пляж

нужно спать хотя бы по пять часов в день,
иногда становиться выносящим мозг похуистом.
ну и ***ня эти ваши тату эскизы с цветами и птичками,
нахуярь мне на лбу бантик розовый в виде мозга.

от воздействия твоего распрямляются все извилины,
некогда дрожащие при одном беглом взгляде у киоска.
я бы все из тебя выдоил, как в ведро, собирая теплые, парные мысли
о твоих невыносимых эмоциях, мыслях, чувствах.

жалко барнаул далеко от монтака, мы не сядем на электричку
и в заброшенном на зиму доме не найдем мини бар с водкой.
сколько кошек у нас еще будет, сколько мы еще вынесем?
сейв оур солс на груди – три точки три тире три точки.

искусать тебя мог любя только ребенок.
серафим красноперый, сотни глаз не моргая душат,
чувствуешь ли ты себя педофилом, называя ее малышкой,
или подобием чикатило, надевая морские узлы на руки?

в позе догги не получается долго из-за надписи на пояснице,
из-за члена в руке просыпаться ****ец приятно.
никакого бдсм, чисто благие намерения –
благодарность, доверие, сила, мудрость

и явство,
— внезапно узнать что тебя вытащили из чс в телеграмме,
спустя полтора года после свадьбы с какой-то дурой.
расскажи, как скучаешь, что лучше уже не будет.
никаких нахуй встреч и прощаний под тома йорка.

никаких «ол ай нид» и «соу факинг спешл»
повторяю погромче – вяжи из меня что хочешь,
не забудь бантик розовый на лбу выколоть,
вымолить у кого-то стрёмного лайк на голую фотку.

не забудь свою пачку парламента на вахте в школе,
тебе нужно бежать, уехать подальше за новый мост.
хочу осень жаркую, рыжую, нежную, словно кошка,
никогда не встречать людей, не учиться и не работать,

на георгиева на вписке есть печенье, снюхать дорогу,
колоть бридж вскрытыми иглами не боясь венеры букета
на мосту через обь на перилах задать вопросы
в заржавевших замочках там же найти невзначай ответы

и ни в коем случае никогда, ни за что, никого не слушать,
жить как будто еще чуть-чуть и тебя не станет.
просто строчи стихи, о том что любишь, еще разочек,
может, с моста спущусь,
к теплоходным забытым станциям.