Лёня

 
       Лёня Свистов ненавидел Достоевского со всеми его психологизмами. Особым личным неприятием Лёня наградил одну из повестей полузабытого писателя – «Вечный муж». «Это про меня, только сто крат хуже. Он всё выдумал, а я проживаю каждый день». Ещё Лёня ненавидел свою фамилию: «Ну ладно бы Свистунов, а то Свистов. Я и сам не знаю, где ставить ударение». Все эти неприятности компенсировала относительно счастливая жизнь, во главе которой на страже семейного очага стояла Лена – мать двоих его детей. На работу Лёня являлся всегда вовремя, а возвращаться домой часто не торопился.
       Ростом Лёня был выше среднего, даже высокого роста, лишним весом не страдал, носил небольшую ухоженную бородку и грустные глаза глубокой синевы. Эти глаза он и заливал вином перед возвращением домой. Случалось это не каждый день, но регулярно.
       На работе Лёню уважали и ценили за знание всех возможных языков программирования – ассемблер, фортран, матлаб, питон и тех, что названия никто не знал за ненадобностью. Он это называл прикладной физикой: «Всё доводить до числа». Неожиданно для всех мог подняться и буднично произнести: «Мне пора». Обычно никто не возражал, но не сегодня.
       – Подожди, я с тобой!
       Паша Гусев быстро скинул белый халат и накинул зимнюю куртку, застегнув на молнию.
       – Ну, пойдём.
       Лёня не торопился, но сдался после минутной паузы.
       Лена встретила компанию с вида неприветливо. Лёня был никакой. Он едва держался на плече Паши.
       – Лена, прости, я не хотел. Прости.
       Лена ничего не ответила мужу, а Павлу кивнула – «туда» – в сторону спальной комнаты. Лёня разулся сам, куртку стянуть ему помогли, а потом он забылся на матрасе, брошенном на полу в двух метрах от кровати. Сверху бросили плед, он расправил, пригрелся и забылся хмельным сном. Сон был недолгим, а пробуждение трудным.
       – Паша, Пашенька, ну скажи, что любишь, Пашенька?
       Лёня не слышал шёпота в ответ. Только сопение. По его пьяному лицу текли слёзы.
                * * *
       Утром Лёню ждала свежая рубашка, свежие носки и чистое бельё. Лена поджимала губы и старалась не смотреть на него. Лёня встал, привёл себя в порядок и вышел на кухню, где его ждал завтрак, приготовленный дочкой.
       – Папа, проводи меня в школу. Ты у меня такой красивый, такой умный.
       Лёня всматривался в эти голубые бездонные глаза и растворялся в них слезами в душе.
       – Конечно, моё солнышко.
       – Папа, давай уедем с тобой далеко-далеко. Ты опять начнёшь улыбаться.
       – А как же мама?
       – Её мы не возьмём с собой – только ты и я.
       – Но мы же семья, я люблю твою маму.
       – А я нет. Ты кушай, папа. Я одна в школу пойду.
                * * *
       Через год Лёня пережил тяжёлую потерю жены. Все ожидали, что он окончательно сорвётся, но произошло необычное: исчезла ухоженная бородка, Лёня помолодел, пропали мешки под глазами; а на работу он стал регулярно опаздывать и старался пораньше уйти под любым предлогом.
       А потом и вовсе всех удивил: пригласил всех своих на выпускной концерт своей дочки в музыкальной школе. Она играла Второй Концерт Рахманинова. Паша на концерт не пошёл.
      
       – Браво! Браво, Свистова!
 
       Все вокруг аплодировали, а Лёня кланялся вправо и влево, словно эти браво относились к нему.
 

       Суббота, 15 февраля 2025 г.