Шатун

На самой окраине города,
В зарослях ивы плакучей
Дом стоит со скрипучею
Крышей и битыми окнами.
В старой хибаре убогой
Держат харчевню крестьяне;
Торгуют дешёвою водкой,
Брагой, селёдкой и щами.
Люди с проезжей дороги
Часто кабак посещают;
Толкуют о хлебе, о Боге,
Царскую власть проклинают.
Под хмелем поют залихватски
О вольнице Дона, о Волге.
И топчутся в бешеной пляске,
Вприсядку, ловко, с прихлопом.
Скрипят в кабаке половицы,
От топота пол подлетает.
Надрывные вопли и свисты
Сильнее и злей сотрясают
Ветхие стены хибары.
Удаль в сердцах закипает,-
Чувство, что здесь и сейчас
Зверь оживает кровавый.
Драка в толпе началась!
Ухарски бьют и пинают
Друг друга. Ножик блеснул,-
И вот молодой, кучерявый
Больше не встретит весну,
Мёртвой колодой упал он.
Удары летят бесшабашно,
Своих и чужих валят с ног.
Зверю во хмеле не страшно;
Ни ангел, ни дьявол, ни Бог
Не смогут его укротить.
Древний русский разгул
Могуч, он любит ходить,
Словно лютый шатун,
По вольной отчизне своей;
Он ищет добычу себе.
Из кабаков до дворцов
Способен добраться медведь.
Годами он может терпеть;
Но если настало его
Время, то цепи и плеть
Не смогут его одолеть.
Сила великая есть
И воля в духе народном.
В прошлом далёком, и днесь
Он ищет силам исхода;
И сам на себя направляет
Могучие цепкие лапы.
Век или два - крепко спит,
Потом, разъярён угнетателем,
Идёт по отчизне, крушит
Палаты богатеньких татей.
Не любит неправду шатун,
Наглых и жадных карает.
По нраву ему ратный шум,
Рык первобытной анархии.