Папаша молча смотрит со стены

Папаша молча смотрит со стены,
как мы едим зелёную мурцовку,
из общей миски ложками хлебаем.
Он знает, мы давно обречены.
Слеза стекает по щеке отцовской,
прозрачная и светло-голубая.

Покойник был похож на алабая.
Пронзительны глаза его собачьи.
Слеза отца стекает по стене.
А мы сидим, мурцовку поедаем
и только Фёкла маленькая плачет,
быть может, о тебе и обо мне.

Я вспоминаю детство, как во сне.
Вот мы хохочем, пузыри пуская,
хотя ушёл  отец, коза подохла,
на лавке скачем, будто на коне,
а мамка нас за волосы таскает,
как ведьма из трагедии Софокла.

И только  плачет маленькая Фёкла,
ладошками размазывает слёзы,
мурцовку проливает мимо рта.
От горьких слёз лицо её намокло.
Ей чудится, зачахла скабиоза
и в дивный сад калитка заперта.

А мы не понимаем ни черта,
и сказанная громко чушь любая
рождает отголосок в сердце нашем.
Нам врут хмыри - мы жаждем торжества.
Нас гонят на войну - мы погибаем.
Звучит гармонь - и мы покорно пляшем.

Подняв над головой портрет папаши,
мы  до рассвета выйдем из избы.
Кто был смелей, пусть первым бросит камень.
А мы не отстоим жилище наше,
уйдем в поля как тихие рабы
с баулами, кашпо и тюфяками.