Любовь колдуна

Я - колдун.
На тебя указало положение вещих планет
как источник последних напастей,
корень всех моих нынешних бед.
Мне велят колдовские книги
и магических знаков язык
одурманить тебя заклинанием
и отваром трав усыпить.

В небо взвившись, в пещере далекой
должен я сторожить твой сон,
очарованной, одинокой
станет жизнь твоя вечной тюрьмой.
Все готово: снадобья, травы,
заклинанье прочтения ждет
но жестокая мысль в сознании
угрожающе быстро растет.

И бессильно опущены руки.
Дремлет черный ученый кот.
Пестрый филин с горящим взором
удивленные взгляды шлет.
Что со мною? Окаменел я.
Не заставить звучать злых строк.
И огонь для волшебного зелья
мысль извлечь из звезд не дает. 1

Лишь руками взмахну, чтоб озвучить
тайных слов книги колдовской,
как встает иллюзией зримой
яркий образ красивый твой.
Я служитель сил грозных, древних!
Солнца свет, дождь и ветер, снег –
все в моей беспредельной власти!
Над собою лишь власти нет.

Не представить и дня без звуков
немудреных ее речей.
Оттого пребываю в муках;
то и дело подносит память
несравненных счастливых дней.
Несмотря на все мои силы,
женских чар я покорный раб,
и в отчаянье одиночества
не желаю вернуться назад.

Неисполнено быть не может,
что записано в книге судеб
В исполнении предназначенного
колдовской жесткосердный хлеб.
И за тысячу-тыщу двести лет
в первый раз на себя ропщу!
Исполнение повеления
книг волшебных себе не прощу! 2

Тысячелетние труды
как сны тяжелые, забыты.
Книг пожелтелые листы
рукой решительной закрыты.
И, без оглядки, час спустя,
покинул он свою темницу,
чтобы перед женщиной своей
через мгновение явиться.

"Нам дела нет до древних книг"
он думал, стоя перед нею.
"Любовь для нас – всего лишь миг.
Я выбираю, что важнее"
Что власть над миром? Пыль и кровь,
и утешенье душ тщеславных.
Не то взаимной страсти жар,
судьбы богатый дар случайный.


Колдун к возлюбленной подходит,
в глаза влюбленные глядит,
жестом магическим обводит,
и – с нею на руках летит.
Оставлен рой тяжелых мыслей,
и виноватость без вины,
и размышления без смысла,
и фантастические сны.      3
 
Нелегок выбор меж любовью
и долгом, кто б не говорил.
Нам неизвестно, сколько долго
и напряженьем каких сил
он выбор трудный совершил.
(Его вины не вижу я:
до сих пор тот же самый выбор
приняли все мои друзья.
Кто у себя готов украсть
заглавную от счастья часть?).


В одной из стран в местности сельской
стоит большой роскошный дом.
Героя повести волшебной
в хозяине усадьбы светлой
признать непросто будет в нем.
В нем перемена жизни к мирной
от прежней жизни колдовской
создала облик смирный
внеся отраду и покой.

Хозяйка... Что же, о хозяйке,
не стану я судить-рядить,
прошу меня я пощадить.
Довольно, что я без утайки
историю из прошлых лет
без слез и крови, прочих бед,
что оставляют тяжкий след,
от действующих лиц собрал
и, как сумел, пересказал. 4


Такого сада в целом мире
никто не видывал, не знал!
Еще бы: для своей любимой
ум искушенный терпеливо
чудо природы создавал.
Цветов, кустов вечноцветущих,
деревьев, пальм дикорастущих,
ягоды, фрукты круглый год
несут и сад и огород,
и разных видов овощей
для живности и для людей.

Что важно: колдуну послушна
(и разумеется, жене,
с любимым другом наравне)
в саду погода круглый год.
Позволен ей желанный ход:
им светит солнце сколько нужно,
а теплый дождик колдовской
обходит пару стороной,
когда, бродя среди садов,
бредут они под дома кров.

Зимы захочется? Извольте:
укрыл сады пушистый снег...
Коньки и лыжи, санки, горки
летящие как ветер, тройки;
мелькающие сосны, елки;
разрозовевшиеся щеки,
блестящих глаз счастливый блеск.

(Эта часть написана не мной, вследствие чего
я снимаю с себя всякую ответственность!).
                /Автор/

Неведомыми мне путями мою историю узнав,
поэт спешит ее озвучить, и в этом, он, наверно, прав.
Я лишь добавлю откровений по праву первого лица,
и пожелаю всем влюбленным
стоять за счастье до конца.
Любовь – не явь, но и не сказка,
а полусказка-полуявь,
обыденности полумаска
и волшебства энная часть.
С душевной пропасти поднимет,
и отряхнет и окрылит,
непробиваемой бронею
от бедствий жизни защитит,
но, при условии, что ноша
придется эта по плечу.
Я жизнь провел в глухой пещере,
и лишь теперь душой лечу!
Благодаря любви явленью
моя была жизнь спасена,
и появилась эта повесть:
"Любовь (бывшего) колдуна".