Перевод колыбельной

Перевод колыбельной дождя на людской
переполнен, как чаша терпенья, тоской
до сорвавшейся капли
первой ноты под выдохом ветра о том,
что кому-то песец, а кому-то манто,
кому хлеб, кому камень.

И встречает её паровозный гудок,
размывающий город, который продрог
в ожидании встречи.
По горе узнается на ней Магомед,
и не то, чтобы гор в этой местности нет -
человеческой речи

меньше с каждой секундой на смайлик и всхлип,
да и тот в нецензурное месиво влип
амулетом на вечность.
Не должна ему страсть, не страшна ему казнь,
Остаётся наука, что гложет сарказм-
ом... Но оный не лечит.

Колыбельная служит проспектам вином.
Амулет, словно маятник, встроен в геном
ледокольным прибором
на дрожащей от боли ладони плота...
На фига Магомеду сия маета
в царстве чатов и ботов,

он не знает. Но волны значеньем звучат,
и зловещ перевод в путеводных лучах,
хоть пестрит чудесами.
От чудовищных смыслов сойти бы с ума,
но безмолвьем полна, расползается тьма,
и горой нависает.