Я уркам очень благодарен, за тот урок

Понятие "Урка" появилось после войны. Так себя называли те, кто сидел за уголовные преступления. У слова "Урка" по меньшей мере три версии его происхождения. Но для меня, как человека по воле обстоятельст столкнувшегося с участниками неформального молодежного движения "Урки" главная суть этого понятия "Урка", в котором оно применялось в СССР в 70-80 годах это несоветский человек, не строитель коммунизма. Урки часто избивали детей офицеров, детей партноменклатуры, коммунистической элиты, которая существовала в СССР. Урки сколочивали молодежные банды, которые охраняли свой район от чужаков, с помощью ножей и заточек, а иногда вели перестрелки между собою с помощью обрезов, сделанных из охотничьих ружей, снаряженных не охотничьей дробью а гайками и болтам, которые летели с неприятным свистом, нанося порой смертельные увечья друг другу. Впервые я столкнулся с урками в 1971 году, когда моего отца - советского офицера, после окончания высшего командного училища в Киеве направили служить в Забайкалье на станцию Дивизионная. Там я не только получил свое первое ножевое ранение, после близкого знакомства с забайкальскими урками, но и сумел стать одним из них, человеком не верящим в советские идеалы, не строителем коммунизма, презиравшив партийных вождей и их обслугу, включая их детей. 

В отличие от комсомольцев, которые считались в СССР строителями коммугизма, урки в молодежной среде были малолетниними бандитами, которые ходили по улицам городов Сибири и Забайкалья и занимались грабежом и вымогательством в основном у подростков, и полностью контролировали если не весь город, то его отдельные районы. Взрослые и школьные учителя боялись урок, потому что у всех малолетних преступников были старшие братья и отцы - уркаганы, которые либо сидели, либо недавно освободились, а главное что урки были лишь торпедамии в руках взрослых преступников - уркаганов.

Урки были объединены в отличие от нас детей офицеров и могли безнаказанно, обычно толпой, избивать всех кто оказывал им хотя бы малейшее сопротивление. В драках применялись самодельные кастеты, кистни, заточки из электродов, ножи, обрезы из охотничьих ружей. Взрослые, а нередко даже миллиция, в такие драки вмешиваться обычно боялись, малолетние урки могли подкараулить и рассчитаться с любым взрослым. Урки действовали жестоко и дерзко. Они не боялись крови. У каждого из них ко времени окончания школы было по несколько ранений от ножа или обреза. А многие из них, еще до завершения школы, попадали в СИЗо или на на малолетку за грабежи и убийства, откуда выходили расписными в синих наколках, и еще более дерзкими и опасными. Многие из них виртуозно владели финками или заточками, и могли превратить любой предмет, будь то разбитая бутылка, кружка от пива, карандаш или авторучка в смертельное оружие. 

Сначала урки были моими смертельными врагами, я был для них чужаком. Но когда они поняли, что я не такой простой, то попытались привлечь меня в свои ряды, и мы с ними подружились, потому что за городом была необъятная тайга, в которой я не только многому у них научиля, но и сумел стать для урок стать равным, и даже номером один. Мне это очень помогло в дальнейшем, когда я стал геологом-изыскателем и работал бок о бок с уркаганами - ворами-рецедивистами, которые отмотали большие срока за убийство.

"Дело" на блатном языке урок означает как простой гоп-стоп, так и ночные грабежи когда "фраера" (от английского "фрай" - "свободный от заключения") под угрозой оружия, как правило, острой финки, а иногда и обреза, расставались с деньгами, часами, а иногда и фирменными джинсами, завезенными из-за бугра. В этом отношении я был принципиальным, и на "дела" с урками не ходил. И эти, какзалось бы, отпетые уголовники, мой выбор уважали, и никогда меня не принуждали участвовать в том, чего я не принимал своим сердцем. Принуждали меня участвовать в своих делах комсомольцы и коммунисты, партноменклатура, из-за чего я с ними часто конфликтовал. Поэтому свою школьную учительницу, которая была парторгом школы и считала своим долгом привлекать меня к строительству коммунизма в СССР, я ненавидел всем своим сердцем, и сохранил эту ненависть до сих пор. Просто к 9 классу я научился лицемерить, сдерживать свой гнев, и избегать решения возникающих конфликтов с помощью острой финки и подручных предметов, превращая их в оружие, и даже стал формальным комсомольцем, не выдавая свою ненависть к советскому строю, который принуждал меня уподобляться барану, идущему за смелыми вождями-козлами, ведущими стадо строителей коммунизма к светлому будущему. Но бараном, слепо идущим за своими слепыми вождями стада, я так и не стал. А там в 1992 году СССР, принуждавший всех строить коммунизм для его вождей,  закономерно рухнул. Ничего кроме концлагеря, на принуждении и насилии над людьми построить нельзя. Путь к светлому для него будущему каждый человек должен выбирать самостоятельно. А толпой или стадом можно прийти только на скотобойню, где с баранов снимут шкуру и закатают в гробы, как закатывают консервы.

Именно урки научили меня идти против враждебной мне толпы и не бояться, не опасаться последствий, а биться до крови всем, что попадает под руку, и выходить победителем даже если я был один, а противников много. И за этот урок я им очень благодарен. Мой земляк Николай Островский, автор книги "Как закалялась сталь", строивший коммунизм в СССР, не мог даже предположить, что нам "детям коммунизма" будут преподавать уроки жизни не советские писатели, не школьные учителя, и не комсомольские лидеры, а урки, которые научили меня не принимать лживую коммунистическую идеологию, и идти против толпы, которая одурачена какой-либо атеистической или религиозной идеологией.

Именно мое тесное знакомство с урками, позволило мне в годы моего обучения в институте на горном факультете отвергеуть лживую гипотезу об эволюции человека от обезьяны, которую преподаватели Вузов насаждали нам будущим горным инженерам под видом научнообоснованной теории, якобы имеющей веские доказательства. И хотя я чуть не вылетел с 4 курса института за невинный вопрос кандидату геологических наук Софье Михайловне Синице "А вы сами то в эту теорию верите?", я благодарен моим друзьям уркам за те уроки, которые они меня научили.

Именно эти уроки позволили в дальнейшем мне стать на узкий путь Христа, ведущий против шерсти дюбых христианских церквей и других религиозных объединений, и отстаивать правду, которая в нашем веке обмана и лжи не только не популярна, но и гонима. С какими трудностями в жизни я не сталкивался, с какими бы смертельными врагами не встречался, я всегда чувствовал поддержку моего Небесного отца, великого Йеховах Бога, открывшего мне путь моего брата иудейского пророка Христа, ставшего для меня единственным примером достойным подражания.    


Мне забайкальские гураны
Ножами наносили раны
Но ножевой я бой освоил
Свой нож заранее готовил.

Я нож носил за голенищем
Врагов им резал до кровищи.
Но воровать я не хотел
И оставался в стороне от "дел".

Бежит к Байкалу речка Селенга
Вокруг лежит бестропная тайга.
Мне забайкальские гураны
Ножами наносили раны.

Я Игорю привет передаю,
Ты помнишь, жили как в раю?
Вы, урки знали слова цену
И не готовы были на измену.

Я уркам очень благодарен
Подгон бродяги ваш шикарен:
К врагу нельзя стоять спиной
Пусть даже кажется, он свой.

Не могут быть завистники в друзьях
Им верить, как себе, никак нельзя.
Нельзя успехами бахвалиться, хвалиться,
Чтобы за свой язык не поплатиться.

Я уркам очень благодарен
За тот урок, который мне подарен
Без них бы я, идти не смог
Туда, где нет совсем дорог.

Во многие мы попадали передряги
Но я вас не виню за лишние напряги.
Ночлег и хлеб мы поровну делили
Неделями в глухой тайге бродили.

Вы были с Вовкой как зверки
Ночами грабили ларьки
В тайге мы встретились случайно
Хотели вы избить меня отчайно

Я как Сусанин вас завел в такие дерби
Где на хребте стояли только кедры
Нас ветки били, по лицу хлестали
Мы вместе до утра в тайге плутали

Узором зимним покрывает иней
Ты от наколок был весь синий
Кресты и церкви купола,
Да кожа не была твоя бела.

Но были вы не парни-белоручки,
Чтоб мать водила вас за ручку
Таежным вы владели ремеслом
Куда бы ветром вас не занесло.

Ты помнишь, как мы зверя били?
На глухариный ток ходили?
Как ночью шли по снегу к зимовью?
Во тьме искали путь в Сухую Верею?

Да, были люди в наше время
Не то что нынешнее племя.
По клаве только пальцами стучать
Иль сэмээски по мобиле получать.

Не знали мы тогда смарфонов
Иконой не были для нас Айфоны
Хоть мы из поколения магнитофонов
Общались мы с тобой не с телефонов.

Мы парни были то что надо
Я говорю не для бравады
Не верили мы в скорый коммунизм
Не привлекал нас этот онанизм

Мы не шакалили в подъездах
На комсомольских не бывали съездах
Не шарились по кабакам
Не лапали доступных дам

Рюкзак, тайга, ружье и ноги.
Не уставали от дороги,
Десятки километров в день могли пройти
И крюк любой, казался по пути.

В пятнадцать первое купил ружье
И первое построил зимовье.
Тайга звала, тайга взывала
А места в городе мне было мало.

Не стал пилить, как ты, обрез
А уходил в таежный лес.
Там длинный ствол мне был нужнее
Сшил патронташ с отцовской портупеи.

Тайком таскал отцовское ружье
В нем два ствола, не так как на моем.
Я ни медведя, и ни черта не боялся
Днем не робел, и ночью не пугался.

Ты помнишь, как стрелял навскидку?
Мог на лету попасть в улитку.
Бил белку, зайца брал с подхода
Прошел в тайге огонь и воду.

Зимой без троп я шел тайге
Как будто родом с удэге.
Родился, я на Украине
Но в десять лет,
вдруг, оказался на чужбине.

Но я сдаваться не привык
Средь вас я выучил блатной язык
Вначале с вами я до крови дрался,
Но не согнулся не сломался

Ведь урка тоже человек,
Недолог в жизни его век.
Мне забайкальские гураны
Ножами наносили раны.

В те времена уже стреляли
И урки с зоны прибывали
И собирали молодняк
На банду бандой был сходняк.

Друг другу забивали стрелки
С обрезов совершали перестрелки
Болты и гайки в воздухе свистели
И некоторые достигали цели.

Но я не гнулся, не ломался
Ножом, заточкой отбивался
Чита хотя не Воркута,
Но в ней своя есть гопота.

И нас с тобой свела охота
На изюбря, не бегемота
Сумел я пулей зверя положить
И уваженье ваше заслужить

В тайге я стал для вас авторитет
Хоть криминальный не поддерживал квартет
В знак примирения построили мы зимовье
Хранили дружбу мы, как старое цевье.

Чужими оказались наши Боги
И разошлись у нас с тобой дороги.
Кто сел надолго, а кого убили,
С кем по тайге с охотою ходили.

Я уркам очень благодарен
За тот урок, который мне подарен
Без них бы я, идти не смог
Туда, где нет совсем дорог.

Виновен ваш лихой народец
Что я теперь, первопроходец.
Что узким я путем Христа
Готов идти в опасные места.

О, Йеова, великий Бог вселенной
Которую ты духом сотворил,
Пусть вестники твои несут на землю правду
Людских сердец касаясь взмахом крыл.

Все люди будут славить твое имя,
Как все творения прославляют Йеова,
Величие твое неисследимо,
Об этом в поле знает каждая трава.


PS:ЙеоВа - эта форма имени Небесного отца, используемая при произношении, применяется только в стихотворных формах. Йеховах это имя Небесного отца, открытое через пророка Моисея народу Израиля, а через пророка Христа всем людям, ищущим правду в нашем мире обмана и лжи, князем которого является невидимый Дьявол. Имя Йеховах по правилу кетив-кере, читается и произносится как "Йео-Ва" с ударение на последнем слоге. Поэтому имя Небесного отца, состоящее из четырех букв ЙХВХ (йуд-хей-вав-хей)пишется как ЙеХоВаХ, но произносится как Йео-Ва.
Для тех, кто затрудняется правильно произносить уникальное имя Небесного отца, пославшего своего Христа, чтобы показать узкий путь праведности, ведущий к вечной жизни человека, привожу звуковой файл из википедии на английском языке: https://en.wikipedia.org/wiki/File:He-YHWH.oggЙ