Вендетта тёти Маруси

    Алр Бирштеин

    
У тети Маруси отключили электричество. Да, да, средь бела дня пришли монтеры, перерезали провод, заизолировали и опечатали. Сказали, что за Марусей огромный долг, и ушли. А Маруся осталась. Без света, без шаланд, полных кефали, без последних известий по радиоле "ВЭФ-Аккорд". Ну, на последние известия тете Марусе было бы наплевать, но принцип, принцип. Тетя Маруся пошла в контору, ведавшую включениями-отключениями, а там ей сообщили, что за ней долг в сто двадцать четыре рубля с какими-то еще копейками. Ну, с копейками Маруся еще бы смирилась, но сто двадцать четыре рубля ни в какие рамки не укладывались. Она и платила-то четыре двадцать в месяц. И не больше. По счетчику, между прочим. Но на сей раз счетчик нагло показывал такую запредельную сумму, что тете Марусе стало не просто плохо, а совсем плохо. Платить было нечем. Да и за что? Тогда тетя Маруся стала вспоминать, что месяца два назад, когда у соседей Комбайнеровых, получивших освободившуюся квартиру, был ремонт и делалась внутренняя проводка, мадам Комбайнерова пришла к Марусе, принесла не очень свежий и слегка початый торт и попросила разрешения подключиться, пока, к Марусиной розетке. "Не сидеть же нам без света!" - заявила она. Тетя Маруся согласилась, что без света сидеть плохо и... разрешила. Внутреннюю проводку у Комбайнеровых делали недели три. За это время, правда, успели отциклевать полы, развесить люстры, поклеить обои... В общем, Комбайнеровы отключились нескоро. А счетчик, между тем, набирал обороты.

     Тогда Маруся пошла к Комбайнеровым с просьбой оплатить электричество. Но государственный человек Комбайнеров прошел мимо Маруси, как мимо пустого места, а мадам Комбайнерова Марусю выгнала, обозвав выжигой.

     Так что, сидела Маруся без света и о чем-то думала, думала…

     Надо сказать, что квартира Маруси и квартира Комбайнеровых прежде была одной большой квартирой, причем, жилье, занимаемое нынче Марусей, прежде являлось всего лишь кухней. Потом, когда квартиры разделили, в трубу, подающую воду, врезали еще одну, дополнительную и вода пошла и в соседнее жилье. Но вентиль остался на месте. И находился он в Марусиной кухне. Правда, пользоваться им из-за хронической проржавелости Маруся не могла. Увы. Но… Это же была Маруся!

     В один прекрасный день Маруся устроила у себя потоп, сломав водопроводный кран. Пришел сантехник из ЖЭКа и был встречен, как родной. Мало того, что Маруся сунула ему в карман трешку за пустяковейший ремонт, так еще и бутылку выставила. Сантехник противиться не стал. Сели, выпили по первой. А потом Маруся прикручинилась.

     - Вот, ты хороший человек, - говорит и всхлипывает, - мигом пришел на помощь. А как тебя не будет? Что мне потопнуть, бедной?

     Сантехник выпил еще стопку и проникся.

     - А где у тебя тут вентиль? - говорит.

     Вентиль нашелся, но провернуть его не смог и дюжий сантехник. А это уже была потеря квалификации. История умалчивает о том, сколько провозился с ржавым вентилем толковый сантехник. Но успеха добился. Вентиль вращался, как миленький. И воду перекрывал отлично. Вознаградив сантехника еще одной трешкой, тетя Маруся занялась другим неотложным делом.

    Она срочно налаживала отношения с теперь уже старшим сержантом Гениталенко. Для начала, она стала называть его товарищ старшина. И Гениталенко вдруг задумался о том, что Маруся не такая уж скверная женщина. Потом она написала майору Конгломератенко - главному над всеми участковыми района - письмо, восхвалявшее милицейские подвиги Гениталенко. Гениталенко наградили грамотой, и он Марусю просто-таки полюбил.

     А потом Маруся собралась в деревню к родственникам. Она посвятила в это весь двор и лично старшего сержанта Гениталенко.

     - Боюсь только, что обворуют меня за месяц, - жалилась она старшему сержанту. - У вас товарищ старшина участок большой, за всем не уследишь…

     Гениталенко важно кивал. Потом он обнадежил тетю Марусю, что ежели квартиру сдать милиции и опечатать печатью и личной подписью самого товарища майора Конгломератенко, то ни один вор туда не проникнет.

     - Ей Богу? - спросила Маруся.

     - Ей Богу! - ответил Гениталенко.

     В день отъезда квартира Маруси была надежно опечатана. Маруся села на троллейбус № 4 и поехала на вокзал.

     А Комбайнеровы, спустя какое-то время, открыв кран, обнаружили, что вода из него не хлещет, не идет и даже не капает.

     В то время народная примета "Если в кране нет воды…" еще была неизвестна, поэтому ответственный товарищ Комбайнеров порысачил в ЖЭК. На дверях ЖЭКа он обнаружил амбарный замок, так как было уже пол шестого, а ЖЭК, согласно расписания, работал до шести. Пришлось Комбайнеровым, под покровом темноты, набирать воду из дворового крана. Но темнота темнотой, а те, кому надо, все прекрасно увидели. И рассказали. Всем! С подробностями! Но это были еще ягодки!

     Наутро товарищ Комбайнеров дождался-таки примерно в пол десятого, поскольку ЖЭК работал с восьми, самого управдома. Управдом высоким государственным положением Комбайнерова не проникся, но все же обещал подослать сантехника при первой же возможности. Такая возможность подвернулась назавтра после обеда. Придя к Комбайнеровым, сантехник добросовестно обследовал все трубы и краны и сообщил, что повреждение, видимо, где-то снаружи. Мадам Комбайнерова не вознаградила сантехника за труд ни трешкой, ни рублем, а вознаградила плохими словами, некоторые из которых сантехних даже не знал. Это была ее ошибка!

     Ночью, вернее, поздним вечером семейству Комбанеровых пришлось не только добывать воду из дворового крана, но и в полном составе посетить дворовой же сортир, что произвело на них неизгладимое впечатление. А уже утром сам товарищ Комбайнеров был застукан дворником дядей Федей за попыткой оросить угол парадной. Мало товарищу Комбайнерову не показалось!

     Наконец, после обследования внутридворовых сетей, было установлено, что вода нормально поступает всюду вплоть до квартиры тети Маруси. Более того, сантехник вспомнил, что вентиль, перекрывающий эту самую воду, функционирует просто отлично. Оставалось открыть эту самую воду, но… Квартира тети Маруси была опечатана!

     Сорвать печать и вскрыть квартиру Маруси не представлялось возможным. Старший сержант Гениталенко стоял, как скала. Более того, товарищ майор Конгломератенко, на прием к которому пробрался Комбайнеров, тоже грудью встал на страже закона.

     Пришлось Комбайнеровым брать воду и даже посещать дворовой сортир уже вполне открыто, что радостно приветствовалось населением двора.

     В это же время стало известно, что тетя Сима встретила тетю Марусю на Привозе, где та "делала базар". Выяснилось, что тетя Маруся живет ни в какой не деревне, а в квартире своей племянницы, где имеется не только электричество, но даже и телевизор. Более того, как выяснила тетя Сима, в ближайшее время возвращаться к родному очагу тетя Маруся не планировала.

     Осчастливленный Комбайнеров, надев выходной пиджак с юбилейной медалью порысачил к Марусе.

     Первый тур переговоров закончился безрезультатно. Маруся соглашалась вернуться домой только после полной электрификации своей квартиры. Средства на эту самую электрификацию полагалось изыскать Комбайнерову. Сам Комбайнеров на возвращении Маруси не настаивал, а просил только зайти на несколько минут, дабы открыть квартиру и, соответственно, вентиль. Он даже был согласен отвезти Марусю туда на такси. Сами понимаете, что подобное предложение было категорически отвергнуто.

     Второй тур переговоров обязали вести старшего сержанта Гениталенко. Но того в дверях собственной квартиры встретила племянница тети Маруси и сообщила, что тетя отбыла в неизвестном направлении, а вернуться предполагает только после выполнения всех ее требований.

     Комбайнеровы попытались оттянуть расплату, мотивируя это тем, что у них нет соответствующей книжки. Но книжка загадочным образом тут же попала в руки старшему сержанту Гениталенко. А он предъявил ее, причем полностью заполненную на нужной странице.

     Комбайнеровы еще некоторое время держались, но после особо неудачного посещения мадам Комбайнеровой дворового сортира им пришлось сдаться.

     Маруся триумфально вернулась домой.

     У Комбайнеровых из крана пошла вода.

     А из Марусиных окон снова понеслось, привычное до слез: - … Рыбачка Соня как-то в мае…