Серая зона

Земля ещё содрогалась некоторое время, снаряды ложились кучно в данный квадрат, рядом с ним. Но он этого уже не слышал.
Тишина наступила так же неожиданно, как и обстрел. Моросил осенний холодный дождь. Влага собиралась на упавших, небритых щеках, стекая тоненьким ручейком по его шее. Сознание к нему вернулось. И вместе с ним ужасная боль, пронизывающая всё его тело.
Он застонал, лежа неподвижно на дне воронки. В ушах звенело, мысли лихорадочно искали ответ: «Кто я? Где? Почему не могу открыть глаза?»
Вскоре, усилием воли, вспомнил: «Он – Игнатов Павел Иванович. Но где я? Что с глазами?». Превозмогая боль, он начал прислушиваться к себе. Пошевелил пальцами правой руки, затем левой, дотронулся к лицу: «Земля, мокрая и липкая земля...» Он убрал её с лица и глаз.
Когда ему удалось открыть глаза, выдохнул с облегчением: «Слава богу, вижу!». Осмотревшись, увидел себя внутри воронки. Над ним низкое, серое небо, идёт дождь. Автомат лежал рядом, наполовину засыпан землёй. Память окончательно вернулась к нему: «Война! Я на войне.» Кровь сочилась из головы, заливая глаза. Павел достал аптечку, через одежду сделал обезболивающий укол в ногу. Голову, как мог, забинтовал. Только после этого, приподнявшись на локти, посмотрел, что у него с ногами? Он их не чувствовал. Рваная посечённая осколками камуфляжная одежда вся в бурых, всё более расплывающихся пятнах. Ботинок правой ноги был разорван, а ступня, вывернутая в другую сторону. Сердце колотилось, сбиваясь с ритма, мысли одна хуже другой лезли в голову: "Как же это? Как я теперь?» Жгут был один, он решил перетянуть им правую как более пострадавшую ногу, а левую, выше колена, брючным ремнём.
Смертельно уставший от этих действий и от невероятной боли, чувствуя, что силы покидают его он откинулся на сырую землю и закрыл глаза. Сколько он так пролежал? Пока в полудрёме не увидел лицо деда, склонившегося над ним низко-низко.
 Дед сказал ему лишь одно слово: "Вставай". Он открыл глаза, вечерело. Дождь по-прежнему моросил, переходя в мокрый снег: «Мне простыть ещё не хватало, для полного счастья, надо как-то выбираться», – подумал Павел. И глядя в небо, сказал: "Спасибо дед". Он как-то сразу засуетился, вспомнил про портативную рацию, оказавшуюся во включенном режиме, издававшую слабое шипение и понял – он без связи. Попробовал подтянуть правую ногу –коленный сустав вроде цел, с левой так не получилось: "Ну что ж", сказал вслух Павел: "Хоть так". Опираясь на приклад автомата и частично на здоровое колено, Павел выбрался из воронки, отдыхал, всматриваясь в окружающий пейзаж. Вокруг земля, изрытая снарядами, метрах в ста дымится танк Т-72, люк открыт; значит экипаж покинул его.
Первым делом: надо укрыться от дождя, в окоп-блиндаж мне нельзя, я с него потом не смогу выбраться, а вот под танком должна быть сухая земля-сделал для себя вывод Павел. Уцепившись взглядом в нужный ему объект, превозмогая боль, Павел по-пластунски начал медленно двигаться в сторону танка. Он не сразу приноровился, учитывая возможности своего тела.
До танка оставалось совсем ничего, когда Павел услышал звуки похожие на стон или рыдание. Приблизившись вплотную-рассмотрел человека в камуфляжной форме, тот в полусидящем положении раскачивался в такт издаваемым стонам, держась двумя руками за правый бок.
 Автомат лежал рядом. Обнаружив, что он не один, быстрым движением поднял оружие направляя в сторону вероятной опасности.
 В наступивших сумерках Павел никак не мог рассмотреть кто перед ним? Их взгляды встретились. Своим преимуществом Павел намеренно не воспользовался, давая себя обнаружить. Они ещё некоторое время смотрели друг, другу в глаза проявляя обоюдный интерес. После затянувшейся паузы-человек спросил: "Ты кто"? - Я русский,-ответил Павел, показывая шеврон на рукаве. Тот кивнув головой, положил оружие рядом с собой, после чего накрыл двумя руками рану.
Кровь сочилась между пальцами, руки подрагивали, запинаясь, делая длинные паузы между словами, он сказал: «Ну шо ты там лежишь под дождём, давай сюда, тут сухо». Павел заполз под танк. Сосед, покачивая головой, видно ему так было легче переносить страдания, заметил: "Да ты тоже весь побитый». Павел кивнул головой в знак согласия или из солидарности. Устраиваясь по удобней, сказал: "Ну давай будем знакомиться, что ли"? Представился: "Игнатов Павел Иванович – армия России".
 -Солдатенко Андрей Николаевич,-ВСУ-ответил собеседник. Пошёл первый в этом году снег, густой, пушистый. Павел видел, как слабеет Андрей,  предложил посмотреть, что там? Рана была серьёзная, рваная, большой осколок прошёл на вылет, похоже повредив внутренние органы.
Андрей потерял много крови. Аптечка в открытом виде лежала рядом с ним, тут же использованный шприц и несколько окровавленных ватных тампонов. Закончив с перевязкой, что надо сказать далось обоим не легко, они прислонившись к брони танка, полусидя, некоторое время восстанавливали силы.
Наступила ночь, похолодало.
 -Шо я тут делаю, за что мне всё это? –не глядя на Павла, сказал Андрей. - Моё дело землю пахать, а не с автоматом бегать. Знаешь какая на Херсонщине земля? Чернозём! А какие арбузы растут?! Я всё посеял, посадил, а вот убирать не довелось, только, только начал на ноги становится. Кредиты брал, технику кое-какую прикупил. Настюхе своей обещал, что самые тяжёлые времена уже позади, мол теперь будет легче, теперь заживём. И на тебе...Она у меня работящая, если надо на трактор сядет и дети на ней. У меня их трое старшему уже семнадцать, теперь всё на нём. Рано ещё на его плечи всё взваливать, а шо сделаешь? Представляешь они меня с автобуса вытащили, мы с женой и детьми ехали к тёщи в Николаев. Три мордоворота как на подбор, узнав, шо я служил срочную в танковых войсках, механиком-водителем, сразу начали заламывать руки. Настюха у меня боевая, вцепилась в одного из них, так он её толкнул так, шо она упала. Младшенькая моя Дашенька обхватила ручками меня за ногу и кричит: "Не трогайте моего папочку". Они оторвали её от меня и обругали жену матом за то, что она не смотрит за детьми. И это прилюдно, при детях. У меня кровь закипела в жилах от злости, а шо я могу сделать? Люди с автобуса конечно возмущались, говорили: "Куда вы его забираете, у него же трое детей." А один из них говорит: "А хто их буде захыщаты вид москалив".
 А я подумал:"Шо это от вас надо их защищать. "Но разве так скажешь...Затолкав меня в машину, ещё и поколотили за то, что брыкался.
 Как один из них выразился: "За те що не свидомый" -(не сознательный).
 -Да...у нас такого дурдома нет, - вставил Павел и замолчал, понимая, что Андрею надо выговорится.  Андрей на некоторое время умолк, собираясь с мыслями или с силами, после чего продолжил монолог.
 -Вот как после всего этого можно воевать? За кого и за что? ...
 -Ты вот Павел по моложе меня будешь, а я при союзе был подростком, хорошо помню, как жили люди, счастливые лица моих родителей. Село было процветающим, песни пели: Украинские, русские, а какое было уважение к человеку труда...
 Батя мой был комбайнёром с детства брал меня с собой на уборочную. Что мы имеем сейчас? После 33х лет независимости: село вымирает, да и
 не только село...Везде разруха, хаос и нищета. Что за это время построено на Украине? Какие заводы, фабрики, может электростанции? -ничего!
 Одни идиотские лозунги:"Бендера прыйде, порядок наведе". Вот как им удалось охмурить целый народ, внести раздор в семьи, посеять вражду между родственникам? У меня отец украинец, а мама русская, три дяди в Челябинске и куча племянников, какие же они мне враги? Бред какой-то.

 -В истории наших народов-это уже было,-сказал Павел прикуривая. -Белые, красные, Махно, Петлюра, интервенты, а сегодня: Укропы, колорады, наёмники.
 Так, что ничего нового "англосаксы" не придумали, но мы то как на те же грабли? ...

 -Вот и я о том же,-тяжело дыша вставил Андрей. -Мне перед дедом стыдно, пред его светлой памятью, он до Братиславы дошёл-артиллерист, вся
 грудь в орденах. Дважды был ранен, танки с крестами уничтожал, а меня посадили в немецкий танк-заставили воевать, вот ведь парадокс.
 А главное, не отвертеться, тотальная прослушка. С дронов контролируют всё передвижение, назад ходу нет. Заградотряды с нацистов и наёмников,
 так, что пацанам деваться некуда, они бояться больше своих чем русских. Везде рулят американцы-британцы, наши шагу не могут ступить без
 согласования с ними. Вот такие дела, вот такой у нас суверенитет.

 -А чему здесь удивляться Андрей? Кто плотит, тот и музыку заказывает, именно с денег всё и началось в Киеве. Заманили на майдан, прикормили,
 а когда поняли, что без крови власть не взять, отстреляли ровно сотню, для красивого словосочетания "Небесна сотня". Затем сами же носили гробы несколько дней по майдану, тем самым поднимая градус противостояния в обществе. Вот такой Андрей циничный обман, вот такое лицемерие.
 Учителя у вас "хорошие" всему научат. Затем начали убивать всех инакомыслящих: Сожгли людей с антимайдана в Одессе, убили журналиста Бузина
 и т.д. Это очень длинный список имён,-жертв террора, их сотни, а скорее тысячи. Почувствовав безнаказанность, а главное не ограниченную
 поддержку из-за океана и Европы, Киевский режим восемь лет убивал жителей Донецкой и Луганской областей. Только детей убили более 350-ти
 человек, некоторые из них были моими учениками. Я им читал историю в школе. В Донецке есть кладбище детям называется - Аллея Ангелов.
 Вы ездили на АТО (антитеррористическая операция) как на сафари, деньги зарабатывать.
 -Я не ездил, сказал Андрей и на майдане не был, не для меня это, там в основном были люди из Западных областей.
 
 На счёт Западных областей Андрей ты правильно заметил, именно они являются локомотивом антиконституционного переворота на Украине.
 Там готовили боевиков, туда шли денежные потоки из-за рубежа. Скажу тебе больше Андрей до1939 года, за исключением Западной Белоруссии,
 на этих территориях в основной своей массе жили: австро-венгры, румыны, поляки, после присоединения этих территорий к Советскому Союзу они
 вдруг стали украинцами? Нет конечно с генетикой не поспоришь. Именно здесь образовались: УПА (Украинская повстанческая армия), дивизия СС Галечина и т.д. От зверств которые творили бендеровцы, даже немцы ужаснулись.
 Вот только один пример: Они разрезали живот беременной женщины, доставали ребёнка, сажали живого кролика и зашивали, оставляя  на мучительную смерть. Рубили топорами, отрезали грудь у женщин. Тысячи убитых: украинцев, русских, поляков, одна Волынская резня чего стоит.
 У ваших "героев" руки по локти в крови. Кстати Бендеру немцы посадили в тюрьму, он сидел 3года в Германии, не думаю, что за эти деяния,
 скорее всего его намерения не входили в планы немцев. До 1956 года их выкуривали из нор по лесам Западной Украины, а Хрущёв объявил им  амнистию и они вернулись по домам, воспитывать подрастающее поколение. Так вот именно внуки этих бендеровцев были в авангарде майдана, а  как известно, яблоко от яблони далеко не падает. Остальные участники — майдана-это ротозеи или любители лёгких денег. Они в значительном  меньшинстве взяли власть и у тебя Андрей не спросили, а вот жители: Крыма, Донецкой и Луганской областей сказали нет, что было дальше ты  знаешь. Власть то они взяли, а что с ней делать до сих пор не знают. При стабильном общегосударственном упадке им у власти не удержаться,  но дядя Сем из-за океана подсказал вовремя: "А давайте вы будете убивать русских, а мы вам будем за это платить" Ведь на войну можно всё  списать: повышение цен, безработицу, не выплату пенсий, даже голод. На том и сошлись, тут же приклеили ярлык на жителей Донецкой и Луганской  областей, объявили их террористами и начали АТО.
 -Может оно и так, Павел, только это наше внутреннее дело, вы то чего сюда полезли?
 -Дело в том Андрей, что эти области исторически русские территории, жили и живут там русские люди и разговаривают исключительно на  родном языке. Так вот в далёком 1922 году Ленин передал эти территории Украине, вместе с заводами, фабриками и людским ресурсом.
 Не за красивые глаза, а потому, что Украина входила в состав Советского Союза, по сути создал нынешнюю Украину. А вы неблагодарные
 потомки по сносили ему памятники, вот как нехорошо получается. Кстати: Херсон, Николаев, Одесса, Кировоград-основаны в разное время
 русскими царями, и вообще Киевская Русь была в истоках нынешней России. Ещё Пётр I, заложивший основы г. Таганрога на Азове, осваивал  земли Донецкой и Луганской областей. Это исторический факт, оспаривать который просто глупо. А полезли мы, как ты говоришь, Андрей на  Украину, после 8-ми лет поиска компромисса на разных площадках: Минский формат, Стамбульский и т.д. Все мирные предложения России были  отвергнуты: Внеблоковый статус Украины, автономия Донецкой и Луганской областей в составе Украины. Можно посмотреть в интернете, как
 эти предложения на Минской встречи глав государств, воспринималось Зеленским, ему было смешно, он закрывался рукой и хихикал.
 Таким образом обнулил все усилия России по мирному решению этого вопроса. Почему он себя так вёл? Да потому, что изначально был
 "заряжен" англосаксами на войну, предоставленный ими карт-бланш надо отрабатывать. Он не готов был: Морально, нравственно, духовно
 нести ответственность за судьбы миллионов людей, поэтому в Украине по сути внешнее управление.
 
 Действие обезболивающего укола давно вышло, Павел старался больше говорить, тем самым, как бы притупляя боль, он видел, как слабеет
 Андрей, ему становилось хуже. Уснуть точно не получится, а до утра как-то время коротать. Последний обезболивающий укол Павел сделал  Андрею, он перестал стонать и некоторое время лежал с закрытыми глазами. И вдруг спросил: "Ты как по призыву"?  Павел ответил не сразу, прикуривая очередную сигарету.
 -Я, Андрей, доброволец, позже конечно подписал контракт на два года.
 -Счастливый, а наши бегут с Украины во все стороны.
 -Потому и бегут Андрей, что интуитивно чувствуют-со страной что-то неладно, не те люди ею управляют, не туда ведут. Смерти боятся все,  но умирать без мотивации, обманутым, насильственно загнанным в окоп тяжелей вдвойне.
 Андрей глубоко вздохнув сказал: "Конечно ты прав». Ко мне вот мама приезжала на пересыльный пункт, старенькая уже, тяжело ей было идти  до полигона более 3-х километров. Она пришла уставшая, слёзы на глазах, говорит мне: "Сынок мы обманутый народ, мы не знаем правды, от нас  многое утаивают. Это не наша война, это война за чужие интересы, если сможешь не убей. Мы один народ. "Поцеловала меня в лоб, перекрестила,
 повернулась и пошла обратно. Я смотрел ей в след и не мог сдержать слёз, так мне было её жаль, как она дойдёт? А я не мог её не провести,
 не подвести. Обратился к выше стоящим, чтобы дали машину подвести маму до автостанции, а он мне говорит: "У нас тут не таксопарк".
 Я долго стоял на дороге, смотрел в след уходящей мамы, как она прихрамывает опираясь на трость и плакал. Представляешь, Павел, я 42-х  летний мужик, плакал как ребёнок, а она ни разу не оглянулась. Может есть такая примета не оглядываться,-не знаю. Как думаешь?
 
 -На счёт примет, не знаток, а вот то, что твоя мама мудрая женщина-это точно. Как она правильно тебе сказала: "Это война за чужие интересы,  мы один народ". Так и есть мы один братский народ, но не всё так однозначно на Украине. Вот смотри, вы юго-восток, да и центральная часть  Украины, за небольшим исключением, генетически русские люди,-православные, а жители Западных областей в основном католики и украинцы они  только по паспорту с 1939 года. В отличии от вас они знают, что у вас русские корни поэтому жгут Православные церкви, разрушают города и  сёла,-знают это не их земля, они туда больше не вернутся, им там не жить. И вас им не жалко, вы для них чужие, поэтому и такое отношение.
 Они продолжают кровавое дело своих дедов-взяли реванш, а вы потворствуя им совершаете предательство по отношению к своим прародителям,
 которые веками проливали кровь и умирали за православную веру. Ты Андрей видел фильм "Огнём и мечом", кстати запрещённый в Украине, потому,
 что бояться правды. Там наглядно показано как поляки насаждали католицизм на окраине Руси-Украине. Так вот; Тарас Бульба, Богдан Хмельницкий
 - это действительно ваши герои, а не Бендера с Шушкевичем. Да это кино, но есть архивы где правды не спрятать. Они сберегли, отстояли
 православие на Украине, а нынешнее поколение украинцев продали нашу веру на майдане. Рождество у вас теперь как у католиков, день Победы
 это уже день жалобы. Это, что если не предательство. Отречься от веры своих предков-самое большое зло которое может быть.
 -Я не отрекался,-сказал Андрей был православным, православным и умру.
 -Но этого мало Андрей, с вашего молчаливого согласия, они отняли у вас всё, что могли: родной язык, обычаи, праздники, радость встреч с
 близкими, веру в завтрашний день, подменили религию, а вы даже не заметили. Втянули в кровавую бойню и методично уничтожают.
 Вас убивает не Россия, вас убивает марионеточный Киевский режим с подачи англосаксов, а Россия как раз защищается.
 Кровь убитых пацанов, детей женщин, стариков не только на руках Киевской верхушки и их покровителей, но и на руках тех, кто прыгал на майдане,  за кровавые доллары. -Знайте вам платили за предательство. Ты не в том окопе Андрей, вот потому тебе стыдно пред светлой памятью своего деда- фронтовика.
 - Знаешь Павел, если бы ты мне всё это сказал год назад я бы, наверное, воспринял как Московскую пропаганду, а сейчас учитывая наше
 положение... В общем я тебе благодарен, мне как- то легче стало на душе, я не чувствую уже себя обманутым. Мне не долго осталось и
 отсюда уже не выбраться. Это я точно знаю, а у тебя есть шанс добраться до своих, здесь не далеко 10-12 километров.
 -Да я знаю Андрей, но даже думать об этом боюсь.
 -Ты сможешь Павел, ты сильный духом, в тебе есть стержень, я бы хотел иметь такого брата.
 Павел улыбнулся с благодарностью, положа руку на плечо Андрея-сказал: "Я постараюсь, а ты попробуй уснуть пока укол не вышел".
 Мне Павел некогда спать, у меня нет времени, я хочу поговорить с тобой пока есть силы. Слышал я, что когда человек умирает и нет батюшки, то  можно исповедаться любому человеку, оказавшемуся рядом, а Господь услышит...
 Так вот, когда я был подростком, к нам в село приехал родственник, на гостинец, привёз апельсины досталось всем по одной. В селе при союзе
 апельсины были редкостью. Я свой съел сразу, а старший брат, ныне покойный, свой спрятал на веранде, а я нашёл и съел. Может это и не грех,
 но мне не даёт покоя этот нехороший поступок, мне до сих пор стыдно. Я прошу прощения у своего брата.
 
 Андрей говорил держа Павла за руку, рука его была липкая от крови, вялая, но мужицкая, мозолистая.

 И ещё будучи подростком я сжёг фотографию с изображением матери божьей,-бравируя перед такими как я, а осознал, что совершил грех лишь
 когда подрос. Прости меня, Господи...
 Перед Настюхой своей я сильно виноват, изменил я ей, будучи в Одессе по делам, а мы венчаные и это большой грех. Ну тогда я об этом забыл
 напрочь, всё как-то вышло спонтанно, не осознано о чём я искренне сожалею и раскаиваюсь. Прости меня, Господи...
 Мама мне сказала: "Не убей, мы один народ «я не стрелял, вернее, стрелял, но не в людей, на мне нет крови. Здесь вот адрес и письмо моим родным,
 если доберёшься до своих и останешься жив, когда всё это закончится, съездь к моим на Херсонщину, расскажи, как всё было.
 А лучше, Павел, напиши у тебя получится, напиши всё, шо ты мне говорил, этим ты поможешь сотням, а может тысячам таким заблудшим как я.
 -Я попробую Андрей, а к твоим если Бог даст выживу обещаю съездить.
 Андрею становилось всё хуже и хуже, он говорил всё тише: "Дашенька девочка моя, она совсем ещё маленькая. Как она будет без меня, кто её
 защитит, кто обогреет. Господи укрепи детей моих в вере к тебе, помоги им стать на ноги."
 -Всё она пришла.
 -Кто? -спросил Павел.
 -Смерть!
 -Ты, что её видишь?
 -Нет, я её чувствую, она у ног моих...Господи, уповаю на твою милость, прими мою душу грешную,-были последними словами Андрея.
 Павел посмотрел на часы было около трёх, он не стал дожидаться утра, укрыл лицо Андрея куском брезента, выбрался из-под танка.
 Вокруг было белым-бело от первого снега. Под танком он изрядно продрог, да и боль в ногах не давала покоя. Дорога его не интересовала, он
 знал примерное направление на север, а с рассветом разберусь,-подумал Павел. Понимая какое испытание его ждёт, выдержит ли он, хватит ли у него сил. Павел глубоко вздохнул, перекрестился и глядя в небо сказал: "Помоги мне Господи".
 Первые его движения были не уверенными, мешал автомат, он не знал куда его пристроить. Всё лишнее он оставил под танком, но оружие бросить не мог. Его движения были не совсем по-пластунски, у него было задействовано три конечности: руки и здоровое колено правой ноги, а левую ногу он просто тянул за собой. До рассвета он прополз, как ему показалось, метров 300-400.Ко всем проблемам добавился ещё и голод, Павел вспомнил,
 что ел последний раз вчера утром. Доставая пакет с сухим пайком, Павел с благодарностью вспомнил Андрея, это он отдал его ему-сказав: «Мне
 он больше не понадобится". Кровь сочилась из израненных ног, оставляя на снегу смазанный след. Отдохнув на спине, некоторое время,- двинулся
 дальше. Он уже давно согрелся, да так, что от него пар шёл, снег ел ложкой пополняя потерю воды в организме. Были моменты, когда он готов был
 отказаться от этой затеи, доползти до своих. Тогда он вспоминал: Иисуса Христа, Спартака,-через какие мучения им пришлось пройти.
 Это придавало ему сил, и он монотонно продолжал делать одни и те же движения, продвигаясь вперёд. Запас продуктов, который у него был он
 мог бы съесть за один раз, но Павел посчитал, что если он будет проползать в день два километра, ему понадобится пять дней, и это в лучшем
 случаи. Поэтому он продукты растягивал как мог, а снега ел много, потому, что его много. Павел начал считать свои телодвижения, когда доходил
 до ста переворачивался на спину и отдыхал. Он решил, что ему надо делать две тысячи движений в день, это примерно два километра.
 К вечеру, выбившись из сил, он добрался до лесополосы, которая с утра казалась ему недосягаемой. Пошёл снег, температура была где-то нулевая,
 хоть в этом отношении повезло,-подумал Павел убирая снег между двумя кустами. Под снегом были почти сухие листья, он сгрёб их как ему надо
 и устроился на отдых. Он несколько раз за ночь засыпал и просыпался от постоянной боли в ногах, но всё равно часа два-три ему поспать
 удалось. Рано утром с рассветом Павел начал движение вперёд, израненный не восстановившийся после вчерашнего "марафона" организм всячески сопротивлялся: Спину ломило, руки болели, но Павел стиснув зубы раз за разом повторял уже заученное телом движение.
 Со временем стало даже легче, спина перестала болеть, организм как бы смирился с неизбежностью. К исходу второго дня Павел так устал, что не мог пошевелиться, болело всё тело, он лежал на спине слушая как работает артиллерия. От сухого пайка у него остались лишь сухарики,
 он съел несколько штук, остальные бережно спрятал в карман. Вскоре Павлу несказанно повезло, на его пути встретился куст шиповника, он был
 крупный ещё не тронутый морозом. Павел автоматом наклонял по одной ветки шиповника к земле, оборвав её, наклонял следующую и так пока не
 оборвал весь куст, распихивая шиповник по карманам. Подкрепившись витаминами он почувствовал себя более уверено, голод его уже не так
 пугал. Снег перестал идти ещё днём и к вечеру похолодало. И это стало очередной проблемой, день заканчивался, а он в степи, укрыться негде.
 Если оставить всё как есть, думал Павел, ночью переохлаждение гарантировано, а то и воспаление лёгких. Он решил: надо как-то осмотреться,
 что вокруг? Опираясь на руки, а затем на автомат ему удалось привстать на колено правой ноги, всего на несколько секунд и тут же обессиленный рухнул на землю. Но даже за это короткое время, Павел понял, что он на холме. где неделю назад была первая линия обороны противника. Съев оставшиеся сухари, вместе с шиповником, он начал двигаться в сторону склона, и не ошибся, вскоре увидев извилистую линию окопов.
 Павел хорошо помнил, что на этой линии обороны было несколько опорников. Он нашёл такой, продвигаясь вдоль окопов, но он был на половину
 разрушен. Целый он обнаружил, когда уже почти стемнело. Подсвечивая фонариком, Павел внимательно обследовал дощатую дверь, посечённую осколками на предмет растяжке, только после этого осторожно заполз во внутрь. Двухсотый лежал прямо на входе, а второй в углу. Везде валялись:
 отстрелянные гильзы, пустые пулемётные ленты, консервные банки. Вдоль стен – лежаки с соломенными матрасами, были даже одеяла, ну и конечно мыши.
 Такое соседство не радовало, но у Павла вариантов не было, он с трудом забрался на лежак, натянув на себя несколько одеял.
 Это была самая беспокойная ночь в его жизни, он засыпал на короткое время и тут же просыпался. Но усталость брала своё, организм требовал
 отдыха и под утро, согревшись, он всё же уснул. Сон не был глубоким из-за постоянной боли в ногах.
 Появившееся шорохи за дверью, Павел сразу услышал, рука привычно легла на курок автомата. Дверь бесшумно отворилась и во внутрь вошли
 люди в белом, кто-то споткнулся на двухсотом. Вошли и замерли, привыкая к темноте. Только через несколько минут, полной тишины, один из
 вошедших сказал: "Чалый". Это был позывной старшего разведгруппы Николая Пархоменко. Павел назвал свой позывной, выдохнув с облегчением.
 Одновременно зажглись несколько фонариков, и Павел услышал знакомый голос Николая Пархоменко: "Живой Паша?!Ну ты Мересьев, за тобой не
 угонишься, да ты не плохо здесь устроился, среди жмуриков".
 -Мужики,-улыбаясь говорил Павел,-мужики как я рад вас видеть, в маскхалатах вас не узнать.
 Одновременно с шутками ему делали: уколы, осматривали, обрабатывали, бинтовали раны и подкармливали. Через два часа Павел уже находился
 в полевом госпитале, вскоре его отправили в Москву.
 Ноги Павлу спасли, и через три месяца он вернулся в свою часть. По просьбе Павла его товарищи Андрея похоронили и сняли на видео.
 Одну просьбу Андрея Павел выполнил – написал рассказ. Как получилось – судить читателю.

                5.01.2025г.

*В тексте сохранена разговорная речь собеседников.