в кубе комнаты,
когда хочешь остаться одна
и серьёзно обдумать, какого ты
чёрта лысого, хрена, рожна
к этой местности взглядом прикована,
будто это — чужая страна,
а родная — о, как далеко она!..


============================================

310. ГЕННАДИЙ ГРИГОРЬЕВ


Ангел на игле

Лист бумаги погас на столе,
Погружается город в потемки.
Видишь — ангел сидит на игле.
У него начинаются ломки.

Он над городом мрачным завис.
Он и сам понимает, что хроник...
И так хочется ринуться вниз,
Чтобы хрустнули крылья о кронверк.


============================================

311. ИГОРЬ ЦАРЕВ


ВЫПЬЕМ,  БРАТЦЫ,  ЗА  РУБЦОВА!

У матросов нет вопросов. Я, наверно, не матрос...
Почему мы смотрим косо на того, кто в небо врос?
Печка в плитке изразцовой затмевает дымом свет.
Выпьем, братцы, за Рубцова - настоящий был поэт!

Был бы бездарью - и ладно. Их, родимых, пруд пруди.
Угораздило ж с талантом жить, как с лампою в груди -
Жгла она зимой и летом, так, что Господи спаси! -
А без этого поэтов не случалось на Руси.

Сколько пользы в папиросе? Много ль счастья от ума?
Поматросил жизнь и бросил. Или бросила сама?
Пусть он жил не образцово - кто безгрешен, покажись!
Выпьем, братцы, за Рубцова неприкаянную жизнь.

Злое слово бьет навылет, давит пальцы сапогом.
Эй, бубновые, не вы ли улюлюкали вдогон?
До сих пор не зарубцован след тернового венца.
Выпьем, братцы, за Рубцова поминального винца...

Тяжесть в области затылка, да свеча за упокой.
Непочатая бутылка, как кутенок под рукой.
Старый пес изводит лаем. Хмарь и копоть на душе.
Я бы выпил с Николаем. Жаль, что нет его уже.


============================================

312. ЮЛИЯ МОРОЗОВА


Бумажный кораблик

Плывём под флагом молний и молвы.
Играем потаённо, закулисно
в любовников, забывших о любви,
в сожителей, не помнящих о жизни.
Что там по курсу? Доллар низко пал.
Подумаешь! Мы падали и ниже.
У неба свой особенный оскал,
когда оно низвергнуто на крыши.
Пусть берег с морем примиряет дождь,
а я тобою примиряюсь с ложью.
Не скрыться нам от света и святош,
от нежности, граничащей с безбожьем,
от хлама чувств, лежавших взаперти…
Целуемся как дети в подворотне.
Скорей же флаг, как штору, опусти,
пока нас не увидели в исподнем.


============================================

313. АНАТОЛИЙ ЖИГУЛИН


Вот и снова мне осень нужна,
Красных листьев скупое веселье,
Словно добрая стопка вина
В час тяжёлого, злого похмелья.

Вот и снова готов я шагать
По хрустящим бурьянам за город,
Чтобы долго и жадно вдыхать
Этот чистый целительный холод…

Тяжелее струится вода,
Горизонт недалёк и прозрачен,
И полоскою тонкого льда
Тихий берег вдали обозначен.

А вокруг не единой души.
И обрывы от инея белы.
И в заливе дрожат камыши,
Словно в сердце вонзённые стрелы.


============================================

314. НАТАЛЬЯ СТАРОДУБЦЕВА


И холодно вокруг и как-то странновато:
И лишь в ушах звенит расколотый испуг.
А в темноте цветет опунция овата
И белозубый мавр натягивает лук.
Не бойся, я пришла, я вытащу из плена,
И мне не страшен чёрт и крылья тишины, -
Но если позовёт красивая Елена,
Ты просто не ходи, ...чтоб не было войны.

============================================

315. ALONER  (ИГОРЬ МИХАЙЛОВ)


Сквозь водостоки

День уходил сквозь водостоки
Через решетки, трубы, щели
И под дождем уныло мокли
Дома, скамейки и качели
Троллейбусов табун чумазый
Спешил к кормушке остановки
И без разбора кто-то мазал
Всё хмурой краскою неловко
И пешеходов снулых лица
Все, как один, сочились горем
Какой-то дальней башни спица
Казалась мачтой среди моря
Я в этот день шагнул отважно
И сгинул без вести мгновенно
Как стойкий, но весьма бумажный
Солдат - тоскующий и пленный

============================================

316. МИХАИЛ ДЫНКИН


Мы поедем с тобою

 
     чтоб сияли всю ночь голубые песцы

                Осип Мандельштам

 
...
Мы поедем с тобою на «х» или в «п»,
оттого что мои поезда,
проносясь по ревущей железной тропе,
неизменно стремятся туда.

Оттого что иных вариантов, увы,
не предвидится – так-то, мой друг.
Эти рельсы проходят внутри головы
и свиваются в замкнутый круг.

И какое там, к чёрту, сиянье песцов,
если комьями липкой грязцы
декорируя окна, хохочут в лицо
перекрывшие путь мертвецы?

============================================

317. АНАСТАСИЯ КАЗАНСКАЯ


Пройдись по нотам ноября
По грязным выцветшим аллеям
Где каждый шаг острей и злее
И монохромней цветоряд.

И ветер комкает листы
Как девочка платок бумажный
Где каждый взгляд предельно влажен
И небо с осенью на ты

Где птичьих стай стальным крюком
Сшивает тучи infinitum
И в стыке стай прорех не видно
И ветер пахнет табаком

И в слезность выцветших окОн
Впиталась утренняя морозь
И двое проживают порознь
Сюиту общих похорон

============================================


318. БАЙРАМ АННАНУРОВ

МИНУТА

В который раз ныряю в это небо,
взметнувшееся над страною гор –
чтоб утонуть в лазурном полотне по
макушку – в рост, когда восточный горн
            добавил к сини розовый аккорд,
            плывущий над мотивом скальных сепий
            на запад, север – убывая в степи –
            реально и уму наперекор.

Всего минута – трепетна, интимна –
и вот она уходит, и затем
стихают ноты утреннего гимна
неповторимы в прежней высоте.
            Всего дана – всего одна за день –
            за год, за век – какое дать ей имя? –
            уходит, гаснет неисповедима,
            успев струну души моей задеть…

============================================

319. ДМИТРИЙ ПЛАХОВ


BALERO

звучит над парком мендельсон
над сквером ференц лист
любовь похожая на сон
а сон похож на лист

а лист ложится на ладонь
и шепчет имена
то паганини молодой
то губайдулина

я с ним тайком ходил к реке
в сырой ночи как тать
лицом к лицу с листом в руке
лица не увидать

в кромешной тьме шептал поверь
молил последний шанс
но хлещет по щекам равель
и бьет под дых сен-санс

так много вас а я один
тщедушный и нагой
свиридовскрябинбородин
и глинка под ногой

по-над москвой летит покрасс
и гекторберлиоз
никто не требует от нас
погибели всерьез

но вкус подобный черемше
запекся на губах
бетховен лишь в моей душе
и бах и бах и бах

============================================

320. ЗИНАИДА ГИППИУС


Пауки


Я в тесной келье – в этом мире
И келья тесная низка.
А в четырех углах – четыре
Неутомимых паука.

Они ловки, жирны и грязны,
И все плетут, плетут, плетут...
И страшен их однообразный
Непрерывающийся труд.

Они четыре паутины
В одну, огромную, сплели.
Гляжу – шевелятся их спины
В зловонно–сумрачной пыли.

Мои глаза – под паутиной.
Она сера, мягка, липка.
И рады радостью звериной
Четыре толстых паука.


============================================

321. ИГОРЬ ШКЛЯРЕВСКИЙ


Родная верста

Кто-то в поле срывает стоп-кран.
- Стой, держи! - И опять не поймали.
Он бежит, задыхаясь, в туман,
вдоль болота осеннего, к маме.
Отоспится, попьет молока
и, как птица, взлетит на подножку.
Глаз наметан, и ноша легка.
Сэкономил дорожную трешку.
Проводницы сходили с ума,
машинисты от страха дрожали.
А потом пролетела зима.
Поезд шел, тормоза не визжали.
Может, стал он взрослее к весне
и удача к нему постучалась.
Может, просто на этой версте
никого из родных не осталось…

============================================

322. СЕРГЕЙ ЛЯШКО


Снег с дождем

Снег с дождем, просто снег с дождем.
Первый липнет, второй смывает.
На ресницы ложится стая,
И не видно чего мы ждем.

Обтекает, течет за ворот.
Ты молчишь - говорить невмочь.
Дождь со снегом вступили в город.
Мокро-белый ноябрь. Ночь.

Мы замешаны в их законы:
Так текучи и так нежны,
Так ожиданно незнакомы,
В одну смуту погружены.

Дверь на стареньких петлях скрипнет.
Мы очнемся и в ночь уйдем.
И промокнем с тобой до нитки,
Потому что мы - снег с дождем.

============================================

323. ТАТЬЯНА ЩЕРБАНОВА


Часовые

...
Они появляются ночью в моих странных снах,
старательно делают вид, приближённый к былому,
слова не слышны – будто ветер шевелит солому,
их тонкие лица к утру обращаются в прах.
 

Ведь где-то живут, и, конечно, кому-то нужны
чудачества их пополам с кокаиновым бредом,
и кто-то становится их одиноким соседом,
а кто-то бросает с томительным чувством вины.


Друзья не друзья – часовые моих прошлых лет,
для друга возможно ль скупое и жалкое «бывший»?
Я знаю, они никогда ничего не напишут,
а если напишут, то я не осмелюсь в ответ.


Но будут во сне неожиданно, как наяву,
смотреть на меня, улыбаясь по-детски беспечно,
курить и молчать, и сутулить по-взрослому плечи,
а после уйдут, не прощаясь, в сырую Москву.
 

Промозглая осень застряла в Садовом кольце,
туманом укрыта макушка останкинской башни.
Для друга возможно ль пустое и злое «вчерашний»?
«Кто он?» – Я отвечу: «Никто», изменившись в лице.


============================================

324. МИХАИЛ АНИЩЕНКО


Стучит по дороге слепой посошок,
Зима, как дыхание ада.
Как больно и грустно, что я пастушок
Большого заблудшего стада.

Грехи и сомнения бродят во мгле,
Витает не дух, а потреба.
И нас прижимает к холодной земле
Высокая ненависть неба.

Заблудшие овцы… Так будет всегда.
Ведь нет и надежды на чудо.
Ещё мы не знаем, что вспыхнет звезда,
И горько заплачет Иуда.

Он в детской кроватке проплачет всю ночь.
Он будет зверёнышем биться.
А тот, кто сумеет простить и помочь,
Ещё только завтра родится.

И я поднимаю заблудших овец.
Мне большего в жизни не надо.
Куда мне вести это стадо, Отец,
Куда мне вести это стадо?

============================================

325. ДМИТРИЙ БУШУЕВ

До свиданья...

* * *

Лифт уезжает. До свиданья.
В открытом небе тишина.
Душа без имени и званья
вся осенью озарена.

В саду камней, обняв колени,
на догорающий закат
смотрю с надеждой в воскрешенье
всех арлекинов и солдат.

Когда в Венеции небесной
на старой лодке поплывём
под кипарисовое детство,
ты скажешь: -Мы опять вдвоём.

Ты скажешь: - Осень. Лодка.
Небо и птица в радуге. К тебе
бегу из детства в старых кедах
по выгоревшей той траве.

Какого я искал ответа?
Нет цели. Даже в голокост
я буду собирать по свету
разбитые бутылки звёзд.


============================================

326. НАТАЛЬЯ ПЕРСТНЕВА


БРОДЯГИ

Когда-нибудь кончатся теплые краски и перья,
Рассыпанным нотам останется ждать полотера,
Сварливой старухе никто из бродяг не поверит:
– Опять сигарету цыганить пошла Терпсихора.

И сядут хлебать царский ужин из банки консервной
Приятели по согревающей байками ночи.
Прошаркает нищая осень к пустой костюмерной,
И месяц двурогий повиснет, небрежно заточен, –

Далекий, как будто картонный, как будто нестрашный.
А если и страшный – какие задергивать шторы?
Безногой старухе нальют и оставят затяжку,
И долгая ночь будет молча укачивать город.

============================================

327. АНДРЕЙ ГРЯЗОВ


УТРО

Трамвай проедет – задрожишь во сне,
И кукла вскрикнет голосом ребенка…
И только первый, самый легкий снег,
В твое окно заглянет потихоньку.
Когда проснешься, встанешь, не спеша,
И удивишься тишине и свету,
И сразу успокоится душа,
Которая всю ночь бродила где-то…

============================================

328. ИННА УРСОВА


а последнее искушение - смоляное,
дух такой, что хочется снова встать,
вроде, нечему, но  нечему  ноет -
Господи, отпусти христарадь
напослежочек несобачьим носом...
нЕчему, как вибриссы, вибрирует в пустоте,
учится быть бестелесым и безголосым,
учится быть вне геометрии тел,
учится видеть, собой  обживает небыть,
из неочерченного воссоздается вновь,
ведет световым пунктиром - выводит невод -
дырочки пустоты, световая кровь -
ниточки...ниточки... тоненькие аорты...
хрупкие венки всего, что стремится жить.
вот и живое - а было когда-то мертвым -
легким воздУхом по воздуху побежит...

============================================

329. ПАВЕЛ АНТОКОЛЬСКИЙ


Зима


Зима без маски и без грима
Белым-бела, слаба, не слажена,
Но и таящаяся зрима,
Но и молчащая услышана.


Она сама полна предчувствий,
Уместных разве только в юности,
Сама нуждается в искусстве,
В его тревожной, дикой странности.


Всё дело в нём! Всё окруженье
Кистей, и струн, и ритма требует.
Всё бередит воображенье,
Торопит, бродит, бредит, пробует...


А мы, теснящиеся тут же,
Оцениваем дело заново,–
Канун зимы, преддверье стужи,
Разгар художества сезонного.
 

                1968
 

***

(330)


ВЛАДИМИР ШЕМШУЧЕНКО


Эта зима будет прошлой зиме не чета -
Слишком уж прочно метель подпирает сугробы.
Тащится пёс, и сосульки свисают с хвоста,
Смотрят с укором глаза человеческой пробы.

Пёс отскочил от протянутой мною руки -
Били, конечно, когда доверялся прохожим...
Воет метель, беспощадно диктует стихи,
И наплевать ей, что псы и поэты похожи.

============================================

331. АННА БЕССМЕРТНАЯ

С ВИДОМ НА ДЕКАБРЬ

В гостиной с видом на декабрь
считаю дни синичьи.
Веду отсчет от пустяка -
скупого безразличья.
В холодной мантии сосна,
вся в серебре осина -
заснеженная тишина...
Я так ее просила!
Но одиночество болит
осенней рваной раной,
теряются слова молитв,
желанен гость незваный.
Нет ожиданию конца,
а жить-не-ждать легко ли?
Приходят ночи без лица,
безлуньем беспокоя.

Кто может что-то изменить
в душе, забытой Богом?
Сосна, осина, птицы, дни...
И без следов дорога.

============================================


332. АНАТОЛИЙ НАЙМАН


Из шелеста листьев, из плеска воды
мы ловим словцо, полсловца предсказаний
великой удачи и лёгкой беды.
Мы все расшифровщики краденых знаний.


Мы все самозванцами вышли в жрецы.
А что! Если грубых материй бормочет
язык, отзываясь на властное рцы,
то разве не нужен ему переводчик?


Вот ты и возносишься, гордая тварь
рассудка, над трепетной тварью безумий.
А вспомни, какой открывает словарь,
когда говорить начинает Везувий.


Бореи удушат струю, а листву
обрушат. И почерком твёрдым, не смутно
безмолвье на девственном выведет лбу:
беда навсегда, утешенье минутно.

============================================

333. ГАЛИНА ГАМПЕР


ДЕКАБРЬ


Итак, конец осенней смуте
И время доблестей иных.
Все сведено до черной сути,
До комбинаций из прямых,
Не бесконечных, а отрезков
На небе светлом и пустом.
Здесь шелест сокращен до треска
Случайной ветки под кустом.
О, эта стройность повторенья,
О, обезличенный каркас -
Боюсь тебя, как откровенья
Тяжелых бабушкиных глаз,
Куда глядеть - избави господи...
Не трогаю твоих ветвей,
Стою непринятою гостьей,
Поскольку здесь не до гостей.

============================================

334. НИКОЛАЙ СУЛИМА


ЖЕЛЕЗНЫЕ РАКЕТЫ

(Александру А. Шапиро)

шипит воображаемое лето
над захламленным книгами столом
помятые железные ракеты
навеки отправляются на слом

дырявые стальные минареты
обугленной пустыни посреди
рукой истосковавшейся планеты
прижаты к лихорадочной груди

разбитые посадочные лапы
горячий исторгают циатим
скрежещут облупившиеся трапы
под синими зубами гильотин

напомни, капиллярная кривая
как дюзы раскалялись добела
как выли, атмосферы пробивая
покрытые окалиной тела !

поставив наземь чемодан никчёмный
на провонявшем гарью ветерке
Рей Бредбери терзает обреченно
измятые билеты в кулаке

и пряча злые слезы за очками
присев в тени на выгоревший шлем
веснушчатыми слабыми руками
свой валидол вытряхивает Лем

============================================

335. ЛИЯ КИРГЕТОВА


Плыть в горизонт отчаянным дезертиром,
Раздумав жить долго и счастливо у причала.
Трещина в скорлупе между мной и миром -
Первый признак того, что назову началом.
;
Свет фонаря - маяк не самый надежный.
Ось икс с осью игрек снова бросают жребий,
И поскользнувшийся пьяный хохочет, лёжа,
Увидев звездную пыль в сияющем небе.

============================================

336. ВЛАДИМИР ЕВСЕВЬЕВ


Ещё не высветилась точка.
Зари кровавое пятно.
В туманных засмерках утонет
луны - веретено.
Здесь всё закутано в веретья:
полунадежды, полусны.
Все мы, как запертые дети,
в безумный мрак погружены.

 (Из книги "Спутники ночей",
  стихи 1956-1958гг)

============================================

337. ЕВГЕНИЯ ИЗВАРИНА


Утолщение воротника,
наращение рыбьего меха.
сорвалось у воды с языка
хоровое хлопчатое эхо.

Так снежинки твои достают
до беды, выпрямляющей плечи,
до слезы, просветляющей труд
избавления мысли от речи.

Это суши и тверди прирост,
столкновение взора и взгляда.
и мерцает значение звезд
в шаровой болтовне снегопада.

============================================

338. ИВАН ВОРОБЬЕВ


Второй снег

Неторопливо
Над дорогой снег
Спускается,
И он уже не тает.
Не то что бы
Тебя благословляет,
Он понемногу
Осеняет всех.
И в этом
Равномерном снисхожденьи
Доступна без изъятий
Благодать.
Стой и дыши,
Приравненный к деревьям,
Пока с тобою
Нам дано дышать

============================================

339. ЛАРИСА ШУШУНОВА


ПРОГУЛКА С СОБАКОЙ
 
Нет, лучше сам тяни за поводок.
Ещё не ясно, кто кого обязан
Куда вести, не подведён итог.
По тротуарам грязный снег размазан.

Ну, обогнём ещё один квартал:
На небе тучи, на дорогах пробки...
И что бы там философ ни болтал,
Не вынести суждения за скобки.

Вокруг площадки зимней ледяной,
В оправе белой, снежной... Сизым блеском
Встречает лёд сезон очередной.
И я – таким вот мыслящим привеском -

Навстречу мрачным блочным корпусам
Какого-то жилищного массива,
Сырым ингерманландским небесам
Всю ночь в глаза глядящего пытливо


============================================

340. АЛЕКСАНДР БЛОК


Целый год не дрожало окно,
Не звенела тяжелая дверь;
Всё забылось - забылось давно,
И она отворилась теперь.

Суетились, поспешно крестясь...
Выносили серебряный гроб...
И старуха, за ручку держась,
Спотыкалась о снежный сугроб.

Равнодушные лица толпы,
Любопытных соседей набег...
И кругом протоптали тропы,
Осквернив целомудренный снег.

Но, ложась в снеговую постель,
Услыхал заключенный в гробу,
Как вдали запевала метель,
К небесам подымая трубу.

============================================

341. ПОЛИНА АРНАУТОВА


Мы учим снег по четким нотам птиц,
Впечатанным в линейки проводов.
Мелодия его, как взмах ресниц
На тонких, побелевших лицах вдов -
Тиха и коротка. Но, если где-то есть
Пронзительней и резче этих линий
Цвета тоски, то, видимо, не здесь.
А этой тишины нагие клинья
Впиваются в пространство и звенят,
Весь небосвод собою обесточив.
Мы учим снег. Как учит снег меня
На белом фоне очень черной ночи.


============================================

342. ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ


Да, я — моряк! Искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жажду новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.

И женщины идут на страстный зов,
Покорные, с одной мольбой во взоре!
Спадает с душ мучительный покров,
Все отдают они — восторг и горе.

В любви душа вскрывается до дна,
Яснеет в ней святая глубина,
Где все единственно и неслучайно.

Да! Я гублю! пью жизни, как вампир!
Но каждая душа — то новый мир,
И манит вновь своей безвестной тайной

============================================

343. ВЕРА ЧИГАРИНА


          Акростих
 
  Лечь не удается до утра,
  Искра в сердце тлеет - не уснуть,
  Тихо кто-то скажет мне: "Пора,
  Если не в полет, так в дальний путь".
  Ручка по бумаге побежит,
  Атомы построятся в слова,
  Танец букв меня приворожит,
  Утром отдышусь едва, едва,
  Радуясь, что сброшена обуза.
  Ах! Как тяжела бывает муза.
 

============================================

344. СЕРГЕЙ ЛЕЙБГРАД


вполголоса...

вполголоса сипя, не выспавшись, на ватных
ногах в окрестный мрак, как в море твой синдбад,
я выйду из себя и не вернусь обратно,
и не вернусь назад.

отвесная вода и юность без ответа
(семь бед один ответ на стыке разводном),
как мёртвая змея, как чёрная комета,
как первая любовь в концлагере родном,

где дышит каждый ствол симфонией и фугой,
и вальсом, и всегда последним марш-броском.
я выйду из себя и выпаду из круга,
и захлебнусь песком.

============================================

345. НИНА РЕЗНИК


Эльсинор


Мне все равно, кто виноват, кто прав.
Холодная зима. Все выпало в осадок.
Хоть яду натощак, хоть полинялый шарф
Потуже затяни - все будет вечер сладок.

Всем миром пьют вино. Им невдомек,
Что Гамлета душа - как дырочка на флейте:
Офелия мертва, и бедный Йорик - йок,
И Дания темна, как карцер на рассвете.

А что потом, неужто звонкий шум -
Поспешная дуэль с карательным исходом?
Кто в этой пьесе принц, кто в этой пьесе шут,
И чья мелькает тень под низким небосводом?

Навек прощаться нелегко, мой друг:
Там скрипнет снег, тут скрипнет половица.
И в дальнем небе отразится вдруг,
Что жизнь - зима, а Дания - больница.

И в Эльсиноре все полно вражды,
Льют санитары истину подкожно.
И сорок тысяч братьев не нужны,
Чтоб доказать, что встреча невозможна.


============================================

346. ЕФИМ БЕРШИН


МОНОЛОГ ОСКОЛКА (13)

Паденье – тоже форма бытия.
Когда стрелок летит в провал пролёта
бездонного двора на снег белья,
на бабочку фонарного огня, –
не отличить паденья от полёта.

 
Не отличить полёта от паденья
в пыль облака, в пожухлую траву.
Мы выживем,
как выживают тени,
на время уходящие за стены.
Я падаю.
И, значит, я живу.
 

Мы падаем.
И, значит, мы живём.
Как ласточки, не сеем и не жнём.
И, как с крючка сорвавшаяся рыба,
как в водоём,
уходим в окоём.
Что наша жизнь? –
мгновенье после взрыва.
 
============================================

347. АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ

 

Чернил давнишних блеклый цвет,
И разный почерк разных лет
И даже дней – то строгий, чёткий,
То вроде сбивчивой походки –
Ребяческих волнений след,
Усталости иль недосуга
И просто лени и тоски.
То – вдруг – и не твоей руки
Нажимы, хвостики, крючки,
А твоего былого друга –
Поводыря начальных дней...
То мельче строчки, то крупней,
Но отступ слева всё заметней,
И спуск поспешный вправо, вниз,
Совсем на нет в конце страниц –
Строки не разобрать последней.
Да есть ли толк и разбирать,
Листая старую тетрадь
С тем безысходным напряженьем,
С каким мы в зеркале хотим
Сродниться как-то со своим
Непоправимым отраженьем?..


============================================

348. ЛЕВ ДАНОВСКИЙ


Раскусывая надвое таблетку
Нитросорбида, утром. Ритуал.
День разделен в мозгу на клетки,
И в каждой вписано «устал».
 
Тук-тук. Итог. Итог токует,
Костлявую ли самку ждет.
Войдите: человек тоскует
И сам себя не узнает.
 
Тук-тук. Простукивай, как сыщик,
Ища сокровище в грудной.
Все чисто. Ничего не свищет.
Утешься тишью отварной.
 
Тук-тук. То дятел, а не ворон,
Жилец, а не Полночный гость,
Долбящий, он еще  уверен,
Что правильно заточен гвоздь.
 
Тук-тук. Да это позывные
Слепца, идущего домой.
Так отбивайся козырными,
Оставшимися в звуковой
 
Колоде. Как оно протяжно
Себя удвоившее «у».
Вглядись, вглядись в него бесстрашно:
Вот-вот увидишь синеву.

============================================

349. АЛЁНА АСЕНЧИК АЕФ


Когда наступало время тоски и вечера,
он, за день своё положенное избегав,
утюжил рубашки, бережно вешал на плечики;
все белые-белые, белей твоего снега.
Ходил, любовался. Мурлыкал под нос мелодии.
Следил, чтобы всё в порядке – любая малость:
ему так казалось, что он не один. И, вроде бы,
рубашкам тоже так нравилось и казалось.
Вздыхал, что его чудеса зарастают былями,
что люди свои проблемы решают "сами"...
Рубашки, впуская людей, шелестели крыльями.
Хранили, спасали...

============================================

350. ЭЛЬДАР РЯЗАНОВ


Ты укрой меня снегом, зима,
Так о многом хочу позабыть я,
И отринуть работу ума.
Умоляю тебя об укрытии.

Одолжи мне, зима, одолжи
Чистоты и отдохновения,
Бело-синих снегов безо лжи.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу тебя об одолжении.

Подари мне, зима, подари
День беззвучный, что светит неярко,
Полусон от зари до зари.
Мне не надо богаче подарка.

Поднеси мне, зима, поднеси
Отрешенности и смирения,
Чтобы снес я, что трудно снести.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу у тебя подношения.

Ты подай мне, зима, ты подай
Тишину и печаль сострадания
К моим собственным прошлым годам.
Я прошу тебя, я прошу тебя,
Я прошу у тебя подаяния

============================================

351. ТАТЬЯНА БОРИНЕВИЧ (ЭКЛОГА)
 

Я знаю, он разводит нежитей
Каких-то странных мелких форм
И в мышеловки с миной нежности
Кладёт молитвы, как рокфор.
С небес туда слетают ангелы.
Он оторвёт их от высот,
Не разобрав чинов и рангов их
На Птичий рынок отвезёт.
Он Гамаюна, птицу вещую,
Талдычить заставлял «Ку-ку».
Грифонов с гарпиями скрещивал,
Потомство, выдавши за кур.
Он птицу Феникс жёг с усталостью,
Всё думал: «Может быть… дрова?».
Он отрывал хвосты русалочьи,
Как воблу, к пиву подавал.
Дракона он считал рептилией,
Шил тапки из волшебных кож.
Единорогу рог отпиливал,
Чтоб тот на пони стал похож.
Никто не скажет, что он выжига.
Он свой зверинец собирал.
Он даже заготовил выжившим
По девять граммов серебра.

============================================

352. СЕРГЕЙ ГАНДЛЕВСКИЙ


Так любить – что в лицо не узнать,
И проснуться от шума трамвая.
Ты жена мне, сестра или мать,
С кем я шёл вдоль околицы рая?

Слышишь, ходит по кругу гроза –
Так и надо мне, так мне и надо!
Видишь, вновь закрываю глаза,
Увлекаемый в сторону ада.

Заурядны приметы его:
Есть завод, проходная, Кузьминки,
Шум трамвая, но прежде всего –
По утраченной жизни поминки.

За столом причитанья и смех,
И под утро не в жилу старшому
Всех вести на обоссанный снег
И уже добивать по-простому.

Оставайся со мной до конца,
Улыбнись мне глазами сухими,
Обернись, я не помню лица,
Назови своё прежнее имя.


============================================

353. ХЕЛЬГА ХАРЕН


МЕТЕЛЬ

Если снег – все о снеге,  о снеге.
Как во сне, тяжелеют шаги.
Только думаешь сонно о беге,
А идешь, оступаясь с дуги
Заметенной безбрежной дороги.
Не вперед – в глубину, в глубину.
И одна лишь опасность – продрогнуть,
И одна лишь беда – соскользнуть
С невысокой орбиты дворовой,
Наглотавшись колючей муки,
Подарить меховому сугробу
Отпечаток холодной щеки.
Если это буран – он повсюду
Влажный космос буравит насквозь,
И разносит густую простуду
Между звонкими стаями звезд.
Все несется без смысла, без вести,
И снежинкам что танец, что бой.
В бурю «много» не значит, что «вместе»
«По пути» – не всегда «за тобой».
И шагаешь, и слепнешь и топчешь
Опадающий гроздьями свет.
Это снег. Это марш одиночеств
Твоему одиночеству вслед.


============================================

354. ЕВГЕНИЙ ТУРЕНКО


ПОВТОРЕНИЕ
 

Как первописьма допотопную букву
не спросишь: ответь,– так и помнить нельзя.
Кто учит дышать? И, наследуя слуху,
как имя твоё назовёт не тебя?


И взглядом нельзя прикоснуться, и слепо
не тронуть руки. Увядает трава,
и нитью в краях перевязано небо.
Скажи, что прощай, и аукнется – да!


А звук восковой тяжелее, чем посох.
Но, может быть, раньше того и точней –
не голосу вторит зазубренный воздух,
а время причастно к причуде твоей.


И нет повторений, а ждёшь не нарочно,
часы не идут – Рождество и покой,
и слышно, как долго кружится и нощно
живой снегопад, понемногу земной.


============================================

355. НАТАЛЬЯ ВАНХАНЕН


АНГЕЛ ДУРАКОВ

Мы бы здесь давным-давно пропали,
но Господь, по счастью, не таков.
Чтоб из нас не выпали детали,
есть на свете ангел дураков.
В понедельник или в воскресенье —
мне узнать про это не с руки —
нам его послали во спасенье:
там у них вверху не дураки!
Он нас ночью утешает: “Тише!” —
если вдруг отчаянье грызет.
Он нас ловит, падающих с крыши,
и на скорой помощи везет.
В слипшихся, насквозь промокших платьях,
в водорослях, залепивших рот,
он несет нас бережно в объятьях,
невредимых, на берег кладет.
Он следит, кого и кто обидел,
возле печки тушит угольки.
Говорят, его никто не видел.
Что с нас взять — вестимо, дураки!
Чтобы мы в потемках не плутали,
чтоб уж точно, чтоб наверняка,
он включает фонари в квартале —
чтоб дурак увидел дурака.
А потом сквозь сумерки и вьюгу
добрый ангел, улетая ввысь,
бросит нас в объятия друг к другу,
чтобы мы здесь не перевелись

============================================

356. АЛЕКСЕЙ ИВАНТЕР


А, если Он неправ, и льнёт к земле земное, и нету в небесах ни келий, ни кают, так отчего тогда по Небу сердце ноет, и люди на Земле ночные слёзы льют? И, если – Он неправ, и зря душа алкала, так отчего горюч славянский алфавит, и сложный русский сплав небесного закала не стынет на ветру, как колокол гудит?

============================================

357. ЕЛЕНА АКСЕЛЬРОД


Как пережить, что нельзя пережить?
Оказывается, можно.
Горстку камней на плиту положить,
А после в пыли дорожной
Взглядом невидящим отмечать
Прыть суеты мышиной,
Новых гостиниц спесивую стать,
Банки, витрины, машины.
Шатаясь, войти в опустевший дом
С хлопочущими друзьями,
Неделю с гостями сидеть, а потом -
С пустыней, одетой горами.
И снова по улице молча кружить,
Как на прогулке острожной…
Жизнью пустынною дорожить,
Оказывается, можно.

============================================

358. ЕВГЕНИЙ БЛАЖЕЕВСКИЙ


От мировой до мировой,
Ломая судьбы и широты,
Несло героев -- головой
Вперед -- на бункеры и дзоты.
И вот совсем немного лет
Осталось до скончанья века,
В котором был один сюжет:
Самоубийство Человека.
Его могил, его руин,
Смертей от пули и от петли
Ни поп, ни пастор, ни раввин
В заупокойной не отпели.
И если образ корабля
Уместен в строчке бесполезной,
То век -- корабль, но без руля
И без царя в башке железной.
В кровавой пене пряча киль,
Эсминцем уходя на Запад,
Оставит он на много миль
В пустом пространстве трупный запах.
Но я, смотря ему вослед,
Пойму, как велика утрата.
И дорог страшный силуэт
Стервятника
в дыму заката!..

============================================

359. МУЗА БЕЛКИНА


Она идёт над спящим городом,
над морем, бьющимся у пристани,
и с каждым шагом веет холодом,
тоской пронзительно немыслимой.

И вот она на сонной улице,
заходит в чей-то дом, уверена,
что неминуемое сбудется,
и всё, что прожито, отмерено.

Склонится молча над кроватями
и над резными колыбелями,
в короткой человечьей памяти
разбудит странные видения...

Найдёт его, не зная жалости,
и что ей - взрослый или маленький...
Замрёт, подвластный странной тяжести,
в последний раз качнувшись, маятник.


***

(360) БОРИС ПАНКИН

по глянцу ломкого листа
рука выводит закорюки
ах эти творческие муки
нести себя на пьедестал

и водружать на постамент
в тенистость липовой аллеи
белеет ночь восток алеет
цемент скрепляет монумент

и словно бисер на губе
пот выступает от напряга
пиши перо скрипи бумага
я типа памятник себе.

***


(361)


Илья Кутик

АД И РАЙ

И в эту полночь, в этот темный час
мы заперты, как в некий длинный ящик,
где Рай и Ад перемешались в нас,
как воздух с дымом в легких у курящих.

Они не полюса наверняка,
но расположены, предполагаю,
Ад против Ада, Рай напротив Рая
по принципу и виду коробка.

Но чуть на мир нисходит эта мгла
и ангел Рая, хоть ему не надо,
в полете чиркнет вдруг о серу Ада -
мы все прикурим от его крыла.

***

(362)


Лев Болдов


Ключи от Рая — у меня в кармане.
А двери нет — весь дом пошёл на слом.

Там наши тени в утреннем тумане
Пьют кофе за невидимым столом,
От общего ломая каравая,
Пузатый чайник фыркает, как конь,
И бабушка, по-прежнему живая,
Сметает крошки хлебные в ладонь.

Присохла к сердцу времени короста.
Но проскользну, минуя все посты, —
Туда, где всё незыблемо и просто,
Где нету страхов, кроме темноты.

Где пахнет в кухне мамиными щами,
Где все печали — мимолётный вздор,
Где населён нелепыми вещами
Таинственный, как джунгли, коридор.

Там детские прощаются огрехи,
А радость не приходит на бровях.
Там сахарные звонкие орехи
На ёлочных качаются ветвях.

Там сказки, словно птицы, к изголовью
Слетаются — любую выбирай!
Там дышит всё покоем и любовью —
Он так уютен, мой карманный рай!

И далеки жестокие годины,
Где будет он, как яблоко, разъят…

Земную жизнь пройдя до середины,
Я постоял — и повернул назад.

***

(363)


Феликс Чечик


от прокуренных жабр что толку на дне морском
целый век бы лежал не думал бы ни о ком
ни о чем не думал лежал бы и в ус не дул
дирижабли-рыбы и вечности синий гул
и в себя глядел бы прислушиваясь не дыша
как с земли на землю смотрит моя душа

***

(364)


Андрей Тавров

МЕТАМОРФОЗЫ
«…vere filius Dei erat iste».
Euangelium Secundum Mattaeum

Я там стоял, где не было меня,
откуда я давным-давно ушёл.
Я был дождём и веткой, серебром
летящих на аллею снежных хлопьев.
Я слышал удлиненный гул снежинок
и как они лебяжесть набирали
на мышцах Зевса. Алый Леды рот
уже теперь был ярче, чем пожар.
Я слышал ангельский глагол звезды,
отторженный от празднества — участья
в Гармонии, и был он ропотлив.
Вздымались моря звонкие сапфиры,
являя пестрых глаз и хвост русалки,
и в медитацию рос лес ливанский.
Я там стоял.
                В хитоне человек
нёс тяжкий брус, как римское I,
для тех часов, где распадалось Время.
Он походил отчасти на Улисса,
сбирающего плот в лесу Каллипсо,
а Океан… о, тот вздымался рядом —
за истлевающей чертою пляжа.
Тогда настала в мире тишина,
и в ней воздвиглись, выступив, утёсы.
Мой парус зачерпнул от Аквилона,
и грудь моя разбилась с лёгким хрустом
о камни прорыдавшей кратко мели.
Вдали витало красное перо,
Любовь-Полынь на небо восходила.
Я там стоял, где не было меня.

***

(365)

Анна Ахматова

ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ


Одно, словно кем-то встревоженный гром,
С дыханием жизни врывается в дом,
Смеётся, у горла трепещет,
И кружится, и рукоплещет.

Другое, в полночной родясь в тишине,
Не знаю откуда, крадётся ко мне,
Из зеркала смотрит пустого
И что-то бормочет сурово.

А есть и такие: средь белого дня,
Как будто почти что не видя меня,
Струятся по белой бумаге,
Как чистый источник в овраге.

А вот ещё: тайное бродит вокруг —
Не звук и не цвет, не цвет и не звук. —
Гранится, меняется, вьётся,
А в руки живым не даётся.

Но это!.. По капельке выпило кровь,
Как в юности злая девчонка — любовь,
И, мне не сказавши ни слова,
Безмолвием сделалось снова.

И я не знавала жесточе беды.
Ушло, и его протянулись следы
К какому-то крайнему краю,
А я без него… умираю.

1959 г.


***

(366)

Високосное ПОСЛЕСЛОВИЕ:

У каждого любителя поэзии есть свой календарь, где он может найти стихи Поэта на каждый день! Моя попытка Поэтической Антологии из такой же серии отрывного, настенного, смартфонного календаря. Я читаю дальше и открываю для себя новые имена, новые удивительные тексты. А значит ещё одна Случайно Избранная Подборка стихов - уже без каких-либо ограничений по дням, рифмам, временам года. А дальше ещё одна, а потом ещё...


Зенцов Константин

См. Подборка стихов II
http://stihi.ru/2019/10/14/2961