Исповедь

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга третья.
Глава 6/53. Исповедь

Новая церковь внушительных размеров, что построили в Новом Русском, уже разросшемся посёлке возле Арли во Франции была расписана двумя братьями, «пасынками» Наташи. «Пасынки» были до мозга костей импрессионистами, поэтому и роспись была в духе импрессионизма. А что делать? – Время такое!.. А оно всегда хорошее по своему.
Церковь представляла собой ракушку с широким двухметровым коридором, окружающим центральный большой зал. Вначале низким, постепенно увеличивающимся в высоте, уходя как в небо в центральном зале. Коридор символизировал чистилище с копиями иллюстраций Сандро Боттичели на «Божественную комедию» Данте Алигьери.
И молящийся, прежде чем попасть в светлый Рай торжественного зала, уже проходил своеобразное чистилище, чтоб оставить всё мирское и бренное, в том числе и грехи свои тяжкие. Уже, после увиденных ужасов Дантовских Чистилищ, подходил к иконостасу отделяющему молельный общий зал от алтаря очищенным, мечтающий только о Боге.
Так называемый, купол церкви, был совсем не куполом, а представлял собой простой девятигранный стеклянный конус уходящий в небо. Наверху конуса покоилась луковка и уже на ней – золочёный православный крест.
Центральная часть алтаря делила зал почти пополам и была высокая с нечётким, в манере импрессионизма, но узнаваемым изображением Иисуса Христа. А там где должно находится его сердце, изображена Дева Мария с младенцем. – Тем же Иисусом Христом. Справа и слева центрального изображения написаны тоже в манерах импрессионизма лики святых.
Сооружение не был похоже на стандартные строения церквей. Это уже начиналось новое веяние в строительстве, которое потом подхватил знаменитый архитектор Ле Корбузье и довёл его до своеобразного совершенства.
Жизнь повествует нам о том, что всё гениальное формируется со вспыхивающих крупиц, иногда взрывающихся в виде отдельных огоньков в скоплении народных масс. И потом ... только какой-то один, отдельно взятый гений … а гений только потому что он находился в нужное время, в нужном определённом, пока с неизвестными нам силами, месте. В том, где под воздействием еще не названных, неопределённых сил, народные огоньки концентрировались, как концентрируется луч Солнца через увеличительное стекло в малую горячу точку и воспламеняет ... в данном случае, сознание, через какое-то там ... наитие! – Придумывает же человек!!! – Может так и надо!
Наверно церковь в Новом Русском Посёлке тоже была той отдельно светящей крупицей народного таланта. Она выделялась простотой своего строения и ослепительной белизной цвета. И поэтому являлась новшеством в самом простом смысле привычного зодчества. Однако имела силу притяжения как всё новое и неожиданное.
Сейчас, в середине Ноября месяце, при сравнительно тёплой погоде на просторах Арли ... перед алтарём в новой церкве, одна-одинешеньки стояла на коленях Наташа. Её глаза со страстью верующего и просящего человека горели и были устремлены на облик Девы Марии, и она в душе своей творила молитву, и с языка её срывались такие слова –
– Господи!.. –
Да что там верующего и просящего человека! Даже неверующие атеисты во время скорби своей и крайнего душевного уныния, когда уже никаких путей к возрождению смысла их жизни нет, падают на колени, устремляют взор в небо и просят спасения! Когда уже очень припекло … и другого решения не видно даже на просветлённом от затянувшегося тучами горизонте.
Они тоже надеются, Бог знает на что, несмотря на то, что натворили много непоправимых бед не оправданных ничем и никем, оставляя кровь и слёзы от своей атеистической деятельности! И они туда же! И они за надежду! Знать и атеизму слово такое не чуждо ...
И так, Наташа стояла на коленях и первое её сказанное слово было –
– Господи!.. –
Но она остановилась … задумалась … с чего бы начать. А сказать хотела много Так много накопилось в её ещё такой недолгой жизни. Хотела найти самое главное, самое проникновенное слово, чтоб не тревожить Бога по пустякам. И продолжала …
 – Дела мои – это проекты Твои Господи! Потому, что не могла я, ещё такая молодая и неопытная самолично без Твоего разрешения и намерение творить их! – Потом, как бы опоминаясь, подумала, решила что сказала правильно и вновь продолжала. –
– Я шла тем путём, каким указывала Твоя Путеводная Звезда и Перст твой мне лично, или путём предложенным другими, но ... не без Твоего согласия! Потому, что перед каждым моим решением я на коленьях творила молитвы и просила тебя дать знак – как поступить мне. И если я поступала так, а не по другому, то только по Твоему велению, или по Твоему наставлению, подсказанному мне лично через моё сознание, или через подсказку других людей избранных Тобой!
Но не смотря на всё сказанное, я сознаю путём сопоставлений, и путём рассуждений своих, что я Грешница! Большая грешница!
И это ты, Господи, допустил это! Ты видел мои грехи, больше того – череду моих грехов и все мои сомнения с распростёртыми к тебе руками, Ты не остановил меня!
Так скажи, это Ты Господи, отдал мою душу Дьяволу, чтоб он творил, не только моими действиями, но и моими помыслами недопустимое зло, или Ты просто испытываешь меня?! Может быть и сейчас, когда я стою перед Тобой на коленьях, испытываешь на пригодность тем делам, и тем помыслам на которые сподвиг меня мой бывший муж, а сейчас коллега, чтоб творить добро моей Родине – России!
Чтоб отдавать всю мою, даже где-то греховную силу, забывая о том, что я женщина, и что я мать маленьких детей!
Скажи, Господи, зачем ты преподнёс мне, слабой женщине, золотую чашу с горьким зельем и предложил испить её?! Почему Ты не нашёл другого, более сильного душой и телом человека для такой сакральной цели?! И чтоб испить сию чашу до дна, не уронив ни капли горького зелья, я должна закалять себя, почувствовать сверхчеловеком и не проронить ни единой слезы, чтоб не увидели окружающие, что я обыкновенная слабая женщина! Иначе вся эта, уже возведённая конструкция может показаться хаотическим нагромождением и бесславно рухнет! Мои хрупкие плечи держащие её, вынужденны притворятся, что держат её не один десяток помогающих мне Чудищ!
Я знаю, что мой законный муж, уже не муж мне, а  сейчас муж моей бедной мамы, проведшей свои лучшие годы монашкой, в ожидании мифического семейного счастья. А оно оказалось лишь красивой мечтой, очень далёкой от реальности!
Так же и отец мой, в поисках своего счастья, которое на взгляд его, было схоронено в сердце моей мамы, проискал много лет, получил увечья, а на самом деле его счастье было не в моей маме ... В ней он так и не нашёл его … оно было в другом месте!
И вот, из такого противоречивого симбиоза, из двух далёких друг другу душ, по неизвестной воле, Ты Бог, из каких-то блуждающих, но центростремительных в какой-то миг друг к другу сил ... сотворил меня!.. Значит появилась я, Господи, по твоей же воле! По Твоей!.. Потому, что без Твоей воли ничего не появляется и не исчезает!
И сейчас, когда я осталась одна, полномочная решать быть, или не быть! Когда я одна и здесь, и на Турецкой земле в Российском посёлке за всё в ответе, то только Ты, Господи, мой полномочный Подсказчик и Путеводитель. И только ты можешь дать мне Знак! Так не бросай меня! Научи меня и дай силы постичь и осуществить Твоё учение и намерение Твоё!
За мной ухаживают два взрослы брата моих маленьких сыновей. Научи как отказать им, чтоб не обидеть, и чтоб они в своём сердце не копили ненависти друг к другу и ко мне. Чтоб они не копили ненависти к бывшему капеллану, священнослужителю нашей церкви, который тоже пытается ухаживать за мной и завладеть моим сердцем. Научи меня как устоять перед капелланом Леонидом ... потому, что моя душа тоже тянется к нему и я однажды могу, как слабая женщина, не выдержать и протянуть руки ему навстречу ...
Пока меня удерживает от такого поступка клятва, которую я когда-то дала в минуты душевного порыва, перед Матерью Божьей своему мужу и истинному отцу моего младшего  сына. Но она ежедневно теряет по маленькой частичке силу и скоро исчезнет совсем перед насущными обстоятельствами. Я утеряю последний оберёг и тогда меня ничего не удержать от женского вечного и естественного зова. Боже, научи как быть мне!»
Она не помнит последние слова произнесла вслух, или это её совесть прочитала тихо, но вопиющим внутренним голосом с тех скрижалей, что уже почти год  носила в душе своей и они жгли её! Она оглянулась назад.
Поодаль у самой противоположной стены стояла дочь капеллана и у неё текли слёзы. Наташа пришла в себя, ладонями стряхнула с лица своего какой-то внеземной налёт святого трепета и спросила –
– Давно ты здесь?
– Нет, я только пришла, увидела как ты усердно молишься перед нашим Господом Богом, и застыла в нерешительности как околдованная. Боялась шелохнуться, чтоб не прервать твою молитву. – 
Наташа встала с колен, и не подходя к дочери капеллана спросила. –
 – У тебя наверно есть какое-то неотложное дело ко мне, что ты нашла меня в церкве?
– Да, есть. Но я тебя не долго искала. Во мне непонятное чувство подсказывает где ты есть в реальном времени. –
От её признания Наташа вздрогнула, но не подала виду. Сейчас она почувствовала, что после общения с Богом, поверила себе в несокрушимую силу – её душа стала крепкая как кремень, и появилась железная воля. И она попросила уточнить –
– Какое дело … говори …
– Может это и не хорошо с моей стороны, но я обязана предупредить. Так я считаю.
– Что случилось?
– Я услышала разговор твоих пасынков. Они сейчас навеселе. Обещают именно сегодня найти тебя, потому, что больше терпеть не могут и вырвать из тебя признания за кого ты из них выйдешь замуж. А выйти замуж ты должна за кого-то из них!.. Никакой проволочки они больше не допустят! Или изгонят тебя ...
– Милая, давай скорей выйдем из церкви, потому, что меня душит смех, а смеяться в церкви грешно. – И они вышли. – А теперь у меня к тебе есть просьба.
– Пожалуйста. –
– Побудь моим посланцем, найди моих пасынков и передай, что я серьёзно отношусь к их намерениям, но пока я официально замужем. Поэтому пусть едут в Россию и спросят у своего отца и моего официального мужа, кому из них он меня порекомендует. Лишь после этого будут добиваться моей руки … И ещё добавь, что изгнать меня они не в их силах. У меня официальный договор с французскими властями на устройство российского анклава, и ещё на многое другое ... – Дочь капеллана осталась в замешательстве.
Наташа сегодня обедала, как и очень часто с Элен. Вместе с ними обедал капеллан и капитан корабля «Император Пётр Великий». Капитан много шутил, рассказывал о своей прошлой жизни, остальные ели молча. Думали о своём. Элен о том, что её два сына до сих пор не женаты, а с тех пор, как появилась Наташа, они о других женщинах и думать перестали. Хотя не так давно поняли один и другой, что это яблочко им не по зубам. И обещали матери больше на Наташу не надеяться, но до сих пор продолжают соперничать. И она с досадой хоть и мимолётом подумала: «Зачем такое «счастье» навалилось на её, до этого совсем на не эмоциональную семью?». – Однако, она тут же свою мысль как пылинку смахнула со своей души и спросила – Наташа, что там произошло в твоём поселении. Два дня подряд шли какие-то нехорошие разговоры? –
– Ничего особенного. Просто из России, и в этом видимо виноват капитан … – при этом она с улыбкой погрозила пальчиком капитану, тот улыбнулся – пришли революционные настроения. Нашёлся смельчак и организовал кружок «Неравнодушных людей». И они туда же! – Отобрать всё у богатых и поделить поровну. Но Богатыми они считали не только людей нашего клана, но и многих французов. Я собой была удивлена! Оказывается я могу быть и жестокой, когда дело касается меня и моих близких. Мне совсем было их не жалко, хотя они мои соотечественники, когда их повязала французская полиция. Я как и французы сказала – хватит! Довольно для Франции Давида и Робеспьера, да ещё для таких дел – гильотины!
Вчера мы учредили свой собственный полицейский участок и подобрали в качестве полицейских своих верных людей.
Я думала, что для нашего анклава довольно будет только церкви – оказалось нет! По шерсти гладь – но палец в рот не ложи!
В разговор вмешался капеллан Леонид. Его до сих пор так и называли – капелланом.
– Не напрасно говорят: «Подавая пряник – держи в руках кнут!».
– Я совсем не согласна! – Возразила Элен. – Это что-то напоминает мне зверинец. Я считаю здесь недоработка церкви. Она должна внушать в наших людей передовые идеи гуманизма. Божью доброту и заботу человека о человеке. – И она в сердцах отодвинула ложку от своей тарелки, таким образом усилив свой протест.
– Вы думаете, мадам, что Бог очень добрый, если говорите о Божьей доброте? – Спросил капитан.
– Я считаю так – ответила она, сделала очень серьёзную мину и отвернулась. Давая понять, что на эту тему разговор закончен! Во всяком случае она в нём дальше безучастна. Наташа постаралась выручить её и перевела  разговор в другое русло.
– Капитан, когда ваш корабль разведёт пары, чтобы мне посетит в Турции русское поселение. Я должна в этом году последний раз проинспектировать «мою Турцию»?
– Дорогая госпожа Дончак – сказал капитан. Слова «Госпожа Дончак» Наташу сильно поёжили, но она за пару секунд справилась. А капитан продолжал – во первых корабль не мой, а ваш. Я на нём служу капитаном … пока вы меня не уволили. И второе – вы меня до сих пор плохо знаете. Прикажите, и корабль через минуту отвалит от пирса как только вы зайдёте в свою каюту. – Она всегда в чистоте и порядке, а на столе стоит букет свежих цветов. Всё по уставу. – 
Капеллан захлопал в ладошки и приятно улыбнулся. Улыбнулась и Элен, отойдя сердцем за последние десять минут.
– Так когда мы отчаливаем? – Опять заговорил капитан.
– Могли бы и завтра – ответила Наташа. Здесь кажется все поля убраны, все производства загружены. Всё вроде так. Но, хотя я и не в мену злая на своих «революционеров», но они наши люди и я их хочу вернуть из французского полицейского участка и урезонить. Тем более, что сейчас у нас есть своя собственная полиция.
– Если вами это удасться – возразил капитан.
– Удастся! – ответила Наташа – у меня имеется волшебное слово и оно к счастью находится в моём кармане. А полицейские в любой стране … она заикнулась и закончила словом – полицейские ...
– На любом банковском счёте имеется такое слово – возразил капитан. Наташа ничего не ответила.
Однако взойти на палубу корабля Наташе удалось только через две недели.
Чтоб вернуть людей в своё российское лоно, пришлось повозиться. Оказывается нужно было заполнить много бумаг. Потом каждый вернувшийся написал покаянное письмо, в церкве дал клятву перед иконой Божьей матери и стал на учёт в собственном полицейском участке.
Пришлось поработать с юристами и другими людьми, чтобы разделить российский анклав на три административные единицы, так-как он уже сильно разросся. Заложить в каждой «Единице» свою церковь, избрать свою администрацию, а это за собой потянуло много других дел.
Только через три недели Наташа покинула порт Па-де-Кале и отбыла к турецким берегам. Там в российском анклаве она побыла месяц. Её в пути и не только сопровождали капеллан и один из её пасынков.
Как и везде пришлось закатывать рукава и наводить порядок. Своим заместителем она оставила до весны своего пасынка. Он не возражал. Турция ему понравилась.
Таким образом и во Франции у наших героев кончался 2916-й год.
Год сравнительно спокойный, хотя российская армия в составе коалиции была измотанная. А это давало свои результаты и на всю мирную жизнь империи.
Как знаковое событие на западном фронт возле Вердена произошло сражение унёсшее с обоих сторон один миллион человек и названное «Врденская мясорубка» … Такие дела твои, Господи!..