Когда предают, неважно, сколько тобою прожито лет

Когда предают, неважно, сколько тобою прожито лет /или звездных парсеков/: пятнадцать, тридцать или уже сорок пять /речь сейчас про земные мерки/,
ты все равно не готова к боли, отчаянию и бессонным ночам. Помнишь руки его на твоих обнаженных плечах, губы сладкие как виноград… Кто в этой истории виноват?
Ты разрешила, и он вошел. В душу, не разуваясь в грязных своих сапогах. А ты впопыхах /вернее, в чувственной эйфории/ молча кивнула: давай, заходи /сама, только сама, виновата, учти/
А дальше все было, как в зачитанном кем-то романе /или попросту драме/: свечи, цветы, вино… Только как в казино – куш сорвала не ты. И не только карманы твои пусты. Но и сердце разбито, и в коме лежит душа.
Не стоило ни гроша ни одно его слово. И повторюсь снова: когда предают, неважно, сколько тобою прожито лет. От тех, кто тебя предает, не спасает иммунитет и страховка /он – твоя вечная татуировка,
которую не вытравить едким натром/. Завтра все будет иначе. Только не плачь.  Ты же боец. Предательство не конец света. Да, в целом еще не конец.