Изба. Март

Изба

Отходят годы,подбородок пряча
В воротник побитый молью,
Уже нам не придется жизнь прожить иначе
Не зацепиться за рукав минуты болью.

Состарился сам дух чужой избы
Полученной почти что за бесценок
Наличники линялой, но и мастерской резьбы
Подгнившие венцы пристенок.


Стихам здесь так легко под взглядами икон
Спасённых безымянными святыми
Их дух ,он здесь, не унесен
Под кронами дубов литыми.
1.3.25.
Весы

Снег опускается на вежды беженки,
А за плечом сума, тюрьма, допроса
Была когда-то синеокой неженкой
Расчесывала гребнем косы.

Ей бы пристроиться в живую очередь
За милосердьем в небеса,
Там душу взвесят на весах,
У дочерна изжившей дочери.
2.3.25.
Отраженье

Ты друга искал в отраженье стакана,
Или хотя бы возлюбленную,
Карнизом голубка била стаккато,
Гудел водосток трубно.

А где-то сдавали троны внаём,
Рушились империи,
А нам было тесно даже вдвоем
За закрытою дверью.

Тихо служили Сорокоуст
В храме барокко нарышкинского,
Саднил и саднил комариный укус
Душу странноприимницы пришлых.
3.3.25.

Днище

А что это было?
   Драма в лицах?-
Пустили в распыл
  Луна надо мною двоится.
Гладь веслом разобью в ледяные дребезги
Пропаду - упаду - распрощаюсь без вести.
Под покровом ветлы,
Под Божественной сенью.
За рекою кукушка
Детишек потерянных ищет.до хрипа
Глянец лилий к корявому днищу
Всё липнет и липнет.
4.3.25.

Скабрёз

Как живая лиса по меховым базарам
Крадусь с угодливой улыбкой.
Иной объедки мне подарит-
Когда-то красной рыбки.

Здесь русский мальчик- сирота
Поёт скабрёз под балалайку,
За них кидают больше господа,
Он крошит  малой стайке.

И плачет от паскудных слов,
Поет упрямо, личико размазывая,
Как будто из кромешных снов
Поверженный Алеша Карамазов.

Россия, Русь люби своих сирот,
Как Тот любил,Смиренный враг суббот..
5.3.25.
Соименница

Чистоте непорочной соименница,
Я бреду коридором простуженным.
Уже почти не современница
Когда -то венчанного мужа.

Тогда я выводила утром
Из сосняков ночных светило.
И в спорах побеждала мудро
Неженской силой.

Пила вино, любуясь в медь луны,
Тушила глупость смехом грустным,
Чесала кудри почти ведьмины
Звезд россыпь лузгая.

К лицу мне был венок лавровый,
Чей запах весело горчил,
Прекрасна я была в любой обнове,
Что на рассвете, что в ночи.

Я сына окунала в Стикс,
Который закалил младенца,
По Временам летала я без виз
С разбитым нелюбовью сердцем.

6.3.25.
Мелодия

Отстоится в стакане печаль
Отцветет первоцвета свежесть
На устах моих дремлет печать
Невостребованная нежность.

Ей название придумать-,пустяк
Только пусть безымянной ходит,
Постою, лоб свой грешный крестя,
Это ныне у грешников в моде.

Только вот помяну навзрыд,
Черным платом стирая слезы
Тех, кто просто в войну убит,
Тех кого поминают березы.

Упаду лбом в прибрежный ледок
Разорву на груди рубаху
Дай мелодии пришлой глоток
Больше нет ни любви, ни страх.
7.3.25.
Небыль

И висли облака, и вытоптанный снег
Густой, чреватый дивным урожаем,
И  деда вёл к подводе смех
Тех, раскулачивающих, трехлинейкой угрожая.

Его с младенцами кидали в бездну Заполярья,
Он знал судьбу, он видел синим взором-
Без следствия, без протокола - вором
Вели на запредельное изгнанье.

От шею повернул к избе резной,
До гвоздика он знал ее ладонью,
И выпросил мгновение у зверей -
Вернулся и порушил все иконы.

...Давно на этом месте не растет
Ни зернышка, ни ягоды, ни хлеба,
Лишь лебеда смертной тосой цветет,
Обозначая по дорогам небыль.
 8.3.25.

 Ливни

Вырубленная под корень
Брела в обмотках каторжных
И вдруг нашла подкову
Рассеюшка однажды.

Пошла промокшим мартом,
Бритая под ноль,
Молитвой или матом
Умиряла боль.

И что в подкове ржавой
Губами приложилась синими
Приснилась ей  держава
Под ливнями косыми.
9.3.25.

Строка
Испещрив,, исчерпав, исписав
Все блокноты и нотные станы,
Все написанное перелистав,
Он бессилье запил стаканом.

С ним умирали ночи вдохновения
Находки нерожденных образов,
Созвучия немых стихотворений,
Усилья не случившегося голоса.

Все отдано ценою нищеты
Прогулок одиноких спозаранку,
Он с Богом говорил на ты
Как узник без охраны.

Он в музыку впускал ручьи,
Звенящие по горным тропам
Он звёзды изучал в ночи,
Пропахшей хмелем и укропом.,

Он силился припомнить ту строку,
Из пепла памяти неверной,
Которую писал  на берегу
Любви, что бросил нервно.

Бьёт старость будто дробь в висок.
Писать ! ценой немыслимых усилий,
Но пусто... нет желанных строк.
И только имя в памяти - Россия.

10,3.25.

Пляж в Пицунде
В алую гортань заката
Поднимается волна,
Ловит рыбку иудей горбатый,
Пьяный без вина.

Бьёт копытом гальку ослик,
Иогу изучает дева грез,
Не дано узнать, что будет после,-
Все как-будто не всерьез.

Эфемерность вечности соленой
Дышит море в смех на вздохе
Рыба на гирляндах сохнет
Под сосной вечно зелёной.
11.3.25.

Шумеры
И не с кем по-шумерски толковать
И не к кому наведываться в бочку
Садятся тени на мою кровать
Незрячей и беззвездной ночью..

Потеряны следы в пыли,
Времён не остановишь меры
И что ты там ни говори
В бессмертие не верили шумеры.

Я поселюсь меж Тигром и Эфратом
В строенье из песка и тростника,
Беспутная, как расщепленный атом
Единомыслие искать в веках.
12.3.25.
Зола
В ущелье московских дворов
Где двери знали стук ночной
Ты рабски был служить готов
Мне над нечистою водой речной ,

Не обманул ..слонялся по психушкам,
Твердя единственное имя
А мне на свете было душно-
Асфальт топтать с другими.

Все помнила мальчишку тощего -
Картошку испечённую в золе,
Его в могиле  схоронили  общей
Там, где весь мир лежит во зле.
13.3.25.

Гвозди
Лопоухий, уши в прожилках,
Над собой заставлял смеяться.
Две недели в бою выжил -то
Еле вымолвил,-"Бросьте, братцы..."

Он гитару вымучивал тупо
В час затишья в землянке сосновой,
Для него не настанет утро,
Не примчаться грачи весною

Но не гаснут свинцовые звёзды
Над распаханным полем снарядом,
Вбиты в небо голгофские гвозди.
И кому это только надо?
14.3.25.
Херувимская
И кованый сапог - в прах витражи
На слом души на право жить
Дым над отчизной
Хоть вешай топор разинский

Хмелем поросшая тризна
Пуганной Евразии.
Но в венце золотом провидец явится
Увидит -заждались натерпелись

Впустую вражина скалится.
Херувимскую запели...
15.3.25.

Брат и я
Замолвлю за молнии ,
За гром, содрагаюший душу
Словечко под ливнем замолвлю,
За тот нескончаемый день,

Когда мы босые бежали
По кольцам садовым
И тормоза визжали
Пред парой придурков бедовых.

Мне бы умыться надо бы
В братней любви..
Господи благослови
Его, там, где другие надобы.

А ныне талого снега вибрато.
Вечерами, почти бесцельными,
Равнодушно, прицельно.
Убивает брат брата...

А я на чужом возу
Чужие песни пою,
Виноградную в бочке лозу
Голой ступнёю давлю.
16.3.25.
О. поэте
Не вернулся он в город родный-
Где зеркалят рога Волги воды,
Без крестов купола черной ереси,
По мирам без колес колесил,
На чистейшей кровушке рифмованной
Странник звёзд очарованный,
Там кричал он, открывши рот,
Вместо коммунизма
Лихие Тропизмы
Натали Саррот.
Там пастух толстый бич влачит
Там , где небо с овчину,
К милосердной казни,
Как на брачный праздник,
Вёл помазанников.
Озирая озёра звёздные ,
Плакал он, опасаясь, что поздно
Прожигать слезою камни
В последнем покаяние.
17.3.25.

На отшибе
Спешу к неброскому цикорию
От тяжб бездумных к требам
В прохладе ладонной церковной
Под волжским небом.

На сеновал вдвоем с полёвкой
Улягусь под щербатой крышей,
Заглянет месяц медной ковки
Под писк весенний мыши.

Сосед на стол после литровки лоб
Уронит, как Степан  на плаху,
Не подчиняясь больше страху,
Рабом проснуться чтоб...

Да и я сама пишу с ошибками
На затерявшемся в лесах отшибе.
18.3.25.

Весна
Истине- амнистию,
Распустятся листья ,
Ложь теперь не омрачит,
Прилетят грачи.

Весны подмастерья
Посажу деревья.
Починю все рамы,
Раненые сквозняками.

Под весенним ветром
Поле вспашу Деметрой,
Да идола сброшу с крыши
Кротам и летучим мышам.
19.3.25.

История
Явилась, чтоб погибнуть Троя
Поверив одиссееву коню.
Враспыл всегда идут герои -
От Прометея верного огню.

Парис плешивый с яблоком
Почти что насмешил Елену,
Но все они достались тлену
Под тающим над морем облаком.

Века меняют декорации,
Внушая эфемерно новизну,
Но те же волны весело слизнут
Добытую с трудом казну.
Иль орден золотой на лацкане.

Все возвращается и ничего не канет,
Не даст История героям фору
И снова хруст костей под каблуками
Под взглядом кровожадным бутафора.
Что на убой шлёт умных и красивых
От греческой Эллады до России.

20.3.25.

Око
На жёсткой лавке ялика,
Под заката лучами сухими,
Я кормила тебя спелым яблоком,
Полосатым цукини.

По фарватеру, как по лезвию,
Грёб ты, курс соблюдая точно,
Не вникая в мою поэзию,
В афоризмы, почти восточные.

И с надорванной криком глоткой,
Перехваченной будто оскоминой,
Я плыла с тобой праздничной Волгой
Под всевидящем оком иконным.
21.3.25.

Трава забвенья
Пахнут болотом звезды
В топи звездный отвар
Лунных осколков гроздья
В прах отголоски свар.

Тьма над травою забвенья
Что неизвестностью манит,
Строчкой стихотворенья
По вязкой тропе кабаньей.

Здесь проходили с тобою,
Ты мне слегу сломал,
Той невозвратной порою
Ангел над нами летал.
22.3.25.

Перед рассветом

Табун простучал сквозь меня,
 В полынный туман  окунаясь,
Я шла в темноте без огня,
Настигла меня вороная .

Мат будто при Тамерлане
Вдруг взвился в руинах
Ломая застенчивость рани,
Прикладом как будто бы в спину.

Здесь некто меня,духом нищую,
Бродит по скалам и ищет,
Акриды ему-драгоценная пища,
За пазухой прячет кремнёвое он топорище.
23.3.25.

Знаки
Шторм кидает знаки водяные
Чайками несомые, читаемые месяцем,
Мы идём по берегу хмельные
К звёздной лестнице
Услыхать нам не дано предвестье,
И рука в руке всё холодней
Ни твоим молчаньем,ни моею лестью
Мы не остановим спешку дней.
Стелет волн рядно страх глухонемой,
И врастают в дно корабли всех войн.
24.3.25.


Тень
Научи меня молчанье красноречию,
У ветлы учусь с утра приречной,

Не пойду я вокруг да около,
Превращусь я в Электру Софоклову.
Говорить стану с тенью отца
До рассвета не пряча лица,

Я в портал открываю двери
Жажда мести страшнее зверя
Рвет гортань мою лунный серп
Предал тьме меня адской Феб

Тень зовёт меня под камнепадом,-
Месть с любовью мешать не надо,
Помни, дочь, мою главную мысль,-
"Мстить другим за меня не берись.,

Знай простую, как жизнь аксиому,
Не забудь прегрешенья свои лишь,
Приготовишь ты месть  другому,,
Но себе  невзначай  отомстишь".
25.3.25.
Лаокоон
Змеиного зловонье  тела-
Лаокоон удавлен, лики сыновей белее мела,
Плоть их ядом напоили змеи-
Взгляд сквозь века поднять не смею...

Не удалось спасти обманутую Трою..
Пустил копьё в подарочное чучело,
Шли тучи небо чернотою кроя,
Он так хотел. для Трои лучшего.

О сколько жертвенных ягнят
Погонщик гонит на заклание,
Уже вот сотни лет подряд.
Под сатанинское камланье.

Дары данайцев бесконечны,
 Хоть запрети, хоть узаконь,
Победно ржёт Троянский конь
Над  неразумьем  человечьим.
26.3.25.

Муза
Тебя понять - сойти с ума!
Пытливого рассудка пытка.
И - минус острый и суммарно
Не вымучить эпитет.

Был бы ты музою, как у людей,
Я б оды перышком гусиным выводила,
Но над страницей белою седею,
Свой голос кларатурный надсадила.

Таскал со дна ты сколки амфор,
Браня мою безмозглую чрезмерность,
А я в недужном поиске метафор,
Хранила тебе верность.

Наш диалог души и тела
Бессмысленный в качаемом челне,
Под дождевою тучей спелой,
Рисую твой портрет  вчерне.
27.3.25.

Облатка

Цветная темнота над океаном,
Булыжников бессмертные зрачки.
И сосны валятся янтарным станом
В песок, где преломляются лучи.

И жизнь так скоротечно убывает
Когда ее бездумно убивают,

Облаткой тает на губах моих
Под месяцем плавучим
Осталось дописать последний штрих
И притвориться тучей.

28.3.25.

Изгнание
Часы и дни в застольях мной оставлены,
Не накопила дивидендов,
Бранить за рюмкой Ленина и Сталина
Среди угрюмых диссидентов,
Переходя от шепота на крик,
Когда в стакане теплится двойник,
Во взгляде нет заслуги исподлобья,
Не жалуя в речах своё подобье.
Потом искать бутылку по вокзалам
Вдыхая выхлопы под звездопадом,
Идти, почти рыдая ,темным садом
К изгнанию из Ада.
29.3.25.

Спит город
Спит город,люмпен спит в обнимку со скрипачкой,
Быть может он в душе пиит
Что втихаря бумагу пачкает.

Спят чародеи вызыватели умерших,
Спят шептуны,чревовещатели.
Судьба кидает гульден решкою,
Исполнив ужас тщательно.

Сквозь тусклое стекло взирает нищий,
У храма прозревая Бога,
Довольствуясь нехитрой пищей
В преддверии дороги.
30.3.25.

Ток
Пресветлое во тьме криниц журчанье,
Младенческие запахи лугов
Излечат зимнее отчаянье,
Избавят озеро от ледяных оков.

Ни ток смолистый, ни березы оперенье
Не предадут намоленную местность,
Весной должны рождаться гении,
Идущие без страха в неизвестность.

Им ведом свет потухших звёзд,
Сны тайные вулканов мёртвых,
Звериных нор,  пернатых гнезд.
И  власть руки над миром распростёртой.

31.3.25.