Тайны сна - ночная терапия

В конце 1800-х годов ученые начали изучать нейрологическую основу снов. В 1893 году психолог Мэри Колкинс провела исследование сна при свете свечей, периодически будя участников — одного мужчину и одну женщину — в течение ночи, чтобы спросить, снятся ли им сны и насколько они яркие.

Она обнаружила, что сны обычно происходят в настоящем времени, и «когда снился дом детства или человек, которого не видели много лет, возраст сновидца во сне не уменьшался, чтобы избежать анахронизма. … Таким образом, очевидно, что сон связан с бодрствующей жизнью, и — по опыту этих наблюдателей — обычно с недавней жизнью.»

“Но вскоре после работы Колкинс интерес ученых сместился к тому, что означают сны”, — сказал Задра. “В том числе благодаря Зигмунду Фрейду”.

Начиная с 1900 года основатель психоанализа представил сновидения в контексте подавленных желаний. Фрейд писал, например, что некоторые тревожные сны возникают «из психосексуального возбуждения, в котором тревога соответствует подавленному либидо”. И если кто-то во сне видел, как умирает ещё живой член семьи, Фрейд считал, что «значит сновидец когда-то в детстве желал ему смерти.»

Интерес снова сместился с открытием в 1953 году фазы быстрого движения глаз (REM) и последующим наблюдением, что при пробуждении из фазы REM люди часто вспоминают яркие сны. С тех пор исследования показали, что сновидения могут происходить на разных стадиях сна. Даже люди с повреждениями мозга или принимающие лекарства, которые практически полностью устраняют REM, все равно видят сны.

Хотя определенные паттерны электрической активности мозга связаны с наличием или отсутствием сновидений, до сих пор нет окончательного биомаркера, указывающего на то, что человек в этот момент видит сон. В последнее десятилетие ученые уделяли больше внимания сети пассивного режима работы мозга — группе областей мозга, которые активируются, когда разум человека блуждает, например, когда он смотрит в окно.

«Многие из более новых моделей, объясняющих, почему мы видим сны, связаны с тем, что сны являются интенсивной формой блуждания ума,» — сказал Задра. Но вопрос  почему мы видим сны, все еще остается предметом споров в научном сообществе.

Одно из давних предположений заключается в том, что сновидения служат средством моделирования потенциальных угроз, подготавливая нас к опасностям, которые могут возникнуть.


«Но у многих снов нет физических или психологических угроз,» — возразил Задра. Он считает, что мы видим сны, чтобы осмыслить наши бодрствующие переживания в контексте нашего прошлого, подключая слабо связанные ассоциации — что позволяет нам делать сеть покоя мозга.

«Когда вы просыпаетесь, вещи уже интегрированы в ваше понимание себя, мира и вашего места в нем, в странных, не связанных друг с другом способах,» — сказал он. «И что это вам дает? Это помогает вам предсказывать или лучше адаптироваться к тому, что ждет впереди.»

Обработка эмоций

Другое популярное объяснение заключается в том, что сновидения помогают нам обрабатывать и регулировать наши эмоции. Сара Медник, когнитивный ученый из Университета Калифорнии в Ирвине, считает, что сны — это «безопасное пространство, где мы можем вызывать потенциально эмоционально насыщенные переживания» и проигрывать возможные сценарии. «Во время снов наблюдается увеличение возбуждения, но затем также происходит успокоение этой системы возбуждения,» — сказала она.

В своих исследованиях Медник обнаружила, что для людей, переживших негативное эмоциональное событие, сновидения о нем могут помочь уменьшить связанные с ним эмоции.


Медник также считает сны своего рода «ночной терапией,» ссылаясь на исследование сна, которое показало, что среди разведенных людей те, кто видел сны о своих бывших супругах, через год содержали меньше депрессивных симптомов. Это иллюстрирует, что сновидения могут иметь «хорошие долгосрочные последствия для здоровых отношений с эмоциональным прошлым,» — сказала она.


Сны могут дать представление о благополучии человека.

Люди, которые более напряжены или тревожны, «видят больше негативных снов и больше негативного содержания снов,» — сказал Задра. «У них больше агрессивных взаимодействий во снах, чем дружеских. У них больше враждебности, больше неудач, чем успехов. Но по мере улучшения благополучия человека происходят соответствующие изменения и в содержании снов”.



«Многие люди с расстройствами настроения — депрессия, тревога, ПТСР — сообщают о различных моделях сновидений, когда у них наблюдается чрезмерное количество сновидений,» что может быть результатом продолжительной фазы REM, сказала Чжан, которая начинает изучать роль сновидений у психиатрических пациентов, в частности у людей с шизофренией.

Если человек с ПТСР видит повторяющиеся кошмары, «у него хуже прогноз в отношении симптомов ПТСР. Это указывает на то, что система не адаптируется так хорошо, как могла бы,» — сказал Задра. Но это можно рассматривать как возможность для человека обратиться за помощью. «Им нужна терапия, им нужны лекарства, им нужно что-то,» — добавил он.