Собак и кошек знал я многих

***
Собак и кошек знал я многих.
Любил и был любим, не вру.
А что касается двуногих —
раз целовался с кенгуру.

С разумными — я был разумен.
С красивыми — тут я немел
и от любви не сразу умер
лишь потому, что не умел.

Был беспринципен, да, и влюбчив,
сорил деньгами из прорех,
но хрупких я не делал хрупче
и крупных не вводил во грех.

А умных, словно плод запретный,
желал и обожал двойне.
«Мужчины любят так дискретно»,
она пожаловалась мне.

Я, правда, так себе был кладезь,
но что-то знал от сих до сих,
зато в быту я был покладист
и редко вёл себя, как псих.

И знать не знал, что так бывает,
когда в честь нас гремел салют,
что слёзы счастья нас сливают,
макнут в соль жизни и сольют.

Пойми потом, что это значит,
когда никто уж не мурчит,
никто не ластится, не скачет
и в телефоне всё торчит.

И спит. И тем вернее губит
союз семей и соцсетей.
Читатель ждёт уж рифму «любит».
Ну на, возьми её скорей.

Тут как? Не перегнуть бы палку,
я у психолога спросил.
И будто выслушал гадалку:
«Господь ещё дарует сил.

Вот как войдёте в возраст Гёте
и станет вновь семнадцать лет,
такой любви вы присягнёте,
какой ещё не видел свет».

Ой, к той поре не стать бы ветхим!..
Хотя я всё ещё живу.
У Гёте музу звали Кэтхен.
Пока я кошку так зову.

2025